"Берег птицелова" глава6 Штормовой ветер

Ночью между скалами пополз туман. Белый и бледный, как творожная сыворотка, он поднимался не выше лодыжки и опасливо приближался к морю. На его пути лежал терпеливый ялик.

- Здорово его прихватило с этим пером! - засыпая, произнес Эрик.

- Да уж, крепко! - Эмиль сложил руки за голову и закрыл глаза. - Справедливости сказать - перо необычное.

- Угу, и ты туда же… - Эрик провел рукой по носовой банке, нащупывая часы. - Не проспать бы...

"Гораздо раньше, чем начнется утро, - думал он, - зевая и стуча зубами от холода, мы выведем ялик на воду. Парус поднимется. Но по мере того, как лодка заскользит к расставленным поперек протоки буям, предвкушение улова окончательно вытеснит из головы отрывки недосмотренных снов". Эрик подогнул под живот ноги и уснул.

А Томаш заснуть не мог. Говорящая перепелка не выходила у него из головы. Лежа в своей пещере, Птицелов жег свечу, листал альбом с пожелтевшими от времени страницами и вспоминал историю каждой птицы. Могла бы получиться книга или даже учебник. Если бы он умел писать, да и если бы он хотел.

Он нашел нужную страницу. Да, эту птицу он выпустил в июле позапрошлого года у мыса, на востоке от Северных Чуч.

Интересный был случай.

Птицелов закрыл альбом, спрятал в нагрудный карман карандаш и погасил свечу.

В июле позапрошлого года он ставил сети гораздо восточнее и плотнее. Та маленькая птица запуталась в сеть ночью, а утром Птицелов ее нашел. Пепельная, невзрачная, она сидела, нахохлившись, и сердито смотрела на него пурпурно-красным глазом. Такого взгляда у птиц не бывает.

Надев пленнице на лапку тоненькое колечко, Птицелов неторопливо зарисовал ее и, решив, что за нее не дадут и полтины, отпустил. Но птица не улетела, она села к нему на плечо, поглядела из-за спины на рисунок и вполне разборчиво произнесла: "Слишком толстая! Толстая и большая. Надеюсь, ты никому не покажешь… Колечко годится. Спасибо..." Пораженный Птицелов увидел только, как она вспорхнула на ветку сосны и исчезла. Он успел заметить, что крылья у нее изнутри голубые.

Он забылся на пару часов, но снов не видел, а когда очнулся от того, что все его тело колотило от холода, понял, что зима на носу, день-другой и грянут морозы.

Птицелов вышел из пещеры размяться. Погода переменилась, ветер, еще с вечера замышлявший проказу, разыгрался, и разбудил море. В просветах между бегущими облаками вспыхивал яркий лик Малой луны, круглой, точно лесное озеро. Лодка близнецов стояла у самой воды - волны уже подкрались к ней вплотную.

Спросонья Эмилю казалось, что лодка, приятно укачивая, медленно плывет по тихой глади воды. Он повернулся на другой бок, снова погрузился в сон. Затем покачивание перешло в мотание, раздался скрип. Эмиль проснулся, ткнул Эрика в бок и вылез из-под парусины. В лицо ему мгновенно ударил ледяной ветер. Скрипела мачта. Ялик шатался из стороны в сторону, его смыли с берега лохматые волны и теперь, запинаясь об их белые гребни, лодка довольно быстро удалялся от острова. Палуба танцевала под ногами. Рассвет спрятался за стальными облаками, с юга шла пока еще очень далекая, но быстро приближающаяся дождевая завеса.

- Ого! - сонный Эрик тоже выбрался наружу. - Разошлось-то! А ведь...

Ветер не дал ему договорить, подхватил слова и швырнул их в море. Чибисы, гуляющие на берегу, встрепенулись, проглотили порыв ветра и закивали: "Да, да! Разошлось, разгулялось."

Цепляя порванные сети, ялик срывался в открытое море.

- Похоже ухи не будет! - перекинув сети через борт, сообщил Эрик.

- Сдается мне, это уже не важно, - Эмиль помог побыстрее затащить в лодку пустые сети, чтобы их не накрутило на баллер.

- Ну, вспомнил, где видел перо? - Эрик выпрямился, ветер тотчас ткнул его в плечо и сорвал с головы капюшон.

- Неа, пока не вспомнил, но вспомню, - разматывая фал, прокричал в ответ Эмиль. - Думаю, мне нужен третий том Истории Древнего Мира. Для начала…

- Для начала не утопнуть бы! Эм! Держи штаг! - оглянувшись, заорал Эрик. Лодку несло к противоположному берегу, несло и кренило. Не дожидаясь ответа, Эрик сам бросился на нос и вцепился в канат. Мачта не слушалась, заваливалась набок, отчего ялик стал зачерпывать справа. - Сейчас тяпнемся об камень! Или нахлебаемся. Скорее тяни!

- Спокойно! - Эмиль уже держал парусный фал на корме, тянул назад мачту. - Успеем. Осторожно поднимаем! На счет три.

Вдвоем они выровняли мачту, закрепили тросы. Собранный парус стыдливо прижался к фалам, сокрушаясь, что в такую погоду пользы от него ни на грош. Ребята схватились за весла, Эрик оттолкнулся веслом от берегового камня другого острова, чтобы ялик отбросило назад в протоку. Эмиль налег на весло с правой стороны, удерживая шаткое равновесие, ялик разок другой черпнул бортом волну, но вскоре выправился и, поручив себя быстрому течению и двум равносильным гребцам, поскакал по волнам прочь от Пустых островов.

- Говорил, надо было брать вельбот, - ворчал Эрик, перекрикивая ветер. - Там хоть парус есть второй на случай шторма. Он устойчивее и вообще. А теперь упаримся до вечера грести.

- Не ной. Как-нибудь дотянем. Я только переживаю, что грузила-то Птицелову так и не отдали.

- Сдается мне, у нас еще будет такая возможность.

- Великий профессиональный интерес?

- Он самый.

И они примолкли. Ветер стучал в левый борт, Эмилю приходилось все время топить весло, а Эрику нажимать в полную силу. Болтать было некогда.

Сильное течение Протоки подталкивало братьев назад, к дому. Мотаясь из стороны в сторону, ялик медленно, но уверенно шел вдоль берега к бухте Долины, и те, кто вели его через пасти подкидывающих волн, молча думали об удивительном пере. Секреты всегда были по части Белой Гильдии, в этом промокшие насквозь братья Травинские горели единодушно.