Кривда

Предрассветные часы самые тихие, будто легкая пуховая перина накрыла город. Уже видны первые рассветные лучи хотя солнце еще не встало, и на улицах одновременно темно и нет. Волшебство рушится грубо, хотя казалось бы должно нежно таять. Шаги, голос прочищаемого горла, смачный плевок на асфальт. Человек, что от него ожидать. Магия предрассветного часа лопается мыльным пузырем и вместо нее остается пустота.

Когда то, когда во мне было не так пусто, а я смутно помню те времена, мокрый от дождя асфальт казался золотым, волшебным. А может уже тогда часть меня была поражена высасывающей нутро мглой. Мне казалось, что под светом ночных фонарей можно найти людей не потерявших целостность. Как же меня тянуло к этим фонарям. Людей я тогда кстати так и не нашла, нет таких людей которые могут показать тебе, как вернуть потерянную часть себя.

Как так получилось, что пустота пробралась в меня?

Когда я ощутила что мне страшно, но дверь машины была сломана, и я поняла, что я не смогу выбраться, что мне некуда бежать? Или я тогда поняла, что наверное самое главное — это вовремя убежать? А потом пришло осознание того, что «вовремя, не вовремя» это все нюансы, главное сбежать, а там может и разберешься к месту то было или нет.

Или когда я потерялась и искала маму с папой? Это было так давно что в воспоминаниях время смешалось с пространством. Это было в Сочи, была летняя ночь, я помню как все двери курортного комплекса казались одинаковыми, помню лестницу, помню страх. Я не помню если я кричала, только растерянность и страх, и то как-то блекло. Помню доброго соседа который заводит меня к себе в комнату чтобы дать конфет. То было до или после осознания, что конфеты у малознакомых взрослых брать нельзя?

Маму с папой я в итоге как-то нашла, что вряд ли их обрадовало, они потом то и дело грозились меня куда-то отдать: в детдом, родственникам, соседу.

Отследить момент появления пустоты трудно. С ненавистью немного проще. Ненависть просыпается в тебе от унижения. Она поднимает свою голову откуда-то из темных недр тебя. От унижения в совокупности с бессилием она вьет гнездо где-то в районе груди, и уже не уходит. Со временем она каким-то образом умудряется пленить глаза и уши, но корни она пускает в сердце, это точно. 

С холодным безразличием, все не так просто как с ненавистью, но все проще чем с пустотой. Ты понимаешь, что тот кто сильнее тебя, так или иначе возьмет свое. Тут кричи, не кричи. Проси, не проси. Все одно. Можешь даже брыкаться, или кусаться там, если зубов не жалко. Когда понимаешь что убежать не удалось, и все попытки сопротивляться тщетны, тогда приходит безразличие. Холод пробирается в твое нутро чуть позже, со временем ты к нему даже привыкаешь, и чувствуешь все меньше.

А вот пустота… Она казалось приходит и уходит когда ей вздумается. Порой улыбается ласково, манит в свои недра, но приближаясь для поцелуя ты чувствуешь запах ее дыхания. Разложение. Иногда кажется, что она существовала задолго до меня, что сначала была пустота, а потом появилась я, и пустота натянула меня на себя как перчатку.

Иногда мне кажется, хотя, то было бы элементарно на уровне физики, что пустота появляется когда тебя заставляют терпеть, потому что не желают терпеть тебя. Когда тебе больно или грустно, и по твоим щекам текут слезы, а по подбородку сопли, лицо искажается в уродливой гримасе, тебя заставляют прекратить, брезгливо, с отвращением, ведь ты выплескиваешь то что творится в тебе на других, на окружающих, а это не приятно. Ты ощущаешь, что в тебе больше нет места для боли, которая растет и распирает твое нутро, и тогда в тебе зарождается пустота.