Возвращение (рассказ)

Юра просыпался рано — около восьми. Долго тянулся в постели. И уже предвкушал новый день... 

Солнечный свет проникал в комнату. С улицы доносилось пение птиц.

Бабушка давно встала и уже занималась на кухне. Юра слышал грохот кастрюлек.

Мальчик вставал, убирал сам постель и шёл умываться.

Умывался холодной водой. Вытирал лицо свежим полотенцем. Затем неспешно садился за стол.

Бабушка уже несла дымящуюся кашу.

Юра брал ложку и кусок белого хлеба. Размешивал масло и медленно, будто нехотя, принимался жевать.

Каша была вкусной, как и вся бабушкина еда.

После каши пил чай. Чай был горячий и сладкий. Юра дул на него и прихлёбывал из блюдца.

После еды помогал бабушке убирать со стола.

Чистил зубы и полоскал рот. Бабушка уже стояла одетая, с сумкой в руке. На обратной дороге она хотела зайти в магазин.

Шли они до остановки. Долго ждали автобус...

Вокруг стояли бараки с ветхими балконами и фанерой вместо окон. Кое-где сушилось бельё. Кто-то возился со старенькой «Победой»...

Наконец автобус приехал и они сели в него. Бабушка с внуком — за руку.

Сошли возле поликлиники.

Внутри — почти никого. Дама-регистратор скучала за толстым стеклом. Пузатый охранник зевал, сидя на диванчике. Где-то хлопнула дверь. Некто стал подниматься по лестнице. Юра не видел его. Только слышал шаги.

Бабушка взяла карту в регистратуре.

И вот он — знакомый уже кабинет. На двери надпись: «Тихо! Электросон».

Сели на мягкий диван в ожидании.

Вскоре дверь распахнулась и оттуда вышли родители с мальчиком. Юра посмотрел им вслед.

Настала его очередь.

Зашли, разделись. Юра ещё и разулся. И улёгся на кушетку.

Кушетка была жёсткой, клеёнка на ней неприятно прилипала к телу. В кабинете ярко горел свет.

Вскоре подошёл врач в белом халате. Он поправил Юрины ноги и начал одевать ему на голову.

Юра закрыл глаза. Врач поднялся и включил свой аппарат.

Неясные ощущения... Но вскоре Юра почувствовал характерное покалывание в области глаз и лица. Ощутил тепло вокруг головы. Хорошо.

Мальчик глубоко вздохнул. Ему хотелось уснуть...

Сколько прошло времени он не знал. Показалось, что задремал.

Вернулся врач вместе с бабушкой. Его сильные руки принялись снимать все приборы.

• Поспал немножко? - спросила бабушка.

Юра начал медленно обуваться, поправлять рубашку.

Врач делал записи в карту. Сказал, что нужно ещё будет придти...

Они вышли и направились в сторону магазина.

День только начинался.

Запах бензина, выхлопы от машин. Тополь летит. Он укрывает землю, забивается в ноздри и в рот. Пух этот везде. От него не денешься никуда.

Вдалеке колокольня с крестом. Это был их храм. Храм, в который бабушка водила внука.

Юра любил его. Его иконы и всю его атмосферу внутри.

В магазине было много людей. Длинная очередь стояла до самого входа.

Юра ощутил запах свежеиспечённого хлеба. Это был очень вкусный запах. Вкуснее всего.

Бабушка приценилась и встала в очередь. Юра стоял здесь же, около неё. Мальчик смотрел на людей и их сумки, слушал их разговоры. Обычные рассказы людей в такой ситуации — о зарплатах и пенсиях, о власти и простом рабочем народе... О стране в целом.

Мальчик быстро устал, но бабушка велела ещё потерпеть.

Ближе к обеду они возвращались.

Бабушка сразу же шла на кухню и начинала выкладывать. Юра долго мыл руки, потом заходил в большую комнату и включал старенький телевизор.

Телевизор неприятно гудел, изображение прыгало. Приходилось вставать и поправлять антенну. Мальчик долго возился, но всё же добивался своего... Новости можно было смотреть.

Бабушка уже накрывала на стол.

На плите грелся суп, второе блюдо (мясо, судя по запаху), разливался компот по кружкам.

Юра сидел в ожидании. Очень хотелось есть.

Но вот, наконец, бабушка вносила в комнату большую кастрюлю. Разливала половником суп.

Супчик дымился, аромат его ещё более разжигал аппетит.

Юра брал ложку в правую руку, зачёрпывал сметану.

Суп был горячим, густым и очень вкусным. Таким вкусным, какой умела готовить только она...

Обедали долго.

Допив свой компот, Юра сидел ещё, смотрел телевизор. Бабушка в это время уже мыла посуду. Слышался плеск воды.

Глаза мальчика посоловели, потянуло в сон.

Юра выключил телевизор, задёрнул везде шторы и лёг на мягкую кровать.

Звуки улицы, жужжание насекомых приятно убаюкивали. Юра закрыл глаза и сам не заметил, как погрузился в спокойный сон.

Проснулся он ближе к вечеру.

Вставать не хотелось, но очень хотелось в туалет. Значит нужно было подняться...

Юра встал, обулся и вышел на улицу.

Солнце уже сместилось и дом теперь отбрасывал тень. Стало немного прохладней. Соседи уже поливали грядки. Там у них росли помидоры, капуста, огурцы и что-то ещё. Юра не видел.

В туалете было темно. Пахло сырым деревом. Внизу летали мухи.

Впереди был ещё один вечер.

Скоро с работы вернётся мать и они сядут ужинать. Вместе. И будут ещё долго пить чай и разговаривать, обсуждать события минувшего дня...

Юра всегда обожал эти долгие вечера. Было в них что-то... Что-то тёплое, родное. Понятное только ему одному. И маме с бабушкой. Мальчик знал это.

Я очнулся.

Такси довезло меня до гостиницы. Расплатившись, я накинул рюкзак и пошёл заселяться.

Внутри было светло и как-то очень уютно. Пахло цветами.

Я подошёл к стойке регистрации.

Мне выдали ключ. Я расписался, где нужно и пошёл искать номер.

Первым делом я скинул рюкзак и рубашку. Умылся холодной водой. Почистил зубы. После поезда нужно было смыть с себя дорожную пыль.

Потом я долго лежал на кровати. Как бы отдыхал и пил воду, листал рекламный проспект.

Наступило время обеда. Я вспомнил, что толком не завтракал в поезде. Только выпил чая с печеньем. Теперь хотелось поесть основательно.

Я надел рубашку, проверил документы и кошелёк. И вышел из номера.

На первом этаже располагалось кафе. Зашёл в него.

Несколько скучающих постояльцев да девушка за буфетом. Вот и всё.

Я купил две сосиски с гречневой кашей и чай. И уселся в углу, возле окна.

Долго жевал, насыщаясь. Прихлёбывал чай. Внутри становилось тепло...

В зале висел телевизор. Вещали новости.

Опять война в Сирии, неразбериха на фондовых рынках, какие-то выборы... В Африке нашли новый вирус... Ничего нового. Всё, как обычно. Обыденно.

Доев, я посидел немного и пошёл проч. Хотелось уже прогуляться по городу.

Милый мой город... Наконец-то я здесь! Иду по этим улицам, как и тогда. Как в то время. Давно мы не виделись. Ты, поди, уже и забыл меня. А я есть! Я всё ещё есть...

Мимо троллейбусы. Пешеходы по своим делам. Огромный билборд с рекламой стоматологии. Деревья, дети. Мамаши с колясками. В небольшом скверике седой старик кормит голубей.

Обычный будний день сегодня. Но какой это приятный день! Я вернулся на малую родину. Мне было тепло и легко на душе.

Захотелось вдруг разыскать этот дом. Дорогу я вроде бы помнил. Нужно было только добраться. Мы жили на самой окрание.

И вот наш дом...

Я долго стоял и смотрел. Я не узнал его.

Кругом всё поросло. На месте сарая какие-то развалины. Да и сам дом выглядел не лучше. Неужели это он самый? Ну да, всё правильно, этот дом. Но я почти не узнаю его. Нет тех следов. Или всё-таки что-то осталось?

Я подошёл ближе, заглянул в окошко.

Белая занавеска. На подоконнике засохшая бабочка в банке. И — ничего больше не видно... Темень.

У меня словно ком в горле.

Я решил обойти его с другой стороны. Но сколько ни бродил там, ничего не видел, не узнавал...

Я задумался.

Время наше ушло. Наступила новая эпоха. И в моей жизни и в жизни города.

Это было странное ощущение. Словно опустошили сосуд.

И что теперь? Что теперь делать? Воспоминания терзали меня изнутри и не давали покоя.

Я зашёл в церковь и поставил три свечки. Первую — Николаю Угоднику — покровителю моряков и путешествующих, другую Богородице, и третью на столик, туда, где ставят свечи за упокой. Вспомнил бабушку, помолился о ней.

Когда выходил из церкви, то почувствовал облегчение. Будто камень свалился с души.

Я был. Здесь и сейчас. Жизнь продолжалась...

Мы видели, как всё рушится. Как погибает страна.

Как встают заводы и фабрики, жизненноважные предприятия. Вчерашние инженеры и учёные теперь челноки. Армия и флот в запустении. Миллионы людей оказались за чертой бедности... Олигархи-предатели правили бал.

В таких условиях каждый выживал, как мог. Простые люди были не в силах что-либо изменить. За них уже всё решили.

И как же мы выжили? Как-то выжили...

Россия снова воспрянула духом, собралась с силами. Постепенно стала «приходить в себя».

Это было тяжёлое время. Но всё уже было...

Я шёл пешком до гостиницы. Куда-то заглядывал. Заходил и в кафе. Потом снова шёл, шёл и думал... И снова шёл.

В ту ночь я долго не мог уснуть. Долго ворочался с боку на бок, не в силах «выключить» голову. Сон не шёл.

В итоге я встал и зажёг лампу. Сходил в уборную. Потом вернулся, и, погасив свет, долго смотрел в окно. Полнолуние...

Двор давно опустел. Лишь пара машин одиноко стояли на парковке.

Мне захотелось выйти. Покурить и подышать ночным воздухом.

Я обулся, накинул ветровку и вышел. Выходить наружу посреди ночи не возбранялось. Гостиница была круглосуточной.

Закурил на крыльце. Медленно втягивал дым, выпускал через ноздри и рот. Это было очень приятно.

Где-то вдали лаяла собака. Слышалось движение поезда. Долгий гудок... Потом опять тишина. Ветви деревьев слегка покачивались.

Я докурил и выбросил окурок щелчком.

Потом было утро.

Я проснулся поздно и, разумеется, пропустил завтрак. Решил, что поем позднее, в городе.

Позвонил домой. У матери был выходной.

Недолго думая, я отправился в местный музей. Там проходила выставка, посвящённая Юрию Андропову.

Я не буду описывать выставку дабы не утомлять читателя. Скажу лишь, что хорошая была выставка и мне понравилась. Я узнал что-то новое. И о городе Рыбинске и об истории в целом. Познавательная вышла экскурсия.

Потом я ещё долго бродил по городу. Любовался домами и вывесками. Сидел на Красной площади с бутылкой воды. Смотрел на Ленина. Каменный вождь выглядел нелепо: в зимнем пальто и в шапке. Летом!

Но оставим вождя.

Волга-мать... Протекает через всю нашу Родину. С севера на юг и с запада на восток... Великая артерия!

Смотрю в её воды и вижу: здесь зарождалась держава. Родная страна. Та страна, историю которой мы все должны знать. Со всем её содержанием: и героическим и преступным...

Годы лихолетья. Сильно изменили нас.

Я про 90-е...

А что было до этого? Великая красная Империя. СССР. Со всеми его пюсами и недостатками.

С верой в «торжество справедливости». С верой в скорое простроение коммунизма.

А как же иначе? Известно ведь — из песни слов не выкинешь.

Что нам осталось от них? Да мало что. Теперь уже всё по другому. Уже сменилось несколько поколений. Кто-то добился успеха и нарожал детей. Кто-то сгинул в небытие... Судьбы людей сложились по разному. Это естественно и закономерно. Законно. Так и должно было быть.

Я достал сигарету и закурил. И ещё долго долго смотрел на Волгу, погруженный в свои размышления.

Столица бурлаков... Жемчужина Волги. Да как только не называли город этот.

Но Рыбинск всё тот же. Как и много лет тому назад. Разве что автобусы поновее. А так... Как обычно всё.

Мой город... Наш...

Мы жили здесь. И очень любили его. Наш родной город...

По вечерам мы садились за стол и играли в лото. Юный читатель уже и не знает игру эту. А игра что надо! Увлекательная. Прекрасно подходит для долгих семейных вечеров...

Играли и в карты. Разве что не на деньги.

И подолгу сидели во дворе, возле самой калитки. Лузгали семечки и болтали обо всём на свете.

Было же время!

Соседи часто захаживали к нам. Приглашали и нас к себе в гости. В хорошую погоду жарили шашлыки и кое-что наливали... Угощали, чем бог послал. Делились последними новостями.

Бабушку все знали и уважали. Даже продавщицы в магазине здоровались.

Дядя Володя — шофёр с автобазы — часто подвозил нас куда нужно. До поликлиники или просто в город, по делам. Он жил в соседнем бараке.

Я часто бродил по дворам в одиночестве. Смотрел на бараки, заглядывал в окна. С местными ребятами бегали. Мучили кошек и гоняли в футбол.

Ребята постарше уже где-то учились. Ездили в центр или даже в сам Ярославль. Мне что-то рассказывали, но я не помнил...

Ближе ко второму классу бабушка заставила учить таблицу умножения. Долго «гоняла» меня между делами. Даже могла и хлопнуть полотенцем за неправильный ответ.

Математика трудно давалась. Гораздо больше нравилось чтение и физкультура.

Из школы я приходил днём. Обедал и сразу же, не теряя времени, садился за уроки. Очень любил читать...

Потом отдыхал, дремал на кровати. И к вечеру отправлялся гулять.

Знакомая компания соседских ребят. И снова бараки, подъезды... И кто-то уже ругается на нас из соседних окон.

Было время. Теперь его нет...

Я смотрел на старую Биржу. Это была первая биржа в Российской Империи.

Тонны грузов сплавлялись по Волге. Они снабжали города и сёла, перевозили людей. Волга в то время была важной артерией. Вся жизнь на реке... Такова судьба этой местности.

Новую жизнь город обрёл с приходом Советской власти. Начала развиваться промышленность. Строились заводы и фабрики. Появилась Рыбинская ГЭС...

Я не буду рассказывать про Мологу. Это отдельная и долгая тема. Но замечу лишь, что одновременно с индустриальным развитием усилились и репрессии.

Мы и это всё пережили... Перемололи. Пропустили через себя...

Потом война. Победа. Период восстановления.

Рыбинск обрёл «новую жизнь». Мирную, созидательную.

Строились новые районы. Был возведён даже «домостроительный комбинат».

В 1963-м построен знаменитый мост через Волгу, соединивший центр с Заволжьем.

В последний день я сидел в номере. Собирался и чистил обувь. Уточнил расписание. Вызвал такси.

Уезжать не очень хотелось, признаюсь. Я любил этот город. Любил его реку и виды. И неспешную, провинциальную жизнь.

Я спустился пешком по лестнице и вышел. На улице уже стояла машина. Я открыл дверь и сел на заднее. Усатый шофёр взглянул в зеркало.

Машина тронулась.

Всю дорогу я просто сидел и бездумно смотрел в окно. Мимо опять проносились троллейбусы, люди, дома и вывески магазинов... Погода начала портится. Небо заволокли серые тучи. Начинался дождь.

Обычный летний дождь. Как он тосклив! Прямо криком кричи. Но не выйдет. Надо быть мужчиной.

Я показал свой билет контролёрше и зашёл в вагон. Вскоре поезд стал отъезжать...

Возвращение было безрадостным.

Я слонялся без дела, не зная, куда себя применить. Работы не было. И денег, разумеется, тоже. Помогала лишь мать.

У нас были нормальные отношения. Она жалела меня и часто плакала. Беспокоилась за моё будущее. Каким оно будет?

А что было до этого? Никчёмная работа в архиве, да потом ещё несколько подработок. Вот и всё. На большее рассчитывать не приходилось.

Такое нынче время...

Радоваться не было повода.

Неожиданно зазвонил телефон. Я сделал над собой усилие и поднялся с кровати. Подошёл, снял трубку.

• Алло!

На другом конце провода молчали.

Я повесил трубку и вернулся в кровать. Спать уже не хотелось. Хотелось умыться и чего-нибудь съесть.

Я зашёл в кухню.

Всё, как всегда: облезлые стены, старенький чайник возле стены. И полупустой холодильник.

Я истратил последнее на поездку в Рыбинск. И был всё равно счастлив от этого. Я ведь там был. Опять. На своей малой Родине...

От таких мыслей поднялось настроение. Я поставил чайник и решил больше уже не грустить.