Случайный разговор
Юг. Море. Полдень. Жара. Крытая веранда кафе с видом на пляж.
Столики в татарском стиле: квадратный диван и спинки с трёх сторон, в центре низенький столик, хочешь, лежи, хочешь сиди, хоть по-турецки, хоть на подушках. Под навесом рвётся свежий морской бриз, унося пахучие ароматы кальянов; двери кафе выплёскивают струйки прохлады кондиционера, время от времени выстреливает облачко тумана увлажнитель, негромко и ненавязчиво подвывает музыка.
Столик за спиной -- не очень старый и абсолютно седой в камуфляжных штанах-сеточке от маскхалата и белой, такой же "сеточной" майке. И семейная группа, явно столичной наружности: чуть моложе первого в ковбойской шляпе и мешковатых попугайчастых хлопковых майке и шортах с пальмами и обезьянами, его супруга в индийском сари и мексиканском сомбреро, судя по всему, их дочь в кепке-козырьке, огромных солнцезащитных очках, топике и микро-шортах, мало отличающихся от бикини.
И -- тишина между песнями. И слышен их негромкий разговор, вернее, монолог того, в сетке. А, услышав, на музыку и остальные звуки внимания уже не обращаешь:
-- Говоришь, зачем война, какая война, если перемирие и даже уже целую неделю почти не стреляют? Ладно, я не про войну, я про ещё мир. Может, понятней станет.
Это было в пятом или шестом... Районный городок тысяч на сто населения, три заводика: металлургический, мясокомбинат и рыбзавод, желдорвокзал с узловой станцией и куча всего того, что для этой в инфраструктуре нужно. И наш банк в бывшем общежитии коммунхоза, в хрущёвке-четырёхэтажке, на первом этаже -- оперзал, работа с клиентами, второй, третий и четвёртый -- кабинеты.
Любой банк всегда любит выкупить своё помещение, но выкупать не всё здание, а только свою часть, много лучше. Вот и в бывшей общаге вмести с нами и офис мобильной связи, и отделение почты, и АТС, и энергетики: сама четырёхэтажка на полпути на огромный холм, при въезде на Лисью Горку, к рыбзаводу и в микрорайон девятиэтажек тысяч на тридцать населения.
И все коммуникации на Лисью Горку под зданием: и водопровод магистральный, и у энергетиков распределительная подстанция в подвале, и телефонный ввод, и даже мобильщики свою оптику провели, центральное снабжение интернетом не то, что микрорайона, но всего города и даже района. Потому-то банк в этом здании и втулился, ведь понятно, что такое для банка связь.
А по стене наверх идут трубы: и газовая магистраль, и теплотрасса отопления. А пристройкой к зданию -- микрокотельная, такая сараюха ненамного больше собачьей будки, которая берёт воду из магистрали холодной воды, греет газом и подаёт в трубы горячего водоснабжения микрорайона. И так как весь микрорайон выше, чем наш банк, то там же и насосы, которые поддерживали давление в трубах. Не знаю, сколько там было на верхних этажах девятиэтажек, но внизу было около шести атмосфер.
Представили? Это всё присказка была, сказка сейчас вот начнётся. Мы уже закрывали банковский день, на расслабоне сводили сальдо и готовились по домам, уже даже операционисток отпустили, когда из подвала "вай-вей" и "нас затопило". Я, как старший смены, в подвал -- так и есть, вдоль толстенной трубы магистрали хлещет. Хлещет от соседей, от телефонистов. И уже дошло до щиколоток. И до распределительного щитка ввода электроэнергии остаётся сантиметров семьдесят.
Ну, тут уже стало не до расслабона. Бегом к телефонистам -- а там потоп ещё больше, у них вообще эти трубы никак не герметизированы, просто через дырки в стенах, и от почты идёт прямо бурун. Вместе с телефонистами к почтовикам. А у них воды уже сантиметров пятнадцать, и все аврально тащат наверх почту: письма, бандероли, посылки, и вообще вселенский вой, ад и израиль "дайте людей, не успеваем!". А вода идёт через стенку, от энергетиков.
Уже втроём бегом к энергетикам -- у них вообще не было на первом этаже никаких помещений, только на третьем и четвёртом кабинеты и в подвале оборудование, -- а там уже сантиметров сорок. И по стене идут толстые шины, милиметров сто двадцать шириной и толщиной милиметров восемь. И от воды до шин остаётся чуть больше четверти метра. И какой-то их начальник вцепился в бледного, как смерть электрика, и орёт на него матом, а тот только отбивается: "Нет, не полезу! Там же триста восемьдесят, водой плеснёт -- меня убьёт!" "У тебя же сапоги резиновые изоляционные!" "Какой изоляционные, если они текут?"
И все вместе, в пять рыл уже прямо вламываемся к мобильщикам, потому как больше некуда. А там, переставляя пластиковые табуретки по тридцатисантиметровой глубине лужи, связисты спасают свою оптику. И с ненавистью смотрят на бурун горячей воды от трубы в котельную.
Тут меня переклинило: я же старший смены по режиму, дёрнул по рации своих архаровцев -- минуты не прошло, как втаскивают в подвал к мобильщикам молодого, блатного да модного, распальцованного сынка мелкого начальника из котельной. И на колени в натёкшую от него горячую воду. А тот только блеет "ну ведь хотели на микрорайоне воды погорячее, я и докрутил термодатчик до девяноста пяти градусов, а оно как выгрело, как шесть атмосфер давануло, тут обратный клапан и сдох, ну кто же знал..."
И я, слушая этот лепет, понимаю, что пока вода не перекрыта, его насосная продолжает накачивать кипяток в трубы микрорайона, и вся эта горячая хрень да под давлением, да плюс ещё и с высоты горы, да и с объёмом всего того, что туда уже успело влезть, давит в обратку в старые советские трубопроводы у нас в подвале.
И тут мне уже стало совсем не до сборов домой, и даже абсолютно пофиг, что только у нас в подвале и центральное хранилище с сейфом, и система аварийного электропитания, там, аккумуляторная-генераторная, и коммутационная магистральная серверная со своими серверами, которыми даже не наши олухи управляют, а откуда-то сверху: самое страшное, что в подвале подстанция триста восемьдесят вольт, и если вода хоть где-то замкнёт хоть какой-то контакт, то все банковские, равно как и телефонистские или почтово-мобильные проблемы покажутся мелкой напастью, как комар ночью. Ведь по стене ещё идёт и газовая магистраль. То есть достаточно любой искры...
Видно, у меня на лице что-то было, когда я заорал "Вызывайте МЧС, перекрывайте воду, отключайте газ и электроэнергию!" и бросился из подвала наружу, звонить: я-то ведь сотрудник банка, сперва начальству доложить обязан. И все вслед за мной, и тоже звонить своему начальству...
Надо признаться, аварийщики приехали сразу. Первыми -- на мотороллере, теплотехники, их ещё вот тот молодой-блатной-распальцованный вызвал. Максимум, что смогли они сделать, так это перекрыть газ и свет в их микрокотельной, даже вентиль ввода-вывода, через который обратка горячей воды в магистраль и в подвал шуровала, не смогли: триста лет не трогали, закоксовалось, заело, от горячей воды повело. Следующими -- из районного водоканала, приехали, неспешно глянули, перепугались, попытались закрыть ввод холодной воды -- и не смогли, тут ведь магистраль, там вентиля огого, на них когда-то элетродвигатели ставили, чтоб открывать-закрывать, но потом... Короче, они ввосьмером всё ещё корячились, когда приехали теплотехники и водоканальцы из города. Вот в десяток кувалд и при помощи трёх тросов и трёх автомобилей у них получилось, перестала вода по магистрали шуровать.
Но нам-то -- не легче! К нам-то теперь всё с горы, с микрорайона сливается! И до шин в подвале у энергетиков остаётся всё меньше и меньше, а начальник энергетиков шопотом рассказывает: "верхние шины -- то фигня, то вывод, рубильник поверни -- там всё и закончится, а вот нижние, которые ближе к воде... нижние шины -- это ввод, и отключать нужно пол-города, и не здесь".
А по телефонам... А мы у телефонистов целое телефонное совещание или курултай начальников сделали: мои два телефона и рация, у мобильщиков четыре телефона, у почтовиков два городских, у энергетиков и телефонистов сколько-то ещё... Все эти аппараты в режиме громкой связи собрали на одном столе, стол накрыли какой-то бархатной скатертью, чтоб эха не было, а потом ещё и сверху чем-то звукопоглощающим, и наше начальство с городским и областным вместе между собой общается, как дальше быть решение принимает; а мы сидим рядышком, слушаем, и просто молча бесконечно охреневаем.
Как оказалось, самые опасные проблемы не у нас, а у связистов, и пофиг, что целый микрорайон рвануть может. Как оказалось, где-то там в интернете какое-то повреждение, и потому все интернет-каналы не то, что области, а целой половины страны сейчас направили через наших мобильщиков, через их оптику. А в банковской связи сейчас через нашу магистральную серверную идёт поток данных не только страны, но и четырёх соседних стран, банков нашей банковской группы, и выключить это оборудование -- международный скандал.
"Но тут же газ, тут же если замкнёт, то рванёт..."
"Отключайте газ!"
"Позвольте, как газ отключать? У нас же на горе рыбкомбинат, коптильни, они же без газа не просто станут, они и продукцию потеряют, и оборудование полетит! Да тут убытков будет на половину годового бюджета страны! Выключайте электроэнергию, всё равно у всех нормальных людей должно быть своё независимое аварийное питание!"
И весь этот дурдом происходит в тот момент, когда в подвале вода прибывает и прибывает, и всё меньше остаётся до электрообрудования.
В конце концов, когда уже не ждали, как чёрт из табакерки, примчался МЧС. МЧС-ники приехали на старых раздолбанных жигулях, один офицер, кажется, полковник, один сержант за рулём. Сначала, ни слова не говоря, оббегали-осмотрели всё вокруг, потом офицер послушал всё то, что на бархате под мягкой тканью между собой произносят голоса из телефонов, а сержант тем временем что-то колдовал-готовил в багажнике своей древней классики, потом сержант кивнул, полковник встал, громко, с выражением и любовью к слову обложил всех начальников большими, длинными, толстыми и очень экзотических форм и расцветок многоэтажными эпитетами, прилепил какую-то гадость к трубам, что шли от микрокотельной на микрорайон, сержант размотал провода, они эту гадость рванули...
И всё вокруг смыло!
Смыло и мотороллер, и три машины аварийщиков, и жигулятину МЧС. Смыло, и потоком воды протащило по склону, и аккуратно сложило в линеечку снизу, на обочине дороги на гору: самый первый на боку ЗИЛ районного водоканала, вслед за ним колёсами вверх Газель городского водоканала, опять на боку Форд городских теплотехников и в конце борт к борту колёсами вниз мотороллер и жигули. А само здание банка оказалось на острове: с трёх сторон вода, с четвёртой - обрыв и водопады.
Меня самого, выскочившего посмотреть, что же МЧС-ники творят, волной подхватило, протащило и аккуратно опустило спиной на карликовую плакучую шелковицу -- ещё со времён общаги всё вокруг здания нашего банка фруктовыми деревьями засажено. Еле слез с двухметровой высоты, так стрёмно, неудобно и, самое главное, неожиданно на таком месте оказался.
Оглянулся -- а вода доходит прямо до крыльца пандусом, с которого входы в помещения. И стою я чуть ниже, чем по колено в воде, и вода бурлит, но прямо на глазах зримо опадает. И из водяной трубы котельной, разорванной взрывом, уже не на несколько метров вверх, а так, невысоким фонтаном, зато обильно.
И в этот момент на крыльцо электрик выходит, тот самый, который в воду лезть боялся, а потом по табуреткам мобильщиков, как по камешкам прыгал. Я сначала увидел, что он в мокрых брюках, и из сапог вода течёт, а только потом разглядел абсолютно счастливые глаза. И сам всё понял, ещё до того, как он возорал дурным голосом "Остановилась! Уходит! Два пальца до шины не дошла, и уходить стала!", а после снял с ноги сапог и воду из него себе на голову...
-- А потом?
-- Потом много ещё чего было: и на почтарей ругались, чтоб посылки и почту свои доставая, волны не поднимали, потом долго пытались воду вёдрами черпать, ведь, как всегда, когда нужно, нигде помпы не найти. Потом МЧС-ник просто просверлил перфоратором дыру в стене возле пола у почтарей, и к водопаду в обход нашей четырёхэтажки добавилась ещё одна мощная струя, изнутри склона...
Да не об этом я. Помнишь, мы про войну? Вот, когда я бегал, искал, откуда вода идёт, суетился, хоть что-то сделать -- это как "горячая" война, только в тысячу раз слабее. Такая же смутная и бестолковая, и малорезультативная, но, когда летят бомбы и стреляет враг, ты хотя бы можешь попытаться что-то изменить. Хотя бы сам стрелять в ответ.
А теперь представь себе другое: ты всё сделал, и аварийщики приехали, воду перекрыли, но в подвал продолжает поступать вода. И до шины с триста восемьдесят медленно и постепенно, но остаётся всё меньше и меньше. А где-то "на бархате под мягкой тканью", хоть в Париже, хоть в Минске, сытые важные голоса обсуждают, что же с тобой будет. Но не едет пока никто, ещё никакой МЧС вообще не нарисовался. И ты ждёшь, и сделать ничего не можешь. Совсем. Потому что начальство всё ещё высокопарно и важно трындит про высокие материи на бархате под мягкой тканью. Вот эти двадцать минут растяни на семь лет, даже без того, что не просто вода к электричеству, а стреляют, рушатся дома и гибнут люди...
Вот ты, Вася, я ж тебя сколько лет знаю. И ты, Люба. Вот что ты выберешь -- бегать, суетиться, ошибаться, злиться на всех и на себя прежде всего, но делать хоть что-то? Или сидеть, от бессилия и злобы кусать кулаки и семь лет смотреть, как неумолимо вода добирается до полного взрыва?
Представили? Выбрали? Ладно... Что-то я расвспоминался и разнервничался, совсем не в радость встречи. -- седой в сетке отставил от себя наполовину опустошённую кружку с пивом. -- Давай, Василий, выпьем водки. Ты как? Не против? -- и поднял руку, подзывая официанта.
-- И мне. Тоже водки. -- неожиданно хриплым голосом молвила Люба и посмотрела какими-то очень блестящими глазами вокруг.
На крытую веранду кафе с видом на пляж, столики в татарском стиле, жару, полдень, море...
