the Wave

Майор Дмитрий Лаврушкин накануне важного задания тщательно наглаживал брюки. Делал он это не из-за любви к глажке или брюкам, просто-напросто было необходимо себя чем-нибудь занять. Американское телевидение он терпеть не мог, книг в номере не было, лишь газеты, которым не верил; на журнальном столике лежала стопка разгаданных кроссвордов. Привлекать ненужное внимание на улице или в ресторане лишний раз не стоило; телефон наверняка прослушивался. Оставалась глажка. Хорошее занятие. Умиротворяющее.

В дверь постучали. Лаврушкин отложил утюг.

- Кто там? - спросил он на безупречном английском, всматриваясь в глазок.

- Ваш сосед! Слышали последние новости? Советы вновь угрожают демократическому миру! - выговор "соседа" хромал и чуть ли не выдавал связного с потрохами.

Лаврушкин открыл.

- Чёрт вас возьми, Кумылов! - грозно зашептал он, - сделайте что-нибудь со своим акцентом! Из-за вас всё дело пойдёт прахом!

Кумылов глупо заулыбался. Лаврушкин даже успел подумать, что это вовсе не Кумылов.

Но эксцесс разрешился быстро: Кумылов молча передал майору газетный свёрток и зашаркал по ковролину прочь.

В свёртке лежало сто тысяч долларов наличными и распоряжение:

"Джордж Кеннингем сегодня будет в казино "theWave" на двенадцатой авеню. Вам поручается выйти в контакт с целью и по возможности завербовать. В случае отказа, проследите за Кеннингемом и тихо устраните. По легенде вы - Самюэль Смит, бизнесмен из Флориды. Документы на имя Смита найдёте среди наличных. Не подведите.

После прочтения - сжечь."

Лаврушкин закурил, положил записку в пепельницу, поднёс зажжённую спичку.

***

Швейцар учтиво улыбнулся:

- Такси будет не раньше, чем через полчаса. Пробки.

Лаврушкин взглянул на наручные часы. Переживать из-за такой мелочи было незачем. К тому же, он заказал машину представительского класса: доедет с комфортом. А лишние полчаса - неужто ли не подарок разведчику?

Вышел покурить на свежий воздух. Город кипел потоком прохожих, трафиком автострады, блистал огнями. Какое расточительство! Столько машин, чтобы стоять в пробках, прожигая бензин вхолостую; молодёжь сплошь в драных джинсах; бездомные тунеядцы, просящие милостыню и портящие облик города. Майор презрительно хмыкнул: такая система не может долго прожить, сама себя переварит в едкой рыночной желчи...

Потянулся к смятой пачке, но сигарет в ней не оказалось. Пришлось идти до магазина.

Лаврушкин не любил американские магазины. Сам не мог объяснить, почему. Слишком много всего, раздолье искушений, вынуждающих потратиться на лишнее. А когда в кармане крупная сумма, приходит понимание ценности американских денег (которые, впрочем, ценными майор не считал). Выстояв очередь, Лаврушкин купил только сигарет... и газировку... и нелепый сувенир... и зажигалку... и что-то ещё.

***

"theWave" располагалось на оживлённой улице в центре города. Чтобы подъехать к нему, нужно было простоять в очередной пробке. Лимузины, машины премиум-сегмента ждали дорогу наравне с жёлтыми кэбами, тарахтящими Меркьюри, ржавыми кадиллаками 50-х.

Швейцары суетливо принимали гостей, открывали двери, подхватывали чемоданы, если кто-то приезжал заселяться.

В первом зале располагались игровые автоматы, где обычные горожане проматывали сравнительно небольшие деньги. Треск одноруких бандитов, звон монет, фишек, нехитрые мелодии, перебивающие друг друга. Во втором принимали ставки на скачки. Местный комментатор едва перекрикивал шумевших болельщиков, теряющих голову от азарта. И не только голову.

Следующий зал располагался этажом выше. Девушка за стойкой - упругие формы, блузка с расстёгнутой пуговицей, короткая юбка - приняла взнос в пару тысяч долларов, задаток обменяла на игральные фишки и пригласила последовать за ней. От её духов у Лаврушкина закружилась голова.

Майор предусмотрительно оставил при себе тысяч десять, остальные деньги он тратил на расположение и первое впечатление.

Зал был прекрасно освещён роскошными люстрами, курсировали официанты во фраках, джентльмены в строгих костюмах курили сигары, разбавляя своё общество виски со льдом.

Лаврушкин хотел себе заказать водку с мартини, но отчего-то решил, что в данных обстоятельствах это было бы пошло.

- Виски. Такой же, как джентльменам, - сказал майор, поймав официанта.

Крупной ставкой рулетке он хотел привлечь к себе внимание и распознать цель - Кеннингема. Лаврушкин вёл себя уверенно, много улыбался. Проиграв солидную сумму, острил, излучая оптимизм. Он легко сошёлся с промышленником из Мичигана и даже дал пару дельных советов по индустриализации.

Им заинтересовались.

В жарких спорах с трейдером из Уолл-Стрит о состоянии рынка, майор краем уха услышал:

- Революции - наш хлеб, господа.

Это точно был Кеннингем. Предприимчивый коммерсант, снабжающий оружием революционеров в некоторых Латиноамериканских странах. Задача Лаврушкина заключалась в том, чтобы убедить Кеннингема в поставках именно для красных партизан.

- А вы не боитесь Красной угрозы? - майор уверенно влился в разговор, затеянный Кеннингемом.

- Бросьте нести чепуху! Реальная угроза осталась в шестьдесят втором. А бульварная пресса всё никак не успокоится. Меньше читайте чуши, мистер...

- Смит. Самюэль Смит, - Лаврушкин хитро улыбнулся. - Другими словами, вы считаете, что холодная война закончена?

- Закончена острая жажда до власти. Приходит время цивилизации, с построением которой у советов не всё в порядке. Взгляните на советский народ! Я бы предпочёл ковыряться в мусорках Нью-Йорка любой жизни в Москве. Если бы такой выбор у меня, конечно же, был.

Лаврушкин вспыхнул, но не подал вида.

- Партию в покер? Я считаю, это идеальное место для жарких споров в процессе игры.

- Как скажите, только учтите, Самюэль, я играю только по-крупному.

***

Крупье роздал карты.

- А почему вы так защищаете советы, Самюэль? Уж не являетесь ли вы советским шпионом?

Лаврушкин усмехнулся:

- Чтобы симпатизировать одной из сторон необходимо обязательно быть её шпионом?

Взглянул на карты: пара, два короля.

- В наше время возможно всё. Повышаю, - Кеннингем пододвинул к центру стола стопку фишек, каждая из которых - в тысячу долларов.

- Такая позиция, Джордж, попахивает паранойей. Принимаю.

Другие игроки сбрасывали карты - трейдер с Уолл-Стрит, промышленник из Мичигана.

- Уж не обижайтесь, Самюэль, но, как по мне, сочувствовать советам - форменная глупость. У них верхушка по локоть в крови, а советские граждане спокойно это принимают!

- Согласен! Не то, что Никсон и его команда, - в руки Лаврушкину пришло ещё две дамы. Неплохой расклад. Кеннингем вновь поднял ставки.

- Никсона сняли с должности. И всё благодаря американской системе. У союзов нет похожего механизма. Честно говоря, мне кажется, что там в принципе нет никакого другого механизма, кроме репрессивного.

- Америка тоже не безупречна. Расизм, рынки из мыльных пузырей. К тому же, насколько я наслышан, вы, Джордж, снабжаете ресурсами некоторые протестные настроения, не входящие в вашу гражданскую юрисдикцию.

Кеннингем пожал плечами и закурил. Лаврушкин вздёрнул бровь и глянул на карты. Крупье пожаловал ему третью даму.

- Никто не идеален, - сказал Кеннингем, немного подумав, - но вопрос ресурсов, я считаю, стоит во главе угла. Можете считать меня идеалистом. Замечу, ресурсов не монополий, государственных или частных, не "справедливых", где всем по потребности, а значит - никому. А живых, гибких, которые бы росли, так сказать, в движении. Наглядно: представим, Самюэль, что вы советский шпион, и сейчас ставите на кон большие деньги, принадлежащие не вам, а советским гражданам. Как вы думаете, сколько людей можно обеспечить, имея эти пятьдесят тысяч долларов вашей ставки? Пойдут ли они на благое дело или спишутся по идейным соображениям? И какая должна быть у вас совесть, чтобы распоряжаться на своё усмотрение ресурсами, по сути вам не принадлежащими?

- У вас прекрасные доводы, - недобро усмехнулся Лаврушкин. - Но то, о чём вы говорите, мне трудно себе представить. Всё-таки я ставлю свои деньги.

Крупье объявил:

- Господа, вскрываемся.

Лаврушкин уверенно бросил карты на стол. Пара и тройка. Одним глотком выпил виски; в бокале постукивали шарики льда.

Кеннингем спокойно докурил, не спеша вскрыл карты. Флэш-рояль!

Лаврушкин побледнел, потерял дар речи. Не обратил внимание, как Кеннингем распрощался со словами: "На сегодня хватит. Фортуна слишком благосклонна ко мне, не стоит её дразнить". Перед глазами майора всё ещё стояли стопки фишек на пятьдесят тысяч, с которыми он расстался слишком легкомысленно, слишком легко! Представил, как будет за них отчитываться. Накатила волна стыда и страха.

Был только один выход: отыграться, непременно отыграться!

***

Сколько Лаврушкин провёл в казино "theWave", сказать было трудно. В зале не было ни часов ни окон, а наручные он заложил (как и остаток наличных).

Глаза болели, желудок от выпитого ворчал. Но Лаврушкин продолжал делать ставки.

И вот - наконец победа! Не теряя времени обналичить, сохранить!..

Сидя в дешёвой закусочной и попивая дрянной кофе, он думал как множество беглых преступников соединённых штатов: каким образом добраться и преодолеть границу с Мексикой. И хватит ли ему восьми тысяч, чтобы обустроиться...