Гоби на Марсе. глава 4-5.

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
vasiliy.shein
Гоби на Марсе. глава 4-5.
Текст:

Глава 4. Ника.


…На другой день, я, с трудом дождавшись утра, заспешил в знакомую бухту. Несмотря на раннее время, девочка уже была там, и снова, как и вчера, играла сама с собой.

- Привет! – выпалил я. Я был очень рад видеть ее. Всю ночь меня терзали безумные мысли и сомнения, и под утро, я сам себе поставил окончательный и неутешительный диагноз – шизофрения, развившаяся на почве переутомления, обострившаяся от соседства с «серёгами» и скорпионами.

Теперь же, диагноз отменялся: передо мной была веселая, полная энергии девчушка с облупленным носиком и доверчиво наивным взглядом серых глазок.

- Привет! А ты принес бананы?

- Нет! - смутился я: - Прости! Если бы я знал, что ты здесь живешь, захватил бы побольше. У меня их нет, кончились…

- Жаль! – огорчилась Никто, грустно переворошив увядшие, не убранные мною впопыхах, кожурки: - Ну, не беда! Скоро солнышко нагреется, и покушаем! Я буду кушать – хап, хап, хап, и думать, что ем бананы! Я иногда так делаю.

Она была настоящим ребенком, и быстро забыв про свое огорчение, снова заигралась ракушками и песком.

- Послушай… Ника! – начал я, но девочка удивленно посмотрела на меня, не дала продолжить начатую мысль.

- Как ты меня назвал?

- Ника! – растерялся я: - А что такого? Никто, звучит как-то странно! Не может быть человек – Никто… А Ника – хорошее имя, ласковое и гордое!

- Ура! – девочка радостно запрыгала, захлопала ладошками: - У меня есть настоящее имя! Мне – подарили имя! Я больше не Никто! Я - Ника!

Она радовалась так искренне, и была столь открыта и непосредственна в своем маленьком счастье, что меня самого захлестнула волна невиданного блаженства, словно я и вправду, впервые в жизни, сделал, для другого что-то невероятно нужное и жизненно важное. Словно, я, двадцати девятилетний охломон, истративший непонятно на что почти половину жизни, наконец осознал, для чего жил все эти годы, и самое важное – понял, что, я упустил в суматошном беге, в погоне за тем, что теперь казалось совсем не главным, не имеющим того значения, какое я ему придавал еще вчера. Эта странная девчушка, по имени Никто, сумела в одну ночь перевернуть мою жизнь с ног на голову, решительно разорвав ее в клочья, которые теперь, за ненадобностью, улетучивались вместе с ветром, уносясь в седые дали древнего моря.

Я был решительно потрясен этим открытием в самом себе и думал о том, как мало, порой, нужно человеку для истинного счастья. И подарив частицу радости другому, ты можешь быть и сам, счастлив вдвойне.

- Вот и хорошо! – я с трудом справился с волнением: - Теперь, давай поговорим! Расскажи мне о себе: кто ты, откуда? Кто твои родители, где твой дом?

- Не знаю! – беззаботно отозвалась успокоившаяся девочка: - Я проснулась в своем домике, и была – одна…

- А где твой домик?

- Там! – Ника махнула рукой в никуда: - А может и здесь! Я не знаю!

- Но ты ведь уходишь к нему! Куда ты уходишь, как? Какой он?

- Я тебе говорила, ты забыл? – удивилась Ника: - Нужно сильно захотеть, и подумать – хочу домой…и я там! А как это получается, я не знаю! Может меня кто-то научил этому, но я не помню.

- А как проснулась, ты была маленькой, или такой как сейчас?

- Наверное, такой как сейчас! – девочка напряженно наморщила лобик: - Точно, так и было! Но я, сразу научилась есть солнышко и думать. А потом – разговаривать, сама с собой!

- Ясно! – пробормотал я: - Наверное, запрограммировали ребенка! Но кто, зачем, почему?

- Не знаю! – ответила Ника. Я чувствовал, что девочка силится мне помочь, но не может рассказать то, что связанно с ней, потому что реально не знает…или не помнит.

- Ты можешь показать мне, где ты живешь?

- Я еще никого к себе не приводила!

- Ника, пожалуйста!

- Если только попробовать! А вдруг я тебя не утащу с собой? Ты такой большой! – девочка с сомнением разглядывала мои немалые габариты. Я не мешал ей, пусть думает.

- Ну, хорошо! – как-то не очень весело вздохнула Ника: - Нужно попробовать… Давай руку! - Ника вложила в мою руку свою ладошку и зажмурила глаза: - А теперь – думаем: хочу домой!!!

Я мысленно повторил за ней ее заклинание. Но, даже не открывая глаз, понял – у нас ничего не вышло.

- Ну вот! – обиделась Ника, и надула губки: - Ты меня обманул! Значит, ты не сильно хочешь ко мне в гости.

- Давай еще разок! – повинился я: - Начинаем! Раз, два, три…

В этот раз, я понял – что-то произошло! Мое тело потеряло привычную тяжесть, и, наверное, даже – форму. Но в этом я не был уверен, так как не видел себя со стороны. Да и честно сказать, в это время мне стало не до себя, а тем более, до охвативших было меня переживаний. Я ощутил веяние холода, и почему-то понимал, что этот холод – не по человечески жуткий и страшный! В нем нельзя выжить! И мгла! Серая, с розовыми проблесками. Я увидел ее когда раскрыл глаза, или то, что заменяло мне их в эти минуты…

Передо мной расстилалась мрачная, безжизненная пустыня, заполненная красной глиной и песком, вперемежку с глыбами камня и крупного щебня. Темно лиловое небо почти не пропускало солнечного света, и его жалкие отблески бросали багровый румянец на фантастический пейзаж, нисколько не согревая его, оттеняя сиреневыми тенями подъемы и увалы. Пологая котловина уходила в немыслимую даль, и казалось – дАли этой, нет ни начала, ни – конца…

- Апокалипсис! – потрясенно прошептал я.

- Не знаю! – я вздрогнул от неожиданности. Поглощенный осмотром открывшейся мне фантасмагории мира, я позабыл о ребенке, приведшем меня в этот страшный сон, который она называла своим домом: - Я не понимаю, что ты сказал. Но я стараюсь бывать здесь реже: тут всегда, темно и холодно! Но только вечером и ночью…А днем, очень жарко: даже мне жарко! Поэтому, я тут только сплю. Видишь, вот мой домик! А ты говоришь, таких домиков не бывает! Еще как бывает! – последние слова, Ника произнесла с нескрываемой гордостью, и увлекла меня в сторону довольно странного предмета.

Внешне, эта штука напоминала длинную и толстую сигару, около трех метров в длину, и больше метра в диаметре. Белое покрытие придавало ему схожесть с яйцом, только ближе к одному концу, на нем виднелось прозрачное оконце. Ника подошла, вернее, подплыла к «сигаре» и прикоснулась к чему-то. Оконце неслышно отошло по корпусу, открывая уютное, похожее на мягкое кресло, гнездышко.

- Тут я сплю! – сказала Ника: - Тепло и мягко. И не страшно. Наверное, когда есть домик, то никогда не бывает страшно. В нем всегда можно спрятаться. Только, одной скучно.

Я, с каким-то отчаянием, осматривался вокруг себя. То, что происходило, затмевало самые смелые кадры из голливудских «звездных войн»

- Где мы? – спросил я: - В Гоби? На Марсе? Или это – Гоби на Марсе?

- Кто его знает! – деловито ответила девочка: - Может и в Гоби. А где это, Гоби?

- Не знаю! – я, машинально повторил ее слова. На мутном небе не было видно ни единой звездочки, только багровая, переходящая в мрачную глубину, высь.

Я снова осмотрелся вкруг себя, и неожиданно понял, что весь этот пейзаж мне что-то напоминает. Где то я уже это видел. Но где?

- Красная планета! Почему мне кажется, что мы с тобой здесь были? Ника! – осенило меня: - Ты не заметила, что это место очень похоже на наше с тобой? На то, которое у моря…

- Может быть! И вправду, очень похоже! Только ничего нет: ни моря, ни птичек. Один песок и камни...

Но я все больше убеждался в том, что мы с Никой, собственно, никуда далёко не «переместились». Передо мной расстилалась безжизненная равнина, которая там, в «нашем мире», была заполнена прозрачной, холодной даже в жару – водой. И называли ее – древним Каспием! Но здесь, не было – НИЧЕГО! Здесь не стало самого важного – ЖИЗНИ!

- Пора уходить! – сказала Ника: - Ты большой, и не поместишься со мной в домике.
Девочка наклонилась над своим ложем, переложила что-то с места на место.

- Что это? – спросил я, указывая на плоскую коробочку, которую она заботливо спрятала в глубине «сигары».

- Она всегда тут была: только, с ней нельзя играться! Видишь, какая она неинтересная. Но пусть будет, может, на что и сгодится.

Но штуковина, меня реально заинтересовала. Чем то, она напоминала, наши смартфоны, только совсем другие.

- Ника, ты можешь ее взять с собой? – попросил я.

- Ты хочешь с ней поиграть? Конечно можно: ты, теперь мой друг! И тебе все можно! Ну все, бежим отсюда…

- Бр-р! – поежилась Ника, выскакивая на солнцепек: - Ну и холодина там. Пора покушать! – она снова, весело запрыгала, смешно размахивая руками, забрасывая себе в рот порции невидимых солнечных лучей: - Хап, хап, хап…

Я осматривал берег, бухточку. И терзавшие меня сомнения уходили. На смену им пришла твердая уверенность, что мы с Никой никуда далеко не уплывали: мы вернулись туда, где были. Мы не покидали Землю, и были на ней. Но только в другом, мертвом, погибшем мире. Это открытие настолько потрясло меня, что я долго не мог прийти в себя, тщетно пытаясь осмыслить все произошедшее со мной, маленькой девочкой и, самое важное, с родной планетой.

Разумному осмыслению, увиденное мною, не поддавалось! На ум приходило все: извержения вулканов, землетрясения, цунами и Йеллустон, кометы и Нибирру… Но что случилось, когда, как? Ответов на эти вопросы у меня не было.

- Мне пора! – грустно шмыгнула носиком Ника, и упрекнула: - Ты совсем забыл про меня!

Я вздрогнул от неожиданности. Девочка стояла передо мной обиженно надув губки, вытянув вдоль худенького тела тонкие руки. Ветер трепал ее обветшалое платьице, лохматил спутанные, цвета желтого песка, волосы.

«Ей никто и никогда не заплетал косички!» - подумал я, а вслух сказал то, о чем думал прошедшей ночью, после разговора с Виктором.

- Оставайся со мной, Ника!

- Как? – не поняла девочка.

- Насовсем!

- Насовсем - насовсем?

- Да…

- А как же мой домик? – растерялась Ника: - Он останется один, и его никто не согреет! Он будет скучать по мне!

- Ты, будешь его навещать, когда захочешь. А жить станешь с нами, с людьми…со мной…

- Ладно! – неожиданно легко согласилась девчонка: - А где я буду спать?

- Сегодня, в моей палатке! Мы с тобой разожжем костер, и будем смотреть на море и звезды. А завтра, поедем ко мне. В большой, большой город. Ты, все увидишь сама. Договорились?

Ника серьезно посмотрела на меня и кивнула в ответ.


Глава 5. Босс.

…Поздним вечером, мы с ней сидели у костра и слушали шум невидимого в темноте, но живого – моря. Волны катились на берег, промывая и бег того чистый песок и камни. Упругий ветер нес с собой прохладу и неповторимый запах водных просторов. В вышине сияли мохнатые светляки далеких звезд, полная луна величественно проливала на скалы прозрачный свет своего желтого лица.

- Ой! Кто это? – испуганно вскинулась Ника. В круг, освещенный огнем, вступил пес. Собака постояла, и нерешительно шагнула к нам.

Она осторожно принюхалась ко мне и девочке, и видимо, решив что-то про себя, слабо вильнула хвостом. Затем, легла, прижалась к песку, и, тихонько поскуливая, поползла к Нике. В ее взгляде засветилась щемящая душу преданность, ласка, и добровольная покорность тем, кого она приняла за своих друзей.

- Признал! – обронил Виктор, усаживаясь на плоский камень, который я приготовил для него задолго до его прихода. Рядом поставил небольшую сумку: - Теперь, он за нее жизнь отдаст! – пес, виновато оглянулся на хозяина, словно прося прощения за свое не совсем солидное, не приличествующее достойному псу, поведение.

Виктор ничего не спросил. Только, мельком глянул на прижавшуюся ко мне девочку, и отвернулся к огню. Сидел, молчал, ворошил костер, и вместе с нами слушал темноту.
Ника трепала за уши лежавшую на ее коленях голову, и счастливый пес улыбался всей своей оскаленной пастью, позволяя ребенку делать с собою то, чего не дозволил бы никому. Собаки очень похожи на детей, если правильно понимают нас, и видят в людях своих друзей….

Вскоре, наигравшаяся с псом Ника, улеглась спать на моем матрасике, впервые в жизни засыпая среди людей. Вспомнив о покинутом домике, она печально вздохнула, но тут-же, забыв обо всем, заснула, крепко и спокойно.

- Пушкой не добудишься! – усмехнулся Виктор, кивая в сторону палатки: - С собой заберешь?

Я утвердительно кивнул.

- Ясно! – одобрил Виктор: - Только, непросто будет: граница, таможня…Как объяснишь, документов ведь нет!

- Что нибудь, придумаем! – я уже продумывал этот вопрос, и решил, что девочка, пользуясь своими непостижимыми возможностями, сама может переместиться за мной. Если, сильно-сильно пожелает.

- Ясно! – снова повторил Виктор, и умолк.

- Послушай! – заговорил я через время, протягивая ему странную коробочку, которую Ника «захватила» с собой по моей просьбе: - Ты же технарь! Посмотри, что за штуковина!

Виктор взял вещицу, долго вертел ее в мозолистых руках. Затем, что-то, видимо решив, осторожно нажал на едва заметную выпуклость. Мигнул зеленый маячок, и поверхность коробочки засветилась ровным, мягким светом, сменившимся четкими изображениями. Я, словно завороженный, придвинулся к отшельнику.

С экрана, нам улыбалась молодая женщина. За ее плечом нависло лицо крепкого парня, на вид - лет тридцати, не более. Он тоже, улыбался. Только, я заметил, что улыбались они несколько неестественно: так обычно ведут себя те, кто не желает выдавать истинных чувств перед другими. За их спинами творилось что-то неладное. Черная атмосфера время от времени освещалась яркими всполохами огня, слышался грозный гул, словно на людей накатывалось нечто огромное, неотвратимо могучее и беспощадное. Было заметно, как порывисто вздрагивает изображение, и находящиеся на нем люди.

- Здравствуй, дочка! – исхудавшее лицо женщины засветилось счастьем и лаской: - Ты видишь нас, и значит, смогла выжить! Мы, с твоим отцом, очень рады за тебя. Меня зовут Юлией, я твоя мама. Рядом, твой папа – Николай! – мужчина, приветливо засмеялся, и замахал рукой в толстой перчатке. Они оба, были одеты во что-то, напоминающее плотные скафандры: - Так вышло, дочка, что люди покидают Землю. Только не все, очень многим не хватает мест на кораблях. Остаемся и мы, с твоим отцом. Ты, только что родилась, я не могла лететь, не родив тебя. Ты бы не перенесла выхода на орбиту, слишком велико притяжение той, которую мы сами и погубили. Но, об это после! В устройстве найдешь кассету с полной информацией обо всем! Пока же, ты будешь находиться в капсуле, там вырастешь. Мы, примерно рассчитали время, когда закончатся процессы земной катастрофы, и ты – выйдешь в тот успокоившийся мир, о котором мы ничего не знаем, но к которому мы подвели себя своей неразумностью. Ты будешь подготовлена ко многому, и, несомненно, научишься пользоваться тем, что заложено в программу твоего «умного домика». Больше мы ничего не можем для тебя сделать. Но ты должна быть готова к тому, что будешь жить в одиночестве: возможно, ты станешь – последним человеком на умирающей планете. Но ты обязательно справишься, мы верим в тебя. …До свиданья, моя девочка! Будь сильной! Мы с папой, назвали тебя – Никой! Это красивое, древнее имя, и оно означает – победу! Запомни свое имя – Ника! И ты победишь! Помни о нас, не забывай! Мы всегда рядом с тобой!

Женщина, скрывая слезы, вымученно улыбнулась. Мужчина, крепко прижал ее к себе, радостно светился лицом, приветливо махнул рукой.

- Не беспокойся за маму, Ника! Мы обязательно, что-нибудь придумаем! Пока, девочка! Не грусти! Жизнь чудесна!

Изображение померкло. Тускло мигал маячок, вероятно, индикатор энергии. Виктор вопросительно смотрел на меня. Поняв его невысказанный вопрос, я кратко рассказал ему обо всем, что было с нами, со мной и Никой, сегодня. Странно, но отшельник, как мне показалось, особо не удивился тому, что услышал, и даже, удовлетворенно кивнул.

- Я так и думал: все, идет к этому! Когда нибудь, мы сожжем дом, в котором живем. Как ты думаешь, хватит места на кораблях нашим с тобой потомкам?

Я не знал, что ответить на такой простой вопрос.

- Когда уходите? – Виктор, казалось, не ждал ответа.

- Завтра!
- На, возьми! – он протянул мне клетчатую, китайскую сумку: - Вчера я заказал трактористу, сегодня он привез воду и вещи! Это для девочки. Переоденешь её…

- Ты знал?

- Догадывался! Рано или поздно, она должна была выйти к людям. Выходит, она ждала тебя.

- Послушай! – я кивнул на телеприемник, в руках Виктора: - Юлия говорила, что в нем есть полная информация. Может, посмотрим?

- Нет! – отказался отшельник: - Я не смогу открыть ее. Тут нужен специалист. – он подумал, и добавил: - На твоем месте, я бы не торопился открывать информацию.
- Почему? Это ведь очень важно! Это наше будущее!

- Подумай сам! Ну что же, прощай! – он поднялся, пожал мою руку, кивнул в сторону палатки: - Я рад за нее!


…Оказывается, Ника была чистейшим «жаворонком», так как поднималась еще до восхода солнца. Проснувшись, я застал ее сидящей у самой воды. Девочка услышала мое покашливание, повернулась. В ее глазах я уловил печаль, смешанную с растерянностью и тревогой.

- Что с тобой, Ника? – спросил я.

- Ничего! Только, жалко, покидать все это! – она широко повела руками вокруг себя, и снова уставилась на море.

Но вскоре, ее грустное настроение рассеялось. Она с радостью примеряла принесенные Виктором обновки, и вскоре, передо мной предстал прототип маленького Гавроша. В шортах, в маечке, с лихо надвинутым на затылок козырьком кепки, она удивительно перевоплотилась в озорного мальчишку и весело прыгала вокруг меня. За пять минут, она раз сто, успела спросить меня, нравятся мне ее одёжки или нет. Что за вопросы? Конечно – ты чудо, как хороша! Как может, не нравится отцу – его родная дочь? И я еще раз, с удовольствием, продумал эту фразу. Для меня, после прояснения вопроса о появлении Ники на белый свет, это дело уже было решено. И я собирался сделать все возможное, для того, что бы затерявшаяся в столетиях и времени сиротка, стала моей семьей. Оставалось – дело за ней самой! Но я видел, как девочка прильнула ко мне, и полагал, что теперь она не захочет оставаться одна.

О том, как объяснить ее появление в обществе, я пока старался не задумываться. «Война план покажет!» - рассудил я. Мы договорились с Никой о наших совместных действиях, и я, собрав вещи, попрощался с холодным, но ставшим близким, стариком Каспием. «Не дрейфь, старче! – сказал я ему: - Там, ты мне очень не понравился! Убитый – ты мне не нужен! Я сделаю все, что бы ты жил вечно! Обещаю!»

По выработанному плану, Ника должна была, воспользовавшись своими «каналами» перемещения и связи, присоединиться ко мне в моей городской квартире. Я сильно беспокоился, сможет ли она это сделать. Но девочка, убедила меня, что для нее это не составит труда. Вот только, домик, ей придется оставить: слишком он большой и тяжелый…

…Часа через два я вышел на мягкий от жары асфальт трассы. Скоро, около меня остановился юркий «бусик», и загорелый, словоохотливый казах повез меня в город. Ему очень понравилось, что я отдыхал на его Родине, и он с нескрываемой гордостью, мешая русские слова с казахскими, рассказывал мне о том, что я еще не увидел, и где, обязательно должен был побывать в следующий раз. Я прекрасно понимал его.

- Нет лучше нашего края! – говорил он, кивая на усыпанную щебнем обочину дороги. Вокруг, сколько охватывал взгляд, тянулась унылая, бурая пустыня. Но это была его родина, и я был с ним согласен.

- А что это, в степи? – я указал на видневшиеся вдалеке от дороги, мерно раскачивающиеся, похожие на странные качели, приспособления.

- Это? А! Это – «махалки!». Нефть качают: туда-сюда, туда-сюда! Их у нас много! – я заметил, как оживление его пропало: - Не поймешь: для жизни, вроде как – хорошо! Работа, деньги… А для степи – беда! Тот аул, где нефть берут – несчастный аул! Умирает…бегут оттуда люди! Невозможно жить! Везде – нефть, нефть. Земля – грязный, небо мутный, воздух воняет…Беда! – сокрушенно покачал головой водитель и умолк.

И я, снова, понял его. Что, на первый взгляд, означают маленькие «махалки» в сравнении с громадой Мангыстау? Так, мелочь! Но я видел своими глазами, к чему приводят эти мелочи, убив не только Каспий, но и всю нашу планету…


- А-а! Бродяга! Загорел, загорел! – радовался Паша, похлопывая меня по плечам. Он, даже чуть отодвинулся от меня, разглядывая словно диковинку. По его глазам было видно, что он искренне рад меня видеть. Да и я, чего греха таить, успел соскучиться по нему, и привычному коллективу.

- Ну, рассказывай: где был, что видел? Не томи, давай, бухти, про прелести холостяцкого отдыха!

Сам он, в отличие от меня, был давно женат, и у него подрастали сыночек и доча. Так, он любовно называл своих детишек, в которых, как и все нормальные отцы – души не чаял!

- Давай, об этом поговорим потом! – отмахнулся я: - Расскажи ка, мне лучше, как дела с китайским контрактом?

- Хреново! – погрустнел босс, и сердито заговорил: - Уперлись экологи! А там еще, чертовы пенсионеры подтянулись: пикеты устраивают! Скажи, чего им неймется? Сами в жизни ничего не добились, и нам палки в колеса суют! Ветошь, совковая! А тебе это зачем: с телеги, и сразу в бой? Так, что-ли? Похвально!

- Нет, Паша! – твердо сказал я: - Сейчас ты будешь слушать меня, а потом – думать! Поверь, подумать – есть над чем…

…Паша терпеливо слушал мой рассказ. Не перебивал, но и не поверил: я это ясно понял. Слишком уж хорошо, я знал своего, практичного до мозга костей, друга детства.

- Ну и чего ты мне тут наплел? – не выдержал он, просмотрев прощальную запись наших потомков, и сердито засопел: - Поверь, у меня нет времени на твои фантазии! «Никто!» Чушь собачья! Ты, наверное, просто перегрелся! Давай так: сегодня отдыхай, а с утра – за контракт! Китайцы недовольны! Им, до наших склок с пенсионэрами - дела нет!

- Им, Паша – нет! А нам – есть!

- Чушь! – снова рассердился босс: - Подключим связи, деньги! Не впервой, решим…

- Паша! – проникновенно зашипел я, обозленный его упорством: - Ты что, не видел запись, и не слышал Никиных родителей?

- Это просто – кино! – уперся Пашка: - Ты уверен в подлинности записи?

- Паша! Я сам, понимаешь – сам, был там! И видел, что нас ждет впереди! Там – ничего живого нет! Там – Гоби, только не на мертвом Марсе, а на нашей с тобой Земле! Ника – последняя из нас!

- Маразм, какой то! Охота тебе, Денис, ерунду молоть? – примирительно ответил босс: - Не лучше ли делом заняться! А за девочку, конечно, помогу, чем смогу! Сказал бы просто, что пожалел сиротку! А то, придумал: сценарий для фильма катастрофы!

- Я и займусь делом, Паша! Только иначе! – жестко сказал я: - В этом приборе, есть еще информация о гибели Земли. Мы ее обязательно откроем! А Ника, уже не сирота! Кстати, Паша: ты хотел бы, что бы твоя правнучка, была – Никто? Блуждала во времени и воровала у негров бананы! Как тебе такая перспектива?

- Ну, знаешь ли! – Паша, даже побагровел от возмущения: - Я для того и вкалываю, чтобы мои потомки ни в чем не нуждались!

- Еще, подумай! – давил я, не слушая его отповеди: - Хорошо! Предположим, твои потомки не промотают состояние, и купят билеты на космические корабли, которые покинут Землю! А как быть с теми, кто не сможет уйти? Как быть с Землей? Ее, ты, в какой корабль засунешь?

Паша молчал, сердито барабанил пальцами по столу, но слушал.

- Вот так, дружище! – я, передохнув, уловив его сомнения сбавил обороты. По опыту я знал: если Паша сомневается в чем-то, то это не зря. Несмотря на упёртость, человеком он, все-же, был неплохим: - Давай, глянем с другой стороны: что, если Ника – и есть, твой потомок?

- Или твой! – резво отпарировал босс.

- Пусть мой! – согласился я: - Только мне еще нужно жениться, а у тебя уже растут детки! Что будет с ними, с их детьми! Поверь, Паша: время летит гораздо быстрее, чем мы его воспринимаем! И рано или поздно, для них настанет час пик! Так может, мы придержим этот час, а еще лучше – отменим! Может быть, еще не поздно!

- Демагогия! – слабо защищался Паша, вытирая платком вспотевший лоб. Вероятно, перспектива бомжевания своих потомков по вселенной, его никак не устраивала.

- Демагогия в том, что мы сами делаем! Помнишь, летом мы ездили на рыбалку. И что мы брали с собой, кроме водочки? Правильно, Паша! Бутилированную воду! Паша! Мы брали на реку – воду! Тебе этого мало? Это не звонок от Земли?

- Так везде! – пыхтел упрямый друг: - Все так делают!

- Правильно, иначе никак: на реке – и умрешь, если не от жажды, то от диспепсии. Только, если мы не услышим этот звонок, то мы услышим – гром! Читал Библию? Та и будет! Только бог, он будет не при делах! Мы сами, обгадимся и сдохнем, в устроенном нами апокалипсисе! Я – видел его последствия: там – пусто и холодно! Там конец, Паша! Только – без начала!

- Что ты предлагаешь? – начал сдаваться босс, с сомнением поглядывая на принесенный Никой информационный прибор: - Забросить фирму и податься в экологи? Там не очень хлебно, а грязи – тьма… А проект с китайцами…

- Паша! Китайцы, уже не пьют свою воду из рек! Они хотят выпить наш Байкал! И они его выпьют, если мы его продадим! Разольют по бутылкам и выпьют! А дальше, что? Деньги, деньги, деньги! Россия уже, остается без леса – вырублены леса! Губернаторы или на зоне, или за бугром! А леса – нет! Иранцы собираются выкачать и опреснить Каспий! Города и океан завалены гниющим мусором! От Волги матушки, скоро останется только песня! Это как, не начало конца? …А мы, начнем с малого! Давай сюда наш китайский проект! Вот с него и начнем, а там – видно будет… Жизнь, Паша, она – покажет, как быть дальше. А мы, будем жить, в этой жизни! И не только мы! Если мы не подумаем о наших внуках, то – кто? Вот такая, Паша – философия! Простая и сложная!

0
14:30
186
13:25
bravoОчень. Вот если бы те, кто недра грабит, это прочли и прониклись, но увы… А то смотрю на наш Дон и страшно становится. Когда-то разливался по весне так, что берега далеко плавали. А сейчас, ветер чуть подул и 2/3 воды нет. Деревья как траву косой, все убирают. Асфальт и бетон…
20:44
+1
Дон -моя прародина… в 1910 году выехали из под Новочеркасска мои прадеды… но не довелось побывать у вас…
Загрузка...
Владимир Чернявский