В поисках бесконечной вечной бессмертной жизни
Всю жизнь Василевс знал, что его обманывают. В школе, семье, церкви по воскресеньям, на работе, особенно во время обедов и рабочих заседаний у начальника (Василевс не сомневался, что тот вор и латентный некрофил) и далее по списку. Приходилось держать ухо востро, ведь Боги Коварства не дремали, протягивая из-за тёмного угла или ещё более затемнённой подворотни свои усеянные крадеными перстнями и язвами костлявые руки к его несчастной худой шее и норовившему всё время сесть на низкокалорийную диету бумажнику. Поэтому, когда врач (весь такой подозрительный во всём белом и с тяжёлыми золотыми часами, у Василевса мелькнула мысль, что они изготовлены из золотых коронок предыдущих несчастных пациентов) сказал:
- Мне жаль, у вас рак.
он не поверил.
«Эй, да что за развод?!», - была его первая реакция. – «Я ведь пью апельсиново-морковный сок и даже профилактически напрягаю все необходимые для жизнедеятельности мышцы, как вы господа врачи и советуете»
Так он, кстати, и сказал. Многомудрый врач принял критику с невозмутимым лицом и стоическим взглядом работника бесплатной медицины.
- Василий…
- Василевс, - поправил больной.
- Василевс…эээ…
- Турсунбекоглыхаджиевич, - поправил больной.
- Господин Грачёв…
- Грач!
- Да. Сейчас дветысячикхатый, - врач вытер нос, - год. Ваш рак вполне исцелим. Не нужно бояться.
- Да где доказательства, что он вообще у меня есть? - взвился Василевс.
- Пожалуйста, - пожал плечами доктор.
Он крутанулся на стуле и включил экран за своей спиной. Там появились томограммы Василевса во всех возможных проекциях.
- Вот эти тёмные линии метастазы, а вон-то сочленение бурого цвета и есть сама опухоль. Большая, но излечимая.
Объёмные картинки выглядели убедительно. Но Василевса не оставляло чувство, что всё мистификация. Обман, развод на лоха, подобно тому, что практикуют криминализировавшиеся андройды на вокзалах, когда незадачливым туристам, обманывая их ожидания, за сотню евразрублей показывают свои бесполые тела. Бесстыжие.
- Нет, нет, нет, - закачал головой Василевс.
- Времени ещё вагон, - попытался успокоить его врач, - просто запишитесь на операцию или приобретите льготу.
- Неужели… я… умираю? – окончательно расплылся по стулу Василевс.
В его голове сошлись в эпичном бою, достойном асов и ванов, две мысли, одна о том, что он скоро умрёт так ничего в жизни и не достигнув, а вторая, что его скоро разведут на деньги. Вот и у врача из-под очков алчно блеснули глаза, как только он упомянул о приобретении льготы на операцию.
- Не теряйте время зря, и вы поправитесь, - улыбнулся (как хищник-капиталист, решил Василевс) врач.
- Я подумаю, - сухо ответил он.
- Держите, - сказал врач, протянув пациенту результаты обследования и терминал оплаты.
Терминал для оплаты бесплатной медицины бескорыстно принимал только госсоцбаллы, которые после недолгого существования были списаны на свалку истории и должны будут вот-вот заменены на медкоды. Проблема в том, что у онколога Василевс списал последние госсоцбаллы, а медкоды он ещё получал. Делать нечего, подумал смертельно больной, придётся раскошелиться и отправился в другую клинику на повторное обследование.
Фамилия врача Какпомаслу внушала оптимизм и толику аппетита. Трата денег правда сводила его желудок и заодно мозги. Особенно обидно стало, когда врач весь в синем и сразу с двумя золотыми часами подтвердил диагноз.
- Рак, Василевс Турсунбекоглыхаджиевич, - кивнул Какпомаслу, - но не стоит беспокоиться, я вас от него избавлю в два счёта.
- Я подумаю, - отметил пациент суше, чем в Атакаме.
Думал он долго. Да так, что его рак развился почти что в терминальную стадию, жена и родители чуть ли не силком затащили его в больницу, где он записался в очередь на операцию. Дожидаясь её Василевса не оставляла мысль о смерти. Неужели мы живём, чтобы умереть? Что если в нашей жизни не больше смысла, чем в мужским сосках или каждовечернем чемпионате по переключению каналов, листанию ленты и иже с ними? Или того меньше?!
Погрузившись в мрачные насроения, Василевс не выдержал, дополз до кассы и купил льготу. Причём это было очень своевременно с его стороны, так как лицом он уже не отличался от свежепобелённого потолка. Операция прошла быстро. Врач всадил большой шприц и выпустил в кровь эссенцию, очистившую благословенные жизненные жидкости, опухоль рассосалась, а метастазы вышли с мочой на следующее утро. Выходя из больницы, Василевс твёрдо решил, что больше он умирать не собирается.
1.Попытка первая
Сначала он бросился на изучение геронто- и имморталогии, скажем прямо, с головой, но так как голова у Василевса была дурная и ещё не отошедшая от операции, то он ничего не понял. Как же избежать старости? Спастись от смерти? Эти вопросы донимали его ежесекундно и каждодневно. Спустя какое-то время он решил всё же уступить в желании собственноручно обрести бессмертие (варианты с жертвоприношениями младенцев и девственниц он не считал пока достаточно обоснованными с научно-практической и прикладной точек зрения). Хочешь, не хочешь, но придётся обращаться к специалистам, а это значит вновь вступить на тонкий полупрозрачный лёд здравомыслия над мутной гладью капиталистических уловок, мошенничества, коварства и обмана.
- Дорогой, может ну это бессмертие, - упорствовала в неведении жена Василевса Маша.
Он оценивающе оглядел хрупкую фигурку супруги.
- Ну, уж нет, ты как хочешь, а я не позволю нажиться на себе этим ритуальным гончим! – твёрдо, выпустив в атмосферу установленное количество слюней, заявил её муж.
Через несколько дней прохаживаясь после работы (КБ по разработке высокоточной защиты от высокоточного оружия) он увидел объявление, закрывшее собой целый фасад здания.
ХОТИТЕ ЖИТЬ ВЕЧНО? ЗВОНИТЕ!
ОЦИФРОВКА МОЗГА
и сопутствующие услуги
Василевс не верил в Высшие Силы, Судьбу и всё такое, однако не мог не признать своевременность знака. Один звонок и приятный голос его уже записал на оцифровку.
Офис компании «Запишем всё» располагался на одном из верхних этажей заоблочного небоскрёба. Василевсу даже пришлось доплатить сверху, так как в обычный тариф лифта этаж не входил. Отсчитав необходимые деньги кондуктору, Василевс устроился в углу, ворча про повышение тарифов и обмениваясь по этому поводу солидаризующими взглядами с соседями. Коих было к слову очень много. Яблоку негде не то что упасть, но даже приложиться. Поэтому когда пришло время вываливаться из тесной кабины, солидарность ушла, сменившись работой локтями, зубами и дыхательной системы.
- Сам такой! – крикнул на прощание Василевс и отряхнув мятое пальто.
Через мгновение он уже входил в узкий офис с низкими потолками. Стрелочка с надписью «оцифровка» подсказала нужную дверь.
- Правильно ли я понимаю, вы меня отсканируете и загрузите в интернет? – спросил Василевс у директора по оцифровке – дородного мужчины в очках, в которых терялись глаза (очевидно чтобы скрыть их лукавый прищур).
- Всё верно, - закивал директор. – Но мы можем загрузить вас и в механическое тело, да хоть в кофеварку или холодильник.
- Правда?
Он недоверчиво покосился на мини-бар стоящий тут же в небольшой комнатке под окном.
- Конечно! Куда бы вы хотели загрузить себя?
Волнующие мечтания отнесли Василевса в старенькую приставку, где бы он мог вечно сражаться со ставшими родными и почти что вскормившими его Лю Кенгом, Сабзиро и прочими добрыми и не совсем знакомыми. Потоки времени понесли его дальше и выбросили на берег тетриса в дивное царство квадратиков, надоедливой музыки и крушения детских мечтаний о победе. Он уже мчался на гоночном болиде из восьми квадратиков, чувствуя пиксельный ветер свободы в волосах, когда голос директора вернул его в ненавистную смертную реальность.
- Ну как?
- А это безопасно?
- Конечно.
- А страховка?
- Послушайте, всё безопасно и надёжно. Я даже свою собаку отсканировал. Вот смотрите, никакой потери данных по сравнению с оригиналом.
Директор порылся у себя в столе и достал небольшой старенький планшет, сдунул с него пыль (прямо в лицо Василевса, за что тут же извинился), включил.
- Шрайк! Шрайк! – любовно позвал директор.
Экран засветился, и на нём появилась морда какого-то терьера, выполненная из грубо склеенных пикселей. Малыш Шрайк тявкнул. Лизнул неровным (и почему-то синим) языком экран со своей стороны, отбежал вглубь изображения и принялся там бегать, виляя хвостом и оставляя за собой след в виде колышущейся радуги.
- Шрайк, сидеть! Лежать! Голос! Жонглируй!
Электронная собака проигнорировала последнюю команду и с интересом стала переводить взгляд с хозяина на Василевса.
- А что он делает, когда выключен планшет? – озабоченно спросил клиент.
- Да ничего.
- Как? И я тоже буду зависеть от батарейки?
Такое цифровое бессмертие попахивало большой профанацией. Ну, уж нет, не в мою смену!
- Если вы решите свой цифровой образ поместить в электронный объект, то, конечно, он будет зависеть от питания этого объекта. В интернете такой проблемы возникнуть не должно, - пояснил директор.
Перспектива сбежать от жены в онлайн-знакомства была не очень хороша, но и не сказать плоха.
Тем временем электронному терьеру Шрайку надоело сидеть, и он стал заливаться лаем на фоне кислотно-зелёных полей и далёкого манящего горизонта.
- Подождите, - выдохнул Василевс, - а где доказательства, что это именно ваша собака, а не просто симулятор собаки?
- Хороший вопрос, - подмигнул директор и присвистнул. – Сейчас я вам докажу.
В следующий миг в соседней комнате что-то упало, что-то покатилось, что-то взвизгнуло и с силой распахнуло дверь. В миг после следующего на коленях директора сидел терьер с жёлтыми пятнами как и у того за стеклом.
- Шрайк, голос!
Оба пса завыли, удивились, увидели друг друга и после некоторого оцепенения зарычали, короче говоря, началась аннигиляция терьера.
- Он… жив? – удивился Василевс.
- А как же.
- Тогда этот не настоящий? – Василевс пренебрежительно ткнул в компьютерную собаку.
- Почему? Они полностью идентичны. Наш алгоритм считывает все характеристики оригинала абсолютно и полно!
Но Василевса уже было не остановить. Он догадывался, что за широким лицом директора по оцифровке скрывался какой-то проглоченный им подвох, но всё оказалось гораздо хуже, тут явно виднелись следы самого настоящего РАЗВОДА. Собрав волю в кулаке и словарный запас на языке Василевс бросился в обличительное наступление.
- Я буду жаловаться!..Мошенники!..На кой чёрт мне ваша недокопия-выкидыш! Извращенцы!..Уберите псину! Ай!
Уже спускаясь в лифте, когда праведный гнев начал остывать, а укусы на руке наоборот побаливать, Василевс задумался, что поиск вечной жизни, наверное, не такая лёгкая задача как ему сначала показалось.
2.Попытка вторая
Через несколько дней он смотрел галовизор на своей миниатюрной кухне с видом на великолепный разноцветный мусоросжигательный завод и увидел в новостях одного человека, заменившего себе левую руку на правую, только механическую. В этот же день, уйдя с обеда, Василевс заявился в Салон Киборгов.
- Здравствуйте, мне нужно новое тело! – даря свет своей улыбки окружающим, заявил Василевс администратору.
Если уж сознание нельзя физически переместить в робота, то можно, ведь тело заменить роботом, а мозг и ещё кое-что по мелочи оставить. Резонно? Резонно, решил Василевс Грач.
Когда ему дали официальный дилерский каталог на заменяемые детали организма, то у Василевса отвисла челюсть. Суммы были такими, что до бессмертия скорей всего было не дожить. Прикинув, Василевс решил, что ему хватит лишь на искусственную пятку или на два из всех перстней двенадцатипёрстной кишки.
- Ну и расценочки! – громко возмутился Василевс и устроил скандал.
Он призвал на свою сторону всю мощь мировой социал-демократии, весь разум и весь гуманизм выработанный нашим видом за последние столетия, чтобы доказать этим охулам их капиталистическую, нравственную, моральную и умственную ограниченность. Из Салона его вывели под руки, но гордого и несломленного.
Не успел Василевс пройти и десяти метров как к нему пристроился пронырливый тип в лёгкой куртке и тёмных очках.
- Вы всё правильно сказали, товарищ, - шепнул он.
- Эмм, спасибо. Но я всё равно ничего у вас не куплю, - предупредил Василевс.
- Сначала посмотри, что я вам предлагаю, - алчно улыбнулся незнакомец, протягивая тетрадку. – Там то, что вы искали. Без наценок за не пойми что.
В потрёпанной тетради перечислялся весь ассортимент Салона Киборгов от аорты до ягодицы, рядом с которым были указаны цены в два и даже в три раза меньше. Василевс присвистнул, пусть это и было всё ещё дорого, зато можно отомстить этим зарвавшимся торгашам.
Незнакомец представился Костей Скелетовым и подробно описал преимущества его полуподпольного заведения в близлежащих гаражах. Помимо замены органов по приемлемым ценам у него также была автомойка, тату-студия и кружок юных антропологов. Василевс, конечно, сомневался, но его жгло желание обхитрить Салон Киборгов, так что когда Костя предложил просто показать своё заведение, сопротивляться не стал.
Гараж у Скелетова был, конечно, отменный, автомойка на уровне, тату-студия вполне ничего, кружок антропологов сносный, операционная на любителя. Рядом с хирургическим столом лежали механические руки и ноги вперемешку с автозапчастями. Василевс взял в руки один предмет и так и не понял что это, то ли искусственный сфинктер, то ли глушитель.
- Выбрал? Понравился? – подмигнул Костя Скелетов.
- Ещё нет, - покачал головой Василевс и положил интригующий предмет обратно.
- Не стесняйся, дружище! Тут у нас пупки лежат, здесь мочевые пузыря, здесь насосы, ну то есть сердце, а нет насосы, сердцы вон там…
- Ага, - протянул Василевс.
Хозяин хотел продолжить экскурсию по прилавку, но зазвонил телефон – приехала машина на мойку – и он ретировался с губкой в руках. Или это была искусственная ягодица…, Василевс поморщился.
Что-то ему здесь не нравилось. Цены, конечно, хорошие, да и мойка, вроде бы, тоже, но в остальном…. В мозгу у Василевса возникла мысль, что Костя заменяет органы переделанными автозапчастями.
- Ну, конечно! – ударил он себя по лбу, радуясь раскрытию нового обмана. – Нужно выбираться!
Кто знает, что у этого Кости Скелетова на уме, если вообще это его имя. Вполне вероятно, что он не просто мошенник, а маньяк, вероятно вполне, что к тому же расчленитель. Приняв на себя образ бесшумного ниндзи, Василевс по стеночке пробрался мимо Кости и работавших у него андройдов, которые все в мыле с остервенением драли капот автомобиля, и оказался на улице. Выключив режим ниндзи и включив режим олимпийского бегуна-марафонника Василевс поспешил в родные стены.
3.Попытка третья
Стоит ли говорить, что после двух неудач Василевс впал (по самую макушку) в уныние. Быстро обессмертиться не получилось, и эта перспектива уносилась без всякой видимой перспективности в далёкую-далёкую перспективу. Чаще стали ссоры с женой, бурчания на работе из-за доступа к ультраволновке, ворчания на улице и расталкивания в общественном транспорте. Ожидание стало невыносимо, и тогда Василевс решил ждать по крупному. Он записался на столетнюю заморозку тела. Такой прыжок в будущее тоже своего рода обретение бессмертия?
Компания «Фрост Морозтейтмент» располагалась в старом складском помещении на краю города. Василевс расплатился с таксистом (не без сожаления) и осмотрелся. Типичная серая промзона, коими славна земля российская. Хорошо хоть не придётся пялиться на неё все сто лет, заключил Василевс. Он пошёл по разбитой дороге вдоль связки массивных кабелей, что тянулись над головой к высокому складу с гордой вывеской «Ф.М.». От здания исходило гудение как от холодильников, родившихся до нашей эры.
Его уже ждали. Прилежный андройд открыл дверь и провёл в кабинет начальника. По дороге Василевс увидел штабеля обледенелых металлических гробов.
- Итак, господин Грач, вы решили заморозиться? – приветливо начал начальник криохранилища Эскимов. – Хотите посмотреть будущее?
- Знаете, просто не хочется умирать в этом веке обмана и коварства, - поделился Василевс, сложив ручки на коленях.
- Хмм. Вы, наверное, умираете? Понимаю, - широко заулыбался Эскимов, - ничего, всякое бывает в жизни. Знаете, у меня была кошка, заболела ВИК, ещё не излечимо, теперь ждёт изобретения лекарства.
Главный по заморозке кивнул в сторону прозрачного холодильника с газировкой, где на средней полке в жёлтом лоточке и под плёнкой лежало нечто волосатое.
- Это ваша киса? – удивился Василевс.
- Да!
- Как зовут?
- Борислав Великий, сокращённо Бройлер.
- Ему идёт. Скажите, есть ли какие-то ограничения на заморозку и столько это будет стоить?
- Ограничение есть – горячая голова, ха-ха! А вообще…
Тут в кабинете замигал свет и быстро восстановился. Эскимов извинился, выбежал за дверь, вернувшись во всём мокром минут через десять.
- Простите, итак, что вы решили? Ах да, цена. Заморозка всего вас с потрохами «кх-кх» евразрублей, только мозга «кхе-кхе».
- «Кхе-кхе», это выгодно, - сказал Василевс, сравнив в голове две цифры, - но это значит, меня разрежут?
- Один маленький разрез по шее, - отмахнулся Эскимов. – Зато, какая экономия места. И денег.
Из глубин склада донёсся звук падения чего-то очень тяжёлого. Начальник криохранилища опять извинился и поспешил на всех парах, очевидно и вероятно, к источнику шума. Вернулся он, запыхавшись ещё сильнее, чем в первый раз.
- Что произошло?- подозрительно спросил Василевс.
- А? Да ничего. Швабра упала.
- Как-то чересчур громко.
- Она большая. Тяжёлая, - не моргнув глазом, ответил Эскимов. – Ну, так что вы решили?
Скрепя сердцем Василевс решил, что через сто лет кибернетическое тело подешевеет и согласился на заморозку только головы. Из его тела Эскимов обещал высушить мумию да таких размеров, что она вполне сойдёт под брелок для ключей.
Собравшись с мыслями, Василевс записал сообщение для родных, которое им отошлют уже после заморозки. С дрожащими коленями Василевс, следуя за Эскимовым, отправился в Зал Замораживания. Это была ярко освещённая комната с криогенным оборудованием по центру (странно напоминающим жертвенник) и электрической гильотиной для секации всего лишнего и не нужного.
- Ложитесь. Снимите рубашку, - приказал Эскимов.
- Только, пожалуйста, не под корешок, - взмолился Василевс, укладываясь под лезвие.
Улыбающийся Эскимов кивнул и всадил ему в шею обезболивающее.
- Всё, прощай век боли, болезней, обмана и грязных денег! – высокопарно заявил Василевс.
- Почему же грязных? – спросил Эскимов, ища розетку.
- От них всё зло, точнее, в желании недоразвитого человечества в их отъёме. Гораздо справедливее…
Но тут Василевс наткнулся на отчаянное идеологическое сопротивление Эскимова.
- Подумайте головой, деньги вам дают билет в будущее!
- Сами напрягитесь! – огрызнулся Василевс. – Если бы люди отказались от идеи отъёма денег, то каждый из нас жил бы уже в справедливом обществе, где каждый мог бы себе подобное позволить.
- Заблуждение, - сокрушённо покачал головой Эскимов и включил установку.
- Это вы бред несёте!
- Да как вы…
- Да как вы смеете говорить мне «да как вы…»!
Рассвирепев от классового недержания, Эскимов с силой дёрнул за рычаг запускающий гильотину. Но… она не запустилась, издав лишь хрипловатый звук устройства-пенсионера.
- Ха! Ч.т.д., - закатил глаза Василевс. – Даже голову отрубить нормально не может, а ещё смеет рассуждать…
Смерив клиента испепеляющим взглядом, Эскимов спихнул его с ложа и принялся осматривать застрявшее лезвие. Неожиданно мигнул свет, моторчик провернулся, отдав лезвие во власть силы притяжения и заданного ускорения. К несчастью для Эскимова направляющая данной силы пришлась как раз на его запястья. Лишившись оных он не преминул известить ближнего об этом истошным криком, хотя большой необходимости кричать не было, так как кровь уже заливала лицо Василевса. Который подержал товарища по отрубанию таким же криком.
Немного оправившись от шока, Василевс кинулся к двери, пройдясь по левой кисти Эскимова. В коридоре он наткнулся на скучающего андройда затирающего огромную лужу. Кое-как обрисовав случившийся конфуз, он мужественно скрылся. Только на обратной дороге, нещадно используя найденную в кармане влажную салфетку, он сообразил, что чуть не позволили оттяпать себе голову. А ведь с ней могли проделывать всякие непотребные штуки, могли даже продать и тогда ему, возможно, пришлось бы столетие провисеть над чьим-нибудь камином.
4.Попытка… да кто считает?
Никому не доверяй кроме себя – с детства золотое правило господина Грача. В конце концов, после всех мытарств; душевных, физические и всех других мук он внутренне постановил - больше не поручать такое интимное дело как обретение вечной жизни посторонним.
Разобрался в электронных таблицах, гласило его постановление, разберусь и в генной инженерии. Пораскинув мозгами, Василевс решил, что именно эта наука даст ему результат (правда почти все другие варианты уже отвалились и так). Дело оставалось за малым – изучить генную инженерию. Так как по диплому он был инженер биотопливного оборудования, то подумал, что уж генную как-нибудь да освоит.
Компанию в этом благородном стремлении ему составил сосед – Михалпетрович, военный, по его словам, пенсионер, изобретатель, педагог, теолог, астлономолог (единственный в мире и не признанный), член-корр разнообразных международных академий. Бедняга заразился флюидами энтузиазма, которые упорно просачивались через стенку. Жена Маша тоже хотела было включиться в изыскания мужа, но когда он чуть более чем полностью оккупировал кухню, ванную, туалет, антресоль и свою половину кровати ради экспериментов, то возглавила переворот контрпрогрессивных сил. Бунт был не долгим, ораторский талант её супруга обезоружил восставшую, внушив ей, что она самая агрессивная спесивая империалистический элемент из всех подобных элементов во Вселенной.
В соседней аптеке Василевс и его бодрый, но хромоногий оруженосец нашли интересовавшую их субстанцию. Средство называлось терамфорте и представляло собой баночку подслащённого сиропа для удлинения жизни. Подкованные уже в науке и практике они лишь посмеялись над довольно не малой стоимостью препарата и принялись искать в интернете дженерики. К большому разочарованию Василевса дешёвого заменителя терамфорте не нашлось. Михалпетрович неосмотрительно высказался о не достаточной конкуренции в этой области, совершив типичную идеологическую ошибку-ловушку по мнению Василевса выступающего против всяких там искусственных конкуренций. Так между отчаянными изыскателями прошла первая трещина недоверия в их постаменте дружбы и взаимовыручки.
Решено было повторить рецепт терамфорте в домашних условиях. Василевс выбросил банки с червяками и плесенью, на которых ставил свои опыты и соорудил на базе террариума, обогревателя, закваски и утюга биореактор. Михалпетрович вспомнил свои лихие годы и взялся за добычу необходимых веществ. Первым делом нужны были вирусы. Но где их взять? Друзья не стали долго думать и пошли на жатву в больницу, где тёрлись ко всем и каждому в инфекционном отделении, за что Михалпетрович даже получил судебный запрет и штраф (ясно как божий день – происки фармакологической мафии). В итоге после недели упорной работы Василевс подхватил гонорею, пурпурный, сифилис и грипп. Михалпетрович заболел переломом носа.
Путём невероятных усилий, в том числе воспалённого воображения, им удалось собрать вирусы у себя в пыхтящем как старинный паровоз биореакторе. Тут в исследованиях пришлось сделать перерыв, так как Василевс надолго угодил в реанимацию, а компаньон чуть было не попал в тюрьму. Зато когда страсти улеглись, в биоректоре уже вовсю расцвело Нечто. Вооружившись микроскопом, Василевс принялся резать несчастные вирусы, выпуская им вирусные кишочки и запуская туда ещё одно Нечто, которое называлось изобретателями «эссенция Грача». Отложив, наконец, нож, для шинковки вирусов купленный за полцены в интернете, Василевс явил коллеге законченный чудодейственный препарат, который по задумке не просто омолодит, но и вообще остановит старость, если приниматься его регулярно.
- Дорогой, подумай! – взмолилась в последний раз жена.
Василевс был непреклонен.
- Один маленький глоток для человека, - сказал он, размешивая средство в кружке с чаем, - это один большой сглот для человечества.
- Позвольте и мне испить микстуру Грача-Вороблёва, - подался вперёд Михалпетрович.
- Вороблёва?
- Да, Грача-Вороблёва.
- Вы Вороблёв Михаил Петрович? – выкатил глаза Василевс.
- Да, - обиделся сосед, - а что такого? Я имею право на половину названия!
Крутанув умственную юлу, Василевс заявил, что не хочет войти в историю рука об руку с Вороблёвом. Разразился скандал – страшный беспощадный кабацкий. Участники прошлись по всем темам: от красоты собственных лиц и тел до хода истории Отечества и преимуществ плановой и рыночной систем экономики. Под конец они сошлись на варианте «МГВ». Аббревиатура, вроде, никого не оскорбляла. В знак заключённого мира два друга выпили залпом своё средство.
По замыслу разработчиков МГВ не только бомбило клетки убойной дозой теломеразы и прилипших гормонов, но и замедляла аутофагию клетки, это нечто вроде, если угодно, каннибального пищеварения.
Нельзя сказать, что микстура не подействовала. О, нет, конечно же. Эффект был. Правда аутофагию клеток затронул он или нет, неизвестно, но то, что аутофагия Василевса и Михалпетровича в целом изменилась, несомненно. К их несчастью в сторону усиления, а не торможения.
Стоит отметить один любопытный факт, чтобы не вдаваться в подробности. Маше Грач пришлось всю последующую неделю пользоваться расположением и сочувствием соседей сверху для поддержания личной гигиены и санитарии. Её супруг в принципе занимался тем же, только без перерывов на сон, еду и работу.
Когда же его состояние более-менее нормализовалось - к лицу прилила кровь, конечности стали двигаться, и он получил возможность не только сидеть, но и немного пройтись, - Василевс решил, что переходный период завершён и бессмертие обретено. Тело очистилось от заражённых смертью частиц!
У соседа к несчастью для него самого была другая версия произошедшего. Василевс решил ограничить общение с этим ретроградом-предателем. Тьфу, на его лысую голову! Потом ещё ноги целовать будет.
Отчитав и выдворив из своих владений эту подколодную змею, Василевс взял газетку, засунул под мышку и плавными неспешными шагами направился на старое ставшее родным за последние дни место.
«Обновление ДНК дело не шуточное», - думал он страшно довольный собой, что утёр нос всем кому можно и вложился при этом по минимуму, попрошу заметить! – «Теперь можно и потерпеть, у меня впереди вечность!»
Не необходимый P.S.
Всё изложенное выше есть вымысел и гипербола, всякое совпадение с реальными людьми и научными теориями просим считать случайным и не несущим целью кого-либо оскорбить либо унизить в какой-то иной форме.
