​Тайна Жир-Табурета

Отец сидел на диване, подперев голову мозолистой рукой, уткнувшись взглядом в рисунок ковра и размышляя о чём-то неприятном, а точнее о своей работе-жизни. Глубокомысленность его напряжённых закольцованных раздумий, из которых обычно его выводила необходимость навестить туалетную, ванную или кухонную комнаты, нарушило появление сына. Мальчик, шаркая ногами, вошёл и уселся на полу у шкафчика, из которого стал вынимать обувные коробки с игрушками. Красную, лимонную, сине-зелёную. Вскоре четверть жёлто-чёрного ковра оказалась в его оккупационной зоне. Да, это была именно оккупационная, и именно зона, не посвящённый даже мог предположить, что мальчик строит модель исправительного лагеря.

Отец смотрел сначала без интереса на башни и патрули пластмассовых солдат, на их поломанных собратьев по центру сооружения в руках всесильного коменданта, его сына. Постепенно это увлекло расстроенное сознание, и отец сменил левую руку под подбородком на правую. Мальчик это, конечно, заметил. Он вскинул светлую голову и мельком взглянул на родителя. Блуждающий взгляд отца остановился на лице сына после инспекции КПП №1 или №3, смотря, откуда считать.

«Похоже на тюрьму», - собирался сказать он, но сынишка ляпнул первым, еле сдерживая широкую улыбку.

- Жир-табурет, - сказал он своему папе и довольный вернулся к копии тоталитарного ада, улыбаясь неизвестной шутке.

- Как-как?

- Жир-табурет, - более серьёзно повторил сын.

- Это как?

Мальчик лишь пожал плечами. Больше он не улыбался, боясь сболтнуть лишнего, передвигая зелёных солдат вдоль периметра. За ограждением уже собрался отряд киборгов, грозящий смертью и разрушениями распорядку и быту лагеря.

Видя, что мальчик занят, отец не стал докапываться, завалился на диван и заснул.

Ужин происходил, как обычно, в обычное своё время. Отец, мать и мальчик сидели за столом и поглощали ароматную и аппетитную пищу. Их разговор и мысли застилал голос головы из телевизора. Голова сидела на теле и с видом бога на грешной земле задавала вопросы головами приглашённым. Родители соревновались с приглашёнными головами в составлении ответов.

- Ну, конечно же, нет!

- Нет? Ты что?!

Обсуждение касалось имени какого-то пустынного хорька. Который вымер. В меловом периоде.

- Жир-табурет, - авторитетно и веско заявил отпрыск.

К сожалению, такого варианта ответа не было.

- Что это? – спросил отец у сына.

Тот лишь покачался на стуле.

- Миша, откуда ты это взял? – спросила мать у сына.

Тот лишь обглодал мясо с косточки.

За ужин странное словосочетание возникло ещё раз, когда вместо традиционного «спасибо!» мальчик сказал то, что сказал, хотя и тут же подобающе поправился. Он убежал в тёмную комнату, оставив на кухне жирно-табуреточный след загадки.

- Он это повторяет с обеда, - негромко произнесла жена.

- Ну, хотя бы не ругательство, - заметил муж.

Озадаченность родителей скоро прошла. Правда, после ужина они проверили оба табурета на предмет жирности, но те оказались в полном порядке. Стройны, белы и здоровы.

Вечером перед сном отец убирал раскраски сына со стола, случайно одна из них – с космическими кораблями разной степени крутизны, если интересно – открылась. Над наикрутейшим космокрейсером было не твёрдой детской рукой выведено фломастером «ЖЫР-ТАБУРЕТ». Он решил докопаться до истины и пролистал все раскраски, но ничего, поэтому наказал жене расспросить сына перед сном.

После того как мальчик был уложен и официально уснул, прослушав полглавы любимой книжки (любимой не в чтении, а в слушании), родители собрались на конвент у ванны. Среди сушащейся одежды. Отец сел между штанинами собственных брюк. Мать рядом под рукавом белой блузы.

- Ну что? – начал отец.

- Я спросила, а он молчит. Только под одеяло глаза прячет.

- И? Ничего?

- Говорю, «Миша, что значат эти слова?». А он, чувствую, улыбается и с головой полностью закутался, - поведала мыть, сама невольно улыбаясь.

Отец призадумался. Да так, что не вспоминал в тот вечер, как обычно по вечерам, о необходимости рано вставать и идти на работу. Тайна сына, у которого ещё никогда, вроде, не было тайн в жизни, бередила его сознание и чувства. Они скакали от любопытства перед неизвестной загадкой до охранительной заботы и даже какого-то раздражения. Откуда у него тайны? Зачем? Для чего? Почему не скажет?! Сегодня это безобидный «жир-табурет», а завтра «СПИД-диван-кровать» или «стул-героинова-дорожка»?

И всё же эти мысли были словно комариный писк и наутро начисто исчезли из его головы. Исчезли бы.

- Спасибо, мама, - сказал сын, перед самым выходом из дому, когда мать завязала ему шнурки. – Жир! Табурет! – добавил он торжественно, чуть ли не поклонившись.

- Жир-табурет, - потрепала его мать.

«Она знает?» - подумал отец, застёгивая пальто, вялыми пальцами.

- Табуретка, - вымолвил он и рассеянно улыбнулся семье.

Работа шла и шла, вытравливая всё из мыслей кроме себя самой и своих потребностей. Задавленный её железобетонной тяжестью отец приходил вечером домой, садился за стол и выдавливал в свою очередь работу из мыслей телевизором.

В тот вечер он сидел на кухне, пил вечерний кофе и страдал от наблюдения на экране за опостылевшими скучными лицами политиканов, говоривших одно и то же. В комнате жена играла с сыном, и он слышал их голоса, не находя в себе сил к ним присоединиться. Слабость и усталость сковала его по рукам и ногам. Ох, это вечное бремя его жизни.

- Жир-табурет! – донеслось из комнаты.

Отцовское сердце охватила волна печали. Печали, что эту тайну доверили не ему, что ему её, скорей всего, никогда не узнать. А ведь первый секрет ребёнок загадывает лишь раз в своей жизни.

Спрошу жену, решил он, что и сделал перед сном. Но она лишь пожала плечами, сама только вспомнив об этих словах-паразитах, совершенно измотавшись за рабочий день и домашний вечер.

- Никаких намёков? – не поверил супруг.

- Наверное, какая-нибудь бессмыслица, - задумавшись, проговорила она.

Лёгкая лихорадка мужа передалась и ей, поэтому утром она ещё размышляла о загадке этих слов. Тем временем отец решил действовать и заглянул в портфель сына, пока тот чистил зубы. Учебники, ручки, тетради, всякий мусор на дне типа обёрток от конфет, огрызков карандашей и крошек. Удача благоволит смелым, и его рука вытянула на свет настольной лампы простую тетрадку с надписью «Секретно».

«Секреты от нас? От меня?» - пронеслось в отеческой голове.

Не успел отец открыть её, как в комнату ворвался сынишка. Он подскочил к шкафу и стал натягивать школьные брюки, когда заметил сидящего у стола отца, успевшего засунуть волнующую находку обратно.

- Опаздываешь.

- Не, не, - закрутил головой мальчик.

В то же время мать, будучи уже готовой к выходу, склонилась над заряжающимся телефоном сына. Она всегда сама его подпитывала и обычно просто брала и потом отдавала потомку. В этот раз её сразило искушение посмотреть его звонки и сообщения. Время от времени она это делала в целях профилактики, но в этот раз всё было иначе. С телефоном в руках сын и застал её, уже полностью одетый в форму.

- Мам?

- Держи, Миша, зарядился, - отдала она телефон, так и не решившись заглянуть в его тайны. Пока что.

- Табуретно, - поблагодарил её сын.

В тот же вечер отец влез в портфель сына снова. Мальчик гулял на улице с друзьями и не мог его застукать. Втайне от жены он прокрался в комнату и вытащил загадочную тетрадь. Открыл первую страницу: перечёрканный рисунок. Далее шли застывшие взрывы, покорёженные танки, солдаты убитые и выжившие, победившие в неизвестном сражении на клеточном поле боя. Удачные и не очень партии в крестики-нолики, морской бой, балду и другие игры, которых отец не знавал. В середине тетради было нечто вроде анкеты, где он увидел своё имя в графе «папа», а в графе работа «экспедиционер». Семейный статус сына значил: свободен, что позабавило родителя. Он полистал ещё, найдя анкеты и других учеников с их адресами и телефонами, хаотично разбросанные по страницам наклейки и абстрактные рисунки. Никаких упоминаний жир-табурета. Больше удовлетворённый, чем раздосадованный он кинул тетрадь на стол и пошёл заниматься своими делами.

- Миша, домой, ужинать скоро, - позвонила мать через некоторое время.

- Ну, мам, ещё полчасика хоть, - в трубке слышались звонкие голоса других детей, отдалённый шум дороги и порывы ветра.

- Кто ещё с тобой? – спросила она, хотя знала, с кем отпускала сына гулять.

Замявшись, он сказал имена.

- Хорошо, ещё полчаса.

Вернувшись, домой младший член семьи быстро переоделся и приплёлся к кухонному столу, как на каторгу. Чувство голода у него не редко блуждало по времени.

- Как дела? – спросил отец.

- Да нормально, - ответил сын.

После ужина мать всё же подступилась к телефону сына и скоро просмотрела, что там есть. Среди его сообщений она нашла заветные слова через тире, отправленные одному из друзей (Коле Таранину - жил неподалёку, стригся исключительно коротко, вот что было о нём известно). Интересно, подумала она.

Уличив минутку наедине, она сообщила мужу о своём открытии. Он выслушал, ни словом не обмолвившись о своём, почувствовав себя почему-то не очень хорошо.

- Не красиво, - раздалось за их дрогнувшими спинами.

Сын стоял в коридоре и по видеосвязи о чём-то разговаривал с одноклассником.

- Не, не, убери, - важно заявил он и прошёл на кухню, держа перед собой телефон.

- Надо позвонить родителям того мальчика и всё выяснить, - сказал негромко отец, когда они остались вдвоём.

- Ага, - кивнула супруга.

Днём следующего дня она позвонила своим коллегам по воспитанию, но выяснить ничего не смогла. Ближе к вечеру отец позвонил классному руководителю сына, учитель подтвердила, что да-де слышала из уст его чада эти слова, но что они означают, не знает, впрочем, она слышала и другие слова, о которых лучше бы им поговорить при удобном случае в стенах школы.

Пути общественного эфира, пропитывающего и наполняющего всё человеческое общество, неисповедимы. Так или иначе, маленький Миша узнал о звонках родителей, а также сопоставил некоторые недавние события.

- Зачем звонили-то? – спросил он обоих за семейным ужином.

- В твоём возрасте опасно скрывать от родителей что-то, - начал отец, прокручивая в голове лица педофилов, сектантов и просто маньяков-убийц, которых видел по ТВ и в интернете.

- А? – не понял сын.

- Сынок, ты нас озадачил очень жирным табуретом. Всё время говоришь и говоришь про него. Нам это не понятно, - с лёгким обвинением в нелояльности сказала мать.

- Кто-то тебя этому научил? Кто-то из друзей? – навалился отец.

Зажатый между отцо-тисками и матер-тисками отпрыск молчал, уставившись в тарелку с недоеденным салатом. За его спиной знакомые всей стране лица и головы спорили о знакомой до онемения проблеме.

- Да никто. Я сам придумал просто так, - оправдался он и взял вилку в руки.

Дальше тему не развевали. Первой трапезу закончила как всегда жена, вторым её муж, долго сидящий над обжигающим кофе, третьим пищу утрамбовал в желудке их сын. Встал из-за стола и пошел, волоча ноги делать ненавистные уроки. Скоро он позовёт кого-то их них себе на помощь. Как звал всегда перед перспективой английского.

О странных словах больше в доме не вспоминали. К родительскому счастью и спокойствию сын их никогда более не произносил.