01. Утерянные надежды

Небо с утра наполнилось тучами, серыми, мутными с неприятным привкусом на губах. Сколько же я спал? Час, два? Голова гудит хаотической какафонией сотни колоколов и еще эта мерзость за окном. Ну почему именно сегодня оно мутное и тошное? А солнце-то где? От него всегда хорошее настроение, даже после такой жестокой похмелюги. Не знаю, как вы, а я, с перепою, плохо сплю, вернее вначале вырубаюсь и камнем в кровать, правда добраться до нее не всегда получается при памяти. Иной раз весь вечер смывает вчистую и что там было, как добрался, как разделся, а бывало и без особых формальностей скинув куртку в прихожей, а ботинки на ходу, сковырнув носком друг вслед дружке, и как в омут, и все, нету меня. Но проходит час другой, просыпаюсь, мутит, сушит, и спать уже никак. Мысли путанные: то ли сон не отпускает, то ли прошлый гульбан догоняет, и главное, стыд непонятный наваливает, прям до слез. А чего делал-то — не помню. Вот и сейчас, краем глаза в окно небо изучаю, не радует сука. На работу бы собраться, опять Палыч ворчать будет. И чего он так, фиг его знает, работу тянуть все равно мне. Не его же любимчикам Володьке рыжему да ушастому Толяну. Они паразиты могут только начальству в глаза преданно взирать и поддакивать. А кто обьекты закроет? Конечно Ванька, то бишь я. Правда так они меня только за глаза и шепотом, могу ведь и по роже смазать. Характер у меня такой. Эх, бляха, вставать пора, чего зря диван давить. Спать все равно уже не выйдет. Хоть и рано еще, вон на стенке часы только полпятого светят. Вот везет же некоторым, похмелился и герой, а мне что? На водку смотреть не могу, тошнит. Да, встать надо, водички попить. Вот опять промазал, сколько раз себе обещал — с вечера бутылочку минеральной у дивана ставить, лечит же водичка, за ночь приложишься два три раза и к утру смотришь ожил, даже не качает. А вот сейчас волью в себя стаканов пять и все, капец, на пару часов нирвана обеспечена. Эх житуха моя веселая. И жена зараза такая, ушла, а могла бы и побороться за меня, парень то я видный и на работе ценят, вот только Палыч, шеф мой, учует перегар и ноет. Как будто ему к концу года участок запускать. Хрен он куда поедет и задницу оторвет, а ведь ехать надо и не просто ехать, участок запустить, местных работяг обучить и, на-гора первую партию выдать, и как есть к новому году. А что для этого надо? Вот фокус в чем. Надо и с местными работягами по-свойски и с итеэровцами, сутками, оснастку отработать в чертежах и самое важное — главного инженера завода убедить. И потом пошло-поехало. Вот где я мастер. Так что не хер Палычу нос воротить, деньги с заводов я добываю и потому расслабиться имею право!

Так с ворчанием и жалобами сварил себе кофе и вот оно счастье и на-фиг, мне похмеляться.
Опоздал конечно, решил пешком от метро пройтись, хмель выветрить. И что мне теперь? Пиши дед, пиши. Сидит хрыч на проходной и до всего ему дело. Пишет в свой журнал, сопит.
— Нету причины, дед, опоздал и ладно. Погода хреновая, вставать не хотелось.
— Вот так у вас все у молодых, никакой ответственности. В мою молодость, ты бы за эти пятнадцать минут прогула уже под статьей сидел. Вот лишит тебя начальство прогрессивки в этом месяце, что тогда запоешь?
— А ни чё, дед. Попрошу матпомощь.
— А ты мне не дедкай, какой я тебе дед? Кондрат Иваныч я, понятно?
— Да, ладно вам, Кондрат Иваныч, конечно вы не дед. Вы у нас молодой, активный товарищ. А хотите ко мне в литейку? Ох как мне там молодых и крепких не хватает.
— Все, балабол, проходи. Некогда мне с тобой болтать, работать надо, — вдруг потерял ко мне интерес вахтер, завидев еще одного опоздавшего, вернее её, Наташка с бухгалтерии, запыхавшись, с перепуганными глазами влетела в вестибюль института и сразу как-то обмякла у турникета, потухла, даже дышать перестала, тихонько тенью за моей спиной прошмыгнуть хотела. Но куда ей, дед уже строго сдвинул брови и поставленным командным голосом скомандовал:
— Стоять. Почему опаздываем?
Дальше было не интересно и подмигнув перепуганной бухгалтерше, не спеша, двинулся по длинному коридору к своему отделу. Конечно все уже были на месте и скучая выслушивали наставления шефа. Мой приход внес некоторое оживление, барышни помоложе захихикали, постарше строгим взглядом с готовностью поддержали недовольство нач.отдела, на полуслове оборвавшего свои рассуждения об организации работ на сегодня.
— А вот опаздывать нехорошо, Иван Сергеич, — и выжидательно уставился на меня, явно ожидая извинений и обьяснений моей безответственности. А и фиг ему, решил я и только улыбался. Жизнь хороша, буду я еще себя напрягать оправдываясь, и начал внимательно рассматривать оголившиеся коленки секретарши Алочки. Чем явно расстроил шефа.
— Сегодня заливка пробной партии, Юрий Павлович. Вы не против если я сразу в литейку со своими? — решил сбить с настроя шефа, напомнив об эксперименте.
Эту заливку мы уже месяц готовили. Очень много от нее зависело. Можно сказать, что технология дешевела в разы. Ведь как оно прежде было, заливали в стальные кокиля, предварительно окрасив противопригарной краской. А все равно пригорает, и разобрать после заливки было очень трудоемкое и муторное дело. Стальные плиты прям сваривались между собой, и чтобы достать отливки приходилось три-четыре часа орудовать зубилами, молотком и громкой матерщиной. И вот в одной из командировок, поздним вечером, намахавшись молотком и проклиная туповатую технологию, решил, что нужно что-то менять. Так-то результат был для завода более чем экономически выгодным. Ведь одна заливка многоместной  формы  позволяла в один день отлить 100-120 резцов.
— Ладно, идите, потом расскажешь, что вышло, — шеф, вспомнив об сегодняшнем опыте оживился.
— Само собой, Юрий Павлович, даже не сомневайтесь, все получится, — развернувшись пробормотал я, и по-быстрому двинулся к выходу, взглядом вылавливая свою группу. Как бы шеф не унюхал вчерашний перепой. Группа моя называется Сектор, и я по должности являюсь начальником оного. Народ у меня разный, в основном случайный: Сашка мой друг еще с института, ушастый Толян – старший инженер, ленивый и вечно недовольный, Валера молодой специалист , хороший парень, добросовестный, ну и самый стремный Витька, впихнули его ко мне как блатного по какой-то там разнарядке, батя его в министерстве важный пост занимает, а сынуля бухает по черному, но исполнительный, старается. Есть еще Володька, вечный ведущий инженер, но с ним отдельная история и на него особо не рассчитываю. У нас с ним непонятки на почве карьеризма. Но на заливку идут все, шеф волынить никому не позволит.
В литейке не спеша переодеваемся и начинаем собирать форму для заливки.
Так вот продолжу свою мысль о нашей особой технологии, которую за большие деньги покупают заводы. Вы, наверное, знаете, что такое резец, которым токарь обтачивает металлические детали. Да, совершенно верно, это стальная державка, на которую напаян режущий элемент — победит, а по-научному твёрдосплавная пластина. Вот этим резцом, зажатым специальным приспособлением в станке рабочий обтачивает стальные или чугунные изделия. Для державки используют стальной прокат, который режут на куски, куют в кузнице для придания необходимой конфигурации, фрезеруют гнездо под победит и паяют в специальных индукционных установках. Эта технология типичная для всех предприятий, да и за бугром та же история. Громоздко, долго, дорого. И вот наш шеф решил упростить общепринятую технологию и заменить ее одной заливкой металлом многоместной литейной формы, и сразу в процессе получить и державку резца, и пайку победита. В итоге двое рабочих выдают каждый день по 300-400 резцов. И не нужно закупать дорогой прокат и мудохаться нудной порезкой, кузницей, паяльным участком. Правда эта идея не нова и еще в 60-х ее опробовали в Новосибирске, но там заливали сталью, что было грубейшей ошибкой, за счет разницы в усадке, при остывании, неминуемо возникали напряжения в зоне контакта стали и победита, и при работе пластина отлетала от резца или выкрашивалась, вследствие напряжений. Шеф же решил эту проблему использовав вместо стали чугун, у которого коэффициент линейного расширения гораздо меньше и проблема решилась. Так что наш отдел начал массово внедрять эту технологию на заводах Союза.

Но главное открытие было в другом и пришло оно неожиданно, и это был бонус за упорство шефу. Оказалось, что резцы, полученные методом литья, стали обладать совершенно неожиданными свойствами, которые толком никто объяснить не мог. Эти резцы поднимали производительность труда станочников в несколько раз! И рабочий, за одну смену, мог одним резцом обработать к примеру не две детали, а минимум шесть или восемь. Институт у нас профильный и занимается созданием новых материалов, но и его ведущие специалисты в том числе именитые профессора только разводили руками и строили туманные теории о переходе свободного углерода в карбидную форму в победите, и тем самым поднимая его прочность.

Короче все эти достижения вызывали непомерную гордость институтского начальства, ну и мы, по мнению шефа, должны за счастье принимать возможность участвовать в таких эпохально-грандиозных делах. И эту технологию наш отдел, от имени КБ нашего родимого НИИ,  втюхивал крупным заводам нашей Советской большой страны. Почему втюхивал спросите? А потому, что технологии в удобоваримом виде, годном для использования нашим недалеким пролетариатом, пока не было. А то, что было, хлопотно и неудобно. Но кто же об этом скажет заводскому руководству при подписании договора? Правильно, умолчим. Скажете обман. А в чем собственно? Резцы увеличивают производительность многократно? Увеличивают. Изготовить их можно? Можно. И если эти головастики-белоручки в своем НИИ могут это делать, то мои опытные спецы из инструментальной лаборатории и подавно смогут. Так, как правило, рассуждало про себя заводское начальство и ошибалось. Но об это потом. А сейчас мы в литейке нашего КБ собираем  формы мною придуманные. Так чего же такого необычного в этих формах? А вот и ничего нового. Решение было рядом. Ну есть у нас проблема. Да это стальные формы для заливки, так называемые кокиля. Ну красим их противопригарной краской и расплавленный металл соприкасаясь с его поверхностью не пригорает, но это в теории, а на практике, при заливке жидким металлом, перепады температуры в семьсот восемьсот градусов крутят его, образуются между ними щели, метал просачивается наружу и намертво сваривает кокиля между собой. А их в двух стопках по десять штук и разобрать потом эту вершину изобретальской мысли можно только зубилом, молотком и смачными матюками. И уходило на разборку иногда и три, и четыре часа. И все это нам приходилось делать нпри показательных заливках на заводах под смешки местных работяг. Стыдоба. Помню на одном из заводов, в литейке, подходит местный литейщик и говорит:

— Вот вы там у себя в академиях занимаетесь наукой, правильно?
— Ну, типа того, — отвечаю осторожно и ожидаю подвоха.
— А че, вам ученым совсем влом мозгами покрутить и не махать тут молотком над кокилями?
Вот тут я и задумался, а ведь прав заводской, ну какие мы на фиг спецы с Академии наук если работаем зубилом с молотком и выдаем эту технологию за научное новшество, да еще и деньги с завода просим. Как-то вечером пришла мне простая мысль. Какие есть литейные формы для заливки? Ну песчаные, металлические и далее формы для точного литья по выжигаемым моделям или выплавляемым моделям их рассматривать не будем, слишком дорого и технологически невозможно провести процесс пайки при заливке.  И потому, остаются только два вида: или песчаные формы на жидком стекле или металлические с противопригарным покрытием. Первые дают слишком большие разбежности по размерам, и после заливки их надо в несколько этапов фрезеровать. Но зато они легко разбираются, песок ведь хоть и спеченный, молоточком стукнул, и форма рассыпалась, красота. Другое дело кокиля, отливки получаются более точные и не требуют фрезеровки в размер, но разобратить их геморрой еще тот. Вот я и подумал, а что, если обьединить эти два вида в один и сделать промежуточные плиты из металла, а формообразующие стенки из песчаной смеси. В итоге у нас получится слоеный пирог, ну типа наполеона, где коржи это металлические плиты, а промежуточная начинка — песочная плита. Главное в этом — металлические плиты разделены песочными и свариваться между собой не будут. А значит разборка займет от силы 20-25 минут. Но и не это главное. В новом варианте мы используем дешевые гладкие чугунные плиты. Экономия на технологической оснастке огромная, в несколько раз.Вот какой я умный.

Валерка, недавно к нам попал по распределению. Но в литейном деле ни бум-бум. Все с вопросами ко мне. Вот и сейчас перекуриваем перед заливкой, и он с вопросами:
— Иван Сергеевич, а что это за многоместная кокильная форма такая и как это работает?
— Ну как тебе объяснить, Валера? Вот гроздь винограда. Как идут питательные соки до каждой ягодки? Правильно, по основному черенку, потом разветляются и к каждой ягодке отдельным отростком. Так же устроена и многоместная литейная форма, где по стояку, тот же черенок, жидкий металл течет и распределяется по каналам, те же отростки и заполняют полость каждой отливки, то есть ягоды.
— Вон подойди к Толику, он добавки готовит, будем наш чугун упрочнять.