Мальчик из бочки

Механики – чудный народ! Они живут в благозвучных шестерёнчатых механизмах, название которым – «механические дома». Скопления домов складываются в улицы, а скопление улиц – в города. Города – это самые крупные механизмы, части которых могут с лёгкостью меняться на усмотрение мастеров.

Механики – творческий народ! Созданным ими механизмам нет числа! Именно механики первыми придумали шестерни, пружины и рычаги, а потом додумались связать всё в единый механизм. Именно они первыми приручили стихии воздуха и воды, и поэтому большая часть селений стоит в бескрайних степях, многие тянутся вдоль извилистых рек, и только пара городов врезана в скалы. А ещё поговаривают, что механики первыми раскрыли тайну самой Жизни и сотворили механизмы неописуемой красоты, но, к сожалению, теперь, кроме сказок, нет ничего.

И наконец, механики – свободолюбивый народ! Сколько бы их ни пытались подчинить, вечно тикающий шестерёнчатый дух механиков всегда найдёт лазейку и вырвется на свободу!

Эта история начилась на вольных землях под знойным солнцем неподалёку от прекрасного механического города Дзиньк. Прижав колёсами мехабайков жухлую траву, мы с сестрой готовились к гонке.

- Готов? – азартно улыбнувшись, спросила Лайла.

- Ты будешь дышать пылью из-под моих колёс! – надев защитные очки, с такой же улыбкой ответил я и положил руки на руль.

- Это мы ещё посмотрим, - тоже положила руки на руль.

Мы приготовились. С левой стороны импровизированной стартовой черты показался Кукарек - любимчик сестры и на удивление очень сообразительный представитель краснопёрых курит. Он посмотрел сначала на меня, после, перебросив розовый гребешок на другую сторону, взглянул на Лайлу. Увидев одобрительный знак хозяйки, он взлетел на полтора моих роста и очень громко проголосил. Байки сорвались с места, как голодные звери, оставляя после себя густое облако пыли. Кукарек недовольно проворчал на своём и вылетел из облака.

Гонки – одно самых любимых соревнований моего народа. Многие дети начинают говорить намного позже, нежели соревноваться меж собой. Сперва мы соревнуемся в том, кто быстрее выведет из себя родителей. Чуть подрастя, начинаем соревноваться в счёте, произношении, скорости сбора простых механизмов, под конец приходя к соревнованиям в умении и мастерстве целых домов, а порой и городов! Но гонки… Гонки особый вид соревнований. Здесь важно не терпение, но дерзость, отвага, отличные ум и реакция – без этих качеств не пройти и самой простой трассы, ведь на всём пути гонщика подстерегают сотни механизмов, которые то и дело норовят схватить тебя за рукав да в центр Великого Механизма утащить.

Многие взрослые не одобряют гонки и стремление молодёжи к неоправданному риску, но находятся и те, в том числе из числа городских советов мастеров, кто одобряет саму идею гонок. Сам великий мастер Гундерик, однажды, говорил: «Наши дети, как и мир, развиваются. Их, как и технологический прогресс, невозможно остановить – только задержать. Тогда зачем бороться с неизбежным?

Вспомните, когда-то вы тоже были детьми и доставляли хлопот своим родителям едва ли меньше! Они пытались бороться с вами, заставляли слушаться воли их и за проступки запрещали видеться с друзьями. И к чему всё это привело?

Вы же умные, взрослые люди, познавшие жизнь! И именно поэтому дети всегда будут лучше нас! Их неопытность, стремление постичь новое и открыть неизвестное, их горячность и живость двигают мир вперёд! Дети – главный двигатель Великого Прогресса. Потому я, великий мастер Гундерик, объявляю первые Большие Гонки открытыми!»

Прекрасным человеком был великий мастер Гундерик, очень мудрым на зависть многим мудрецам, а гонщикам стал чуть ли не божеством.

Наш с Лайлой отец, почтенный мастер Удо, знал, что мы питаем страсть к гонкам и тайно гоняем по ночному городу на айробордах вместе с остальной детворой, потому он подарил нам на четырнадцатилетие по мехабайку личной сборки. Может они были не такими шустрыми, как байки профессиональных гонщиков, но почувствовать скорость и дать волю горячей крови давали. Но, к сожалению, в Дзиньке не было ни единой трассы пригодной для гонок на мехабайках, потому нам приходилось гонять в паре километров от города. Наша трасса тянулась через всю степь от холмов на западе до берега реки на востоке.

- Отстаёшь, сестрёнка! – выжимая всю мощь из байка, я уже мнил себя победителем.

- Не больше, чем сам! – ухмыльнувшись в ответ, Лайла переключила скорость, и её мехабайк начал стремительно набирать скорость.

- Эй, не честно! – тут же выкрикнул я и резко переключил скорость, но такого же ускорения не добился.

- Я передам Смутьянке, что тебе очень жаль! – со смехом она исчезла в пыли.

- Тресни механизм! – тогда рассердился я и начал ещё сильнее давить на педаль и резче переключать скорости.

Вдруг в совершенном шестерёнчатом механизме что-то лопнуло. Одна из пружин со всей накопленной силой распрямилась и вылетела из двигателя, прихватив с собой ещё несколько деталей. Байк тут же вышел из-под контроля. Руль, как и сам байк, начало бешено водить из стороны в сторону, пока переднее колесо не налетело на камень и я вместе с байком не отправился в полёт. Перевернувшись в воздухе несколько раз, мы совершили жёсткую посадку: из двигателя вылетели или разломались оставшиеся шестерёнки, смазка ручьём потекла из треснувшего бака, а я несколько десятков метров кубарем прокатился по земле.

- Проклятье, - ощупывая со стоном бока, тяжело дышал я и кривил лицо. – Вроде… - ай! – ничего не сломал.

- Творец мой Механизм! Ты цел? – вернулась на выручку сестра.

- Жить буду, - ещё находил силы ухмыляться, - но вот байку каюк. Вот же от отца влети-и-ит.

- Сумасшедший! – дала мне по затылку. – Ты же чуть не убился! Чёрт с этим механизмом. Главное, что сам жив! Давай помогу.

- Уф, ты бы так за нашу гонку переживала, - кривился, но сохранял настрой. – Байк-куртка здорово смягчила падение. Пару дней поболят коленки да и только.

- Дурак, - укрощая участившееся дыхание, Лайла выдохнула и медленно втянула воздух через нос, а потом помогла мне сесть на её байк. – Если бы я не отобрала у тебя ключи, то ты бы без куртки и помчал… Нет. Не хочу и думать, что было бы тогда с тобой.

- Но я-то в куртке! – и тут же получил ещё одну затрещину. – Ай! За что? – прикрыл затылок ладонью.

- Я старше тебя на целых четыре минуты! Ты должен меня слушаться!

- Я и послушался… - буркнул в ответ.

- О Великий Механизм, - вздохнула она. – Поехали к реке, отмоем тебя.

Лайла завела пружину, села на байк, повернула ключ. Двигатель приятно зашумел, механическая сила привела колёса в движение. Мы помчали к реке.

Через десять минут показался песчано-каменистый берег Смутьянки. Послышались всплески и журчание быстро текущей воды. Лайла всем вниманием приковалась к дороге, я же крутил головой, пока не надоело.

- Сестрёнка, знаешь что? – почти у берега загадочно задал вопрос.

- Чего тебе? Не видишь, я веду.

- Может, у нас и остался всего один мехабайк, но наша гонка никуда не делась.

- К чему это ты? – осторожно поинтересовалась она.

- А к тому, что… - стоило байку колесом коснуться песка, я тут же с него спрыгнул.

- Геви! – Лайла резко остановила байк, было слышно, как что-то где-то хрустнуло.

- Я первый! Ахаха! – получив ещё несколько ссадин, радовался я.

- Это. Не. Смешно!

Сорвав с шеи алый шарф, Лайла побежала на меня, а я, смеясь, побежал от неё. Но, даже в побитом состоянии, я удивлял скоростью.

- Не догонишь! Не догонишь! Не… Ау!

Не заметив вынесенной на берег деревянной бочки, я врезался и перелетел через неё. Ох, много же я тогда ртом черпнул камней и песка.

- Тьфу, тьфу! Проклятая деревяшка! – плюясь, кряхтя и причитая, поднимался я. – Небось, новая уловка бюрократов.

- Да не ворчи ты! Для бюрократов выглядит слишком деревянным. Вдруг сокровище?

- Сокровище?! Пха! Конечно. Небось набита доверху бумажками – Истинным сокровищем бюрократов. Её нужно столкнуть обратно в реку.

- Не подходи! – Лайла оттолкнула меня. – Давай лучше откроем её.

- ДА ты с ума сошла! – пытался подойти. – Тебе мало звуковой пропаганды, хочешь ещё и бумажками мозг себе промыть? От этого нужно избавиться!

- Не позволю!

Завязалась драка. Я пытался подобраться к бочке, но Лайла оттягивала назад и отталкивала от неё, тогда я напирал сильнее, но всё равно получал отпор. В конце концов мы сцепились и вместе упали на бочку.

- Ай! – раздался слабый возглас изнутри.

- Ты это слышал/слышала? – в один голос удивились мы.

Поднявшись, мы сделали пару шагов назад. Обождав пару минут, я осторожно подошёл, поднял бочку и вытащил крышку. Внутри, бессильно скрючившись, находился светловолосый мальчик лет двенадцати-тринадцати в лёгком белом одеянии, полностью не защищавшем тело от солнца. Мы не верили глазам.

- Ты видишь то же, что и я? – спросил сестру.

- Мальчик в бочке, - подтвердила она.

- Эй, ты кто? – чуть повысив голос, спросил, на что мальчик бессильно мотнул головой и тяжело вздохнул. Тогда я перевёл взгляд на сестру: - Ему определённо нужна помощь.

- «Если вы это читаете, - читала она размашистые слова с листка из бочки, - значит меня, как и остальных мудрецов схватили бюрократы. Я хочу, чтобы вы позаботились об Аароне – он последний потомок магистров и наша единственная надежда. Надеюсь, сие послание, как и сам мальчик, попало в хорошие руки. Теперь всё будущие зависит от вас. С благодарностью, наставник По».

- Ни-че-го Себе! – мой выкрик, казалось, облетел весь мир. – Мы нашли настоящего магистра! Ты понимаешь, что это значит?

- Да, - печально выдохнула сестра. – Это значит, что нам срочно нужно домой.

Над, казалось, бескрайней, почти безмолвной степью раздалось далёкое жужжание винтовых механизмов, на горизонте в лучах послеполуденного солнца показались дирижабли. Мы переглянулись. Я быстро опрокинул бочку и вытащил из неё Аарона, а Лайла села на мехабайк и принялась его заводить.

- Ну же, ну! Давай, заводись!

- Чего возишься? – теснясь вместе с Аароном позади, раздражённо спросил у неё.

- Слишком много пыли и песка попало меж зубцов! – с седьмого поворота ключа механизм всё же завёлся. – Ура!

- Погнали!

Выкидывая из-под колёс мелкие камни и оставляя пыль позади, мехабайк помчал во весь пружинный дух. Но дирижабли были намного быстрее нас.

Дзиньк – крупнейший степной город народа шестерней и пружин. Многие называют его городом стен и часов, но я знаю его как город с самыми запутанными улицами и приятными людьми. Есть легенда, что основатели намеренно построили город таким сложным и запутанным, якобы хотели создать мощный механизм, который занимался бы очень сложными вычислениями. Но за всё время существования Дзинька никто так и не приблизился ни на шаг к разгадке: легенда ли это или чистая правда.

- Мы почти дома! – завидев высокие узорчатые стены, обрадовалась Лайла.

- Не мы одни, - раздался мой голос. – Смотри!

Лайла подняла голову, чтобы только ей на лицо упала листовка и пришлось шире раскрыть глаза. Шесть серых овальных гигантов, шустро плывя по небу, медленно накрывали город своими тенями.

- Стоять! – раздалось с ворот. – В город нельзя!

- Нам срочно нужно попасть к отцу! – остановив мехабайк в тени ворот, сестра принялась уговаривать стражей. – У нас очень важная для совета новость!

- Шесть важных новостей сейчас прямо над городом висят! Вход в город закрыт!

- У нас человеку плохо! – подключился я и показал свесившего голову Аарона.

- Вход закрыт!

Тем временем, пока мы бились в словесной дуэли со стражами ворот, Эдвард вместе со своей стройной подружкой наслаждался прекрасным воскресным днём, попивая с возлюбленной фирменный горячий шоколад со стружкой нагоса кафе «Сладкая шестерёнка». Эдвард уже месяц так хорошо не отдыхал.

- Куда потом пойдём? – спросила возлюбленная.

- Сегодня прекрасный день, - глядя в окно, отвечал Эдвард. – У фонтана сейчас очень хорошо.

- Какая чудная идея, - мило улыбнулась она.

- Что происходит? – странная суета горожан привлекла внимание Эдварда.

- Что случилось, милый?

Не отвечая, парень сорвался с места и вышел на улицу, попав под бумажный дождь.

С неба падали тысячи листовок. Одна из них прилетела Эдварду прямо в лицо. Он скомкал её и бросил на металлический тротуар, после чего огляделся. Вокруг уже лежали сотни листовок, и с каждой смотрел приятный, статный мужчина в прекрасном костюме, в котором преобладали белые цвета. Лицо мужчины выглядело невероятно харизматичным, а взгляд – проницательным. Ещё казалось, что даже недлинные волнистые пепельные волосы проникают в сознание смотрящего и больше не покидают его никогда, а небольшая шляпа с тоненькой чёрной плавной линией только усиливала эффект.

Возлюбленная Эдварда вышла следом, вытащила листовку из его жёстких волос и зачитала краткую надпись под портретом:

- «Не беспокойся, гражданин, дядя Лэнд тебя освободит!»

- Быстро уходим отсюда!

Схватив возлюбленную за руку, Эдвард, как и остальные горожане, ушёл с улиц. Только седовласый посланник совета в сопровождении десятка бойцов стоял и ждал на городской площади гостей.

Через пару минут, шумя и дымя, над площадью завис воздушный катер. Посланник совета не отрывал от него взгляда, ни пока тот садился, ни пока поднималась единственная дверь, ни пока раскладывалась лестница.

Первой из катера вышла дюжина бойцов в костюмах, отливавших всеми цветами чёрного, на котором лишь изредка выделялись какие-то надписи, намалёванные жёлтой краской. Следом показался молодой человек в строгом деловом костюме серого цвета, под пиджаком которого виднелась белая рубашка, украшенная красным галстуком. Держа в левой руке чёрный чемоданчик, посланник бюрократов вышел вперёд и уставился на собеседника, выряженного в более простой и промасленный наряд.

- Здравствуй, представитель высшего класса города Дзиньк, - начал переговоры бюрократ.

- Добро пожаловать в наше промасленное захолустье, ваше бюрократическое сиятельство, - механик слегка поклонился. – Чем обязаны вашему высокопоставленному визиту? – и поднял глаза наверх.

- Не стоит ёрничать, механик. Все в этом безобразном мире знают, чем обязаны нашим визитом, - продолжал бюрократ. – Верховный министр уже много лет преследует потомков одного древнего рода и почти со всеми разобрался, но одному всё ещё удаётся ускользать.

- Не пробовали посыпать руки металлической пудрой? Хватка тогда становится Ух какой! Я могу вам посоветовать…

- Я здесь не шутки шутить пришёл! – стал суровым бюрократ.

- Да мы тоже…

- Не перебивать! – аж поперхнулся на радость бойцам механиков. – Кхм, вернёмся к нашему делу.

- Как скажете. Но мы никуда не торопимся.

Бюрократу общество посланника совета стало противным, взгляд его стал презрительным, но более вида не подал, собрался с силами и продолжил:

- Я, Марк Стоунхарт, имею честь представлять верховного министра Объединённых Земель Бюрократов в этих переговорах! – важно поправил очки. – Из достоверных источников мы знаем, что последний представитель разыскиваемого рода должен был проходить через ваши земли. В доказательство, - открыл чемодан, доверху набитый бумагами, - я могу предоставить отчёты разведчиков и следопытов, донесения жителей попутных деревень, бумагу с расчётами путь, сводную таблицу и карту, с обозначением всех мест, где был замечен разыскиваемый объект.

- Сколько слов, а смысла с гулькин нос, - улыбнулся механик. – Многие ходят по нашим землям туда-сюда, туда-сюда, и мы не обязаны следить за каждым, кому в голову взбредёт пересечь границы наших земель.

- Но это не означает, что вы не следите, - отметил бюрократ и продолжил: - Вы прекрасно знаете, что Он, - немного ослабил галстук, - очень нужен верховному министру, и что за предоставление Ему убежища весь ваш муравейник будет превращён в металлическую пыль прежде, чем вы досчитаете до десяти. И пускай потом у клерков объединённых земель добавится бумажной работы, моего правителя на пути к цели ничто не остановит!

- Уверяю вас, мы никого не прячем от вас, - посланник совета сделался очень серьёзным. – А если бы оно так и было, то мы точно не сказали бы вам. Наш народ не отчитывается перед вашим.

- Это пока.

Наступила тишина. Солдаты бюрократов пустыми взглядами уставились на измазанных в масле бойцов механиков, которые в свою очередь внимательно изучали своих возможных противников.

- У вас один час, чтобы выдать нам мальчишку, - наконец бюрократ нарушил тишину своим беспристрастным голосом. – В течение этого часа мы не будем предпринимать никаких действий и ждать, но если ваши люди нападут на нас или вы не выдадите мальчишку в течение часа, то пеняйте на себя.

- С нетерпением ждём вас ещё в нашем муравейнике, - помахал на прощание посланник совета.

Делегация бюрократов погрузилась на катер и через мгновение взмыла в небо, оставляя после себя чёрный дым. Посланник совета дождался, когда катер исчезнет в самом большом дирижабле, после чего направился прямиком в башню совета.

Совет – это группа мастеров, заслуживших доверие своего народа и отработавших на благо города не менее двадцати пяти лет! В совет всегда входят пятеро, и располагается он, как правило, в самом большом, крепком и функциональном здании. Зачастую совет занимает башни и соборы, фундаменты которых уходят глубоко в недра города. Совет Дзинька, вот на пример, расположился в часовой башне, которая намного старше самого города.

Когда явился посланник, он же один из почтенных мастеров, четверо других сидели за круглым столом и что-то обсуждали.

- Чего они хотят? – прекратив беседу, поинтересовались советники.

- Считают, что последний из рода магистров у нас, - ответил он.

- Ха! – поднялся почтенный мастер Шин. – Они даже глупее, чем мы думали. Откуда в наших краях возьмётся…

- Стоять! – раздался за дверью возглас стражника.

Все в зале совета замолкли и приковались взглядами к двери.

- Вам туда нельзя! Стоять!... Ух!

Двери распахнулись. Один из стражников упал на зад. Первой в зал вошла Лайла, а следом, пыхтя, зашёл я с Аароном на спине.

- Папа, ты не поверишь! – воскликнула на весь зал сестра.

- Мы нашли магистра у реки, - пояснил я и опустил нового приятеля на пол.

Все смотрели на нас, раскрыв рты.

- Лайла, Геви, вы не представляете, как вы вовремя, - прикрыв глаза рукой, порывисто выдохнул наш отец.