Диагност

Он был не то что стар – скорее потрёпан. Не физически, а внутренне. Ну, способен я видеть состояние человека. Думаю, и любой так, только не всякий специально развивает в себе такую способность… Так вот, годов ему было около пятидесяти, может, чуть меньше или больше. Бывают такие лица, которые будто не меняются с течением времени. Зато, если поглядеть вовнутрь, ясно сразу – набит человек прошлым под завязку.

Я подсел к нему в кафе. Некоторые места были заняты, а где было свободно, мне располагаться не хотелось. Такое случается по разным причинам: из-за их местоположения, например, или из-за близости компаний с неопрятными застольными атмосферами. На мой же выбор повлияло то, что над этим столиком висел неработающий экран монитора в то время, когда на всех остальных – пусть и вполголоса – фоном транслировалось какое-то шоу. Я люблю тишину, а если уж музыку, то по своему выбору. К тому же мне тягостно любое засорение окружающего ментального пространства, а здесь аура светилась ровным огнём – тускло, но непоколебимо.

Он пил красное вино – медленно и размеренно, явно не для того, чтобы смаковать, а поддерживая в себе необходимый уровень опьянения. И не закусывал.

Повернув ко мне красивую седую голову, он несколько секунд изучал меня, а потом молча наполнил мой бокал из своей бутылки, с пытливым прищуром наблюдая, как я отреагирую. Я отпил пару глотков и поставил остаток рядом с его бокалом.

По всей видимости, такая моя реакция показалась ему удовлетворительной. Он кивнул и представился:

– Марк. Мы с вами примерно одного возраста, поэтому обойдёмся без отчеств.

– Филипп.

Марк снова кивнул.

– Отлично. Думаю, вы не помешаете.

– Чему именно?

– Убивать время. Думать. Вряд ли можно предложить более полезное времяпрепровождение. Да, ещё: если моя болтовня вам надоест, скажите.

– Непременно скажу. Данное вами разрешение воспринимаю как жест доброй воли, за что весьма признателен, – в тон ему ответил я. – Естественно, с моей стороны предложение аналогично.

– Приятно встретить единомышленника! – скупо улыбнулся Марк. И надолго замолчал, уткнувшись в бокал.

Всё же постепенно мы разговорились. Времени у меня было хоть отбавляй, он тоже никуда не спешил. А в разговоре – так иногда случается – мы оба почувствовали себя раскрепощённо. Видимо, сказалось то, что мысли у нас в данный момент текли с равной скоростью. Мы перебрасывались ничего не значащими фразами про политику, спорт, автомобили и бог знает что ещё. И вдруг он резко сменил тему:

– Послушайте, Филипп, а вы уверены, что всё это вам нужно?

– Что именно?

– Вы ведь тоже из наших. Пока ещё не осознаёте, я вижу. Но семена уже посеяны и созревают. Впрочем, это, безусловно, ваш выбор. Если, конечно, этот выбор вообще существует.

– О чём вы?

– О вас и о себе. Из меня, к примеру, растят боевого ангела. Киллера нечистой силы. И, как только я буду полностью готов, я вольюсь в ряды бесплотных сил. То есть умру. А я этого не хочу, как и всякий нормальный человек. Боюсь. Чисто физиологически. Поэтому сопротивляюсь. Нет, я не против борьбы со злом, я всячески поддерживаю сторону добра, но вот методы достижения…

– Какая борьба? Какие методы? Для чего вы мне всё это рассказываете?

– Я же сказал, что боюсь смерти. А тут подворачиваетесь вы… Я просто хочу показать им, что могу быть полезен и здесь – скажем, быстренько завербовать вас. Извините, но своя рубашка ближе к телу… Цинично, да. Жизнь вообще цинична, вы не находите?

– Простите, не совсем понял...

– Что тут понимать! Они ведь до вас всё равно доберутся. Они никого не пропускают. Особенно таких, как мы.

– Каких «таких»?

– Не притворяйтесь.

– Может быть, вам лучше со всем этим обратиться к психотерапевту?

– Увы, мой друг, я нормален. Банально, до омерзения нормален. Вы потом это поймёте и будете меня проклинать… Мне продолжить?

– Пожалуйста, – пожал плечами я. – Меня это ничуть не напрягает.

– Вот как? Ладно, тогда слушайте. Киллеры нужны для противостояния бесплотным сущностям зла. Нечистой силе, если так вам привычнее. Есть множество способов защиты и нападения… Не стоит это обсуждать, просто поверьте на слово, – он снова глотнул вина. – Но вот закавыка: дело в привычках: там-то человек действует бессознательно, напрочь забывая всё то, что он… как бы это сказать… тренировал? Нет, не то. Вот – к чему готовился в нормальном своём состоянии. Медитативные практики. Приёмы. Возможности. Вы понимаете?

– С трудом.

Марк досадливо мотнул головой.

– Конечно. Это противоречит всему вашему опыту. К примеру, что вы сделаете, если на вас нападут?

– Не знаю. Постараюсь дать сдачи. Или, если их много – убежать.

– Вот! А на самом деле достаточно поставить мысленный блок. Или просто усилием воли развеять противника, словно его никогда и не бывало. Или стать бесплотным, чтобы все попытки зацепить оказались безрезультатными. Или, допустим, молитва… Призвание помощи. Всё это совершенно не то, к чему мы привыкли здесь, в нашем мире. А обычно реакция идёт на уровне нашей нынешней физиологии – уклониться, сблокировать удар. Но ведь там удары совершенно иные! И сущности иные… И всё нужно делать иначе. Научиться этому крайне затруднительно. Только методом проб и ошибок, набираясь опыта.

– Вы живёте в этом своём мире?

– Да. Наконец-то вы поняли. Там, в нереальности, вся задача в том, чтобы человек – в данном случае конкретно я – применял свои способности не задумываясь. На автомате. И как только это так – я буду готов. Меня заберут.

Марк нахмурился и выцедил очередную порцию вина. Затем оценивающе взглянул на меня:

– Вообще говоря, нас всех готовят. Всех. Тестируют – кто поспособнее, кому следует уделить больше внимания. Вы никогда не задумывались, почему мы живём в среде, всё более пронизываемой всякой чертовщинкой? Выражаясь языком компьютерных игр, нас закидывают во всё более изощрённые локации. Как вы думаете, Филипп, почему сейчас так много фэнтези книг, фильмов про волшебников и всего прочего? Ну, типа Гарри Поттера, матрицы, марвеловских мутантов. О людях с паранормальными способностями. Всяких телепередач про НЛО, аномальные зоны и прочие идиотские феномены. Что это, если не подготовка подсознания? Мне кажется, готовится небывалая глобальная битва, а это всё есть подготовка грядущей, новой ментальности человечества.

– Вы полагаете, что это своего рода тесты?

– Именно! Выявление потенциальных кандидатов. Ну, и общая тренировка коллективного подсознания в нужном направлении.

Марк втянул в себя сразу половину бокала и сразу же вновь долил до краёв. Пальцы его дрожали, и несколько капель пролилось на скатерть.

– Я ненавижу ночь, Филипп, – продолжал он. – Боюсь засыпать. Очень боюсь. Каждый раз меня преследуют кошмары – иногда повторяющиеся. До тех пор, пока я не найду решения или меня не выкинет оттуда.

– Чудовища?

– И да и нет. Эти порождения даже не имеют формы… Или же способны её менять. Это просто концентрированный ужас. Трудно описать… Знаете, почему я пью? Чтобы мозг был неспособен это осознавать. Иногда помогает. Я понимаю, что долго так не выдержу, но… у меня нет выбора.

Марк набычился и сфокусировал на мне тяжёлый взгляд. Видно было, как вызываемая алкоголем апатия борется с внутренним возбуждением. Это отражалось на мимике: лицо его заметно подёргивалось. Он прилагал титанические усилия, пытаясь держать себя в руках.

– Я не хочу стать причиной… – снова начал он. – Нет, не так. Я не хочу заразить вас этой способностью… Опять не так. Короче, пусть у вас будет ещё какое-то время до того, как они подцепят вас. А это случится, помяните моё слово! Я же вижу вашу ауру, Филипп – у вас мощное биополе… Вас непременно заметят. Но приложить к этому свою руку не хочу. Поэтому ничего больше рассказывать не стану. Поверьте, в этом случае чем меньше знаешь, тем лучше… Да, так будет правильно. Прощайте. И постарайтесь забыть нашу встречу.

Марк встал и, сунув в карман недопитую бутылку, решительно направился к двери. Как только она захлопнулась за ним, монитор над моей головой несколько раз мигнул, затем изображение стало устойчивым и из динамика хлынула музыка.

Я поморщился. Конечно, это могло быть простым совпадением, но вряд ли, вряд ли…

Задерживаться за столиком мне больше совершенно не хотелось. Подойдя к барной стойке, я выразительно показал глазами на свой бокал. Бармен, прекрасно зная мои предпочтения, тут же сменил его на новый, тщательно протёртый, который до половины наполнил марочной крымской мадерой.

– Ну как, доктор?

– Маниакально-компульсивный синдром. Пациенту кажется, что все на свете молнии сделаны для того, чтобы воткнуться именно в его задницу.

– И что? Безнадёжно?

­– В практике не бывает безнадёжных случаев. К тому же я ведь диагност, а не терапевт. И с моей точки зрения, наоборот, всё идёт идеально.

– И каков ваш прогноз?

– Думаю, через месячишко данный разум будет готов. И можно забирать. У него уже что-то получается. Неосознанно. Продолжайте в том же духе. Ручаюсь, моя консультация больше не понадобится.

– Благодарю, доктор.

– Пока, Альберт.

На мониторах вновь сменилось изображение. Теперь это был фрагмент из старого фильма, где человек с горящими глазами пел:

– Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…