Гурманы

Гурманы
(рассказ)

***
   – Код пространства. – Алексей Савватеевич пошамкал губами, словно
пробуя на вкус слова, и нажав кнопку мышки, развернул на странице статью.
Он снова вслух прочитал её название:

   – Код пространства… мда-мда, интригующее название для статьи на мат-ресурсе.

   Профессор Виго являлся почётным членом карпатского и молдавского
университета экономики и раз в месяц проводил обширнейшие лекции
по математике, как для студентов, так и для преподавателей. А вообще он ездил со своими лекциями по всему миру; Россия, Америка, Европа, Япония, даже Антарктида, вот малый список его ареала популяризации наук.

   Да-да! Виго Алексей Савватеевич, известный популяризатор математики
и экономики, имел два мощных канала на самом известном сервисе глобального
захвата*, постоянную страничку в журнале "GOG" и собственную газету
"mathsCon".

[* примечание: захват – многомерная структура виртуальных сетей
Интернета, управляемая искусственным интеллектом с векторным
анализом данных обозреваемых зарегистрированным пользователем]

   Статья была опубликована в рамках обсуждения к одному из видео,
посвящённых занимательным задачам по математике, и по своей значимости
всплыла в верхнюю строку ленты ответов, имея рекордное число лайков,
дизлайков и откликов.

   Некто под ником gabr0-n рассуждал об одной из задач, а после предложил
собственную. Используя теги, он оформил в поле комментария свою статью,
и словно издеваясь, в конце комментария добавил, что нашёл этому поистине
поразительное доказательство, но поле формы слишком мало…

***
   Был вечер. Стол завален бумагами. Формулы и ручки. Карандаши
и графики. У монитора книга – "Питерские горочки" Шова Гусельски. На книге
пустой подстаканник. В полумраке кабинета, профессор уставился в монитор,
и ламповость окутала его словно мать своё дитя в тёплое полотенце.

   Время от времени Виго шевелил губами в полушёпоте мыслей, и формулы
наполняли пространство вокруг, пронзали монитор, стекали в преддверье
облаков, рождая структуры, мало кому понятные, но прекрасные как само небо.
Кабинет растворялся, оставляя мягкий свет монитора, а рука тянулась к
карандашу, что бы сделать первые наброски, закрепить узлы ещё не
оформившейся мысли.

   И была глубокая ночь. И глубина её была бездонной. И были думы
в полудрёме. И удобное кресло на веранде, что вбирало в себя сухопарую фигуру профессора, тоже было. И хотя Виго давно выключил компьютер и перебрался на веранду, текст задачи стоял у него перед глазами, словно овеществлённый голограммой, но никакой голограммы не было и в помине.

   Одними губами профессор повторял как заклинание; на грани безумия,
яви, сна и человеческого любопытства, лишающего всего кроме желания истины:

<Статья>

пусть существует очень большое натуральное число n,
всегда найдётся число ещё больше – n + 1, описывая
таким образом, понятие бесконечности для нашего
пространства (если угодно – для нашей вселенной),
и если учесть что существует великое множество
иных пространств, я утверждаю что:

имеется минимум одно пространство P, для которого
число n является наибольшим и число вида n + 1
отсутствует.

для доказательства, есть три необходимых условия:
– нельзя конкретизировать число n;
– нельзя описывать свойство пространства P;
– нельзя применять для пространства физически законы,
а использовать только математические
обозначения и рассуждения.

<Конец статьи>

***
   Летний дождь зашумел листвой, и пробив её насквозь забарабанил
по крыше веранды. Алексей Савватеевич вздрогнул, выползая из полудрёмы
сумрачным медведем, почесал подбородок, обрамлённый всклоченной
бородёнкой, и устало поднялся, опираясь на спинку кресла. Слегка пошатываясь, он вернулся в кабинет, являющийся по совместительству библиотекой, подошёл к книжному столику и, взяв в охапку несколько книг, начал расставлять их на свои законные места в стеллажных полках.

   Сон быстро сморил его, но был будто бы не настоящим, словно на грани
яви и грёз, или на лезвии бритвы или на кончике иглы, или, или, или…

   Маленький Алёша идёт по дому, большому и старому, со скрипящими
половицами и бархатными, цветастыми обоями. С черно-белых фотографий
смотрят одухотворённые, прекрасные лица, но мальчику интересно другое –
трюмо, в небольшом коридорчике перед столовой. Невысокая, старинная тумба
с широкими и узкими ящичками и зеркало над ним, большое, с двумя боковыми
створками.

   Профессор проснулся и открыл глаза. Несколько секунд он осмысливал
сон-воспоминание, а потом встал и, облачившись в халат, направился в столовую. Пока чай заваривался, он умылся, тут же, в раковине, а затем, наполнив чашку янтарным напитком, принялся размышлять.

   Он сделал кругов пять вокруг стола, когда мысль обожгла его и заставила
замереть на мгновенье. Обжечь то она обожгла, но ещё не оформилась. Виго
вышел из столовой. Вот оно. Трюмо. Старое и родное. Зачем оно ему приснилось. Что было дальше… там… во сне?

   Маленький Алёша забирается на тумбу, иначе до зеркала не достать,
и открывает обеими руками зеркальные створки. Виго наклоняет голову чтобы
увидеть то, что должен увидеть. Сонм отражений рождает калейдоскоп мыслей
и в мозгу щелчок, короткий, стремительный как коллапс:

– Эврика! – кричит профессор и несётся в кабинет.

   Пока компьютер загружается, он начинает писать на бумаге решение.
Его движения скупы и точны. Мысль ложится на лист, второй, третий. Завершив
писать, профессор загружает браузер и отыскивает статью. В поле комментария
он начинает набирать то, что минуту назад написал на бумаге. Его пальцы словно лапы гигантского паука бегают по клавиатуре – слепой метод печати, освоенный пару лет назад, даёт свои результаты.

   Рукописная информация перетекает в цифровой формат, а внутри сети
начинают происходить невидимые процессы. Но вот поставлена последняя точка, ещё несколько раз перечитывается материал для устранения ошибок, и палец профессора зависает над клавишей "Enter".

         КЛИК. ПИУ-ПИУ-ПИУ…

   Невидимые процессы начинают воздействовать на работу сети
и постепенно изменяют её физическую структуру, начинают взаимодействовать
с ней, преображать пространство. Сначала рядом. Затем дальше. Охватываются
участки серверных потоков и прилегающие к ним помещения. Метаморфоза
выходит за рамки технологических блоков и устремляется в атмосферу планеты. Нащупывает вакуум. Робко. Деликатно. А дальше стремительно и безудержно.

   Кто читал "Хроники Амбера" Роджера Желязны, поймет, что начало
происходить. Пространство как фокусник меняло свою личину, скользило сквозь
мириады подобных себе миров, словно отражения в зеркалах, множась и убегая
в бесконечность. Только в отличие от владык, меняющих вокруг себя реальность по своему усмотрению, люди не замечали метаморфозы. Для них всё было так, как и должно было быть. Исчезали города, горы и моря становились бесконечными болотами, люди перевоплощались в крабоподобных существ, планета дышала тяжёлыми испарениями, но мир не сошёл с ума…

***
   Краб-математик вылез из своей хатки, сделанной из веток и мха и,
переползая с кочки на кочку, направился к соседнему островку, на котором жил
его друг краб-философ, чтобы рассказать ему об открытии сделанном им только
что.

***
   Гигантская платформа материализовалась над болотистой планетой
и выпустила нитку аппарели под углом в сорок пять градусов. Механизм ещё не
успел достигнуть поверхности, а в открывшейся арке нижней части платформы
появилась фигура. Высокая, осимногоподобная, с грибообразным телом,
опирающаяся на семнадцать длинных щупалец усеянных присосками. От тела
существа тянулись тонкие, липкие нити и соединялись с другим существом,
являющемся симбионтом Первого. И это другое существо представляло собой
кусок губки. Сжимаясь и расширяясь, оно передвигалось-тащилось за
осьминогом, влекомое симбиотическими связями.

   Эти двое были гурманами и ценителями вкуса болотных крабов и теперь,
терраформировав очередную планету, они прибыли на охоту.

   – Пошевеливайся, Ноль-эн, – защёлкал тяжёлым и острым клювом Первый
и сделал несколько быстрых движений по аппарели. Второй задёргался,
заметался, пытаясь поспевать за осьминогом но, будучи по природе своей
медлительным, лишь волочился и пускал пузыри от напряжения. Симбиотические связи натянулись и завибрировали:

   – О да, великий Габр, я стараюсь!

   К тому моменту, когда осьминог и его симбионт добрались до края
аппарели, механизм упёрся в болотную кочку и остановился. Первый, протянул
своё щупальце и окунул его в болотную топь рядом с кочкой. Через пару секунд
он достал конечность и облизал её языком, выскользнувшим из клюва висящим
под брюхом между щупальцами.

   – Глубоко, слышишь меня Ноль-эн? – защелкал клювом осьминог и
изогнул спиралью кончик седьмого щупальца. – Передвигаемся осторожно,
по кочкам.

   Второй сжался и зафыркал:

   – Да мой господин, очень осторожно. А что там, в глубине, о великий Габр?

   – Тина и грязь, – ответствовал осьминог и сделал первое движение
с аппарели. – Мы должны найти краба-математика, поглотить его и сделать ещё
совершеннее КОД ПРОСТРАНСТВА.