И ты уйдёшь, неся огонь и кровь…

Олаф в последний раз оглянулся и окинул взглядом стремительно удаляющийся берег. Всё, что осталось от некогда большой деревни – пепелище. Он не собирался больше возвращаться сюда. Вот она насмешка судьбы: с юных лет, со своего самого первого похода, в который отправился ещё мальчишкой, он нёс огонь и кровь, сея смерть и разрушения на дальних землях. Олаф помнил ужас, застывший в глазах тех, кого он покорил силой меча. Однако викинг даже и представить не мог, что однажды сам переживёт похожий страх, пройдёт через боль утраты, которая навсегда поселится в сердце, заставив его остыть, как суровые скалы, видневшиеся на линии горизонта. А ведь всего год назад он был самым счастливым человеком на свете…

Олаф не помнил своего отца – тот не вернулся из похода, когда мальчик едва увидел свет. А в семь лет лишился и матери: голод унёс в тот год многих. Мальчишку взял к себе в дружину Магнус, друг отца. Так Олаф встал на путь викинга, уже из первого же похода возвратился с богатой добычей. На родном берегу бывал редко. Его влекли походы, опасность, только там он чувствовал себя самим собой, только там не был одиноким и никому не нужным.
Возмужав, он не спешил обзаводиться семьёй. Зачем? Женщины его любили, охотно дарили свои ласки. А он и не привык искать их благосклонности – если хотел, просто брал, а утолив страсть, и лица красавицы не помнил. Его сердце не знало любви.

Впрочем, возвращаясь из походов, всякий раз взглядом искал среди толпы женщин и детей, высыпавших на берег встречать своих мужчин, одну маленькую фигурку. Эрна была сиротой, несколько лет назад юный викинг спас малышку от побоев тётки, державшей племянницу в качестве няньки для своих детей. С тех самых пор девчонка привязалась к нему, встречала его из похода. Зелёные глаза светились от радости, когда он протягивал ей гостинец – черепаховый гребень или яркую ленточку из настоящего шёлка.
- Иди, твоя невеста, поди, заждалась! - подшучивали товарищи над Олафом.
Он хмурился, но продолжал опекать Эрну, как младшую сестру.

И в этот раз взгляд быстро отыскал пламенно-рыжую голову в толпе женщин. Вдруг викинг застыл в изумлении. Олаф не узнавал Эрну! Вместо худенькой, маленькой девчушки с двумя рыжими косицами, перекинутыми на спину, стояла миниатюрная девушка, толстые рыжие косы тяжело спускались на грудь. Это была она, однако... Несмышлёный забавный птенец исчез, вместо него Олаф увидел красавицу, внимательный взгляд зелёных глаз из-под тёмно-рыжих ресниц точно пламя вечернего костра обжёг сердце викинга. Он смотрел на девушку и не знал, что сказать. Вместо слов Олаф достал кулон – солнечный янтарь на изящной серебряной цепочке – и протянул руки, намереваясь надеть украшение на шею Эрны. Но вдруг та отшатнулась и бросилась бежать от него.

- Эрна! Ну куда же ты?!– Олаф кинулся вслед за ней.

Настигнув, схватил за руку, развернул лицом к себе, но девушка вырвалась и попыталась его оттолкнуть, однако оступилась и покатилась по склону. Олаф, опасаясь, что она может разбиться о видневшиеся у подножия холма большие валуны, прыгнул, чтобы задержать её падение.
Оказавшись лежащим на ней, ощутил женскую фигуру под собой, упругие холмики грудей и сразу почувствовал своё пробуждающееся желание. Обжигающий взгляд зелёных глаз, настороженных, но без страха, притягивал, точно пламя очага в стужу, так бы и смотрел в них, позабыв обо всём на свете. Влажные губы хотелось разомкнуть поцелуем, попробовать на вкус. Наверное, они слаще, чем спелая ягода земляника, что росла в землях русов. Не удержавшись, он прижался к её губам. Девушка протестующе дёрнулась под ним, пытаясь увернуться от его осмелевшего рта. Олаф, теряя самообладание, усилил натиск и раздвинул манящие губы. Однако же вскрикнул от боли – она укусила его! А когда он немного ослабил натиск, освободила руку и что есть силы ударила его по щеке.

Это лишь развеселило Олафа, он засмеялся и, сжав тонкие девичьи кисти, развёл её руки в стороны. Грудь Эрны приподнялась, острее упираясь в него, усиливая желание. Олаф вдруг осознал, что действительно пугает девушку.
- А ты, оказывается, дикая кошечка, Эрна! Но такой ты мне нравишься даже больше. Я сейчас отпущу тебя, только обещай не царапаться, - он подмигнул девушке и слизнул капельку крови, выступившую на его губе от её укуса.
Потом отпустил её руки, помог подняться.
- Не отвергай мой подарок, Эрна. Он так к лицу тебе, - попросил с улыбкой.

Она смутилась и отвела взгляд, нежные щёки заалели, явственнее проступила россыпь веснушек. В тот момент Олаф вдруг понял, что эта девушка должна принадлежать ему. Иначе просто не может быть, иначе разверзнутся небеса, и мир померкнет, ибо для него она – луч солнца, который согревал живительным теплом его застывшую душу.
- Пойдёшь за меня? – хриплым от волнения голосом спросил Олаф, надевая на тонкую шею Эрны солнечный камень.
Она смело взглянула ему в глаза, точно пытаясь прочесть, не шутит ли он, и тут же вновь смутилась.
- Тебе … очень больно? – осторожно провела пальцем по ранке на его губе.
- Будет больнее, если откажешь мне, - усмехнулся он и прижал её ладонь к своей щеке.
И она не отняла руку.

Вскоре они принесли брачные клятвы, стоя у валунов, покрытых древними рунами. А потом Олаф сделал Эрну своей. В их самую первую ночь она призналась, что полюбила его в тот самый день, когда он защитил её от тётки. А когда он поймал её на склоне, очень испугалась, что Олаф возьмёт её силой. О, нет, она бы не отказала ему, но ей хотелось, чтобы он не принуждал её.
- С самого первого мгновения, как увидел тебя на пристани, когда ты стояла в толпе женщин, я понял, что желаю тебя, как не желал никогда до той минуты, но я ни за что на свете не стал бы брать тебя силой, - признался ей муж.
И это была чистая правда.

Шли месяцы. Олаф и Эрна были счастливы так, что казалось, счастье исходит из них радужным сиянием. Ночи их были жаркими, стоны звучали в унисон, когда красавец-викинг сплетался в страстных объятиях со своей юной маленькой жёнушкой, один взгляд которой или лёгкое прикосновение руки приводило его в любовный трепет. Вскоре Эрна понесла. Когда она сообщила эту весть Олафу, его глаза засияли от радости, викинг возблагодарил богов за дарованную ему любовь Эрны.

А ещё через несколько месяцев Олаф должен был отправится в поход. Магнус не оставил ему выбора. Ослушаться своего предводителя викинг не мог.
- Я вернусь! – обещал он, держа Эрну на руках и глядя в бездонные зелёные очи. – К тому времени ты родишь мне сына!

Эрна прижималась к его груди, осыпала его пьяняще-сладкими поцелуями своих нежных губ, просила вернуться поскорее.

Прошло время, не все вернулись из похода, так погиб Магнус, завещав отряд Олафу. А тот исполнил своё обещание, стоя на носу корабля, ещё издали высматривал на берегу пламенную голову жены. Но берег был пуст. Тревога закралась в сердце викинга.

Страшное зрелище открылось отряду воинов – руины и пепелище на месте деревни. Древний старик, которого они отыскали в землянке, рассказал, как напали враги, убили почти всех, деревню сожгли.
- Эрна твоя, - сказал старик, обратив лицо к Олафу, - должна была вот-вот родить. Двое напали на неё, но она … она добежала до берега моря и бросилась с обрыва на камни… не далась в руки насильников. Вот, - старик протянул ему солнечный камень, что когда-то Олаф подарил любимой, - я отыскал это потом на берегу. Видно, Эрна оставила его тебе.

Олаф, зажав янтарь в кулаке, стоял на носу драккара и смотрел в воду. Изумрудные от первой зелени холмы купались в лучах закатного солнца. Они напомнили ему цвет глаз Эрны. Викинг вернётся к любимой, они непременно встретятся в лучшем из миров! Но сначала он должен отомстить за смерть жены и сына.