Ciao, ragazzi (Привет, ребята)

Середина февраля, Италия

- Фабио, неси рюмки для беленькой! – прокричал Андрей, мужчина в самом расцвете сил, с легкой степенью небритости. Он нарезал сыр и колбасу для ассорти и бутербродов за столом в гостиной, стильно обставленной по итальянской моде шестидесятых.

- Нет! – донёсся ответ из кухни.

- Что, нет? Ты их уже разбил?

- Нет, - зашел Фабио, виновато потупив взор. – Беленкой нет, - добавил он с акцентом.

Андрей нецензурно выругался. Он не злился, а был поражен: только вчера принес ему бутылочку на хранение, и вот на тебе.

- Иногда я не понимаю, кто из нас итальянец? Когда ты только успел?

- Я итальянец, - сказал Фабио и расплылся в улыбке, - вот почему, - он достал из-за спины початую бутылку вина.

- Тогда тащи бокалы, балбесина.

Довольный Фабио пошлепал обратно. Андрей бы не стал отчитывать друга (да и сделал это не всерьез), тем более в его доме, но сегодня был важный для него день – ему исполнялось тридцать.

Он впервые справлял свой день рождения не на родине, однако компания подбиралась преотличная, и Андрей не сомневался, что проведет юбилей достойно. Конечно, его новые друзья не заменят старых, но и их он считал родными. За те семь месяцев, что он провел в Италии по работе, ему не просто повезло встретить Фабио и других ребят, но и сплотиться с ними настолько, что любые барьеры между ними давно пали – и языковые, и личные. Тем более что компания Андрея проявляла большой интерес к России, к русскому языку и традициям. Хотя поначалу единым трамплином взаимопонимания стала иная культура – американская, а в речи и сейчас проскальзывали понятные обеим сторонам англицизмы.

Разогретый Фабио в миленьком белом махровом халате вернулся в комнату. Внешне он не был типичным итальянцем, а скорее напоминал немца: арийские черты лица, блондин с голубыми глазами. От таких сравнений Фабио рьяно открещивался, под бурную жестикуляцию доказывая, что он – чистокровный итальянец, и никто иной: своей национальностью он гордился, но уважал и другие. И сам Андрей не напоминал русского: смуглый, с маленькими глазками, низкорослый. Сошлись два нетипичных представителя своих наций на любви к ретро-музыке – итальянской, американскому кантри и другим. Фабио в свободное время нередко проводил и посещал тематические вечеринки, куда заглянул и Андрей из любопытства. Они не могли связать и двух слов при знакомстве, используя немного английского и жесты, но быстро поняли друг друга и сдружились.

Дома у Фабио было не просто красиво, как в винтажной галерее, но и комфортно, просторно, хотя и не шикарно. Дело было скорее в атмосфере и в гостеприимном хозяине, поэтому Андрей и попросил справить свой день рождения в доме друга. Сам именинник располагал лишь полупустой съемной однушкой. 

Между тем, Фабио вальяжно устроился на диване с гитарой, перебирая пальцами с металлическими кольцами на них по струнам. Приятная музыка, чарующий голос, ароматы приближающейся весны и распускающейся мимозы, доносившиеся из окна – все это было бы идеальным финальным аккордом для праздника, но он еще даже не начался. И Андрей волновался.

- Ты не переоденешься к гостям?

- А? – музыкант был глуховат на одно ухо.

- I ragazzi arriveranno presto[1].

- Мамма мия!

Фабио подскочил и исчез.

Раздался звонок – подтянулся Мауро, полноватый сицилиец с обаятельным прищуром и яркими татуировками. Его внешность, манера поведения – вот, с кого можно было смело писать положительные стереотипы об итальянцах, в то же время легко можно было решить, что он из мафии (до первого общения с ним). Мауро принес два противня своей фирменной лазаньи. В меру скромный программист (а иногда и барабанщик) он порой часами говорил о лазанье, пицце, пасте и винах, и от одного лишь рассказа можно было уйти сытым. Но отведать эти блюда (обязательно по его рецептам) от самого кулинара было настоящим подарком и большим знаком уважения с его стороны. Поэтому Андрей с честью принял преподнесенные ему дары и поспешил отнести их к столу.

В гостиную подтянулся переодетый Фабио, и вот уже перед именинником стояли два красивых, стильных итальянца в джинсах и красных рубахах. Андрей в своих классических брюках и белой рубашке чувствовал себя, как белая ворона. Два закадычных друга бурно приветствовали друг друга, пока Андрей наспех сервировал стол, проверяя, все ли удалось.

После недолгого ожидания прибыли последние гости – Беатриче, или попросту Беа, и Вера. Нежная и веселая Беа была улыбчивой, умной студенткой медицинского, а Вера – утонченной переводчицей, добродушным человеком мира, соотечественницей Андрея. Девушки принесли свои закуски: Беа – салаты, Вера – пирожки. Так, стол был полностью накрыт, и пора было рассаживаться.

Легкая музыка из шестидесятых играла фоном, гости под хорошую еду почти не смолкали. Андрей выслушивал тосты, которым он итальянцев и научил, Вера лишь подсказывала им отдельные русские слова, и гордость брала за своих друзей. Так и общались на двух языках, сидели душевно и живо.

Фабио наложил себе салата и потянулся за пакетиком майонеза. Беа тут же запротестовала:

- Он же с маслом!

- А мне вкусно будет! – эмоционально подчеркнул Фабио, от души надавил на упаковку, и… попал майонезом в Веру.

- Ё-моё!

- Ё-моё! – дружно повторили за Верой итальянцы, услышав новое выражение. Это вызвало всеобщий смех.

Мауро с лукавым прищуром предложил Вере помочь оттереть пятно, она с улыбкой справилась сама. Он был тем еще сердцеедом.

Как-то незаметно шутливый тон беседы ненадолго сменился тревожным.

- Ребят, слышали о новом китайском вирусе? – на итальянском спросил Фабио. – Говорят, эта зараза скоро будет везде.

- Ну нет, слишком далеко, - засомневался Андрей.

- Нас никакому вирусу не взять, - заявил Мауро.

- Я слышала о троих переболевших у нас, - сказала Беа. – Они выздоровели.

- Даст Бог, других не будет, - подытожила Вера.

- Тост хорошо, - на русском одобрил Мауро.

Зазвенели бокалы.

Праздник вернулся в прежнее беззаботное русло. Тарелки опустели, лазанья разошлась на ура. Парни предложили сыграть в карты, но Андрей и Фабио горячо заспорили о правилах игры. Жестикулирующего Фабио удалось остановить только Мауро, предложившему выпить «мировую». С таким размахом Фабио выпил и уронил свой бокал, из чувства вины закрылся руками, а потом рассмеялся вместе со всеми – о его умении всё ронять уже ходили легенды, никто не удивлялся. О картах благополучно позабыли.

- Может, сыграем в «Правда или действие»? – предложила Беа.

- Давайте-давайте, - поддержал Фабио.

- О-о, я знаю и могу подготовить вопросы и задания, - оживился Мауро. – Каждый вытянет по два, будет весело.

Ребята одобрили, и Мауро выдали бумагу и ручку. После чего он их заполнил и разложил две стопки карточек. Первой вытащила карточку Вера.

- Итак, правда: «Опиши, что тебе нравится в присутствующих». Отличное задание! Начну с Андрея. Мне нравится Андрей за то, что он не побоялся принять вызов – работу в другой стране, хотя ужасно скучает по дому.

- Ужасно, - кивнул Андрей с улыбкой.

- А мы собрались в эту компанию благодаря тебе, - добавила Вера. - Мне нравится, что Мауро такой разносторонний, и что все, за что он берется, доводит до конца и преуспевает в этом. А еще у Мауро красивая улыбка, как у котика.

Мауро, сидящий рядом с ней, помяукал и поластился, она шутливо погладила его по волосам.

- Мне нравится, что Беа такая воздушная и романтичная, будь собой, бамбино[2], - продолжила Вера. Беатриче подарила ей воздушное сердечко. - Фабио… у тебя добрые, излучающие тепло глаза, хотя иногда ты кажешься слишком категоричным и импульсивным. Твоя неуклюжесть очень милая, - Фабио прикрыл глаза ладонью, - ты собран и разобран одновременно. Ты такой один.

Было видно, как Фабио смущен, хотя он и прятал эмоции, все же подошел к Вере и обнял ее.

Следующей в игре был «ход» Беа. Ей достался вопрос о первом свидании.

- Ой, ребят, это было в подъезде после школы. Мой одноклассник проводил меня до дома и вдруг поцеловал. Это было ужасно неловко!

- Совсем как в России, - заметил Андрей.

- Фортуна мне благоволила, и остальные свидания были лучше, - усмехнулась Беа.

- Так, Фабио, что выбираешь: правду или действие? – спросил Мауро, продолжая игру.

- Уже я? Правду, - Фабио взял карточку и прочел: – «Самый безумный поступок в жизни». О, ребята, вам это понравится, - он показал на Веру и Андрея. – Поехал я в прошлом августе в Санкт-Петербург.

- Один? Но ты же едва говоришь по-русски! – Андрей такого не ожидал.

- Да! К счастью, меня встретили знакомые. Я посетил столько прекрасных мест, а в Гатчину просто влюбился! – он прикрыл глаза от удовольствия. – Так вот, мало того, что я потерял в Питере карту со всеми деньгами на отпуск, - его друзья громко воскликнули: «О, нет!», - еще много казусов с местными было как раз из-за языковой путаницы. Один русский мужик принял меня за немца и преследовал, выкрикивая что-то угрожающее и размахивая бутылкой. Но в целом я остался доволен поездкой и узнал много нового. Там шикарные музеи, - одобрительно отрекомендовал Фабио итальянцам. – Ну и девушки, конечно.

Друзья сидели под впечатлением от этой удивительной истории. Мауро сокрушался, что ничего не знал, а Фабио заверил его, что уже рассказывал, но тот все позабыл. Так, едва не растеряли связующую нить этого вечера – игру откровений. На очереди был Андрей. Он волнительно зачитал свой вопрос:

- «Какой поступок самый постыдный?». Хм…

- У нашего Андрюши все прилично, - заметила Вера. – Вот у Фабио или Мауро… - друзья рассмеялись.

- Ну, однажды, я украл шоколадку. Очень хотелось сладкого, а денег не было, - хмыкнул Андрей.

Наступил черед и Мауро.

- Я вытяну сразу два задания из «действий». Первое – «изобрази пьяного», - прочитал он и загоготал. Изображать уже было и не нужно. – Второе – «придумай всем клички». Окей. Руки-мельницы, - указал Мауро на Фабио. Тот кивнул, соглашаясь. Затем указал на Беа: – Цветочек, - она польщенно улыбнулась. – Мировой человек, - на Веру. – Вот такой мужик! – с широкого жеста на Андрея.

- И швец, и жнец, и на дуде игрец! – указал на него Андрей, произнеся на русском.

- Ничего не понял, но спасибо, - ответил ему Мауро на русском же.

На втором круге игры Вере досталось «обругать кого-нибудь», чего ей делать не хотелось. Поэтому она произнесла несколько нецензурных слов на пяти разных языках, после чего раскраснелась. Беа для пародии по заданию выбрала Фабио, сымитировала его голос и жестикуляцию, пытаясь что-то намеренно уронить, но в итоге с хохотом упала со стула сама, вызвав приступ неконтролируемого смеха у объекта пародии. Фабио досталось «выбрать кого-то и поцеловать», он спокойно подошел к Андрею и чмокнул его в обе щеки. Да не смог остановиться и проделал то же самое с остальными.

Самое веселое поджидало Андрея – «узнать каждого наощупь». Ребята отошли от стола и разбрелись по комнате. Именинник с повязанным на глаза бирюзовым шарфиком Беа принялся искать их и «распознавать".

- Кто-то худенький, - нашел он первого, трогая его за талию. – Девочка, - гостья запищала, - грудь «три плюс» - это Верочка.

Он отошел и продолжил дальше. Снова попался кто-то худой, Андрей подумал на Беа, но нащупал кольца на пальцах, а на штанах - ремень с широкой бляшкой. Добрался и до головы.

- Выбритые виски – Фабио.

Следующего он угадал сразу:

- О, животик – Мауро!

В ответ получил от доброго сицилийца порцию щекотки. Последней была Беа, которую Андрей опознал, едва дотронувшись. Ему нравилась Беатриче, и он  стеснялся подходить ближе.

Игра закончилась, как опустел и стол. Фабио по секрету сообщил Андрею, что у него есть кое-что про запас. Чем они втроем с Мауро и занялись, проводив девчонок. И Вера, и Беа не были свободными, а вот троим холостякам еще было, что обсудить!

***

Андрей, Фабио и Мауро потягивали вино на балконе под ночным небом. Фабио уже был в халате, неспешно дымил сигаретой, Мауро бренчал на гитаре. Андрей загрустил. Ему захотелось выбежать в чистое поле, упасть в колоски, лежать и петь.

- Домой жуть, как хочется.

- Ты дома, братишка, - подбодрил его Фабио.

- И у вас хорошо, и без России невмоготу. Молочка хочу парного, шашлычков. Снега…

- Вы и снег едите? – опешил Мауро.

- Нет, - посмеялся Андрей.

- Летом я покажу тебе Сицилию – горе, море, воздух, беллиссимо*, - поцеловал он свои пальцы - жест настоящего кавказца. Андрей не раз убеждался в схожести этих двух наций.

- Спасибо, дорогой. Думаю, сгоняю домой к восьмому, поздравлю мамочку.

- Мама, - с нежностью отозвались Фабио и Мауро.

- Я навещу своих родных после карнавала, тоже ближе к марту, - поделился Мауро.

- И я. Давно у них не был, - закивал Фабио, докуривая сигаретку.

- А на майских погощю подольше, - продолжил Андрей.

Итальянцы не поняли его фразу, а именинник мысленно унесся домой, где в середине февраля совсем еще ничего не цветет, а под ногами хрустит снежок.

Ему оставалось отработать здесь примерно половину срока, и Андрею не на что было жаловаться, кроме цен за аренду, да и таких приятных людей было жаль потерять. Созерцать прекрасную Беа можно бесконечно. Но он тосковал по родине. В этом плане Андрей завидовал друзьям-итальянцам и Вере: где бы они ни жили, отовсюду уезжали с багажом впечатлений и с легким сердцем.

- Люблю в вас, итальянцах, открытость к миру и свободный нрав.

- Мы любим жизнь, - отозвался Фабио.

- Страстно, - внес важное дополнение Мауро.

Андрей расчувствовался, глядя на хмельные лица Фабио и Мауро и вспоминая красавиц Беатриче и Веру. Потянулся обнимать своих друзей.

- Задушишь! – в шутку отбился от него Мауро.

- Да-а, вы, русские, любите и ненавидите от всей души, - хмыкнул Фабио, знавший это по своему опыту. – Хотя кажитесь холодными.

- Мы не холодные, а осторожные, - поправил Андрей.

- Скромные, - миролюбиво предложил Мауро.

На душе у Андрея потеплело. Оглядываясь назад, он оценил, что ни за что не отказался бы от знакомства с этими людьми и от поездки. Единственное, что хотелось бы сделать – забрать их с собой. Ведь дом – не место, это – близкие и любимые люди. 

[2] Bambino - детка