Сны в доме ведьмы

I

На дворе буйно цвел май одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Воронцов неторопливо вышагивая по каменной мостовой, наслаждаясь пригревающим, но еще не палящим солнцем и ароматами сирени. Будучи студентом второго курса, он, как, наверное, и все в этом возрасте, остро нуждался в деньгах и устроился работать ночным сторожем на местный тракторный завод. Работа не пыльная – вечером обходил территорию, потом пил чай с бутербродами и ложился спать до утра. Платили немного, но на пропитание хватало.

Наручные часы показывали ровно четыре часа дня

Смена на заводе начиналась в шесть вечера, когда работяги еще только собирались домой. Старший смены, дряхлый нудноватый старик, обходил с Воронцовым все цехи и территорию завода и сдавал ключи.

- Не балуй тут, - грозил он корявым старческим пальцем, больше похожим на совиный коготь, - а то знаю я вас, молодежь!

- Ага, - кивал головой Воронцов, - не буду.

И не баловал. Только изредка, после завершения трудового дня, приходили к нему в комнату охраны пару ребят, с которыми завязалось общение - выпить пару бутылок пива.

Войдя на территорию завода ровно в пять тридцать, первым делом Воронцов рванул в цех. Подмигнул парням и кивнул в сторону своей каморки, мол после смены посидим. Те подмигнули в ответ и, приободрившиеся, поторопились в раздевалку.

Старший особо медленно делал обход, скрупулёзно все проверял что-то рассказывал, но слушать Воронцов его не мог. Перед глазами стояла бутылка пива, по запотевшему боку, который сбегала капля.

Обход закончился, старший сдал ключи, по обычаю на прощание погрозил заскорузлым пальцем и скрылся за железными воротами.

Не удержавшись, Воронцов потер ладони, в предвкушении приятного вечера.

В комнате охраны ребята, уже сбегав в магазин, накрывали на стол.

На расстеленной вместо скатерти газете стояло блюдце с нарезанными шматками сала и чесноком, прямо на газету выложили огурцы и хлеб, банка шпрот была неаккуратно вскрыта - большое масленое пятно заливало газету.

- Ого! Да стол накрыли, как на свадьбу!

- И это еще не все! - торжественно поднял палец вверх Мишка – рыжий парень из ремонтного отдела.

Театральным шагом кремлевского курсанта он дошел до холодильника, открыл дверцу и, щелкнув каблуками как гусар, торжественно изрек:

- Вуаля!

На дверце холодильника брякнули, стукнувшись пузатыми боками, две бутылки водки,

- Завтра суббота! Сегодня нормально посидим, а пиво на опохмел оставим.

За столом тут же появились рюмки, наполнились до краев и выпились. Воронцову обожгло гортань и он, закашлявшись, пробежал глазами по столу, ища чем закусить.

- На, - протянул Мишка бутерброд из куска черного хлеба с салом, - водку лучше закусывать салом.

Быстро откусив кусок и практически не жуя, Воронцов проглотил его, чтобы сбить горечь.

- Эх вы, городские! - хохотнул Мишка, - совсем пить не умеете! То ли дело мы, деревенские! Нам хоть бензину налей, мы и не поморщимся! Да, Костян?

Костян, без энтузиазма пережевывающий огурец, только кивнул головой.

Костя первый, с кем я начал общаться здесь - простой парень, приехавший из деревни получать образование тракториста и проходящий практику на этом же заводе. Таких называют «рубаха-парень» - открытый, добрый, немного наивный. Умел травить истории так, что слушатели до слез хохотали и хватались за живот.

Была в его внешности одна особенность, о которой он никогда не рассказывал, предпочитая отшучиваться. Большая седая прядь под левым ухом. Ребята пару раз вяло интересовались откуда она взялась, но тот всегда, махнув рукой, говорил, что это жизненный опыт проявляется.

- Что-то наш Костяныч сегодня совсем грустный. Баба что ли не дала? - громогласно рассмеявшись от своей шутки, Мишка чуть не опрокинулся вместе со стулом.

- Угу, - снова кивнул Костян и потянулся вилкой за очередным огурцом.

- Ну, между первой и второй перерывчик небольшой, - быстро налив в наши с ним рюмки, Мишка покосился на Костю, - а тебе может не в рюмку надо? А в стакан граненый? Так сказать, горе залить? - он расхохотался, перемешивая свой смех с хрюканьем. Костя даже не посмотрел в его сторону, только сдвинул рюмку к нашим.

Что-то он и правда задумчивый, может случилось чего.

- Миш, много говоришь, давай выпьем уже! - Костя поднял свою рюмку.

- Да это мы всегда пожалуйста, - наигранно поднял брови Миша и, поднявшись, отвесил неуклюжий реверанс, опрокинув рюмку в себя.

Так и продолжался наш вечер – под болтающего без умолку Мишку, шутки которого с каждой рюмкой становились все пошлее и грубее. После первой бутылки Воронцов захмелел и уже тоже смеялся над его прибаутками. Лишь Костя был все таким же угрюмым и почти не реагировал, изредка рассеянно улыбался.

- Так, это уже совсем не смешно, - пьяно подперев щеку рукой, толкнул Мишка Костю в плечо, - я что, один отдуваться весь вечер должен? Давай рассказывай, что случилось? Может мы помочь чем-то можем?

Костя поднял на него глаза, перевел взгляд на Воронцова, словно ожидая его одобрения. Воронцов утвердительно кивнул. Если у товарища горе, помочь нужно обязательно.

Тяжело вздохнув, Костя перевел пустой взгляд на банку шпрот и, выдержав паузу, тихо произнес:

– Она умерла.

Ребята оторопели.

- Кто?

- Ведьма умерла, - тихим голосом проговорил Костя и спрятав лицо в грязные ладони, расплакался.

Только после второй рюмки, влитой подряд, он смог успокоиться и внятно говорить.