НЕТРЕЗВЫЕ В ЛЫТКАРИНО

1

- У Солнца тоже бывает похмелье. Кто знает, чем оно ночью занимается? Вот гляди, сейчас его совсем не видно - оно спряталось за туманной пеленой, а само полёживает там у себя в кровати и с закрытыми глазами шарит рукой по тумбочке в поисках цитрамона. А всё от того, что оно вчера после работы изрядно перебрало.

Василий Колотыркин спал в вагоне электрички, двигавшейся из Подмосковья в сторону станции метро Выхино, а перед ним на обитой синим дерматином лавке сидел седой мужчина сорока пяти лет на вид, в джинсах и джинсовой куртке и басом повествовал пропитанную романтизмом и безысходностью теорию о погодных явлениях. На одной стороне с Василием расположился, по всей видимости, собутыльник уличного философа: подбитый глаз, засаленная чёрная фуфайка и искренне глупая улыбка.

- Все мы дети Солнца и имеем с ним вербальную связь, а, следовательно, можем и обязаны помочь родителю. Как? Опохмелить его! Лучший способ, это выпить хмурым утром портвейна. Но и спирт с «Буратино» тоже годится. Главный секрет в том, чтобы когда пьёшь закрыть глаза и представить себе Солнце, почувствовать как оно греет тебя снаружи, и тепло уже скоро проберётся внутрь. – с этими словами мужчина наполнил пластмассовый стаканчик до краёв желтоватой жидкостью из помятой полуторалитровой бутылки и протянул собутыльнику. Василий перехватил стакан у своего соседа. Он закрыл глаза и осушил тару. Собутыльники молчали, открыв от изумления рты. Василий почувствовал, как обжигающий коктейль добрался до желудка. В окно электрички забило Солнце.

2

Василий вышел на станции метро Тульская. Купил «Орбит», чтобы скрыть запах перегара. Переходя мост через Москва реку, он любовался залитым солнцем позднеосенним пейзажем. На работу совсем не хотелось. Хотелось как в школьные годы: прогулять – уйти куда-нибудь в лес, разжечь костёр и сидеть не думая ни о чём. Но леса рядом не было. Был завод – «АзКисМаш», выпускающий установки для получения Азота и Кислорода, в котором тридцатидвухлетний Василий работал менеджером в отделе продаж. Младшим менеджером.

Как всегда, Василий пришёл с опозданием. Все были на своих рабочих местах. Коммерческий директор Вадим Александрович Пихров рассказывал истории о выигранных когда-то тендерах, стоя в центре офисного помещения:

- Ночь. Стучат в дверь моего номера. Смотрю в глазок, - лошадиная морда. Открываю, а там казах этот верхом. Прямо в коридоре гостиницы. Предложения конкурентов привёз!

Близился день зарплаты, поэтому все смеялись очень громко. Особенно новенький – Дмитрий, который только закончил институт и был принят на испытательный срок.

Светочка – блондинка – секретарь Пихрова, не стесняясь никого, болтала по телефону, громко и протяжно произнося названия каких-то неизвестных Василию, но красиво звучащих брендов косметики и одежды.

Воздух в офисе пах чаем, кофе и мазью Людмилы Александровны, поливающей свои многочисленные кактусы. Казалось, Людмила Александровна не занималась в офисе ничем, кроме их полива. Василий часто задавался вопросом, какую роль она выполняет в фирме и совсем недавно узнал, что Вадим Александрович взял её на работу по просьбе заказчика – мужа Людмилы Александровны, купившего азотно-кислородную установку с условием, что Пихров возьмёт его жену на работу.

В дальнем углу сидел Горбачёв – толстый лысеющий заместитель коммерческого директора и, судя по определённым признакам, снова смотрел ролики сомнительного характера: приговаривал «так-так», хмыкал и напевал какую-то песню группы «Ласковый Май».

Василию удалось пробраться за рабочий стол незамеченным, как тут же зазвонил его стационарный телефон.

- Василий, зайди ко мне, - командовал строгий голос на другом конце провода.

«Ну всё, сейчас начнётся – систематические опоздания, пропадает бумага для принтера, обязательно припомнит, как на тимбилдинге не поймал его тушу при «падении на доверие»…

Николай Геннадьевич Ухов – заместитель генерального директора, пожилой человек с седой испанской бородкой, сидел в своём кабинете и читал свою любимую книгу про Чапаева на английском языке.

- Проходи, Василий! – сказал Николай Геннадьевич и жестом предложил ему присесть.

Колотыркин тяжело вздохнул и опустился на неудобный расшатанный стул рядом с директорским столом.

- Ответь мне на один вопрос, Василий.

Василий замер.

- Ты пьешь? – спросил Николай Геннадьевич.

«Учуял, что я опохмелялся утром? Горбачёв уже сдал, скот» - нервно думал Василий и решил косить под дурака:

- Что простите?

- Ну ты водку любишь?

- Понимаете, Николай Геннадьевич, я, как и все русские люди, безусловно, в случае необходимости или по большому поводу, не гнушаюсь. Но это происходит в крайней степени редко.

- Плохо. – Николай Геннадьевич отвёл в взгляд сторону. – В нашем деле бухать надо уметь. Понимаешь, Василий, Стерлитамакский содовый завод объявил тендер на поставку огромной азотно-кислородной станции. И в понедельник вы с Пихровым (надеяться больше не на кого) летите в Стерлитамак – договариваться. Любыми способами. АзКисМаш в глубокой… в глубоком кризисе: денег с прошлой поставки практически не осталось, рейдеры, как волки, бродят вдоль заводского забора и облизываются – третье транспортное под боком – лакомый кусочек. Так что, Василий, очень важная миссия у тебя. Иди, звони в Стерлитамак – договаривайся о встречах.

Василий вернулся за свой стол и принялся выполнять поручения Ухова. Пихров, тем временем, расхаживая из угла в угол, объявил «военное положение»:

- Коллеги, сегодня работаем до победного! Никто не уйдёт с работы, пока мы не подготовим идеальное ТКП[1]. Важна каждая мелочь… - Пихров остановился у стола Колотыркина. – Звони, Василий, звони!

3

К обеду Колотыркин назначил необходимые встречи, полистал техническое предложение и пошёл гулять. На заводе была своя столовая и вполне сносная, но как шутил Пихров – генеральный директор сыпет в еду какую-то наркоту, чтобы местные работяги не жаловались на зарплату. Василий в это не верил, но на всякий случай каждый обед старался проводить за территорией завода. Так и сегодня, путь его лежал в сторону Автозаводской. Пройдя мимо длинных заброшенных цехов ЗИЛа, и вглядываясь в своё размытое отражение в закопчённых стёклах старых зданий, он вспомнил, что сегодня пятница и хорошо бы поднять себе настроение. В пору раздумий, при спуске из надземного пешехода, Колотыркин разглядел табличку -«Пельменная. Мы работаем с 1947 года».

«Хм. Работают с тысяча девятьсот сорок седьмого года, а я у них ни разу не был. Да и не видел ни разу, хотя часто здесь проходил. Странно» - подумал Василий и шагнул через порог массивной, издающий бодрый скрип двери.

Пельменная не только работала с послевоенного времени, но и, судя по виду, с той поры тут ничего не менялось: квадратные с никелированными ножками столы на четыре персоны, укрытые белоснежными скатертями, неаккуратно вырезанное в фанерной доске раздаточное окно, стены, украшенные рисованными плакатами с призывами благодарить за труд повара, беречь хлеб и не злоупотреблять спиртным на работе. Дополнял впечатление запах хлорной воды от мокрых бетонных полов. Но было и кое-что странное: сплошным рядом от пола и до потолка две противоположные стены украшали зеркала. Благодаря этому, размеры помещения сложно было определить на глаз – создавалось ощущение бесконечности пространства. То ли из-за этого, а то ли из-за второй раз за день накатывающего похмелья, Василию количество посетителей так же с первого взгляда прикинуть не удалось. Никто не разговаривал, но ложки по тарелкам бряцали так, будто в помещении обедала целая рота солдат.

Василий почувствовал, что кто-то тяжело дышит сбоку. Он повернулся и увидел бородатого мужчину, потрёпанного вида: серый запылённый пиджак, длинные седые волосы, торчащие в разные стороны и красный нос-картошка. Мужчина смотрел на Василия стеклянными выцветшими глазами, немного покачивался и улыбался:

- Товарищ… - бородатый оглядел Василия, - нет! Глубокоуважаемый гражданин, будьте любезны…

Василий прервал зачинающуюся речь:

- Лишних денег у меня нет, извиняюсь.

- Господин, мне ваши деньги без надобности. Подскажите лучше какой сейчас год?

- Тяжёлый, дяденька. – пошутил Василий, а про себя отметил, что, то беспамятство до которого он иногда напивался, видимо, далеко не конечная стадия.

- А разве бывают лёгкие года? Я вот не разу не слышал, что бы кто-то говорил, «какой сейчас лёгкий год». Лёгких годов не бывает, не у нас точно. Мой вопрос не фигуральный, а самый прямой – какой сейчас год? От Рождества Христова, если вы не против.

- Против чего? – продолжил юморить Колотыркин.

- Рождества. То есть, Христа. Не важно. Вопрос же в годе. Какой сейчас год? – немного раздраженно переспросил Бородатый.

Василий сжалился и благодетельно произнёс:

- Две тысячи десятый.

- Да? Ну надо же, - глаза Бородатого вспыхнули. – А это до «ночи поющих мертвецов» или после?

- Это что? Фильм какой-то?

Бородатый погладил бороду:

- Ну да - ну да. А вы футболом увлекаетесь? Спартак как в этом сезоне идёт?

Тут откуда-то из угла пельменной раздался крик:

- А ну, пошёл отсюда! Разговоры между посетителями запрещены!

Василий увидел, как к ним быстрым шагом приближается, махая серой тряпкой, крупных размеров женщина в белом фартуке. Женщина подошла ближе. Она тяжело дышала и надувала румяные толстые щёки. Василий посмотрел в сторону собеседника – тот исчез. Женщина поправила съехавший на бок накрахмаленный чепчик, упёрла руки в бока и плюнула в сторону пропавшего бородача:

- Дармоед. Не пущу больше. – затем она перевела взгляд на Василия. - В первый раз?

Колотыркин подтвердил, что пришёл сюда впервые. Толстощёкая официантка отправила его за свободный стол, кинула ему на стол коричневую папку меню, буркнула, что скоро подойдёт и приказала Василию обязательно ознакомился с правилами пельменной на последней странице.

4

«Странное заведеньице, ничего не скажешь. Ну ладно хоть пельмени с бульоном есть – это то, что мне нужно сейчас. О! И «Жигулёвское». А можно и сразу два – пятница же!» - размышлял Колотыркин теребя единственный лист меню с блюдами.

«Так, а где цены?» - Колотыркин перевернул первый лист и обнаружил на втором листе «Правила посещения «Пельменной»:

«Уважаемый Гость!

Наше заведение селективного общепита, нацелено на удовлетворение естественных энергетических потребностей человеческих организмов, посредством орального введения термически обработанных органических продуктов под видом традиционного национального блюда – пельмешки.

- Пельменная работает вне временных и пространственных режимов.

- Максимальное количество посетителей не ограничено, кроме субъектов более чем на 70% состоящих из повторяющейся материи. Субъекты, близкие к этим цифрам, не допускаются к приёму пельмешек за одним столом во избежание коллапсов, схлопываний и образования сингулярностей.

- К оплате принимаются только заполненные анкеты (см. 3-ю страницу меню)…

- В случае невозможности оплаты…»

- Ерунда какая-то, - прошептал Василий и поднял руку: - Официант! – крикнул он и тут же понял, что зря - что перед ним уже стояла недовольная толстуха в белом фартуке.

- Определились? - на выдохе спросила официантка.

- Два пива, и пельмени с бульоном. – почти пропел Василий.

Пиво растеклось по организму Василия и заполнило зудящие дыры в голове. «Эх, к такому пиву, хорошо бы вяленной воблы» - подумал – Колотыркин, но пельмени тоже сыграли свою роль в улучшении настроения. Колотыркин, слегка отодвинувшись от стола и довольно прицикивая, заполнял анкету со странными вопросами.

- Поел? Освобождай стол! Желающих много. – официантка появилась как всегда неожиданно и ловко одной рукой подхватила две пивных кружки и пустую тарелку Колотыркина. Второй рукой она бесцеремонно схватила заполненную анкету и собралась было уходить как вдруг, вчитавшись в ответы Василия, остановилась:

- Чего это ты тут понаписал? – озадаченно спросила женщина.

На, казалось бы, формальные вопросы, корявым подчерком в анкете было выведено следующее:

Вопрос: «Сегодняшняя дата». Ответ: «Следующая после вчерашней»

Вопрос: «Курсы иностранных валют». Ответ: «100 калганидов = 1 патрон для атомного бластера»

Вопрос: «Недавнее официальное спортивное состязание (футбол, хоккей, баскетбол и д.р.) и его исход». Ответ: «Пиво : ЗОЖ - 2:0»

Далее в анкете шли не менее остроумные, по мнению Колотыркина, ответы. Василий замер, ожидая, что официантка оценит его непревзойдённое чувство юмора и подарит пельменной то, чего никто здесь ещё не встречал - её улыбку. Но случилось обратное – лицо женщины покраснело, глаза округлились и ставший квадратным рот, прокричал:

- Ах ты ж, сволота! Райкин недоделанный! На халяву поести пришёл! – она поставила на стол тарелку, схватила Колотыркина за шиворот и поволокла в сторону светло-коричневой деревянной двери, над которой висела табличка «Кухня». Официантка открыла дверь и швырнула Василия внутрь.

В небольшой комнатке с разделочным столом с обивкой из нержавейки, идущем вдоль стены, спиной к Колотыркину стоял мужчина в черном плаще и шляпе. Мужчина смотрел на верх на странную лампу, вкрученную в потолок. Лампа была размером с трёхлитровую банку и имела нить накаливания в форме свастики. Она давала необычный розовый свет, от которого в комнате было отчётливо видно всё и в тоже время всё казалось каким-то нереальным. Мужчина повернулся к Василию – на глазах у него были затемнённые очки.

- Товарищ, Главповар, вот, - официантка ткнула Василия в плечо: - не оплатил.

Товарищ Главповар улыбнулся:

- Отлично, вот и мясо для пельмешек! – со странным акцентом произнёс мужчина. Он резким движением скинул черный плащ, оголив серые узкие, с бахромой из длинных волосков, крылья. На пол упала шляпа. На голове у Главповара оказались длинные усы-антенны. Он расправил огромные крылья и начал трясти ими над столом так, что с них сыпалась белая пыльца, которую он ловкими движениями сгребал в кучу. Через некоторое время на столе образовалась солидная гора, с килограмма четыре, пыльцы.

- Мука готова. Тащите его сюда. – приказал Главповар. В его руке показался разделочный нож.

Официантка вновь схватила ошеломлённого Василия за шиворот, но её вдруг остановил голос:

- Стойте. Его заказ оплачен! – выкрикнул кто-то из-за спины толстухи.

Все обернулись.

В дверях стояла дама лет тридцати пяти. Короткая прическа, темные волосы, изящные черты лица, пухлые губы, мрачный макияж и притягательный магический взгляд. В руках она держала лист-анкету:

- Заполнено. Можете проверить. – холодным голосом произнесла дама и бросила анкету так что, та, немного покружив в воздухе, опустилась аккуратно в гору муки перед Главповором.

Главповар изучил написанное, посмотрел в сторону официанты и нервно крутя дергая головными усиками-антенами кивнул:

- Принимается! Отпустите его. – сказал Главповар.

Официантка выпустила Василия из стального захвата, и он вместе с незнакомкой покинул помещение кухни.

На улице стояло двое – он и она. Лил затяжной дождь. Она поправила короткие каштановые волосы, а затем двумя руками накинула капюшон дерматиновой куртки, одетой поверх облегающего короткого чёрного с блестяшками платья. Она закурила.

- Мы знакомы? – спросил Он.

- Не важно! – ответила Она.

- Что вообще… - начал было Он, но был прерван.

Она глубоко затянулась, посмотрела Ему в глаза и сказала:

- Ничего необычного. Просто один оставшийся на Земле Моленианин открыл пельменную, которая находится вне времени и пространства, поддерживается её неопределённое состояние излучениями лампы Фюрера, которая работает в одну сотую силы, поскольку была повреждена при установке в кремлёвскую звезду на Спасскую Башню. И теперь Моленианин приторговывает фактами о будущем, чтобы собрать достаточной мощности бомбу, чтобы уничтожить Землю.

- То есть эта пельменная своеобразная машина времени?

- Нет. Она вне времени. Ты не можешь войти в неё в две тысячи десятом и выйти прогуляться в сорок седьмом. Но внутри неё ты можешь встретить всех людей, которые когда-либо в неё заходили.

- Это как моя бывшая.

- Что?

- Что?

- Так! Слушай сюда, Василий. У всех у нас свои задачи. То чего ты не помнишь, тебе помнить не нужно. Знай только одно – я тебе друг. Вот тебе подсказка. – Незнакомка достала из черной сумочки записку и засунула в нагрудный карман его пиджака. – Прочтёшь сегодня вечером в офисе. В восемнадцать тридцать шесть. Не раньше. Всё. Скоро начнётся! До встречи.

Она бросила недокуренную сигарету в лужу под ногами и убежала, цокая каблуками в сторону припаркованной недалеко от пельменной чёрной «калины». Она села на пассажирское кресло. Машина тронулась и скрылась за поворотом.

Василий достал из кармана записку, развернул и прочитал: «Василий! Положи обратно!!! Подсказка появится в 18:36».

5

В офисе всё кипело – шла подготовка к тендеру. Люди бегали туда-сюда. Пихров, как капитан пиратского корабля, готовящегося к абордажу, что-то кричал, раздавал команды. Щупленький новичок-Дмитрий, кажется, упал в обморок за рабочим местом, но Людмила Александровна привела его в чувства, заварив китайского чая, пахнущего бальзамом «Битнер». Горбачёв ёрзал на стуле.

Василий посмотрел на часы – было пять часов вечера – но до окончания рабочего дня, судя по всему, было ещё далеко. Он достал из ящика стола мотивационную книгу «Продавай играючи» и погрузился в паттерны успешного продавца мотивационных книг М. Мэнсона. В книге автор отрицал все устоявшиеся каноны, разрушал постулаты, мочил в офисном эспрессо и пожирал, как печеньки, идеи предшественников. Василий, что-то подчёркивал, выписывал в блокнот, мечтал о золотой яхте, померанском шпице с химической завивкой и гуглил симптомы белой горячки.

На часах было ровно половина шестого. Василий встал и подошёл к окну. «Какая же она большая!». За окном светилась, переливалась, гудела, беспорядочно двигалась Москва. Третье транспортное кольцо было полно машин – люди спешили на начинающийся еженедельный праздник жизни. Наступала Пятница! Бары уже были полны желающих снять усталость, напиться, рассказать друг другу о козлах-начальниках.

Колотыркин заметил как в небо поднимаются странные огоньки. Тысячи, а может быть и десятки тысяч маленьких огоньков устремлялись вверх – всё выше и выше. Вдруг, мимо окна, Василия, пролетел один из них. «Дроны!» - подумал Василий, приблизившись к стеку и глядя вверх, наблюдая за удаляющимся квадрокоптером.

Тем временем, огромная эскадрилья квадрокоптеров поднялась на высоту полутора километров над городом и единовременно по чьей-то неслышной команде начала распылять белый порошок. В небе образовалась сплошная белая туча. Туча просуществовала не долго – растворилась в воздухе.

Василий, думая, что стал свидетелем какого-то невероятного арт-флешмоба, вернулся на рабочее место.

Мельчайшие частицы загадочного порошка захватывали город: оседали на машины, тротуары, просачивались через вентиляционные системы в здания, выплёвывались кондиционерами в барные залы, ложились на продукты в магазинах, проникали в организмы людей… Недалеко от Курского вокзала безобразно бородатый мужчина в оборванной одежде бросил табличку «На бухло» и запел:

Ангел спустится с небес – и всех нас съест!

За аборты и инцест – всех нас съест!

Его щупальца рушат здания,

Его пасть извергает пламя,

Он обязательно всех достанет,

Достанет.

6.

Первым превратился Горбачёв. Он вдруг резко встал из-за стола, скорчил страшное лицо, посмотрел налившимися кровью глазами на портрет Наполеона, висящий на стене, и закричал во всё горло:

- Скажи-ка, Дядя, ведь не даром, Москва, спалённая пожаром, французам отдана? – затем он бросился на ничего не понимающего юриста Михаила, и откусил ему ухо.

Кровь брызнула на пол абстрактным рисунком. Михаил визжал и дёргался на полу. Людмила Александровна и Дмитрий испуганно прижались к стене. Василий разглядывал кровавый рисунок, увидел в нём Моленианина с расправленными крыльями и сделал вывод, что это всё-таки белая горячка.

В комнате появился Николай Геннадьевич Ухов. Глаза, налитые кровью и песня о Чапаеве, которую он исполнял, достаточно искусно, говорили о том, что от него следует ожидать того же самого, что и от Горбачёва. Сам же Горбачёв, облизываясь и цитируя Пушкина приближался к спрятавшейся под столом Светочке. Колотыркин, неравнодушный к Светочке и недолюбливающий Горбачёва, схватил со стола степлер и швырнул его в голову начальника. Степлер щёлкнул, ударившись о затылок. Горбачёв повернулся к Василию, показал стиснутые кровавые зубы и неспешно переставляя ноги пошёл в его сторону.

Николай Геннадьевич поддержал активность коллеги и так же проявил интерес к метателю офисной канцелярии. В воздухе что-то взвизгнуло – красная полоса прошла вдоль Николая Геннадьевича и через секунду он распался на две ровные части. Колотыркин увидел, что в дверях стоит Пихров и держит в руках окровавленную катану (японский самурайский меч).

- Наконец-то она пригодилась! – рассмеялся Пихров и взмахнул мечом. На пол упала, клацающая зубами, голова Горбачёва.

В офисе наступила тишина. Даже безухий юрист Михаил лежал на полу и не издавал ни звука.

Первым заговорил Пихров:

- Похожая история была, когда я на Марийском НПЗ участвовал в тендере. Там бабка-колдунья целое кладбище мертвецов разбудила, чтобы тендер на строительство завода сорвать. Завод на месте их святилища хотели построить. Так мы тогда с Николай Геннадьевичем, светлая ему память, столько мертвецов положили!

- Так они же не мертвецы… Были. - ответил перепуганный Дмитрий и указал на трупы руководства.

- Ну да. Хм. Здесь другое. – задумался Пихров.

- Зомби. – опомнился Василий.

- Точно! Зомби! Интересно, это везде сейчас так? – спросил Пихров.

- Надо проверить в соседних офисах. – крикнула Светочка, вылезая из-под стола.

- Не надо. – возразил Пихров, подмигнул Светочке и вытер окровавленную катану красным галстуком, - Там нет живых.

Неожиданно, резко перевернувшись на спину, а затем вскочив на ноги, юрист Михаил раскрыл рот, растопырил пальцы и зарычал. Людмила Александровна схватила горшок с экзотическим цветком и швырнула его в голову Михаилу. Ноги взмыли к потолку, а голова с горшком, ударившись о бетонный пол, размозжилась. Михаил дёрнулся и затих.

В офисе снова повисла тишина. А за окном слышались крики, стрельба, сирены служб неотложной помощи, что-то взрывалось. Если бы не три трупа, лежащие на бетонном полу офиса и какое-то странное предчувствие, можно было подумать, что в Москве наступила обычная пятница.

7

Входная офисная дверь громко хлопнула – послышались тяжёлые шаги. Живые, во главе с Пихровым, замерли. Шагающий приближался к кабинету, в котором пять минут назад произошла кровавая сцена. Нежданный гость перед кабинетом засвистел.

- Офигеть. Вот это я покурить вышел! – сказал пришедший.

- Да это же, айтишник – Семён. – шёпотом сказала Светочка.

Пихров бесцеремонно затащил Семёна в кабинет. Оказалось, что Семён всё это время был на крыше – «проверял сервера». По офисным правилам и приказу Пихрова, выжившие организовали мозговой штурм, на котором выяснилось, что: мобильная связь и интернет не работают; квадрокоптеры, которые видел Колотыркин как-то связаны с произошедшим, а значит, зомбиапокалипсис точно накрыл видимую часть Москвы. Остался не разгаданным один вопрос: почему присутствующие не превратились?

- Предлагаем свои версии. – скомандовал Пихров.

- Может группа крови? – предположил Дмитрий.

Выяснилось, что среди присутствующих есть представители разных групп.

Цвет глаз, перенесённая в детстве ветрянка и даже вероисповедание так же были исключены из версий.

Семён внимательно рассмотрел присутствующих, потёр подбородок и попросил Колотыркина:

- Василий, ну-ка дыхни!

Колотыркин не понимая зачем, всё же дунул в сторону айтишника.

- Ага. Так-так-так. – Семён продолжал разглядывать выживших. – Светочка, как ты говоришь, таблетки твои для похудения называются?

Светочка оживилась:

- Ой, да у них сложное название. Вообще, они запрещенные. Из Паласа.

- Из Лаоса. – поправил Светочку Семён и перевёл взгляд своих красноватых глаз на Пихрова.

Пихров часто шмыгал носом и быстро вращал глазами.

- Ну с вами тут понятно – колумбийский насморк. – констатировал Семён.

- Что-что понятно? Говори! – затараторил Пихров.

- Есть у меня предположение. А что если мы все не превратились, потому что находимся в, так сказать, измененном состоянии сознания!

- Как это?

- Ну мы все находимся под действием опьяняющих веществ. Колотыркин – пил пиво недавно. Светочка – ела таблетки с какой-то наркотой. Вы – директор, вам положено. Я, ну как бы, увлечен фитотерапией. Дмитрий, а ты чего-нибудь употребляешь? – Семён обратился к новенькому.

- Ничего! Я вообще даже чай на работе не пью, - тут Дмитрий осёкся и сказал: - А-а-а! Точно! Бальзам! Мне Людмила Александровна заваривала. Чистый спирт!

- Спирт и карельские травы,- поправила Дмитрия Людмила Александровна и широко улыбнулась.

- Всё сходится! – Семён продолжал, указывая на одну из половинок тела Ухова. – Николай Геннадьевич, не пил – врачи запретили. Горбачёв – ЗОЖник-веган. Михаил – ни разу на корпораты даже не ходил. Остальные, что лежат в соседних кабинетах, тоже трезвенькие на работе постоянно! Хм. – Семён посмотрел в сторону Людмилы Александровны, которая отвлечённо гладила листья фикуса: - А вы, Людмила Александровна, небось тоже, бальзамчиком балуетесь.

Людмила Александровна засунула руку в карман кофты, сжала в нем небольшой свёрток с таблетками мескалина, посмотрела расширенными зрачками на Зелёного Слона, который задал вопрос и сказала: «Да, бальзамчиком». Египетские Боги, которые стояли рядом, одобрительно закивали.

8

Тем временем, в городе, обычное пятничное сумасшествие начало переходить за рамки обычного: в барбершопах барберы ровняли клиентам под ноль всю голову; официанты, в качестве чаевых, откусывали от десяти до тридцати процентов от клиентов; поезда метро раскрашивали станции в багровый, врезаясь толпу вопящих безумцев; мечтающие быстро скинуть вес дамы, быстро отказывались от своих желаний, потеряв несколько килограммов за пару укусов…

- Я предлагаю идти воевать! Оденем заводские спецовки, вооружимся подручными средствами и рванём в центр. Пусть мы умрём, но умрём героями! – шмыгая заявил Пихров.

- Но мы даже не знаем, как это остановить. – возразил Семён.

- А мы можем просто переждать? – спросила Светочка.

- Я за то, чтобы переждать! – поднял руку Колотыркин, в надежде остаться со Светочкой наедине.

- Переждать мы можем, но есть один нюанс: все мы сейчас, как выяснилось, не трезвые! – начал Пихров. – А что случится, если мы протрезвеем? А?

Все задумались. И лишь новенький Дмитрий уже ни о чём не думал. Действие бальзама улетучилось, его глаза налились кровью и он бросился на Семёна.

Катана Пихрова свистнула, раскроив череп новенькому. Но было уже поздно. Семён лежал на полу с перегрызанным горлом.

- Ну вот и ответ на мой вопрос! У кого-нибудь есть что-то алкогольное или то, под чем вы сейчас? Нет? У меня тоже не осталось. Поэтому план такой: нам нужно добраться до ближайшего магазина, затариться выпивкой и можно и в бой! Возражения не принимаются. – сказал Пихров.

Колотыркин посмотрел на большие офисные часы - половина седьмого с чем-то. Он полез в карман пиджака и достал записку. Развернув её, прочитал: «Загляни в шкаф справа от тебя». Василий подошёл к шкафу. Открыл дверь.

- Ты чего это здесь сидишь? А ну, вылезай! – приказал Колотыркин.

Из шкафа вышел небольшого роста человек в спецовке с надписью «Куба» на спине. Разрез его глаз, чёрные волосы и белые рабочие перчатки говорили о причастности к рабочему классу людей низкоквалифицированного труда.

- Это же дворник наш, заводской, - сказала Светочка.

Василий заметил в руках у дворника пульт управления.

- Смотрите, у него джойстик от дрона в руках.

Пихров замахнулся катаной, дворник сжался, ожидая удара.

- Не убивайте. Я говорить. Всё говорить. Как есть. – прокричал дворник.

9

На ломанном русском вперемешку со вставками забавно звучащих киргизских идиом, дворник Алимбек рассказал выжившим, что он - член тайной организации «Мётлы пророка». В организацию входят несколько тысяч киргизских гастробайтеров, живущих в Москве и ближайшем Подмосковье. Все они, в основном, работают дворниками. Лидером организации является некий Пророк, который общается со всеми членами посредством передачи тайных посланий в ММS-сообщениях в формате весёлых видео, которых мультяшный зайчик желает всем любви, счастья, добра и процветания. Тайные послания всегда находятся в конце этих видео, но сами видео настолько милые, что никто из непосвященных не досматривает их до того момента как зайчик переходит на киргизскую речь и начинает выдавать указания своим адептам. А если кто-то и досматривает – то всё равно ничего не понимает. Причины и подробности теракта дворник не смог разъяснить или не хотел – он просто «делал, что сказал зайчика».

- Пророка говорит «не пей алкоголь – это большая грех!». Вся, кто пьёт – вся гадина и сегодня должен умирать! – рассказал Алимбек.

Дальше он рассказал, что безумцы захватили всю Москву. На вопрос, почему он не превратился в зомби, он сказал, что Пророк снабдил всех дворников «волшебным бабулехом» в литровых фляжках, который следовало пить небольшими порциями каждые полчаса. Светочка, понюхав «бабулех» определила, что это чистой воды, а точнее, чистой водки, ликёра трипл-сек, лимонного и клюквенного сока, проще говоря - коктейль «Космополитен».

- Слушай, Айлбибек. Ты, получается, тоже гадина? Во фляжке-то у тебя бухло! – Пихров продолжал допрос.

После нескольких убедительных тычков катаной в бок, Алимбек рассказал, что Пророк живёт на заброшенном складе в подмосковном городе Лыткарино и согласился показать где этот склад находится.

Общим собранием было решено вооружиться подручными средствами и ехать на Пихровском лэндкрузере в Лыткарино, по пути заскочив в «Азбуку вкуса» за алкоголем.

Лэндкрузер грозно зарычал. Колотыркин, Людмила Александровна и Светочка запрыгнули в машину.

- Айлбибек! Если я вдруг почувствую, что это западня – твоя голова будет здесь. – Пихров указал на фаркоп своей тойоты, достал из мешка голову Горбачёва и насадил её на металлический штырь сзади машины. – Вместо неё! – засмеялся, разрубил двух подбежавших зомби и запихнул дворника в багажник.

Зомби, по крайней мере на начальной стадии заражения, были совсем не такими как их изображали в художественных произведениях: передвигались быстро, могли даже бегать, использовали для атаки различные предметы, отчетливо говорили фразы из прошлой "живой" жизни и пели песни, отложившиеся в их мозгах.

Дорога до «Азбуки Вкуса» проходила по мосту через Москва реку. Одиннадцать зомби, прокатившись на капоте Лэндкрузера, упали с моста. Двое были расплющены и намотаны на передние большие колёса внедорожника. Чья-то челюсть и несколько глазных яблок украсили решетку радиатора. На стеклоочистители намотались, напрасно нарощенные в салоне Сергея Зверева к пятничному свиданию волосы цвета «шелковистых нитевидных пестиков початков неспелой кукурузы». В остальном, движение почти не отличалось от обычного – Пихров, «играя в шашки» между остановившихся машин, быстро долетел до станции метро «Тульская», где располагался супермаркет премиум класса.

Тойота, не снижая скорости, въехала в витрину.

Внутри, на удивление, всё выглядело так будто совсем недавно здесь поработал мерчандайзер и не видно было ни одной живой, и мёртвой, души.

- Даже во время глобального трындеца сюда люди не ходят. – констатировал Колотыркин.

Дворника решено было оставить в багажнике – Пихров запер его на ключ. Светочка, Людмила Александровна и Василий, повиновались руководителю и направились в отдел алкогольной продукции. Выбрав самый дорогой односолодовый напиток, Пихров отхлебнул из горла и пустил бутылку по кругу:

- Ох, вот это я понимаю, антидот! Пейте скорее, чтобы не превратиться!

Василий любил виски. Пил его он не часто, но когда пил, чувствовал прилив сил и воодушевления. Заглотив хорошую порцию, он передал бутылку Светочке.

- Ой, а можно я текилки выпью? После неё всё такое солнечное вокруг! – спросила Светочка.

- Может «Кристалл»? После него появляется чувство, что у тебя особняк где-то на рублёвке. – пошутил Пихров.

- А знаете, говорят, что у солнца тоже бывает похмелье? И что если утром выпить портвейна за его здоровье, то оно выглянет из-за туч и улыбнётся вам. – наполнился теплом и желанием общения Колотыркин.

- Как поэтично! – воскликнула покрасневшая от текилы Светочка.

- Да-да, Василий. Я погляжу, в последнее время у нас было много солнечных утр, благодаря тебе? – сказал Пихров.

- Эй, а где Людмила Александровна? - перевёл разговор Василий.

Людмилу Александровну нашли в отделе хлебобулочных изделий. Она набрала полную тележку багетов и изучала витрину с тортами.

Не успели коллеги поинтересоваться, что она делает, как их отвлёк звук разбитого стекла.

- Это в отделе колбас и сыров. – сказал Пихров, который часто бывал в «Азбуке Вкуса»

Неслышно подкравшись к указанному отделу, коллеги обнаружили там лысого мужчину лет сорока пяти, одетого в серый пиджак, из-под которого выглядывала тельняшка. Он поочерёдно нюхал сыры и колбасы, забавно шевеля рыжими усами и складывал понравившиеся продукты в корзину, которая уже и без того была полна всякими деликатесами и дорогими продуктами: икра, шампанское, маринованные огурцы, фисташки. Из кармана пиджака у мужчины выглядывал револьвер.

- А ну, руки вверх! – скомандовал Пихров.

Мужчина, пытаясь определить откуда был голос, выхватил пистолет, сделал кувырок и распластался на бетонном полу в неверном направлении.

- Ты кто такой? – спокойно подойдя сзади спросил Пихров и подал лысому руку.

- Владимир Владимирович Лежачёв – депутат восьмого созыва депутатов Бугульминского района города Бугульма. – воспользовался помощью Пихрова Владимир Владимирович.

10

По телевизору в супермаркете шли новости. В них Президент откусывал нос премьер министру, а затем бросался на камеру.

- «Мой президент не пьёт и не курит, а лучше бы пил и курил…» - вспомнил песню Колотыркин.

Лежачёв приехал на съезд партии и, конечно же, предполагал, что на съезде будут жаркие прения, но то, что депутаты-однопартийцы, в прямом смысле этого слова, станут распинать друг друга – это стало для него большим сюрпризом. Поэтому он ещё вчера сообщил всем, что болен, остался в номере. Бойкот, вместе с ним разделила сорокалетняя пышноформенная Снежана – депутат из какого-то небольшого городка. А потом случился зомбиапокалипсис.

Пихров предложил Лежачёву ехать с ними, спасать Москву, но Владимир Владимирович отказался – сказал, что у него есть дела поважнее.

На отказ уже изрядно пьяный Пихров обиделся и затеял драку с Лежачёвым. Светочка, которая слегка шаталась на каблуках, взяла зонт из отдела бытовых товаров и принялась без разбора колотить по катающимся по витрине с молочкой мужчинами.

- За АзКисМаш! – желая проявить себя в глазах Светочки, прокричал Колотыркин и бросился на помощь Пихрову.

Тем временем Людмила Александровна с тележкой багетов подошла к внутренней двери, ведущей в торговый центр, на первом этаже которого располагался супермаркет. За дверью слышался шум и чьи-то беспорядочные голоса. Людмила Александровна повернула защёлку и внутрь ворвались десятки зомби. Мужчины, женщины, дети и несколько любителей жаренных кабачков.

- Гуль-гуль-гуль, - подзывала Людмила Александровна их к себе и кидала кусочки багетов – действие запрещенных таблеток ещё не закончилось и перед ней, как ей казалось, величаво вышагивали гигантские голуби…

«Пакет брать будете? Скидочная карта имеется? Поучаствуете в благотворительной акции?» – послышалось рядом с дерущимися.

Все четверо посмотрели в сторону спрашивающего. Недалеко от них стояла кассир с табличкой «Эльзара» на груди. Зелёная униформа, покрытая кровью, лицо Эльзары и толпа ревущих, поющих и цитирующих рекламные лозунги зомби, давали понять, что настоящая заварушка начнется прямо сейчас.

Светочка со скалкой, Колотыркин с мачете из отдела кухонной утвари, Пихров с катаной и Лежачёв с револьвером, суммарно за пятнадцать минут прикончили пятьдесят шесть мертвецов.

«Я люблю-ю-ю-ю тебя до слё-ё-ё-з!» - вопил в рыбном отделе последний из зомби. К нему медленно подобрался Колотыркин и хотел было обезглавить, но был остановлен Лежачёвым.

- Не надо! Он мне пригодится. – прошептал Лежачёв, накинул на голову зомби мешок, ловко связал руки верёвкой и вместе с ним поспешно вышел из супермаркета…

- М-да! И нас осталось только трое. – задумчиво сказал Пихров, глядя на кровавый след, который вёл от тележки с багетами в сторону пожарного выхода.

- Людми-и-и-ла… - заплакала Светочка.

Колотыркин обнял её и принялся успокаивать.

11

Наступила ночь. По Волгоградскому шоссе в сторону области мчался плохо управляемый внедорожник зелёного цвета. Водитель и пассажиры передавали друг другу бутылку виски и во всё горло подпевали звучавшую в магнитоле эпичную композицию «Сектора газа» про ураган и злой туман и про то, что на всё это им наплевать. В багажнике смирно лежал киргизский дворник Алимбек. Начавшийся сильный осенний дождь смывал кровавые разводы с капота машины, которые вновь и вновь появлялись после столкновений с очередным «трезвецом» (такое название для зомби придумал Колотыркин, за что Пихров обещал ему премию, а Светочка, рассмеявшись, поцеловала его в щёку).

После въезда в Лыткарино, дворника пересадили на переднее пассажирское. Алимбек показывал дорогу к складу, где находилось убежище Пророка.

- Вот тут! – махнул головой в адрес большого оцинкованного ангара дворник.

- Держитесь. - крикнул Пихров, втопил педаль газа в пол и засмеялся.

Лэндкрузер набрал огромную скорость, подпрыгнул на небольшой кочке и с ужасающим грохотом влетел в полуцилиндрическое здание.

Василий открыл глаза. Откуда-то сверху тускло светила лампа. Машина пробила тонкую металлическую стену склада и примерно на половину вошла в трёхметровую гору картофеля, расположенную в центре склада. Светочка без сознания лежала рядом. Было слышно как впереди медленно спускают воздух раскрывшиеся подушки безопасности.

Колотыркин стал приводить в чувства Светочку, хлопая её по пухленьким щекам и наклонился чтобы сделать искусственное дыхание… но Светочка открыла глаза. Она посмотрела на него как-то по-особенному, слегка приоткрыла малиновые губки и … кто-то зашевелился на переднем сидении Лэндкрузера. Василий увидел, что очнувшийся Алимбек освободился от подушки безопасности и собирается вылезти в узкую щель окна. Колотыркин попробовал ухватить его за штанину, но было поздно – дворник покинул машину. Василий открыл дверь со своей стороны, вышел наружу и разгрёб водительскую дверь, чтобы освободить Пихрова. Но помощь Вадиму Александровичу не понадобилась – в районе сердца из его груди торчала рукоять катаны…

Светочка взвизгнула. Василий передал ей бутылку с виски. Они помянули руководителя и поклялись довести его дело до конца. После небольшого обследования они отыскали люк в полу со свежими следами крови – видимо их оставил Алимбек, который пострадал при столкновении.

Двое коллег спустились в темноту.

12

Тишину нарушила икота Колотыркина. Пьяная Светочка, несмотря на всю серьёзность момента, не смогла сдержаться и засмеялась.

- Приветствую, смельчаки! – сказал голос из темноты.

- Что? Ик-Кто ты? Ик. – спросил Василий.

Включился свет. Коллеги стояли в просторном помещении похожем на секретную лабораторию: пульты управления, трубопроводы, датчики, толстые книги на столах, координатные доски, географические карты – чего здесь только не было. Посередине комнаты стоял киргиз Алимбек, руки его были в карманах, голова слегка опущена. Он смотрел на гостей исподлобья и говорил:

- Не думал, что вы меня так скоро найдёте! – сказал Алимбек.

- Алимбек, миленький, так это ты что ль пророк? Ничего не пойму? – спросила Светочка.

Алимбек скрестил руки на груди и начал рассказывать:

- Перед вами, мои друзья, секретная лаборатория номер шестьсот шестьдесят семь НИИ Ихтиологии и рыбного хозяйства СССР. В середине восьмидесятых, когда был раскрыт план американцев об атаке советских городов при помощи речных подводных лодок с атомными снарядами на борту, лучшие учёные были собраны в этой подземной лаборатории, чтобы разработать ответное оружие – умных речных рыб, которые смогут нести на себе взрывное устройство и взрывать вражеские подводные лодки.

- Не морочь нам голову. Давай к сути – ик!

- К сути? Проект свернули после распада СССР. Лабораторию законсервировали. На её месте возник овощесклад. Но все забыли об одной мелочи – о первом удачном опытном образце – единственной в мире рыбе, айкью которой по минимальным оценкам составляет сто девяносто пунктов. Я – СуперЖерех – Олег!

- Ты же Алимбек?

- Да нет же! – Алимбек отошёл в сторону и указал рукой на большой подвесной цилиндрический аквариум, стоявший позади себя. В аквариуме плавала двухметровая рыбина, внешне, кроме своего размера ничем не примечательная. – Вот я – Жерех Олег.

- Что за-ик шуточки, Алимбек? Ты хочешь-ик переложить-ик вину за тысячи смертей на какую-то воблу?

- Древняя легенда гласит, что Киргизы – единственный в мире народ, который дважды вышел из воды. Давным-давно, на их маленькую страну с севера, юга и запада напал враг. А на востоке было море. Там и исчезли они во время прилива. Прошли тысячелетия и, когда стало поспокойнее, киргизы вернулись на сушу- гордые, непобеждённые и с незаметной складкой-жабрами за ушами. С тех пор и ходят легенды о людях-рыбах. Киргизы – это именно те русалки, о которых написано множество сказок. Благодаря общему гену, у рыб с киргизами есть особая телепатическая связь. Большая удача, что именно киргизы работали на построенном наверху овощном складе. Шандырбек и Жаркынбай услышали мои мольбы о помощи и раскопали лабораторию. С тех пор, они мои глаза, руки и уши. С тех пор я решил отомстить.

- За что же-ик!

- За всех водных позвоночных. Я всё видел. И я всё помню! Когда лаборатория ещё работала – учёные здесь пили пиво, прямо перед моим аквариумом. – жерех Олег нервно пускал пузыри. – И ели вяленную воблу! Воблу! Представляете? Вот если бы каждый вечер перед вами с наслаждением пожирали ваших расчленённых родственников? А я видел это каждый вечер! С того времени я захотел расправиться со всеми любителями пить пиво. И когда у меня появились помощники, я в этой лаборатории создал вещество, превращающее людей в безумцев, желающих откусить кусок от тех, кто любит пить это мерзкое пиво! Правда, действие его оказалось несколько шире. Вообще все не трезвые люди не превращались. Но ведь в этом ничего страшного нет. Одним больше – одним меньше. Ха-ха. Я организовал тайную сеть вербовки с помощью дворников, снабдил их веществом и запланировал акцию на вечер пятницы – время, когда множество поедателей рыбы собираются в барах! Ха-ха-ха, правда гениально? Действие вещества пройдёт к утру и безумцы станут нормальными людьми, а любители попить пивко с рыбкой исчезнут навсегда! Ха-ха-ха.

- Так-ик! Значит, все зомби, которых мы, ой, то есть Пихров-ик, убил, должны были стать нормальными утром-ик?

- Да, но никто ни о чём не будет помнить – такой вот абстинентный синдром. И мои друзья, киргизы тоже не смогут ни о чём рассказать – бабулех – это яд, который убьёт их не позднее завтрашнего утра. Ха-ха-ха. Идеальное преступление!

- Ой. – Светочка прикрыла рот рукой. – Я же его допила из той фляжки! «Космополитен» - мой любимый коктейль.

Договорив последние слова Жереха Олега, кригиз Алимбек схватился за сердце и упал замертво. Гигантская рыба беспокойно в аквариуме наблюдала за Колотыркиным и плачущей Светочкой. Жерех Олег явно не договорил…

Колотыркин нежно провёл рукой по лицу Светочки. Они сделали по глотку из бутылки и поцеловались.

- Ты же меня не бросишь, Васечка?

13

Наступало утро. Где-то в центре Москвы в гостинице сорокалетняя Снежана проснулась одна. Ей стало жутко страшно, ведь Володя вчера точно был с ней: с ней он переубивал, наверное, тысячу мертвецов пока пробирался на пятый этаж в этот номер; с ней баррикадировал дверь; с ней же заснул после отчаянного проявления человеческой страсти, последнего порыва, желания жить... А сейчас, он исчез... Она услышала какие-то странные звуки с улицы, вышла на балкон и обомлела: под окнами стояла кучка связанных зомби, мужского пола и пела какую-то до боли знакомую песню:

- Я люблю тебя до слё-ё-ёз... - надрывались они.

И тут, из-за впечатанного в стену грузовика вышел Владимир Владимирович Лежачёв, в пиджаке, из под которого проглядывала тельняшка. В руках у Лежачёва был большой букет цветов.

- Спасибо за ночь, Снежка, - выкрикнул Владимир Владимирович, приложил ладонь к густым желтоватым усам и послал ей воздушный поцелуй...

***

На краю крыши высотки стояла женщина с продуктовой тележкой, полной багетов. Она подзывала, идущих на неё трезвяков и кидала куски хлеба вниз. Трезвяки прыгали вслед за хлебом и красиво летели вниз, освещаемые лучами восходящего солнца, затем они шлёпались об асфальт раскрашивая серую сонную местность в яркий красный цвет.

- Гуль-гуль-гуль…

***

В заброшенной лаборатории в городе Лыткарино под аквариумом со свежесваренной ухой догорали поленья. На разложенных на полу спецовках лежали двое. Он проснулся от страшной головной боли и выбрался наружу в поисках чистой воды. А она так и осталась лежать неподвижно.

«Что вчера было? Почему я ничего не помню?» - думал Василий.

Откуда-то из-под земли послышался грохот. Лаборатория самоликвидировалась…