Фруктовые сады

Мое детство прошло в южном городе. Южный город - это много солнца, неба, фруктов и свободы. И соседей. У каждого из соседей, живущих на первом этаже - сад. В каждом саду - фруктовые деревья, за которыми, по большому счету, можно было не ухаживать, деревья все равно обильно плодоносили.

Некоторые соседи обносили свой сад забором, а кто-то забором не заморачивался, понимая, что толку от него - ноль.

Нас, детей, больше интересовали огороженные сады. Обрывать незрелые фрукты с деревьев, над которыми никто не трясется, было неинтересно.

Особой популярностью среди детворы пользовался сад дяди Сурена. Росли в саду та же вишня, алыча, абрикосы, персики, что и у других соседей, но дядя Сурен! О, как интересно было его доводить. Сейчас мне, конечно, стыдно, но тогда…

Дядя Сурен - очень старенький, очень маленький, сухонький и громкий. Ругался только на армянском, но если спокойно разговаривал, то на русском. Ходил с палочкой и в полосатой пижаме. Вокруг сада - самый высокий забор во дворе, но мы знали, как эту высоту покорить. Перелезали через ограду и начинали громко орать, чтобы разбудить дядю Сурена. Я до сих пор не понимаю, почему он сразу не выбегал в сад, чтобы поймать нас на месте преступления, а выскакивал на балкон, как черт из табакерки.

- Сволочи! Негодяи! - кричал дядя Сурен, потрясая палкой в воздухе. - Сейчас приду и всех вас постреляю!

Мы продолжали сидеть на деревьях и смеяться ровно до той минуты, пока сосед не скрывался в недрах квартиры. Как только это происходило, мы скатывались с деревьев, перелетали через забор и отбегали на почтительное расстояние от сада. Именно в этот момент дядя Сурен, сильно хромая, выскакивал из подъезда и бежал к нам, держа палку, как ружье. Но его палка ни разу не выстрелила...

...Хоронили дядю Сурена в жаркий летний день. Хоронили всем двором. Деревья не только в его саду, но и по всей округе, стояли в цвету.

Во дворе, напротив второго подъезда, в котором жил дядя Сурен, установили две табуретки. На табуретках - гроб с телом. У гроба - рыдающая вдова, взрослые дети, внуки и соседи. Дворовая детвора, кто посмелее, крутились рядом со взрослыми, остальные, и я в их числе, на почтительном расстоянии или на ветках деревьев. Я, болтая ногами, сидела на одной из веток раскидистого инжира. Дерево вообще было очень удобным для лазания - низкое, мощное, с толстыми сучьями и огромными листьями, дающими обильную тень.

Итак, я сижу на дереве, мне хорошо видна сцена прощания, но не виден сам покойник, к чему я, собственно говоря, и стремилась. Вдова, как и положено вдове, громко плачет и причитает. Причитали в бакинских дворах почти одинаково: “Встань, дорогой!”, - просили покойника. Непременно спрашивали: “На кого ты нас оставил?”. Плача, интересовались у умершего, что будет с его детьми? И совсем не имело значения, что детям на тот момент было по сорок или пятьдесят лет. Но тут вдруг вдова дяди Сурена решила отойти от обязательной программы и заголосила: “Смотри, Сурен, эти сволочи-дети, которые грабили наш сад, тоже пришли. Сколько нервов они тебе испортили, Сурен! Встань и догони их!”.

“Встань, Сурен и догони их”, - эхом прозвучало в моей голове. И звучало это совсем не так, как обязательное: “Встань, дорогой!”. Звучало это зловеще. Мне покойник все еще не был виден, но в моем воображении дядя Сурен уже выскакивал из гроба и хватал палку!

Боже мой! Я скатилась с дерева, разорвав об сук подол юбки! Я так неслась домой, что если бы кто засек скорость бега, то был бы установлен новый мировой рекорд! Я неслась домой, совсем забыв, что мама стоит в толпе соседей у гроба дяди Сурена. Побившись в закрытую дверь, я рванула на последний этаж и там затаилась. Куда разбежались другие дети я не знаю.

- Дядю Сурена закопали? - поинтересовалась я у вернувшейся с кладбища мамы.

- Закопали.

- Точно?

- Точнее не бывает.

Мне сейчас кажется, что мама тогда сдерживала смех, но я совсем в этом не уверена. Память устроена так, что страшные переживания хочется смягчить.

Я еще год обходила вдову дяди Сурена стороной. Очень боялась, что она вновь закричит: “Встань и догони их!”.

Сад дяди Сурена через какое-то время зарос сорняками, а забор покосился. И лазать в сад стало неинтересно, так как его никто не охранял...