Снежная королева или история одной нелюбви

… Самая страшная пытка для человека – систематическое прерывание сна… Ночь, постоянно нарушаемая требовательными криками больного, кажется бесконечной. И длиться это мучение уже тридцать лет. Никто не виноват, голубушка, сама себя на каторгу обрекла, а ведь жизнь могла бы сложиться совсем по-другому.

- Вера Ивановна! Ну сколько можно ждать! Опусти пониже подушку – и минуты больше не выдержу!

- Вот так. Отдыхай, Саша, ночь только начинается, только первый час.

…Думала, только коснусь головой подушки и провалюсь в глубокий сон. Да не тут то было. Память услужливо представляет картинки прошлого. Воспоминания такие яркие, что кажется, будто наяву я заново переживаю события почти сорокалетней давности.

Мой тридцатый день рождения нам пришлось отмечать вдвоем с мамой. После скоропостижной смерти отца в доме перестали бывать гости. Мы сидим друг напротив друга за празднично сервированным столом и молчим. Мама, возможно, вспоминает себя в тридцать лет – у нее уже были и я, и папа к тому времени. А я подвожу итоги своей не такой уж короткой жизни: налаженный быт, любимая работа, книги, наряды. Только совсем недавно, проходя мимо бабушек, сидящих на скамейке, услышала в твой адрес шепот: « Наша Снежная королева замуж так теперь и не вышла, осталась старой девой, попроще надо быть, может, и сложилось бы с кем ».

Возможно, мое строгое воспитание тому виной или серьезность поведения, да только никто из знакомых парней не посмел за мной поухаживать. И вот уже лет пять я для всех Вера Ивановна. Появился, правда, один кавалер. Да так, несерьезный какой-то. Не поймешь, то ли нравлюсь ему, то ли насмехается.

Он – квартирант у соседей снизу, высокий, смазливый такой. Приехал недавно из деревни, устроился шофером работать, да как-то сразу оказался на своем месте. Ничем он деревенского не напоминает, ни одеждой, ни поведением развязным от наших шоферюг не отличается.

Преградил вчера мне дорогу: «О чем задумалась, Вера Ивановна? О замужестве, небось, мечтаешь? Так лучше меня жениха не найти!» Я промолчала, подумав про себя: «Самодовольный болван!Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Нет и не может быть у нас ничего общего!»

- Вера Ивановна! Ты что, оглохла? Переверни на другой бок! Да поаккуратней, руки как грабли! Что, только пол-второго? Ночь – го-о-од!»

…Как то я прихожу, задержавшись немного на работе, домой, а мама встречает в коридорчике и шепчет с укоризной: «Ну что же ты, Верочка, надо же предупреждать, когда гостя приглашаешь! Хорошо, что тетя Соня из Ленинграда вчера посылочку передала: балычок, буженинку – не стыдно за стол человека посадить»

Прохожу в комнату – соседский квартирант расселся за столом и уплетает за обе щеки мамины пирожки и тетины деликатесы: « Ну не сердись, Вера Ивановна! Сама бы ты ни за что не решилась меня пригласить, гордая очень. Не мог я твоей матери сказать, что без приглашения явился». Поблагодарил за обед, сказал: «Завтра я в командировку уезжаю, так ты меня не жди, а послезавтра в это время – как штык! Ну, будь здорова, Вера Ивановна!» Я дар речи потеряла от подобной наглости.

« Вот и у тебя кавалер появился, Верочка, - обняла меня за плечи мама. – Как мне хочется бабушкой стать, внуков нянчить. Только что же он тебя зовет «Вера Ивановна», уж мог бы и по имени называть, если у вас такие близкие отношения».

-Вера Ивановна! Быстрее, тетеря сонная! Распрями ноги, мочи нет терпеть! Боль не спрашивает, день сейчас или ночь.

Потом он заехал ко мне на работу (я за городом садиком заведовала) и очаровал всех моих сослуживиц: шутил, отпускал комплименты налево и направо, заразительно смеялся над своими же анекдотами. ..

А через неделю привез нам свои чемоданы. Мама только спросила: «Верочка, а не поспешила ли ты с предложением переехать на нашу квартиру? Надо было со мной посоветоваться, все-таки ты- девушка, а квартиросъемщик – молодой мужчина. Что соседи подумают?»

Я не посмела признаться, что никого не приглашала.

Саша (вот имя этого наглеца) уже передвинул на середину комнаты большой шифоньер и заправлял свою раскладушку: «Мы почти в разных комнатах спать будем, Вера Ивановна. Я вас сильно не стесню, а вот пользы от меня много – вот уже и воды наносил, дровец нарубил, подвезти помогу, если что…Трудно ведь двум женщинам без мужика.»

Ночью я никак не могла заснуть: прислушивалась к чужому дыханию за импровизированной стенкой. Встала наутро с головной болью. Когда мы вместе с Сашей вышли из дома на работу, бабушки на лавочке оживились: «Вот она, наша моралистка, с мужиком и познакомиться как следует не успела – у себя ночевать оставила».

- Вера Ивановна! Подай утку! Да копошись поживей, дура старая! Не успеешь – самой потом постель стирать. Еще трех нет? А я думал пятый час!

Но как то однажды квартирант не явился день, другой, третий. Мы уже с мамой заволновались, не обидели ли чем. Наутро пришла с поезда женщина, как оказалось, Сашина сестра: « Вера Ивановна, скажите откровенно, у вас с Сашей ничего не было? Ведь "подженился" он в деревне. Погостил как-то у одной подруги по пьяной лавочке, оказалась она беременной. Поди узнай, от него или нет. Будет теперь ребеночка воспитывать. Только перед Вами ему неудобно. Вы- то к нему по человечески.»

Сашины вещи продолжали стоять у нас. И вдруг через месяц встречает он меня недалеко от дома: " А я тебя жду, Вера Ивановна! Прости, дурак был, конечно. Но и меня можно понять: думаешь, легко мне было с тобой в одной комнате спать? Ты же недотрога моя ненаглядная, к себе близко не подпускала. А той подруге я только для одной цели и нужен был – грех прикрыть. Решил я проверить ее чувства. Сообщил через знакомых, что в больницу попал, знаешь, что она отпела: «Как попал, так и выйдет, я за ним горшки таскать на буду.»

Как все в порядке – вьюном возле меня вьется, а услышала про болезнь – в кусты. Что поделаешь, ошибка молодости.

Ты женщина серьезная, надежная, выходи за меня – все у нас будет хорошо. Да, понимаю, обидел тебя крепко, но я с ответом не тороплю. Подумай, а через недельку встретимся, поподробней потолкуем. Ну, бывай, Ивановна!" - махнул он рукой и быстро ушел.

- Ой, душно мне! Включи-ка вентилятор. Да не так, подальше отодвинь, разверни, чтобы на голову мне дул.

"Конечно, - думала я, - мой ответ будет только отрицательным. Так меня унизил – ни за что не прощу. А что соседи толкуют – наплевать, у меня своя жизнь. Только разговор их почему-то из головы не выходит: «Наша-то Снежная Королева не смогла мужика удержать. Да где уж ей, он красивый, боевой, а она так: ни рыба ни мясо. Мужику такому другая баба нужна: горячая да ласковая, а с Верой Ивановной ловить нечего».

Как бы они удивились, узнав, что от горячей к холодной просится Саша, да еще замуж предлагает: все по серьезному. Надо бы ему как-то поделикатней отказать. А, может, согласиться, родить ребеночка в браке и – в разные стороны. Возраст у меня уже поджимает, да и мать только о внуках и мечтает. Вырастим.

Но Саша опять пропал. Случайно узнала, что произошел с ним несчастный случай. Нырнул в речку – и сломал шею. Сделали операцию в областной больнице. Бледный, притихший лежал он на кровати. Улыбнулся застенчиво: « Напророчил я себе больницу, Вера Ивановна! Никогда в жизни не болел, а тут на тебе… Зачем пришла – на инвалида посмотреть? Посочувствовать? Разве я тебе такой нужен?

На мои глаза навернулись слезы : «Нужен, Саша. Если твое предложение остается в силе, то я его принимаю»

Вскоре, во многом благодаря моему заботливому уходу, Саша встал на ноги. Из больницы сразу приехал к нам. Стали готовиться к свадьбе. Я купила себе красивое платье, ему – дорогой костюм. На костюме мама настояла: пусть все родственники видят, какой у моей Верочки муж красивый и солидный. Ну и что же, что все расходы мы с мамой взяли на себя – мы теперь одна семья, что делиться.

- Вера Ивановна, попить подай, да похолоднее!

...Вот уж гости собрались, что-то мой жених задерживается. Решила выйти навстречу, воздухом подышать. Сумерки, тишина, но вот неподалеку в кустах сирени какая-то возня, шепот. Мужчина стоял спиной, а женщина ко мне лицом. Она воровато отвела глаза и торопливо стала застегивать кофточку. Я подошла ближе .

- Саша, это к тебе – смущенно сказала незнакомка.

- Ну что ты, милая , я эту женщину впервые вижу, - прозвучал ответ.

Я развернулась на каблуках и быстро пошла прочь. Саша догнал меня у дверей: «Хватит дуться, Вера Ивановна! Это – моя знакомая, женщина одинокая детишек одна без мужа растит, просила угля привезти – не мог ей отказать, жалко сироток. Пошли, пошли, гости ждут. Еще не поженились, а уже сцены ревности закатываешь. Забудь, не бери в голову, сегодня ведь наша свадьба!»

- Вера Ивановна! Одеяло сползло. Да не так, ты под ноги-то подоткни. До чего ж человек неудельный, одним словом: бес-то-лочь!

Как-то раз Саша уехал в командировку, а я, наконец-то, вырвалась к своей любимой подруге за город. Мы пили чай на тенистой веранде, когда на улице возле колонки остановился грузовик. Мать подруги в это время подходила с ведром за водой и неожиданно узнала в моющем руки водителе Сашу. В кабине широко улыбалась незнакомая размалеванная девица.

- Саша, здесь же Вера Ивановна!- тихо ахнула старушка.

- Ну и что? Видите, нет для нее в кабине места. Как пришла пешком, так пусть и назад добирается!

Вскоре я собралась домой. Отойдя немного от дачи, услышала сзади ворчание автомобиля. Оглянулась – естественно, Саша был в кабине не один.

Я намеренно вышла на середину дороги и пошла, не оглядываясь, всем своим видом показывая: « Раз уж морально раздавил, так теперь дави и физически, что еще остается!» Машина проскочила, чуть не задев меня бортом, а я осталась на пустынной улице одна.

- Вера Ивановна! Разотри-ка ноги! Что их гладить, с усилием массируй. Пятый час? Ох, когда же утро!

…Я до 18 лет играла в куклы, а своих детей Бог не дал. Все думаю, были бы дети, может, и жизнь была бы другой. Возможно, мужу было скучно со мной дома. Его ведь не интересовали ни книги, ни политика, ни другие, как он выражался, «интеллигентские штучки».

Саша предпочитал другой вид отдыха: шумная компания, выпивка, флирт. Балагур-весельчак, он любил быть на виду, а наша размеренная, спокойная жизнь наводила на него тоску.

Я долго терпела его ночные отсутствия, тошнотворный запах перегара и чужих дешевых духов. Наконец, решилась.

Морозным зимним вечером вдруг пригласила мужа прогуляться. Долго шли молча.

- Нам нужно серьезно поговорить, Саша! Сколько можно портить друг другу жизнь. Давай расстанемся, нас ведь ничто не связывает. Я уже все обдумала. Забирай свои вещи и уходи.

- Она обо всем подумала! А со мной-то ты поговорила, хочу я уходить или нет? Меня все в этой жизни устраивает. Сыт, пьян, «нос в табаке», денег полный карман, баб как перчатки меняю – чем у меня плохая жизнь? Что меня около тебя держит? Уж давно бы бросил, к другой ушел. Думаешь, не приглашали? Да как бы я ни гулял, люблю-то я тебя одну, дуреху. Может, специально в тебе хотел ревность пробудить, чтобы ты взорвалась, наконец, наорала на меня, стукнула бы чем, что ли. А твое сердце, наверное, и вправду изо льда сделано. Недаром зовут во дворе Снежной королевой. Да чего уж там, не смогла ты меня оценить, умолять не буду, собственная гордость есть. Прощай, Вера Ивановна, не поминай лихом!

Как сквозь туман я смотрела вслед. Он шел, не оглядываясь, широко размахивая руками, не глядя под ноги. Вдруг поскользнулся, резко упал на спину, с размаху ударился головой...

- Вера Ивановна! Включи-ка радио, сейчас уже гимн играть будут. Хоть новости послушаю! Где ты там, заснула, что ли? Ну, ладно, поспи, поспи, потерплю немного, моя голубка!