Шери

- Ше́ри, ты знаешь, ведь это так глупо и странно
биться к тебе телефонной мозаикой слов.
В этой колонии дождь осыпается манной.
Сломанной веткой царапаю буквы «Л Ю». Но
ты не подумай, что я собираюсь вернуться.
Лоции врали, так я их сама и сожгла
в том сентябре.
Как же благоухали настурции...
К чёрту же! Шерлок, скажи мне какого рожна
ты не берёшь эту чёртову чёртову трубку,
если ты пишешь мне письма?! /Одно в десять дней/
Эпистолярной, изысканной, адовой мукой
ты умудрился мне сделать гораздо больней,
чем тишиной или даже презрением...
Нежностью писем изранил, разбил, наказал.
Этот твой Лондон, высокой, простуженной тенью,
застит мне солнце. Мне Паддингтонский вокзал
в сны проникает, как вор, каждой ветреной ночью:
сумрак, туман и на перроне ты.
Хочешь, приеду? Скажи же мне, хочешь? Ну, хочешь?!
Эти гудки – квинтэссенция немоты.
Вновь набираю, кривляясь гротескною маской.
Птицей ослепшей пытаюсь пробиться сквозь двери,
крылья ломая,
перья теряя…
--Здравствуй.
--Ше́ри?