Записки пианиста( Вторая глава)

Бесфамильный гражданин, как все творческие люди, просыпался часам к двенадцати, когда солнце натужно поскрипывая небесными механизмами подкатывало к зениту

Говорят что нужно спать ночью, но как можно?

Да и кто такое мог сказать, только люди ни когда не испытывающие муки творчества.
Хотя может быть он просто боялся засыпать?
Ибо в ночных кошмарах проявлялись сюжеты его будущих музыкальных картин.
А может он банально страдал гипнофобией и терзался страхами умереть во сне?
Это ли не дар богов?!
Упокоится с миром в сладких объятьях морфея.
Как в колыбельной, убаюканный нежным голосом Adagio смерти…

Но вернёмся к творчеству…
Важен ли в творческом процессе источник вдохновения? Мы ведь всегда восхищаемся результатом. Это в грязном белье гениев, копаются после смерти и пишут сногсшибательно-тошнотворные биографии, а бесфамильный гражданин был живехонек и прибывал в чудесном настроении.
В разрез устоявшемуся жизненному укладу сегодня он проснулся ни свет ни заря.
В камине дотлевал плод его ночных бдений, останки музыкальной картины кровавыми пузырями растекались по угасающим углям.
- Да и чёрт с этой симфонией!- пробубнил он потягиваясь.
В «душой на распашку» форточку, заливался мощный звуковой аромат нежнейшего щебетания пернатой весенней сволочи, старческое бурчание мотора соседского «Москвича» и высокоинтеллектуальный мат дворника Петровича.
Начинался новый день.
Гражданин потянувшись, похрустел не проснувшимися суставами, резво вскочил и сунув не глядя тощие ноги, в всегда тёплые тапочки, дерзко подтягивая трусы пошлёпал на кухню.
Кофе - божественный напиток! Даже если он из ближайшего супермаркета.
Хотя Мартынов ни когда не «щемился» и отказывая себе во многом всегда покупал самый, самый!
И только в зёрнах.
Самостоятельно проводил священный ритуал перемалывал зёрна в старой кофемолке и заваривал в медной турке по собственному рецепту.
Насладившись божественным напитком и выкурив помятую сигаретку с оторванным фильтром, бесфамильный натянул затёртые джинсы на худые циркульные ноги, напялив на впалую грудь обвисающую футболку с надписью AC/DC, кряхтя вставил ноги в заляпанные нотными знаками кеды и вывалился из подъезда.
Весна с ходу лизнула теплым щенячьим ветерком его небритую физиономию. Взъерошила седеющую шевелюру и не найдя ничего интересного в осенних глазах музыканта, помчалась вниз по улице.
Прямо посреди весны и загаженного окурками двора маялся дворник Петрович.
Царь и бог чистоты и порядка нежно обняв боевую подругу метлу, уверенной рукой патологоанатома потрошил завядшие за ночь окурки.
- Утро доброе Петрович!- радостно поприветствовал его бесфамильный.
- Не факт! – философски отрезал дворник, мастерски заворачивая самокрутку.
- Что так? – Музыкант прищурив глаз, улыбнулся солнцу.
- Ночью слыхал небось?  – Петрович запыхтел самокруткой.-Сиганул тут один с крыши.

- Как это? – Музыкант снова поднял голову, но из-за мигающего в глазах сварочным аппаратом солнечных бликов, ни чего не разглядел.
- Факт! - кивнул дворник.- Вот оттуда и сиганул. Всмятку! Точно как яйца, что мамка мне в детстве готовила. 
- Наверное, эти малолетки? – перебил его бесфамильный и только сейчас разглядел под ногами бардовое пятно.
Он шагнул в сторону.
- Да уже убрали, вот подчищаю, - дворник сплюнул в центр пятна.– И не детки, а наоборот мужик.
Дворник сбил пепел под ноги бесфамильному гражданину.
- Из седьмой квартиры, кажись.
- Подожди! – Тот замахал на него руками.- Из какой седьмой? Я там живу!
Петрович хмуро оглядел тощую фигуру.
- Нет, тот другой из себя был, в костюме с этой,- дворник сморщил лоб пытаясь вспомнить нужное слово.
- С какой такой этой? – музыкант растерянно посмотрел на крышу и снова на пятно.
- Ну, вместо галстука носят всякие композиторы, – дворник попыхтев бросил самокрутку под ноги и принялся подметать.
- С бабочкой? – Не унимался бесфамильный. – Я в седьмой живу ведь.
- Точно! С бабочкой! Только бабочка целая и осталась, а он всмятку как яйцо,- Дворник вздохнул.- Мамка мне такие варила, ложечкой сверху тук- тук, скорлупку осторожненько отколупываешь и солькой, солькой присыпал… И хлебушком! А масло было из холодильника достаешь и хрен нарежешь! Как папа Карло настругивать надо было!
Дворник задумчиво посмотрел мимо музыканта.
- Раньше хлебушек был натуральный продукт, и водка хорошая была, – дворник снова сплюнул. – А сейчас травят людей химией и гипотическими продуктами всякими.
-Из генетически модифицированных,- поправил его музыкант.- Сокращенно ГМО.
- Я и говорю гавно! -отрезал дворник, как тот кусок масла в детстве.
- Ошибка вероятно с номером квартиры? – Не унимался бесфамильный.
- Да хрен его знает, - пожал плечами Петрович. 

Он остановился и посмотрел мутными водяными глазами на художника.

– Только вот что я скажу! Не хорошая квартирка, хоть и число семь счастливое!
Дворник заговорщицки поманил художника пальцем.
- Там такие дела вот! – он сделал странный жест рукой.
- Какие дела? – музыкант с опаской на всякий случай отшагнул от странного дворника.
- А такие! – Петрович поднял корявый грязный палец к небу.- Проклятая квартирка, сначала дочка умерла, потом жена повесилась, а теперь и хозяин, того…
Дворник показал пальцем на темнеющее пятно.
- Понятно, – облегчённо выдохнул бесфамильный. – Нет у меня детей, да и не женат я. И вообще – закусывать надо!
Музыкант по - дружески похлопал дворника по плечу и направился по улице догонять весну.
- Теперь точно нет…- пробурчал ему вслед Петрович.
***********************************

- Моцарт! Итить твои бемоли – окликнули, спускавшегося вниз по улице музыканта.
- Роден! – обрадовался тот, обернувшись.
Это был ни кто иной как друг детства соратник по искусству, собутыльник и просто гениальный скульптор Родион Басов. Как всегда растрёпанный, нетрезвый и весёлый.
Они крепко обнялись и не сговариваясь свернули к ближайшему бару.
Богат наш народ традициями особенно по поводу, да и без…
В какой ещё стране нашего маленького шарика, в каком уголке необъятной вселенной можно случайно через десять лет встретить друга, зайти в кафе на полчасика и очнуться на другом краю галактики с чугунной головой, опухшей физиономией в чужом пиджаке и квартире?!
Весна проносилась мимо, на мгновение остановившись она попыталась постучать в раскрашенное рекламой окошко бара, но в этот самый момент друзья лихо откручивали золотую башку у пузатой бутылки.
- А помнишь?!
- А ты помнишь?!
Полилось после первой рюмки.
Тем временем погода портилась. На город вопреки «железным» прогнозам синоптиков, чья-то неотвратимая рука нахлобучивала чёрную мохнатую грозовую шапку.
Небо насупившись грозно поглядывало на копошащихся, по ногами людишек. Молния лукаво подмигнув туче, серебряной змейкой юркнула за горизонт.
Гром прокашлявшись и словно испугавшись собственного баса, замолчал.
Возникла пауза. Туча пожав плечами, брызнула пробным аккордом.
Колючий минорный дождик пробежав по верхним регистрам небесного фортепиано, беспардонно забрался за шиворот зазевавшихся прохожих, заставляя ускорить и без того сумасшедший городской ритм. Праздный люд растекался по кафешкам. Попить кофейку, поцедить вискарик, подымить сигареткой и конечно же поболтать ни о чём и обо всём.
А дождик в стекло тук-тук…
А у нас тут тепло от запаха кофе и пустых разговоров.
Мгновение остановилось.
Тысячи лет одиночества умерли за рыдающем окном...
А там, где на залитой слезами улице первая скрипка - проливной дождь, прибавил темп переходя с шестнадцатых нот на тридцать вторые,
молния осторожно подмигивала, проверяя небесные лампочки.
Гром нехотя прочищал басы, тубы, геликоны.
В поднебесье явно затевалось грандиозное шоу.
Мохнатая туча сдвинув чёрные брови неодобрительно поглядывала на этот подготовительный процесс и подтолкнув локтём молнию, разразилась водяным потоком.
Молния понимающе подмигнула правым глазом на миг ослепив возившийся с духовыми инструментами гром. Тот ослепший наугад ударил в середину неба, угодил в самую гущу нагромождённых один на другой барабанов, тарелок, литавр и прочих приспособленных для битья инструментов.
Вся эта куча мала упав на землю, оглушая спасающихся бегством прохожих, распугивая бездомных собак, заставляя завыть автомобильные сигнализации, застонать и зайтись в режущий уши истерике, покатилась по городским улицам.
Туча схватившись за переполненное водой брюхо, брызнула ледяным смехом.
Проснувшийся от этой вакханалии ветер зевнув и расправив лёгкие, нехотя дунул проверяя самую маленькую флейту пикколо.
Там внизу в партере заунывно засвистело в ушах.
Прохожие ещё выше поднимали промокшие воротники, отворачиваясь от режущего дыхание порыва ветра.
Ветер удовлетворённо присвистнул, вызывающе глянул в сторону грома и его подружки – молнии.
- Кто кого?!
-Мальчишка! - буркнул гром.
- Сейчас покажем себя! - подмигнула молния.
А там внизу по самой главной улице утопающего города  ковылял, прихрамывая на левую ногу странного вида толстяк. От его лысой и круглой, как футбольный мяч головы, рикошетом отскакивали крупнокалиберные пули проливного дождя.
Рыжая тощая дьяконская бородка кисло свисала на его тройной подбородок. Зато огненные усы были лихо закручены прямо под круглые черные очки толстяка! Усы категорически выражали полнейшее презрение к стихии разрывающей славный город.
Одет он был самым чуднЫм образом. На его толстом тюленьем теле потрескивал по швам старинный камзол под которым красовалась заляпанная жиром тельняшка.
На груди медно тускнел орден то ли Кутузова,толь орден Почётного Легиона, а может даже самого Святого апостола Андрея Первозванного.
Красные спортивные брюки с тремя полосками по бокам и отвисшими коленями, неаккуратно заправленные в хромовые офицерские сапоги со сбитыми каблуками, довершали это его гардероб.
В кривых и грязных пальцах он держал дирижёрскую палочку. периодически неуклюже взмахивая, пытаясь проткнуть глаз насупившемуся небосводу.
- Stringendo! Animando! Accelerando! – голосил толстяк перекрикивая бурю.
Он попытался вальсировать, но споткнувшись грузно свалился в лужу подняв за собой целое цунами.
Прохожие сочувственно кивали, некоторые просто крутили пальцем у виска. Ни кто не помог толстяку подняться.
- Спасибо вам добрые люди! – Толстяк мило улыбался в ответ.- grand merc вам с кисточкой!