«Арба‘ин» — седьмое действие
В постели лежала исхудалая дочь Пророка — Фатима. Рядом с ней сидел её поникший муж — Али — и обнимал её ладонь. Глаза жены были закрыты — Белая Роза Пророка окончательно иссохла...
В комнату ворвались двое мальчиков с криком: «Мама!» Али поднял голову на внезапно появившихся сыновей и жёстко спросил:
— Хасан! Хусейн! Что вы здесь делаете?
Братья в ответ на строгость отца, тяжело дыша после бега, умильно ответили:
— Папа! Дедушка называл тебя «вратами в город знаний», «львом Аллаха», а Джабраиль сказал, что «нет мужчины лучше, чем ты»! Мы пришли, чтобы успеть попрощаться с мамой.
Али перестал хмуриться и грустно спросил сыновей:
— Солнышки, как вы узнали?..
Хасан поспешно ответил:
— Мы шли на могилу дедушки и услышали голос: «о, сиротки Фатимы». — Мальчик посмотрел на больную маму. — Как она?
— Плохо, — Али устало обернулся. — Спит. Идите к ней, — он тяжело произнёс: — Сейчас её душу провожают Ибрахим и Исмаил, Муса и Иса, все пророки и умершие мусульмане.
Братья подбежали к Фатиме быстрей, чем их отец закончил говорить. Тот смотрел на них, немного поднявши краешек губ.
— Мамочка, открой глазки! — заплакал младший брат — Хусейн. — Ты всегда так по-доброму смотрела, когда мне было страшно, и я успокаивался. Мамочка, любимая, взгляни сейчас: мне сейчас очень страшно.
Али медленно и невольно падал взглядом. Вдруг Фатима зашевелилась и открыла глаза. Он сразу же очнулся и подошёл ближе, чуть-чуть сморщив подбородок под незаметной улыбкой. Сыновья радостно обняли маму. Хриплым голосом та их поприветствовала:
— Мои сиротеньки... Я же послала вас к дедушке.
— Он сказал, — Хусейн глянул на Хасана, как бы спросив, правильно ли говорит. — Он сказал, чтобы мы к тебе шли, мамочка.
— Ну хорошо, — не смогла улыбнуться Фатима. — Я не хотела, чтобы вы меня видели такой, — она любяще посмотрела на мужа. Тот приоткрыл рот, желая что-то сказать, но она не дала: — Позови тогда девочек.
Али верно кивнул, будто это был приказ, и ушёл за сёстрами Хасана и Хусейна...
— Хасан и Хусейн, — обратилась мать к сыновьям, когда все собрались вокруг её постели. — Заботьтесь о сестрах... — медленно она перевела взгляд на дочерей. — Зайнаб и Умм Кульсум, — тяжело произносила она. — Заботьтесь о братьях... — Фатима нежно посмотрела на мужа. Тот сглотнул, слабо улыбаясь. Его глаза блестели. — Али Муртаза, — слетело с губ жены, как будто ими она горячо поцеловала. — Опекай детей и будь к ним милостив, прощай их... — она с дрожью смотрела прямо в глаза Али. Тот тоже не отрывал взгляд: весь мир исчез для него, кроме Фатимы. Как бы та не хотела, но веки медленно опускались — до последнего супруги держали между собой эту связь... пока она не смежила очи. — О, мой Аллах, — Али закрыл глаза и отвернулся. — Отдаю на Твоё попечение мою семью... — тяжело задышала мать. — И семьи моих детей... — эхом отдался протяжный выдох Фатимы: лепестки Цветка Пророка опали.
Девочки — Зайнаб и Умм Кульсум — тихо плакали и подошли к братикам, чтобы их обнять. Хасан также боясь нарушить тишину, скрыл залитые слезами глаза в паранже сестрёнки. Хусейн же, к которому прильнула Зайнаб, поражённо и оцепенело смотрел за тем, что делал отец.
Глаза на тёмном лице Али, не выражавшим никаких чувств, кроме усталости, пару раз моргнули. Он тихонько подошёл к мёртвой жене. Открыл рот, чтобы что-то сказать, медленно качнул головой, но сдержался. Али нежно встал на колени и аккуратно положил свою голову на грудь любимой. Он прошептал:
— Кто теперь меня утешит, Фатима?
Хусейн завороженно наблюдал за этим. Он увидел, как встал отец, как он поцеловал бледный лоб его матери, и ушёл из комнаты, не взглянув ни на кого из своих детей.
«Кто же теперь его утешит, мама?»
Продолжение следует...
