Здесь может быть Ваша жизнь

Здравствуйте, меня зовут: Вася, Петя, Олег, Кирилл, Саша, Николай, Ваня (нужное подчеркнуть), я работаю в: ПАО«Газпром», ПАО «Татнефть», ИЦ «Сколково», ПАО «Сбербанк России» (нужное подчеркнуть) - и я неудачник.

Хлоп-хлоп

Я встаю в 6:00, потому что мне нужно ехать с 3 пересадками из окраины до работы к 8:00.

Я сижу сгорбившись, уперев глаза в монитор, по которым бегают таблицы Excel’я со статистическими данными, перебирая пальцами клавиши на клавиатуре и время от времени клацая по мыши, переводя с места на место курсор на экране.

Хлоп-хлоп

Так каждый день кроме субботы и воскресения, сижу на своем 2 месте в 8 ряду и тыкаю в клавиши. Поскольку опенспейсы оказались выгоднее для бизнес, теперь рабочие места большинства компаний похожи на школьные классы или на скамейки гребцов триер у древних римлян.

В 20:00 я приезжаю домой, там темно и пахнет холостяцкой жизнью. Как это? Довольно противно, честно говоря, в этом запахе много оттенков, но если ты холостяк не по собственному желанию сильнее всего там проявляются оттенки пота, мусора недельной давности, табака, мужских слез и перекрывая весь этот букет ощущается на первом вдохе запах спермы и отчаяния. Хлопаю дверью сильно и резко, потому что в хрущевке 60-х плохие двери, потому что это единственная непроизвольная вспышка гнева, которую я могу себе позволить. На стол летит бумажный пакет из ресторана быстрого питания с едой на вынос (читай между строк - «макдак»), темные брюки, ремень из толстой кожи без пряжки, белая рубашка в синюю клетку и синий галстук в белую полоску развешиваются на стуле, который стоит среди одежды, никогда не попадающей в шкаф. Я сажусь за стол, включаю телевизор и проваливаюсь в забвение пока в 6:00 не прозвенит будильник.

Хлоп. Хлоп.

За мной кто-то чавкает. Уже целый час кто-то сидит и чавкает. По звуку он разжевывает хорошо прожаренные гвозди, хрумк-хрумк-хрумк. Это раздражает. Как мне работать, черт возьми!?

Вены вздуваются на висках, лицо становится красным, а глаза наполняются кровью, я резко оборачиваюсь на источник звука, но в следующий миг в ужасе поворачиваюсь обратно к монитору, в конце рядов во всю стену было повешено зеркало, начальство посчитало это хорошим элементом декора создающим иллюзию расширения пространства, я всегда считал это демонстрацией того, где я могу оказаться после смерти. Бесконечно уходящие вдаль одинаковые ряды с одинаковыми людьми, занятыми одинаковыми делами при обдумывании одинаковых мыслей, это картина вселяла в меня ужас сильнее, чем многие работы Кодзимы и заставляла никогда не помышлять о суициде. Меня трясло, нервы совсем ни к черту, нужно больше думать о здоровье: бегать по вечерам, правильно питаться, приучаться жить в режиме, а не засиживаться до поздна. На лбу выступил холодный пот, глаза не видят экрана, звук пожираемых гвоздей ушел на второй план, как и звуки всего вообще. Трясущейся рукой я пододвинул клавиатуру, она свалилась под стол, коллега справа повернулся на секунду, чтобы увидеть что-то интересное, но сразу же вернулся в изучение собственного монитора. Не чувствуя земли, я поднялся из-за стола и на негнущихся ногах пошел в сторону уборной, 8 или 10 людей повернулось на секунду. Холодной водой в лицо, чтобы прийти в себя, глаза плотно закрыть ладонями, погрузится в полную тьму, стараться успокоится, глубокий вдох - выдох, вдох - выдох, вдох, задержать дыхание, резкий выдох, в голове вертится только одна мысль: «Сегодня пятница, слава богу».

В пятницу я всегда хожу в один и тот же бар, потому что в этот день нервы натягиваются до предела и кажется, если сейчас не сбегу, мозг разорвется, и я сбегаю в бар. За грязной стойкой уже сидит мой близкий друг: Вася, Петя, Олег, Кирилл, Саша, Николай, Ваня (нужное подчеркнуть), он широко улыбается, я тоже, мы жмем друг другу руки, он спрашивает: «Как ты?», я говорю: «Отлично, а ты как?», потому что так принято, потому что эта фраза стала новым приветствием. Бар почти пустой, не люблю людей.

Мы всегда сидим за стойкой, я всегда беру портер, он берет гинесс, мы работаем в одной компании, но в разных отделах, время от времени мы сталкиваемся у кулера с водой, при этом он всегда в темных брюках, их поддерживает ремень из грубой кожи без пряжки, в брюки всегда заправлена белая рубашка в синюю клетку, на шее синий галстук в белую клетку. Когда он видит меня в офисе, да и не в офисе, он начинает беседу с рассказа о боссе, о «тупом индюке» как он его называет: «Этот тупой индюк сегодня…» и поехало, чаще придирки направленны на галстук, его босс носит синий галстук с белыми ромбами, это чем-то раздражает моего друга, наверно что-то фрейдистское.

После 4 пинт нам уже хорошо, нет, мне уже хорошо, мне просто замечательно, у моего друга проблемы с памятью на пьяную голову, а потому я могу рассказывать одно и тоже сотни раз и для него это будет как в первый, я этим пользуюсь каждую пятницу, каждую пятницу я завожу монолог о том, как все паршиво, о том, что я один. Я говорю - «Ты не понимаешь что такое каждый день возвращаться в пустую квартиру, ты не знаешь как это отвратительно, как это пугает!» - да, он не знает, у него всегда было все в порядке с девушками, еще с института, когда мы жили в одной комнате общежития, а по рассказам и до этого. Я задыхаюсь, он говорит - «Ну ну, ты ведь молодой, еще встретишь кого нибудь, ты же парень нормальный, многие девушки захотят с тобой встречаться, ты просто слишком стеснительный, тебе надо быть немного напористей, смелее, понимаешь?», он говорит это каждый раз, я каждый раз говорю, что понимаю это. Говорю, что мне просто страшно, он говорит, что не понимает чего там бояться, а потом я говорю - «Как меня задолбал мой отдел, сборище механических мертвецов, мне все там надоело, я прихожу, сажусь и как будто проваливаюсь в кошмар, эта монотонность наверно добьет меня, чувство, что жизнь проходит мимо, у меня уже нервы не выдерживают такой жизни, я, кажется, схожу с ума» - заплетающимся языком такое сложно выговорить, но я так часто произносил этот шаблонный монолог, что справляюсь с этим на отлично в любом состоянии, он говорит - «Ну так уйди с работы, ты еще молод, обязательно найдешь другую, да такого спеца как ты в любом месте с руками ногами оторвут» - я качаю головой, да я это знаю, слезы выступили на глазах, дыхание перехватило, сегодня раньше чем обычно, видимо пора в отпуск.

Дальше я должен был сказать что он ничего не понимает, что мне страшно, что в связи с тем что большинство компаний прекратили свою деятельность, по стране катится безработица и уже сейчас она около 80%, я должен держатся за свое место, я не могу подвести семью, мои родители всегда были ко мне добры, даже в самые тяжелые годы они всегда поддерживали меня, я знал, что со мной может случится все что угодно и от меня не отвернутся, в детстве я часто пользовался этим, но теперь, возвращаясь в темную пустую квартиру, я понимаю, какую ответственность это накладывает, да и потом, даже если я решусь уйти, как мне жить? На что есть? Да и что я стану делать? Это банальные вопросы, они всегда первыми приходят в голову, как будто лежат на поверхности сознания и только и ждут момента вырваться наружу, герой-неудачник любого второсортного кинца первым делом всегда будет давить на них. Почему? Почему все мотивируется одними и теми же проблемами, как будто нет больше проблем из-за которых можно волноваться? Да потому что ответы на эти вопросы дают гарантию на выживание в сложившимся социуме, не на счастливую жизнь и прочие следствия американской мечты заразившей мир, а на простое, мать его, выживание.

Мы пьяны, мы сильно пьяны, но я пьяней, я выиграл, ура. Он тащит меня на спине, потому что сам я передвигаюсь плохо. Постоянно запинаюсь о мусор, горами лежащий на тротуарах, я поднимаю голову, дома близко стоят друг к другу, зажимая дорогу в узкие рамки одностороннего движения. Они девятиэтажные, кое-где выбиты окна, ближе к земле все стены изрисованы, рисунков столько, что граффити уже наверное нанесли в 4 слоя, ни один маляр так не будет стараться, управляющая компания должна радоваться: чем больше вандалов решают оставить свой след, хотя бы от члена, тем меньше ей придется потратится на штукатурку и отделочные работы, если они вообще их планируют, тут и там в подворотнях и прямо на проезжей части стоят костры, около которых собираются люди: дуэты, трио, квартеты, в одной особо оживленной подворотне вокруг костра сидит, наверное, целый оркестр. Время от времени на другой стороне дороги проходит шлюха. Почему именно шлюха? Инстинкты. Чаще все они страшные, но время от времени проходит «та самая», и я не произвольно дергаюсь в ее сторону, в этот момент ему приходится поднапрячься, чтобы мы оба не оказались на земле. Он думает, что никогда больше не будет пить со мной, я думаю, что, наверное ниже по улице бордель и туда надо заглянуть, вдруг я там найду «ту самую» за 40 долларов в час.

Мы проходим мимо двух синюшных бомжей, они спорят, они почти кричат на всю улицу, самый громкий орет - «Да я тебе клянусь, у меня был 200мб канал! Я мог даже игры по 20 гб качать и при этом ютубчик смотреть!», а второй кричал почти вплотную приблизившись к его лицу - «Врешь ты все, скотина, быть такого не могло!», они не имеют ни дома, ни работы, а на уме только интернет, с другой стороны дороги тоже что то кричали, я расслышал только обрывок, два голоса кричали в пьяном угаре, один кричал - «Да нагугли ты уже блин!», а второй отвечал - «Так негде идиот! Уже 12 лет как все запретили! Нет больше сети, дурак, нет!», я машинально стал крутить головой нет ли людей в погонах на расстоянии слышимости, эту тему обычно обходили, поскольку каждый страж закона имел на этот счет свои усмотрения и применял свою меру наказания к виновному, обычно она возрастала прямо пропорционально количеству полицейских и степени паршивости настроения. Пока я вертел головой краем глаза, я увидел у стены видеофон, абсолютно целый и даже, кажется, чистый. По крайней мере не такой грязный, как все вокруг. Я оторвался от его спины, он пытался меня удержать, но я был пьян и свиреп.

Я оттолкнул его и неровной походкой подошел к видеофону, оперся на кирпичную стену, к которой крепился видеофон. На дисплее белой краской было написано крупными буквами: «ДОСУГ» и номер прикрепления. Я достал купюру номиналом в 10 единиц. Должно хватить на 3 минуты.

Кому ты звонишь когда в стельку пьян? Правильно: той, которой было на тебя не наплевать достаточное время, чтобы ты посчитал ее любовью всей своей жизни. Моя была у меня в школе, я тогда был другим, достаточно другим, чтобы девушка могла меня вытерпеть, но не достаточно, чтобы могла терпеть долго, эта протерпела меня пол года, я уже думал, что вот и мой хэппи энд: дом, семья, жизнь полная надежд и радости, но ее терпение тоже кончилось. Однако, когда ты так сильно привязываешься к человеку и с годами впадаешь в депрессию, тебе кажется, что раз уж ей было не наплевать на тебя, тогда может и сейчас все сложится. В какой-то особо промозглый день я подошел к домашнему видеофону и отправил ей голосовую телеграмму. Почта пропустила ее. Она ответила, что с удовольствием. Мы встретились в парке, где гуляли после занятий в старшей школе, она постоянно меня подкалывала, дразнила, когда я шел, я думал, что у меня есть шанс, я ночь не спал, не передать как это было волнительно, а она смеялась - долго и пронзительно: над моим внешним видом, мыслями, интересами, я спросил что за херня, она сказала - «Я думала мы пообщаемся просто как старые друзья», я сказал что она сука и ушел. Но с тех пор каждый раз когда я был особенно пьян я отправлял ей голосовые телеграммы.

Я очнулся в субботу с жутким похмельем, сходил налил воды из под крана, выпил - не хватило, засунул голову в раковину и включил воду на полную. Я жадно глотал воду, пока не понял, что если сделаю хоть глоток - я разорвусь. Перспектива была привлекательная, но я решил не поддаться секундному порыву. На домашнем видеофоне было одно сообщение, мою ночную телеграмму отозвали в связи со ст. 1984 п. 101 «о недопустимом характере передаваемой информации», хоть когда-то цензура пригодилась. Следующие 2 суток я провел в забвении, углубившись в процесс просирания времени.

Следующий месяц прошел так же. Работа, дом, работа, дом, работа, дом, работа, дом, пьянка, забвение. Нервные срывы стали учащаться. В какой то момент мне надоело дрочить и я пошел в бордель рядом с баром, снял негритянку и азиатку, а у меня не встал. Такие дела.

Он опять чавкал, набивал жевалку подогретым металлом и кромсал его зубами, я подумал, что он занимается не тем. Подумал, что ему больше подошло бы работать на сталелитейном заводе, а потом я подумал, что он свинья! Что я встал хрен знает во сколько чтобы приехать сюда и, блять, заслужил немного тишины! Я подумал, что моя жизнь и так говно и потому можно меня хоть не заебывать с утра по раньше! Подумал о том, что у него жуткий вкус на галстуки, потому что он носит синий галстук с белыми снежинками на нем! У меня опять вздулись вены на висках, я сжал зубы и кулаки, начал тихо хрипеть. Это было последней каплей! Как он смел! Что я ему такого сделал?! Какая надежда может быть на лучшую жизнь после этого?! И я схватил клавиатуру и дернул ее изо всех сил, пока вставал, у нее оторвался провод, я развернулся, совершая замах, и не глядя ударил по толстой морде, сидящей сзади меня, с пакетом чипсов в руках.

Он ничего не понял, даже не закрылся, я размахнулся и ударил еще раз, еще. Клавиатура разломилась на пополам, а все кнопки вылетели, их раскидало по всей комнате, как зубы этого хряка, как всю мою человечность, как надежды на то, что я стану хоть кем то! Я хватаю листок бумаги с какими-то формулами и карандаш, бегу в другой конец кабинета к двери главы отдела, отдергиваю дверь, они удивленна уставились на меня, он и секретарша, которую он лапал, я подбежал к столу, не спрашивая разрешения, не извинившись что ворвался, даже не поздоровавшись, я начинаю быстро писать, он наконец немного пришел в себя, он приподнимается: «Извини, ты что то…» я тыкаю в его лицо заявление, выпускаю из руки и быстро ухожу не глядя назад.

Я сижу на ступеньках перед входом, потому что мне все равно некуда идти и нечего делать, я докуриваю пачку, потому что я почти успокоился, в 40 метрах правея меня сидит калека, у него длинные седые волосы и огромная плешь почти во всю голову, а еще у него нет одной ноги, она перебинтована грязной повязкой и под плечом надо этой ногой он опирается на самодельный костыль, он кричит мне - «Эй! Эй ты, подай денег ветерану! Я воевал! Я потерял ногу воюя за твою свободу!», ну и куда привела твоя война? Я бросаю окурок на тротуар, открываю пачку. Последняя. Дверь за спиной открывается, он встает рядом со мной. Сотрудник, который сидел справа от меня. Мы проработали вместе 5 лет, но я так и не знаю его имени. Он спросил меня: «Успокоился?» - я закурил, мотнул головой в знак согласия - «Вроде» - он спросил - «Есть куда податься?» - я мотнул головой говоря нет - «Он сказал пойдем». Я поднялся со ступенек, отряхнулся и пошел за ним.

Здравствуйте, меня зовут Ленар, я работаю в @Who - и я надеюсь.

Хлопхлопхлопхлопхлопхлоп (овации)

Чуть больше полу года назад я ушел с Кириллом, он привел меня в однокомнатную халупу куда приходилось пробираться через подвал, а из стен торчали трубы и проводка. Он дал мне матрас, гору книг по вычислительным системам, теории информации, информационной безопасности и прочем, сказал изучай. Я читал без охоты. Он принес ЭВМ и антенну и показал площадки, показал форумы, показал чаты и порталы, вся магия, которую обеспечивает беспроводная связь. Я писал кому хотел и что и я впадал в эйфорию, а потом он показал Джин, бота поддержки чьи исходники каким то чудом уцелели, Кирилл подключил ее к сорока базам данных незаконных библиотек, которые с переменным успехом транслировали в сеть, Джин была изумительна, она не могла изображать эмоции, но многое знала, с ней было интересно говорить, эта имитация жизни подарила мне настоящую, я стал работать как безумный, это было именно то, что я всегда хотел!

Быть Франкенштейном цифрового века, вдыхать жизнь, создавать беспроводную или стальную плоть. Видеть, как что-то простое и банальное разрастается в подобие человека, об этом я мечтал со школы, с раннего детства, когда книги вроде «Я, робот» еще не были изъяты из публичных библиотек, а сами библиотеки не переделаны в локальные стойки информации.

Это было нечто, я снова стал собой, я осознавал себя как личность, я был личностью, Декарт сказал: «Мыслю - значит существую» и я мыслил, я ,черт возьми, существовал! Вскоре Кирилл представил меня еще паре ребят, мы работали в заброшенной девятиэтажке на окраине города, нашей задачей была поддержка и доработка торговых площадок организации в темной сети, моей частью было написание интеллектуальной системы защиты, которая бы с каждым разом лучше распознавала типы и характеры атак и эффективнее их предотвращала, я забывал есть, спать, как-то меня откачивали, когда из-за притока гормонов я прекратил дышать на 180 секунд.

Как то мы сидели с Кириллом за самодельной барной стойкой и пили. Я пил «Жигулевское» и он «Жигулевское», и я сказал: «Спасибо, ты вернул мне надежду» - я проглотил комок - «Если бы ты тогда не взял меня с собой, я бы наверно наложил на себя руки» - через силу я почти пискнул сквозь слезы, пора прекращать пить - «Я…», «Ты не терял надежду» — Кирилл меня оборвал — «человек не может потерять то, что является частью природы, мы всегда надеемся, сознательно или нет. Каждое действие человека связано с надеждой на его осуществление, поскольку люди не всесильны, а случайности вездесущи, каким бы ты ни был мастером дедукции, сколько бы ты ни рассчитывал, пока ты не знаешь всего, ты только надеешься на случай» — он допил стакан, громко хлопнул им, ставя на стол, похлопал меня по плечу, встал из-за стойки и пошел, направляясь к выходу на ходу договаривая —«поэтому я не сделал ничего особенного, ты просто тогда был таким жалким» и он ушел.

Месяц шел за месяцем, работа увлекала сильней и становилась все более значимой для меня, плод уже пинался, еще немного и малыш появится на свет, мы все ждали этого с нетерпением и вот торжественный момент, финальное тестирование прошло успешно, я кликаю по клавишам и отправляю готовую версию на главный сервер. Шум за дверью, звук выстрела, двери разлетается в щепки и в комнату вваливаются один за другим три спецназовца в кевларе, один из наших наводит пистолет три пули в грудь, ему было 18, кто-то крикнул «беги» и побежал. В окно влетает еще один в кевларе и преграждает мне путь на лестницу. Я пригибаюсь, ему в плечо прилетает пуля, выпущенная молодым сослуживцем, зашедшим из двери. На секунду он смещается, мне этого хватает, чтобы проскочить на лестничный пролет. Он пытается меня схватить, но только отрывает кусок от рубашки. Я бегу все выше и выше, внизу стоят 7 или 8 машин патруля. Туда нельзя. Наша база была на 5 этаже, бежать не так много, черт, а спортом надо было заняться. Дыхание перехватывает, ноги горят огнем, еще и гул в ушах от выстрелов. Я выбегаю на крышу, секунду в секунду с моим появлением на крыше , дверь на нее с внутренней лестницы распахивается и показываются люди с ружьями. Я бегу к краю крыши, и выстрел в прыжке пробивает ступню. Больно, как же черт возьми больно. Теперь надежда на то, что крыша достаточно высокая, чтобы исход был смертельный. И что?