Циммерман
Автор:
Deconeconus

Текст:
— Всё! можно выбрасывать. Хотя… Я бы не стал. И даже забрал бы себе, но у меня вся мастерская завалена. А инструмент хороший. Дерево натуральное. Звук какой! Мммм… Но износился бедняга. Вот, смотрите — колки не держат..стёрлись. Надо всё менять.
— Сколько это будет стоить?
— Тысяч семьдесят. Не меньше. Оставьте его. Пусть стоит. Может быть потом как-нибудь…
— Хорошо. Пусть стоит. Знаете, он нам бесплатно достался. Всего год прослужил.
— Старый он. Очень старый. Собран хорошо. Просто замечательно собран. Рояльный звук. Это редкость для пианино. Так что оставьте. Места у Вас хватает. Жаль его…
— Где же мне инструмент искать? Даньке заниматься нужно.
— Посмотрите объявления в интернете. Там, конечно, хлам в основном. Но Вы найдёте. Я знаю. Только без меня не покупайте. Звоните, как что-то наклюнется. Посмотрю, проверю состояние. До свидания.
Костя — настройщик от бога. Фортепиано для него — живой организм. Я стояла возле огромного чёрного инструмента, на котором было написано: «Урал». Да, жаль. Надо срочно искать новый. Даньке необходимо заниматься ежедневно. Сын учился в музыкальной школе второй год.
Я открыла ноутбук. Зашла на сайт. Набрала нужную информацию и стала монотонно читать объявления. Хороший инструмент стоит дорого, а денег у меня мало.
«Циммерман. 5000. Срочно. Переезд». Ошарашено, в десятый раз перечитывала я. Не может быть! Шутка? Розыгрыш? Скорее всего, опечатка, забыли нолик дописать. Рука сама потянулась за телефоном. Два часа ночи. Звоню.
— Да? — голос бодрый, добрый.
— Доброй ночи. Извините, — начала я.
— Вы по объявлению? — перебили меня вежливо, но настойчиво.
— Да..
— Пианино продаётся. Циммерман. Состояние отличное.
Я замерла.
— Алло. Вы меня слышите? — голос принадлежал скорее всего пожилой интеллигентной даме.
— Да …А сколько Вы хотите? — закрыв глаза я ждала ответ.
— Наконец-то мне звонит адекватный человек. Вы в курсе, что такое «Циммерман»? Да? Хорошо! Пять тысяч — это, конечно же, шутка.
— А сколько? — что она тянет? Сказала бы пятьдесят и всё. Пойду другой искать.
— А Вам зачем пианино?
Странный вопрос. Как это, зачем?
— Играть на нём. Зачем же ещё?
— Не скажите! Мне сегодня уже человек десять позвонили. И знаете что они все говорили? Что сию минуту привезут деньги и купят его. Но я им всем отказала!
— Почему?
— Потому что они его не любят! — в голосе появились грустные нотки.
— Вы для себя инструмент ищите?
— Не. Для сына.
— Очень хорошо! Сколько ему лет?
— Восемь.
— Замечательно! И давно занимается? У кого? Что играет? — вопросы задавались чётко, голос помолодел.
Я еле поспевала отвечать. Собеседницу мою интересовало всё. Наконец, она сказала,
— Да. Именно Вам я его и продам. Приезжайте завтра с утра. Нет. Лучше в обед. А утречком отправьте ко мне настройщика.. Он должен проверить обязательно. Записывайте адрес.
— А сколько? — хотела уточнить я.
— Да что Вы всё о деньгах да о деньгах! Договоримся. Возьмите тысяч десять — пятнадцать. Мне хватит. Доброй ночи, — и положила трубку.
Кое-как дожила до утра. В 07.00 — рано? Звоню.
— Да, — Костя не спал.
— Костя, я нашла! Представляете, это чудо какое-то! Мне так повезло, так повезло! «Циммерман». Пятнадцать тысяч! У меня адрес есть. Это в центре, рядом с Вами.
Костя рассмеялся,
— Да Вы что! И ездить не стоит. Кто-то за Ваш счёт хочет вывезти хлам из квартиры.
— Нет. Не думаю. Дама такая интеллигентная. Странная правда, но кто сейчас нормальный. Костя, пожалуйста, посмотрите.
— Хорошо. Только ради Вас. Диктуйте адрес.
Я ждала звонка. Что он скажет? А вдруг и правда хлам?
— Я не верю в случайности и везение. И в чудо не верю. Вы заслужили это. Всё закономерно. Инструмент отличный! Отличный! Колки новые. Столько лет стоял… Клавиши провалились, но это ерунда. Сделаю, прокладки поменяю, и ещё лет двадцать пять прослужит. Вы будете брать? Если нет, то я его забираю за сорок тысяч. А хозяйка не продаёт мне, говорит, что он для Даньки. Но если откажетесь, то продаст мне.
— Костя, Костя, остановитесь! Спасибо Вам огромное! Всё, всё! Уже выезжаю!
Я подъехала по записанному адресу. Кирпичная свечка обнесена высоким металлическим забором. Консьержка, охрана. Калитка на электронном замке. Серьёзный домик. Грузчики подъедут через несколько минут. Пообщаюсь с хозяйкой.
Двери открыла высокая и очень старая дама. Совершенно седые волосы уложены просто, но красиво. Платье, брошь, туфли. Да, мне бы так дома ходить.
— Проходите. Я Вас такой и представляла. Обувь можно не снимать.
Квартира огромная. Всюду коробки, сумки. Действительно, готовятся к переезду.
— Вот он. Смотрите.
Передо мной фортепиано. Кто не знает, прошёл бы мимо. Инструмент более чем скромного вида, небольшой, с камерным звуком. Но это инструмент с генами немецкого инженерного и фортепианного искусства.
Хозяйка наблюдала за мной какое-то время. Потом подошла и подняла крышку,
— Клавиши Вам поднимут. Это недорого. Знаете, какая история у него? Хотите, расскажу?
— Конечно, если не затруднит.
— Мы с мужем в конце шестидесятых были на гастролях в Цюрихе. Прогуливались перед концертом. Заглянули в магазинчик. А там он — «Циммерман». Муж посмотрел и решил купить. У него были рояль и пианино, но почему-то захотел приобрести и этот.
Так что привезли мы его из Цюриха. Дочка скрипачка. Думали пригодится фоно. Но она уехала. Сейчас я к ней переезжаю. Старая стала. А инструмент жаль. Хочу его в надёжные руки отдать. Пусть живёт.
Я и сама раньше неплохо музицировала, а сейчас пальцы окостенели, как на пенсию вышла. В консерватории нашей преподавала всю жизнь. И муж. С концертами где мы только не были. Он — скрипач, а я — концертмейстером при нём. Умер.
Так что стоял Ваш «Циммерман» все эти годы. Скучал. Ждал Вас. Забирайте. Сына хвалят Вашего и педагог у него от бога.
— Спасибо. Сколько?
— Знаете, я бы его Вам подарила, но мне деньги на переезд нужны. В двенадцать тысяч я уложусь. Есть столько?
— Да. Есть пятнадцать.
— Не надо. Хватит и двенадцати. Сыну купи чего-нибудь. Давай сюда бумажки, — дама протянула обычную картонную крышку от коробки из-под обуви.
Я положила в неё деньги, а дальше…
Хозяйка смотрела мне в глаза неотрывно, словно читала мысли. Перед глазами всё поплыло. Стены стали мягкими и волнистыми, как в кривых зеркалах. Уши заложило. Руки ватные, безвольные, язык не ворочается. Я испугалась. А она всё смотрит и смотрит.
Собрав все силы, я не отводила взгляда и заставляла себя стоять. Откуда-то из далека донёсся голос,
— А что это ты мне дала?
— Деньги.
— Разве это деньги? Посмотри-ка!
Я не стала смотреть на купюры. Ответила,
— Да. Это деньги. Двенадцать штук по тысяче.
Дама рассмеялась,
— Верно! Молодец! Не врёшь. Прости меня. Давай чайку попьём. И вот что. Я тут тебе вещи кое-какие приготовила. Они новые, никто не носил. Тебе в пору будут. Не захочешь носить — отдай кому-нибудь, но не продавай. Поняла?
Я кивнула. От чая отказалась. Приехали грузчики. Унесли «Циммермана» в машину. Дама лично контролировала погрузку. Когда инструмент закрепили по всем правилам, она ушла не прощаясь.
Консьержка проводила её грустным взглядом и подошла ко мне,
— Забрали значит. Ну и хорошо. Сильно она переживала за инструмент. Надо же, за людей так не переживают. Ох -хо-хо, жалко её. Мужа похоронила, а через два года дочь умерла. Одна она осталась. Старая совсем. Знаешь, сколько ей? Девяносто три годика!
Я ошеломлённо смотрела на собеседницу, —
— Как дочь умерла?! Она к ней собралась переезжать. И вещи упаковала. Денег, говорит, на переезд не хватает. Как же так-то?
Консьержка покачала головой, —
— Так к дочке и собралась. Эх, милая… Вещи все упаковала, что б потом люди не мучились. Она в дом престарелых… квартиру им отдаёт. Да сколько живут в этом доме? Умирать она собралась. Ну, с богом.
С Богом.
Красиво уходит.
Ты шо тут, думаешь мой критический трон занять?)
Хрена плавали.
С вами Солокью в нетрадиционной рубрике «ВнеНФ».
Поехали.
Не трогая обложку из разряда «Полка в книжном, где всё -50%» — не наше это дело, оценивать обложки, мы за суть — приступаем к чтению.
Я так понимаю, новый вид пунктуации.
Он — пианино? Она — ксилофон?
Настоящие мужики знают, что огромный чёрный «Урал» — это бас-гитара из совка, за которой заслуженно закреплена слава музыкального орудия убийства. Полагаю, пианино из того же теста.
Ах, светлые гаражные деньки, куда ж вы растворились…
Привет, оформление речи…
Или это художественный замысел?
От сссс… девочка-собачка! Где твои манеры, дамочка?
На том конце провода — ангел, не иначе. У кого ещё в 2 часа ночи будет «бодрый, добрый» голос?
у наркомана-амфетаминщикаБабке, блин, в два часа ночи звонить… эгоисты совсем охамели…
Что?
Кого они не любят?
Циммермана?
Пианино?
Это адекватно?
Хер с ним, что я потерялся в диалоге и в какой-то момент персонаж продавщицы занял место рассказчицы. Но ей-богу, бабка не в себе. Восьмилетнему мальчику… дорогущее пианино… А остальным — хер на лопате. Потому что, видите ли, они пианино это не любят. А восьмилетний парень — любит! Ясен пень. Без очной ставки и даже обмена именами. Автор, видимо, давно не видел, с каким энтузиазмом дети занимаются в музыкальных школах.
Подсказка — с нулевым. Как правило. Есть исключения, но рассчитывать на них, отдавая ЯВНО важный инструмент, с которым связано, видимо, много воспоминаний, и хочется пристроить его в хорошие руки… в общем, бабка сделала худший выбор из всех возможных.
Два-три года — и п**дюк устроит скандал: мама, вертел я на пне твоё пианино, у меня там пацаны на улице заждались. Сама играй.
И поедет Циммерман по этапу — на перепродажу, конечно. Ушлая мамка, если понимает расклады. В любом случае она остаётся в выигрыше.))
Какой-такой? Безликой и картонной? Мы-то совершенно не имеем понятия, как выглядит главная героиня. Нам её даже приблизительно не показали.
Опять — он.
*Синхронное закатывание глаз всех Солокью разом*
Так музыканты не говорят. Только позеры.)
Всё равно, что бывший военный, прошедший горячие точки, скажет так небрежно: «я раньше неплохо людей убивал».
Впрочем, бабка старорежимная, явно пафосная, так что могла и сказануть. Это ей, правда, на пользу не идёт: с каждым её словом я всё больше убеждаюсь в пустоте персонажа.
Откуда она знает, что парня хвалят? Позвонила? И ей так запросто сказали? Ладно, пофиг. Но она позвонила после того, как согласилась отдать ГГ пианино. Вы замечаете провал в логике, или всё-таки надо расписывать?
Чего?!
Что не так с героями? Почему они так разговаривают? Что вы, автор, подразумевали под данным обменом репликами? Поясните, а то я поплыл, как связность этих речей.
Вотэтоповорот!
(Нет)
Правда, это было чрезвычайно ожидаемо. Вы, как комментатор, презрительно кривящий носик при виде «банальщины, которой заполнен весь интернет», уж должны были такое клише-то заприметить в собственной работе. Или как?)
Итого: пафос, много пафоса.
Персонажи: невменяемая бабка, которой и впрямь давно пора уже к Богу; ушлая мамка Данилы, сцапавшая пианину и даже не сказавшая человеческого «спасибо». Бабка у неё ушла, не попрощавшись, ишь ты.
Я лично видел довольно жадную мадаму. Обмишулилась бабка с выбором покупателя.
Всё, я закончил.
Откланявшись, Солокью поднял прозрачный щит и приготовился отбивать гнилые помидоры.
Циммерман — не то чтобы очень дорогое пианино. Простите, ошибся.
Это средний ценовой сегмент, если речь идёт о перепродаже. Так что восторги вокруг него не вполне объяснимы.
Хотя смотря какая модель, конечно.
«Дай мне этот вилы, пожалуйста».
И задорит меня тут только ваш талант задирать нос до потолка.
Мне известно два варианта:
Собака лает — ветер носит.
Собака лает — караван идёт.
Лучший и самый благородный вариант свары для господ писателей — это взаимная развёрнутая жёсткая критика под рассказами друг друга.
Либо литературная дуэль. Кстати, последнее я бы хотел увидеть между Вами, СолоКью. И этой дамой, любящей критику в стиле Костромина.
Я-то всегда готов.
Но вряд ли мадам согласится со мной
под одним кустом сратьдуэлиться.и кровавое побоище, ты же знаешь.))Но всё равно можно предложить. Это хороший ход в пикировке. Если публично предложить оппоненту дуэль, а он откажется, то для окружающих он уже будет выглядеть слабее, малодушнее.
Дело за дамой.
Вы показали настоящего человека.
Свободного и ответственного. Не замаравшего себя об жизнь. Который всю жизнь занимался любимым делом. И был связан с искусством. Приносил пользу другим. И получал от жизни удовольствие, создавая гармонию. Настоящий человек.
Спасибо за историю и этот образ.
Несовершенство текста это пыль, если история хороша.