Последний луч света
Перед ним на столе лежали чернила и открытая книга, чьи страницы заполоняла белизна пустоты. Косой луч луны проникал через окно, предоставляя его крайне зорким глазам достаточно света. Он взял перо, когда из угла комнаты послышался женский голос.
- Сегодня ты в порядке?
- Не уверен. Слишком много мыслей.
В темноте появилась красная точка. Она закурила.
- Не устал ещё?
Он мотнул головой.
- Я не усну, пока не заполню хотя бы страницу.
- Ну что ж, тогда не буду отвлекать.
Его взгляд вернулся к книге. Он шептал и раздумывал, накидывая строки, чтобы не впасть в безумие. И серпантин образов насытил воспалённое сознание.
***
Улицы длинной нитью шагали вперёд. Деревянные дома сгибались под тяжестью времени. Мертвенно-бледный свет луны освещал каменные пороги и ржавые флюгера.
Он шёл мимо больных и изувеченных через потёмки к ветхой хижине. Ржавые петли завопили, когда дверь отворилась. На первой ступени измождённой лестницы сидел старик. Его руки были перебинтованы, лицо покраснело от выпивки, глаза, казалось, затуманились.
- Сегодня, как обычно? - спросил художник.
- Ага. Вновь не смог сбежать от демонов.
Он поднялся на второй этаж, в свою мастерскую. На столе лежал портрет художника, писавшего красной краской автопортрет.
В его голове начали сражаться тени. Он увидел, как в углу целовались две светловолосые девушки. Когда их губы разомкнулись, появилось множество тонких чёрных змей, которые, переплетаясь, связывали их языки. Затем всё расплылось и вновь появилось. Он увидел, как из могил росли цветы с гнилыми зубами вместо лепестков. И всё становилось хуже и хуже. И когда крылья символа мира принесут чуму, он принесёт тебе цветы и шоколад, а ты выкашляешь лёгкие от аллергии, а может от наивности мысли, что изо дня в день пожирает небосвод; облака наполнятся кровавыми слезами и изольются на тебя гневом, что пожирает мироздание.
***
Художник встал из-за стола. Голова болела. Он решил, что лучше выйти на улицу подышать свежим воздухом.
Снаружи почти никого не было. Группа пожилых музыкантов выводила свои ноты под кровлей полуразрушенного дома.
Художник остановился, чтобы под лунным светом послушать тревожную исповедь скрипок и виолончелей.
***
Заморосил мелкий дождь. Художник всё ещё обдумывал концепт своей будущей картины. В ночном небе завопили черноглазые драконы - создатели этого мира.
В голове художника неожиданно промелькнула мысль, - "За золотыми масками всегда скрываются грустные лица".
Спрятавшись от дождя под небольшим деревянным навесом художник закурил. Он увидел, как в лужах отражаются мрачные тучи.
Его мысли неслись, словно стадо подожжённых лошадей. Ему хотелось убежать, но бежать было некуда.
"Это будет произведение о чувствах", - промелькнуло у него в голове ещё одно измышление.
Художник существовал в этом мире, словно безумец, бегущий от резистентности или от шоковой терапии, разбивающей черепа предыдущих поколений.
И тут он увидел. Он увидел сцену, обрамляемую красными занавесями.
Художник стоял на сцене. Миллион немигающих взглядов были направлены прямо на него. Ещё девять людей отвернулись, пряча чёрные, как смоль, слёзы.
Он дёргался, съёживался, ему хотелось обратиться в тень. Ведь в болезненный миг настоящего острее всего ощущается сладострастие секунд прошлого.
Он хотел спрятаться, скрыться от всего, что имеет глаза.
Неожиданно он оказался в центре пустой комнаты, где стоял сундук. Все мысли стрелой понеслись на него, заставляя крышку отпереться, обнажая всю внутреннюю темноту.
Он вполз вовнутрь подобно пауку, бегущему от ужасающих человеческих рук.
И когда он остался один, перед ним появилась орда визжащих демонов, от которых он хотел бы убежать, но невидимые руки сжимали голову.
И тогда осталось только закрыть глаза и дождаться, пока тьма не заволокла окружающую действительность.
***
Он отодвинул книгу с заполненными страницами, вставил перо в чернильницу и уставился на проникающий в комнату лунный свет.
- Понравилось? - спросила она, закончив курить.
Он мотнул головой.
- Каждый раз надеюсь, что эти мысли в последний раз.
- И каждый раз ошибаешься?
- И каждый раз ошибаюсь. Это страшно. И… наверное, больно. Но боль необычная. Это корыстная боль, экстраполируемая на весь мир. Я хочу увидеть мир в огне. А ты?
