Поток сознания
Потерялся тот сон, в котором в двухтысячных мы
гуляли на
берегах, встречали рассвет, не знали о том, как в четырнадцатом
померкнет свет, брали в прокат десятки кассет и смотрели куда-то в даль.
На прошлое? Которого нет. В несбывшемся прошлом мне в двухтысячных
двадцать лет. Не сейчас, когда в руки хочется взять кастет и бить, бить
стену своих побед. Не легитимных для времени, устаревших, отсталых, как
керосиновый свет. Хочется в цвет, но Цвет тоже из прошлого, что же нам.
Тургор отыгран, Сибирь, туман Биошока, всё сброшено, остался рестайлинг и
какой-то не наш, не
отсюда запрошенный звук, чей-то не верный совет. Эскизы и тексты в
тетрадях, с первых альбомов Flёur, тень, пустота, тянется след. Куда же идти,
с каким ощущением мира,
если внутри не осталось ни досок для гроба, ни пыли комет, что хотя бы
чуть-чуть осветила небо, которого нет. Слишком поздно искать
встроенность в груду систем, среди новых тем известно две, три, четыре.
Мы брали кассеты в прокат, чтобы затем...
Потеряться в огромном мире.
Потерялся тот сон, в котором в двухтысячных мы
гуляли на
берегах, встречали рассвет, не знали о том, как в четырнадцатом
померкнет свет, брали в прокат десятки кассет и смотрели куда-то в даль.
На прошлое? Которого нет. В несбывшемся прошлом мне в двухтысячных
двадцать лет. Не сейчас, когда в руки хочется взять кастет и бить, бить
стену своих побед. Не легитимных для времени, устаревших, отсталых, как
керосиновый свет. Хочется в цвет, но Цвет тоже из прошлого, что же нам.
Тургор отыгран, Сибирь, туман Биошока, всё сброшено, остался рестайлинг и
какой-то не наш, не
отсюда запрошенный звук, чей-то не верный совет. Эскизы и тексты в
тетрадях, с первых альбомов Flёur, тень, пустота, тянется след. Куда же идти,
с каким ощущением мира,
если внутри не осталось ни досок для гроба, ни пыли комет, что хотя бы
чуть-чуть осветила небо, которого нет. Слишком поздно искать
встроенность в груду систем, среди новых тем известно две, три, четыре.
Мы брали кассеты в прокат, чтобы затем...
Потеряться в огромном мире.
Метод потока сознания кстати говоря никак не связан со стихосложением, так что есть шанс, что это вообще стоит называть прозой. В любом случаи, чтобы добиться хоть какого-то понимания современного искусства надо его правильно преподносить. Но кроме тех случаев когда вы специально не хотите чтобы читатель что-нибудь понял или почувствовал.
При этом я не имею ввиду что стих нужно разъяснять. Просто текст кроме смыслового слоя имеет также слуховой и визуальный, и вот это уже всё вместе создаёт общее произведение.
Потерялся тот сон,
в котором в двухтысячных
мы гуляли на берегах,
встречали рассвет, не знали о том,
как в четырнадцатом померкнет свет,
брали в прокат десятки кассет
и смотрели куда-то в даль.
На прошлое?
Которого нет.
В несбывшемся прошлом мне в двухтысячных двадцать лет.
Не сейчас, когда в руки хочется взять кастет
и бить, бить стену своих побед.
Не легитимных
для времени, устаревших, отсталых, как керосиновый свет.
Хочется в цвет,
но Цвет тоже из прошлого, что же нам.
Тургор отыгран, Сибирь, туман Биошока, всё сброшено,
остался рестайлинг и какой-то не наш, не отсюда запрошенный звук,
чей-то не верный совет.
Эскизы и тексты в тетрадях, с первых альбомов Flёur, тень, пустота, тянется след.
Куда же идти,
с каким ощущением мира,
если внутри не осталось ни досок для гроба, ни пыли комет,
что хотя бы чуть-чуть осветила небо, которого нет.
Слишком поздно искать встроенность в груду систем,
среди новых тем
известно две, три, четыре.
Мы брали кассеты в прокат, чтобы затем…
Потеряться в огромном мире.
Проблема в том, что если это делить на строки именно так как это должно звучать, получится что-то нижеизложенное, но это из ряда кошмарного сна верстальщика:
Потерялся тот сон, в котором в двухтысячных
мы
гуляли на берегах,
встречали рассвет,
не знали о том,
как в четырнадцатом померкнет свет,
брали в прокат десятки кассет
и смотрели куда-то
в даль.
На прошлое? Которого нет.
В несбывшемся прошлом мне в двухтысячных двадцать лет.
Не сейчас, когда в руки хочется взять кастет
и бить,
бить стену своих побед.
Не легитимных для времени, устаревших, отсталых,
как керосиновый свет.
Хочется в цвет,
но
Цвет
тоже из прошлого,
что же нам.
Тургор отыгран, Сибирь,
туман Биошока,
всё сброшено,
остался рестайлинг
и какой-то не наш,
не отсюда запрошенный звук,
чей-то не верный совет.
Эскизы и тексты в тетрадях, с первых альбомов Flёur,
тень,
пустота,
тянется след.
Куда же идти, с каким ощущением мира,
если внутри не осталось
ни досок для гроба,
ни пыли комет,
что хотя бы чуть-чуть
осветила небо, которого нет.
Слишком поздно искать встроенность в груду систем,
среди новых тем известно
две,
три,
четыре.
Мы брали кассеты в прокат, чтобы затем…
Потеряться в огромном мире.
К тому же не забываете, что есть например такой приём как лесенка. А может быть вы вообще хотите свои стихи спиральками записывать) об этом стоит думать. Хотя у нас конечно настолько доминирует в сознании Пушкин, что сложно от него дистанцироваться.
Поток сознания, как он есть. Можно ещё сделать сноски на ряд слов, относящихся к не общеизвестным вещам, но именно тут не хочу. Например, чтобы понять стих, нужно быть знакомым с творчеством группы Flëur и тогда станет понятен двоякий смысл слова «пустота» тут. Чтобы понять, почему сначала слово цвет с буквы нижнего регистра, а потом верхнего, нужно знать игру Тургор итд итд. Вышел такой узконаправленный стих, что его либо сопровождать комментариями размером с сам стих, либо оставлять, как есть, пусть и не понятно для тех, кто не сталкивался.