Сахарница

 - Мистер Кофейник, что вы делаете? - воскликнула старая, но по прежнему изящная Сахарница.

 - Охочусь, - сосредоточенно ответил натертый до блеска по торжественному случаю Кофейник, - Видите ту моль?

Сахарница приподнялась на своем металлическом витом каркасе и вгляделась треснутой стеклянной розеткой в то место, на которое указывал Кофейник своей черной ручкой, но ничего кроме черствой крошки там не увидела, однако следуя правилам приличия, которые были усвоены ею при рождении, она поддакнула:

 - Да! Как вы благородны - помогаете нашей хозяйке, которая не в силах справиться с такой напастью!

Кофейник раздулся от гордости и даже чуть загудел, как самый обычный чайник.

 - Милая Сахарница, скажите, - к Сахарнице обратилась тоненькая, совсем юная Ложка, недавно появившаяся в доме как подарок к Рождеству, но уже заметившая никогда не подводящее Сахарницу чувство такта, которое всецело ту характеризовало, - Откуда в вас столько мудрости?

 - Милая Ложка, знаете ли вы, что подлизываться не хорошо? - пожурила Сахарница.

 - Но это ведь совершенно искренне! - неумело смутилась Ложка.

Сахарница улыбнулась, глядя на юную прелестницу. Кофейник еще пуще раскраснелся от такого соседства и даже самая старая из них - Тарелка, и та не осталась равнодушной:

 - И все же, дорогая, - чопорна начала она, зная любовь Сахарницы к официальным обращениям, - Поведайте нам свою историю, или хотя бы добрую сказку в такой чудный вечер.

Вечер и правда был чудный: метель, что яростно металась по городу весь день к вечеру улеглась, плотно укрыв и тощий фонарь, и битую мостовую, и чугунный мост. Тихо потрескивали дрова, выданные щедрым градосмотрителем всем, чтобы каждый, даже самый бедный житель, мог себе тепло сегодня. Граммофон, до этого молчавший, похоже тоже проникся моментом, и тихонечко пристроил единственную иглу на в тот же миг подскочившую пластинку.

 - Ну хорошо. Раз вы так просите, так тому и быть.

Зазвучала знакомая каждому, кто учился в католической школе мелодия. Перезвон устраиваются по местам посуды вскоре затих и последний шепоток, пронесшийся по нестройному кругу был унят строгим взглядом Тарелки. Сахарница, устремив взор куда-то за потрескавшийся буфет, начала:

 - В одной из долин графства Чешерстир жила некогда жила прекрасная принцесса. Она была воистину чудесна: как душой, так и телом. Принцесса с детства получала образование и лучшие учителя дивились ее разумности и любили как свою единственную дочь. Король и королева не могли нарадоваться на свое дитя, и царил в их графстве покой и процветание. Но когда пришла ее семнадцатая осень, а вместе с ней и пора заключать брак с принцем соседнего графства юная принцесса наотрез отказалась уезжать из родного замка и неделю слезно просила родителей позволить ей остаться еще на год. Король и королева, сильно любившие свою дочь не смогли оставить ее такой несчастной и отсрочили свадьбу на год, разозлив соседей. На год те отказались вести с ними всякие дела. Но или счастье, снова вернувшееся в графство, или неясно откуда взявшаяся хорошая погода помогли взойти невиданному ни до того, ни после количеству полей и в этот год ни один бедняк не остался без пищи. Прошла осенняя пора, мягкая зима и пришло нежное лето. Начались свадебные приготовления и сердце принцессы, видимо предчувствуя скорое свое заключение в вечную темницу обратилось к безродному пастуху, что каждое утро выходил пасти нескольких своих тощих коз. Принцесса полюбила его светлой и чистой любовью, и пастух ответил ей тем же. С рассвета до заката водил он ее по долине и тем местам шира, что не были ведомы им обоим, а она всякий раз рассказывала ему такие премудрости о всяком растении, что находили они или о всякой звезде, с которой сравнивал ее пастух, что казалось никогда нельзя кончаться этой сказке. Тогда по совету пастуха принцесса решилась на отчаянный шаг - одевшись простой девушкой она оставила себе на память только корону, которую положила на дно дорожной сумки и бежала с возлюбленным из графства. Неделю скитались они, не имея крова и ночуя под чистым небом, и то была счастливая неделя для них обоих. Однако король с королевой, заметившие пропажу тут же объявили дочь в розыск, а испугавшись позвали на помощь и соседей. Принцесса была схвачена, и последние ее слова были адресованы пастуху: “Беги и будь счастлив!” тогда она передала ему на память свою корону.

Повисла тишина: все обдумывали сказанное Сахарницей.

 - А что стало с принцессой? - спросила нетерпеливая ложка.

Не знаю, - ответила Сахарница, - но надеюсь, ее юношеская дурь выветрилась из головы, она помирилась с семьей, вышла замуж и применила свой ум на процветание шира и собственное счастье.

 - А что было с пастухом?

Пастух сохранил корону как память о принцессе, не зная, что та могла обеспечить ему безбедное существование и женился на бедной, но неглупой крестьянке. Жил с ней в мире без малого две дюжины лет, но после его смерти та не отчаялась и пошла в католическую школу преподавать такую тонкую науку как музЫку, оставаясь крепкой и острой на ум и язык старушкой.

 - Прямо как наша добрая хозяюшка! Ой! - старая тарелка замолчала под взглядом прекрасной, как королевская корона, сахарницы.