Полуночный свет

  Тьма заколебалась, словно разделённая вспышкой молнии, вспыхнувшей где-то за горизонтом и приславшей своё слабое фантомное отражение оттуда, где на самом деле света никогда не было и быть не может. Густая тушь, материя ночи, утратила свою целостность: пугающие очертания фигуры, во всём подобной человеческой, всё более решительно прорезали её.

  И фигура эта, вестник безжалостного рока, приближалась; она была хорошо заметна среди теней, веками населявших заброшенную часовню.Тело, словно выточенное из слоновой кости, демонстрировало свою обнажённую красоту: порочные, вызывающие непреодолимое желание, места, прикрывали лишь тёмные, спадающие на спину волосы - и мохнатый треугольник в месте, где сходятся пышные, зовущие в свой плен бёдра. Луна, осветив идеальный овал лица - похотливо, поражая в самую душу, блеснули бледно-голубые бриллианты глаз, - как искусно расположенный софит, облила серебром острые, тянущиеся прямо к нему соски полных, внезапно вынырнувших из-под покрывала волос, грудей.

  Чётки монаха будто прилипли к вспотевшим пальцам; язык, готовый воззвать к Всевышнему, присох к нёбу; его коричневая ряса пришла в движение, выдавая частую, крупную дрожь тела, получающего приказы всегда сильной воли - и уже полностью забывшего послушание. С безумным, застывшим на наивысшей ноте криком он вскочил на ноги, сделал несколько широких шагов, едва ли не прыжков; в руке его мелькнуло распятие, последнее оружие, кол, способный пронзить сердце суккуба: резкий, проникающий удар - и мгновенно лишившаяся жизни фигура безжизненно осела на потрескавшиеся каменные плиты пола; перед смертью губы агонизирующего монаха успели лишь прошептать: "Miserere mei..."