Соната

отрывок:

"…Домой он вернулся почти по темноте. Усадьба уже угомонилась, засыпала. Окна людской светились красным, там жгли лучину. Прижимистая Степанида строго следила за расходом свечей, даже сальных. На ночь дозволялось оставлять огонь только в гостинной и на кухне, где постоянно пыхала хмельными пузырями бадья с дрожжевым тестом, которое требовало частого пригляда. Азаров привычно шел по давно знакомой дорожке, его никто не встречал.

Но спали не все: в гостиной слышен рояль, плавно и одновременно сильно и торжественно. «Варенька!» — растроганно подумал Иван Сергеевич. Тихонько прошел вовнутрь, остановился в дверях зала, оперся спиной о косяк. У подставки для нот ажурный канделябр с тремя прозрачными свечами. Полукруг света, яркий в центре, расходился в стороны, терял силу, мягко оттеняя простую обстановку. У раскрытого окна рояль.  Варенька играла свою любимую сонату. Девушка нежно прикасалась к узким пластинам клавиш. И мрачный рояль, в ответ на ласку ее пальчиков, отзывался дивной по красоте мелодией.
Она взволновала замершего в восторге Азарова. Выливалась из разверстого чрева рояля в полумрак гостиной, в раскрытые окна, терялась в грандиозности наступающей ночи: грустно, томно, тревожно.

Сердце защемило. Но это была не физическая боль, а томление усталой души, отдавшейся на волю прекрасного, необъяснимого мира, который существует рядом с тем, в каком он живет сегодня. Как жаль, что только в редких случаях, между этими мирами нарушается эфемерная граница и уводит человека в чудесные дали неземного бытия.

Музыка оборвала тончайшие грани, разделяющие эти миры. Азаров слушал. Ему стало очень грустно. Сейчас, он до боли в сердце жалел всех-всех, кто жил на этом свете, и, особенно, себя самого. По его лицу, второй раз за день, потекли слезы. Но он не стыдился их. Напротив! Ивану Сергеевичу хотелось одного, чтобы никогда не утихали чарующие звуки музыки, и не прекращались его слезы, потому как, и то и другое - было святым, очищало огрузневшую от тяжести жизни душу…

...Он не заметил, как ночь вальяжно растворила подаренный ей последний аккорд. Варенька, вероятно, находясь под впечатлением сыгранной сонаты, замерла, мечтательно смотрела в окно. Тихо. Только ветерок играет язычками свечек и кисеей занавесок: поднимет, вздует невесомым пузырем и снова, мягко, вернет на место.
В углу заскреблась мышь. Варенька испуганно вздрогнула и нечаянно хлопнула клавиатурной крышкой.
Иван Сергеевич воровато оглянулся по сторонам, и спиною назад, попятился в коридор…