Подушка шмякнулась о стену и, слегка отскочив, безвольно упала на пол.

Парой секунд до этого: женские руки с красивыми тонкими пальцами сжимали, мяли, терзали ее, безжалостно и яростно с криками пытались пробить ею дырку в полу моего кабинета. Так обычно крошат лед, сковавший мертвым холодом землю. Так в честном рукопашном бою добивают, первым подвернувшимся предметом, поверженного, смертельно опасного врага.

Парой минут до этого:
— Сука, как она могла?! Как, блядь, она могла так поступить со мной?! — Слезы на ее глазах уже почти высохли. Лицо было искажено злобой.

Немного раньше до этого:
— Я почему-то вспомнила свою учительницу! — После очередной серии движения глазами сказала она.
— Что там за ситуация была, можешь рассказать? — Мой внутренний охотничий пес стал в стойку, безошибочно учуяв добычу.
— У меня дислексия. С детства. Я и сейчас часто пишу путая буквы, но сейчас, слава богу, эту мою особенность можно списать на то, что я плохо попадаю пальцами по клавиатуре смартфона. Друзья уже привыкли, никто не пытается меня поправлять. Все все понимают. С незнакомыми сложнее.

А история такая. Во втором классе первое сочинение после летних каникул “Как я провел это лето”. Она решила зачитать перед всем классом мое сочинение. Именно так, как я написала. Полностью. Не исправляя ни единого слова, ни единой буквы.
Весь класс лежал. Они смеялись. Я тоже лежала. Лицом в свои руки. Плакала. Мне было очень стыдно. — Глаза ее стали влажными и по щекам покатились крупные слезы.

— А что ты чувствуешь сейчас? — Спросил я, протягивая ей салфетки.
— Злость и жалость. Злость на нее и жалость к себе, чувство беззащитности и уязвимости — ее пальцы сжимали мокрую от слез салфетку, рвали ее на мелкие клочки.
— А что происходит в теле?
— Оно как будто онемело, я не могу пошевелиться, бедра. Они напряжены и плечи скованы, и голова, и шея…
— Давай попробуем выпустить эту злость, — сказал я, протягивая ей специальную подушку, — делай с ней что хочешь. Сейчас можно все, запретов нет…

Затем, когда подушка, очертив косую траекторию перелетела через кабинет и встретилась со стеной, мы сделали еще пару серий движений глазами.
— Вдох-выдох! Что пришло, что изменилось?
— Класс опустел. Они все исчезли. Но ноги все равно не слушаются. Я не могу встать.
— Ты сможешь.
Еще серия.
— Вдох-выдох. Что теперь?
— Я могу уйти! Я вышла из класса! Это все осталось позади. Ноги отпустило. Я чувствую свободу! Я могу уйти в любой момент! — она широко улыбнулась, а затем рассмеялась легко и непринужденно. Так могут смеяться только свободные люди.