"Новые люди". Роман. 4 глава

4. Чарли

Наконец наступила долгожданная пятница.

После школы родители отвезли Чарли на вокзал и посадили на поезд. Весь состав состоял только из двух вагонов и электровоза.

Мама обняла Чарли на перроне и крепко поцеловала в макушку. Мальчик терпеливо всё это позволил. Отец зашёл с ним в вагон и немного снисходительно дожидался, пока Чарли сам выбирал себе место. Протянул сыну билет, потрепал его по отросшим за лето темным волосам и вышел.

Поезд ещё не тронулся, но родители уже энергично помахали через стекло и, оживлённо перекидываясь беззвучными фразами, направились к выходу с платформы. Чарли наблюдал, как они спускались в подземный переход, постепенно исчезая. Последней канула в темноту седая голова отца. От этой картинки у него почему-то появился комок в горле, и защипало в глазах. Ну, этого ещё не хватало – ему, всё же, тринадцать; он вставил в уши вкладыши наушников и врубил «Oomph!».

Поезд из Шверина шёл почти два часа, останавливаясь, словно рейсовый автобус, на всех полустанках. Люди входили, выходили, но к Чарли никто не подсаживался. За окнами на берёзовые пролески опускался вечер.

В Пархиме на вокзале его встретила сестра, и они пешком прошли под зажигающимися фонарями до её дома на Даммер Вег. По пути Чарли немного рассеяно отвечал на вопросы Марии, думая о предстоящей субботе.

После ужина с Марией и её мужем, он повозился немного с маленькой племяшкой, пока её не увели спать. Питер, к счастью, не расспрашивал его о новом учебном годе, но зато сел на своего излюбленного конька и стал почти с восторгом рассказывать про новую игру по мирам Средиземья. Чарли, наверное, слишком убедительно демонстрировал внимание, и муж сестры начал обстоятельно излагать происхождение орков и гоблинов по Толкиену и разницу между ними. Поэтому к Францу Чарли сбегал уже совсем в темноте. Тот настойчиво вызывал его сообщениями весь вечер.

Франц жил через два дома в сторону вокзала, по их же стороне улицы. Можно сказать, что теперь они были друзьями, хотя и жили в разных городах. По крайней мере, Франц взял в их отношениях покровительственно приятельский тон, а Чарли позволял собой руководить в их вылазках по округе. Пархим был тихий благополучный городок, но Франц видел себя крутым чуваком с депрессивной окраины и даже зачем-то таскал в кармане мятую пачку сигарет. Когда Чарли бывал у сестры в Пархиме, приятель водил его по своему району на правах сторожила и с некоторым пафосом знакомил его с какими-то взрослыми пацанами.

Чарли, в общем, был не против и действительно считал Франца знатоком реальной жизни. Сам он в Шверине проводил большую часть свободного времени в сети. Франц же добавлял в его жизнь немного безопасного драйва. А знакомство их началось с небольшого инцидента позапрошлой зимой.

Когда около двух лет назад сестра вышла замуж и переехала в Пархим к мужу, Чарли с родителями приехали с визитом. Они также шли пешком со станции. Он впереди. Родители с Марией и её мужем позади, негромко переговариваясь. Через дорогу, на крыльце дома, мимо которого они проходили, стоял коренастый блондинистый мальчик, прижимаясь спиной к двери. Он смотрел, как они открывали калитку и входили в дом. Светлые, водянистые глаза пацана пристально изучали Чарли. Чарли почувствовал в этом внимании немую угрозу и отвёл взгляд в сторону.

Когда тем же вечером Чарли вышел на улицу подышать и посмотреть на редкие несмелые снежинки, падающие в жухлую траву, он услышал за спиной скрипучий голос:

- Стукнемся?

Всё тот же соседский мальчишка в заношенном свитере стоял у него за спиной, засунув руки в карманы штанов. Он был выше Чарли на пол-ладони.

До этого Чарли не приходилось драться по настоящему, тем более ему ещё никогда сходу не предлагали подраться незнакомые мальчишки.

Чарли пожал плечами, но драка не успела состояться. Вышла мама и, увидев чужого мальчика возле своего сына, стала зазывать того в гости поиграть на приставке. У мужа сестры в подвале была оборудована целая игровая студия с большим дисплеем. Мечта! Задира что-то пробурчал и поплёлся к своему крыльцу, не вынимая рук из карманов. А уже через пятнадцать минут он сам позвонил в дверь, и оставшийся вечер до самого позднего часа они резались на приставке. Никто, похоже, у Франца дома не беспокоился его отсутствием.

Потом, когда они подружились, именно Франц и рассказал Чарли о ежегодном фестивале, который проходил в Пархиме в сентябре. Он красочно описал шествие по улицам в исторических костюмах. Всякие латники, арбалетчики, меченосцы, даже конные рыцари. Раньше ещё проезжал советский танк Т-34 с развивающимся красным флагом на броне, но это было ещё до рождения Франца. При ГДР.

Чарли очень долго ждал этого события, почти год. Родители конечно знали об этом: дома он извёл не одну коробку пластилина, изготавливая фигурки средневековых воинов. Мальчиком Чарли был вполне рассудительным, и ему позволили одному поехать в Пархим. Конечно с тем условием, чтобы старшая сестра присмотрела за братом.

Вот Чарли и направился через два дома, чтобы обсудить завтрашнюю субботу. Зачем ещё мог вызывать его сообщениями приятель.

Франц был на своём заднем дворе. Счастливчик возился с мопедом, доставшимся ему от старшего брата. Чарли завидовал приятелю чёрной завистью: ему от старшей сестры досталась только комната и коллекция Барби, которую он свалил в одну коробку и, не решившись потихоньку выбросить, отнёс в подвал.

- Ну что, идём завтра? – спросил Франц, как заправский автомеханик, деловито протирая замасленные руки остро пахнущей тряпкой.

- Конечно, как договаривались, - Чарли пожирал глазами рифлёные квадратиками покрышки, хром обводов и головной фары.

- Ты в воскресенье после обеда уедешь?

Чарли кивнул головой, пальцем повторяя жёлтую молнию на бензобаке.

- Тогда, мы можем с утра пойти на мотодром, и я дам тебе проехаться на моем байке, - великодушно сообщил Франц, скомкивая тряпку и отправляя её трёхочковым броском в мусорное ведро.

Чарли подавил готовый вырваться ликующий вопль и сдержанно и солидно ответил:

- Замётано!

Но у Франца это были ещё не все сюрпризы:

- Ты понимаешь, старик. Я завтра буду не один… - он сделал паузу, совершая странные знаки глазами. – Со мной будет одна крошка. Моя бэйба.

Здесь Чарли потребовалось всё его хладнокровие, чтобы у него не отвалилась челюсть.

- Классная цыпочка. Из параллельного класса. Я с ней познакомился на рождественской дискотеке. Она новенькая. Переехала из Берлина. Представляешь? – Франц не выдержал тона бывалого байкера и зачастил информацией. – Отец у неё инженер там чего-то. Короче, в ратуше работает. Я вас завтра познакомлю. Не с отцом её конечно. С Сюзи, - он захохотал и толкнул Чарли, дурачась и раскачивая бёдрами, изображая Челентано. – Сюзанна, Сюзанна, Сюзанна мона мур….

Франц, на взгляд Чарли, имел очень странные музыкальные предпочтения. Он повесил в гараже плакат с молодым Челентано, о котором Чарли раньше и не слышал, и при всей несхожести со своим кумиром пытался также оттопыривать нижнюю губу и смотреть сбоку.

- Попрошу Сюзи, чтобы она какую-нибудь подружку захватила для тебя. Классно проведём время! – завалился его приятель в старое кресло.

В субботу телефон почему-то не разбудил Чарли, но в его странный и запутанный сон ворвался сиплый свисток чайника. Он открыл глаза и сразу вспомнил, что сегодня - тот день.

Все были уже внизу за столом. Сестра сбросила со сковородки ему в тарелку омлет с беконом и пододвинула брецель, щедро намазанный маслом. На её взгляд младший брат был слишком худенький.

Крошка Лени размазывала ложкой какую-то сиреневую кашу по тарелке, глядя на Чарли бусинками голубых глазёнок. Питер, стоя у окна, пил свой кофе и возмущённо высказывался по адресу городских властей. Всё в том духе, что типа: Докатились! В день вступления бургомистра в должность нет электричества! Он безуспешно пытался связаться с коммунальными службами. Сотовые вышки, наверное, тоже обесточены, а это значит, что авария серьёзная, и справится ли город своими силами - неизвестно.

Чарли почти осилил омлет и даже самоотверженно надкусил крендель, поблагодарил сестру и выскочил из-за стола. Через минуту он бы уже ускользнул из дома и был бы свободен, как ветер. В кармашке джинсов затаилась, сложенная в квадратик, купюра и его ждало долгожданное зрелище. И потом, ведь будет ещё ярмарка и всякие аттракционы, а вечером даже салют. Прекрасный денёк.

И вот - на тебе! Муж сестры выразил желание присоединиться к Чарли. Конечно! Раз не было света - он не мог, как обычно, проторчать субботнее утро за теликом. И нет никакой возможности отказаться, не обидев сестру. Чарли погрустнел, представив какую физиономию состроит Франц, когда увидит их вдвоём с Питером.

Паренёк, мрачнея, ждал в прихожей.

Питер спустился по лестнице с довольным выражением на продолговатом лице. Подмигнул Чарли и протянул руку, чтобы потрепать его по волосам, ну тут уж парнишка не позволил этому случиться. Что они все сговорились?! – он сердито отдёрнул голову.

- Ну ладно, Карл, – сказал ему дядя, – какие у нас планы? Пойдём сразу к ратуше?

Чарли терпеть не мог, когда его имя переделывали на немецкий манер, ещё один раз его даже учитель назвал Шарлем на уроке французского – полкласса повеселилось.

- Я – Чарли, - буркнул он. - И мы сговорились с Францем пойти вместе, мне нужно на плотине встретиться с ним.

- Хорошо, Чарли. Не переживай. У меня тоже найдётся, чем заняться на ярмарке. И у меня есть приятели, - он опять довольно подмигнул племяннику. – Ты только не сдавай меня своей сестре.

Чарли промолчал, но почему-то ему стало неприятно, что он оказался с Питером в каком-то заговоре против Марии.

Ещё было совсем рано и Даммер Вег была пуста. Праздник начинался только через два часа. Они специально уговорились с Францем пойти пораньше, чтобы посмотреть на приготовления. Может, им удастся поближе рассмотреть костюмы и средневековое оружие.

- Знаешь…, Чарли, - сказал Питер дружелюбно, – я раньше тоже очень интересовался всякими средневековыми штучками. Есть в них какая-то притягательность.

Дядя явно хотел наладить контакт с младшим братом жены и время от времени прилагал к этому усилия.

- Ты согласен со мной? Холодное оружие, мечи, кинжалы несут какую-то особую ауру. Такая честная и открытая угроза. Особенно настоящие. Не копии.

- У нас в Шверине хороший музей, - ответил примирительно Чарли. – Там много интересного, но хочется увидеть все эти кольчуги и оружие на живых людях. Это, наверное, совсем по-другому ощущается. Ну, так всё - лязгает. Металл, кожа…. Ещё бы хорошо – лошади.

- Это всё сегодня должно быть, - улыбнулся дядя. – Но не жди осадных орудий…. Смотри, что за чудак там бежит, - оборвал он себя и указал влево, где между домами блеснула Эльде.

По берегу её, сминая высокую траву, бежал толстенький человек. Из одежды на нем были только длинные трусы. Он обернулся, словно за ним гнались, и нырнул в гущу камышей.

- О! Ещё! Смотри, смотри! Видишь? Что за цирк, ну и городишко у нас – праздник ещё даже не начинался.

Там же показались ещё две фигуры. На этот раз это были женщины. Они почему-то держались за руки и бежали очень быстро. Изо всех сил. Через секунду их закрыл частный дом Кохов.

- Ну и ну…, - крутил головой дядя.

Они прошли железнодорожный переезд и миновали справа небольшое здание вокзала, окружённое старыми липами. Для осеннего утра было необычайно тепло, но на улицах почти никого не было. Похоже, горожане, лишившись электричества, решили не покидать кроватей и компенсировать ранние подъёмы за всю неделю. Дядя в прекрасном настроении после увиденной сценки широко шагал, отмахивая рукой. Чарли плелся немного сзади, пытаясь рассмотреть между домами слева странное вертикальное облако.

- Чарли, мы здесь! – окликнули его сзади.

В утренней тени дерева стоял Франц и две девчонки. Чарли оглянулся на Питера. Тот уже прошёл по улице вперёд и махал ему, улыбаясь: «Ну иди, иди…».

Паренёк засунул руки в карманы и смущённо поплёлся к приятелю. Франц что-то рассказывал, помогая себе рукой, но девчонки обе смотрели не на него, а на приближающегося Чарли. Конечно, он сразу стушевался и неловко подошёл боком, глубоко засунув руки в карманы.

- Ну вот, это – Чарли. Мой дружбан из Шверина, - представил его Франц покровительственным тоном. – Это – Сюзанна, - он указал на очень симпатичную девчонку с карими глазами и с темными волосами до плеч. – А это – Хельга.

Девочка со светло-каштановыми, почти рыжими волосами весело посмотрела на него и протянула руку. Чарли неловко взял пальцы с темно-синими ногтями и несильно пожал.

- Ну, я всё узнал, - сказал Франц. – Сбор у них на той стороне, возле пристани перед шлюзом. Думаю, они там сейчас будут надевать все эти штуки.

- Пойдёмте тогда, - сказала Сюзанна, почему-то глядя на Чарли. – Раз вы вытащили нас в такую рань.

- Гаджеты всё равно не работают, - примирительно добавила Хельга. – У вас тоже?

Питер, который уже далеко ушагал вперёд, ещё раз оглянулся и понимающе усмехнулся при виде фигуры племянника, неуклюже застывшего возле раскрепощённо державшихся девчонок.

«Почему они с таких малых лет чувствуют себя в этом, как рыба в воде, а мы вечно мнёмся, не зная даже куда деть собственные руки?» - думал Питер, выходя на Шлюзовую площадь.

Взгляд его был рассеянно устремлён вверх и, выйдя с узкой улицы на открытое пространство возле Эльде, первое, что он увидел, это вздымающуюся в небо пирамидальную гору со сверкающими заснеженными сторонами. Влево и вправо от неё отходила синеющая зубчатая гряда. За ней, по яркому небу, угадывалось подымающееся солнце.

Питер был настолько поражён, даже оглушён, что все мысли покинули его голову. Сильные и умелые мужские руки вдруг онемели и бессильно опустились вдоль тела, а ноги сами сделали ещё несколько шагов, вынося его на площадь. Он не в силах был отвести взгляда от сияющей холодным светом вершины. Из состояния полутранса Питера вывели несуразные звуки, настойчиво вторгающиеся в оглушённое сознание. Он опустил глаза….

Пространство перед шлюзовым мостом выглядело ещё более дико и неправдоподобно, чем невозможные горы, вдруг выскочившие на знакомом с детства пейзаже.

На велосипедной стоянке на коленях стояла цепочка людей. Человек десять. В основном это были женщины. На правом плече у них лежала длинная жердь, и руки людей были связаны над ней грубой верёвкой. Женщины были словно нанизаны на вертел.

Над пленниками стояло, расставив кривые ноги, чудовище с серой остроухой головой. Оно, порыкивая, деловито вязало узлы на вздёрнутых руках одной из жертв. Девушка, зажмурив глаза, сдержанно рыдала.

Питер, несмотря на оглушённое состояние и на остатки здравого смысла, отстранённо определил для себя, что это существо – типичный толкиенский орк, а если говорить строго - урук-хай. Боевой орк.

Мужчина инстинктивно попятился и прижался спиной к голой стене. Не понимая, и не принимая логику происходящего, он смотрел на разгромленную площадь перед собой. На разбитые витрины, опрокинутые стеллажи с фруктами… Апельсины раскатились яркими шарами далеко по мостовой. Питер увидел, как одна из серо-зелёных тварей подняла фрукт и осторожно его обнюхивает.

Ещё два орка копошились возле припаркованной легковой машины с той стороны моста. Передняя дверь была распахнута, и с сиденья на мостовую свисала нога завалившегося на руль мужчины.

Слева, возле разбитой витрины магазина спортивных товаров лицом вверх без движения лежал подросток. Рука неестественно вывернута за спину.

Питер поспешно отвёл взгляд и в нескольких шагах от себя обнаружил тело грузного мужчины, распластавшегося ничком. По спине расплывалось большое тёмное пятно. Рядом с ним, лицом к Питеру, свернулась калачиком хрупкая женщина.

Он сразу узнал её. Это была его бывшая одноклассница Итка Шилган. Она первая в их классе выскочила замуж. Может быть даже, мужчина рядом с ней – её муж. Сейчас Итка лежала, пряча вздрагивающее лицо в ладошке. Над ней стоял орк в рогатом шлеме. Он засовывал длинный тесак в ножны на бедре и смотрел на жертву у своих ног.

Вдруг тварь нагнулась над телом и схватила запястье женщины. Та негромко застонала и подняла голову, глядя с ужасом в серое лицо. Тварь наклонила голову на собачий манер, рассматривая кольцо на руке Итки.

Одобрительно хрюкнув, когтями другой руки орк уцепился за украшение на пальце жертвы и начал тянуть на себя. Кольцо застряло и не двигалось.

Орк сильно дёрнул раз, другой. Злобно рявкнул и вдруг засунул палец женщины в свой рыбий рот. Раздался тошнотворный хруст и тварь достала из пасти окровавленный палец с кольцом. Женщина слабо взвизгнула и прижала покалеченную руку к животу. Подогнула колени. Едва слышные рыданья сотрясали её тело.

Орк не обращал на неё теперь никакого внимания. Он был занят извлечением кольца с женского пальца. Наконец, чудовище сняло кольцо и оценивающе поднесло его к своим маленьким глазкам. Палец орк, не глядя, отбросил на мостовую.

Питер, стоявший до тех пор в оцепенении, отделился от стены и необычайно высоким голосом заорал на пригнувшуюся от неожиданности тварь:

- Ты что, скотина, делаешь. Да я тебя сейчас…, - он схватил за ручку оставленный кем-то у стены самокат и с размаху влепил оборачивающемуся орку этим оружием в сгорбленную спину.

Тварь не успела среагировать и рухнула на мостовую, отлетев на пару метров. Мужчина, похоже, сам ошеломлённый своей яростью, перепугано сделал шаг в сторону упавшего орка, всё ещё удерживая в руке хромированное оружие. Орк с трудом поднял уродливую голову. Из вывернутых ноздрей потекла темно-зелёная жидкость и начала капать густыми каплями на булыжник мостовой.

Увидев подходящего Питера с блестящей железкой в руке, тварь хрюкнула и начала отползать, волоча ноги по брусчатке.

Питер растерянно опустил самокат, и тут сзади в его правое плечо с влажным звуком вошла тяжёлая стрела. Мужчина уронил своё импровизированное оружие и развернулся в сторону опасности. Вторая стрела вошла в тоже плечо, но уже спереди. Питер удивлённо смотрел на оперение стрелы, подрагивающей перед его глазами. Грудь его издала всхлипывающий звук.

Он почти не чувствовал боли, но ноги его вдруг стали слишком слабы, чтобы удерживать тело, и Питер осел на колени. К нему от магазина игрушек на кривых ногах приближался орк с большим ножом, расширяющимся к острию. Вторая тварь стояла чуть сзади в открытых дверях, держа в опущенной лапе короткий лук.

Питер смотрел на замахивающуюся тесаком тварь, и искра понимания загорелась в его глазах за мгновенье до того, как лезвие вошло в тело между шеей и плечом.

…Ребята шли двумя парами по тротуару: Франц с Сюзанной - впереди, Чарли с Хельгой - за ними. Хельга бросала на мальчика любопытные взгляды, но Чарли не знал о чем говорить с этой девочкой и делал вид, что внимательно слушает, что рассказывает Франц своей подружке. Хотя приятель, наверное, здорово приукрасил состояние своих отношений с красоткой Сюзи: когда он, как бы невзначай, положил руку девчонке на ремешок джинсов, та незамедлительно скинула её. Да ещё посмотрела на Франца отрезвляющим взглядом.

Чарли, перебирающий в уме темы, которые можно было бы поднять для общения, совсем уже собрался рассказать девчонке, что на плотине, куда они идут, можно натягать подлещиков на леску с крючком, накрученную на палец. Он только соображал, как же это всё начать…, но тут очень кстати обнаружил, что у Хельги развязался кроссовок и белые хвостики шнурков мелькают над брусчаткой. Это было проще!

- Хелли, у тебя там шнурок – он ткнул пальцем вниз.

Она прыснула и присела на колено, чёлка упала ей на глаза. Чарли тоже конечно остановился и прислонился к ограждающему столбику спиной. Сейчас он мог беспрепятственно рассмотреть девочку, пока она неторопливо занималась обувью.

Курносый маленький носик, веснушки и розовые ушки за рыжеватыми завитушками волос. «А она всё-таки симпатичная», - решил Чарли.

Хелли, затягивая аккуратный бантик на обуви, вдруг взглянула ему в лицо снизу вверх. Мальчишка не успел отвести взгляд и был пойман с поличным. Он начал краснеть, начиная с шеи, но Хельга улыбнулась ему, бодро встала и запросто взяла его за руку, как само собой разумеющееся.

- А твоё полное имя – Чарльз, прям, как у английского принца? – спросила девочка, глядя золотистыми глазками.

- Это - в честь дедушки. Моя мама наполовину англичанка, - пояснил мальчик.

- Здорово. А в Англии ты был?

- Нет ещё. Дедушка уже давно умер. Но мы поедем на это Рождество.

Первая пара шла, не оглядывалась на них, и была уже далеко впереди, в самом конце улицы.

Франц обогнул стеклянную угловую витрину магазина игрушек и, выйдя на площадь перед мостом, резко остановился и замолчал. Рука его повисла в воздухе и начала медленно опускаться, словно жила своей отдельной жизнью. Сюзанна вдруг вскинула руки к лицу и пронзительно завизжала, так что у Чарли, который был с Хельгой на приличном расстоянии, заболели уши.

Франц начал пятиться назад. Сюзанна внезапно оборвала визг и, резко развернувшись, припустила прямо посередине улицы.

Хельга впилась в рукав Чарли. Мальчик, не понимая, смотрел на происходящее. Что могло так напугать приятелей? Какая-то страшная авария на площади? С жертвами? Или сорвался с привязи злобный пёс?

Через несколько секунд Сюзанна пронеслась мимо них, энергично отмахивая загорелыми руками. Франц, наконец, перестал пятиться спиной и, развернувшись, тоже устремился назад по улице.

Чарли не понимая источника опасности, но видя, что ребята от чего-то спасаются бегством, подскочил к двери бакалейной лавки и распахнул её настежь. Звонко ударил колокольчик над дверью. Девочка крепко держалась за руку Чарли двумя руками.

Паренёк, придерживая дверь, стал заталкивать Хелли в лавку. Она не придумала ничего лучше, как закрыть глаза.

Мимо них, отчаянно дыша, промчался Франц. Он глянул на них дикими глазами и что-то крикнул.

Хелли уже была внутри, и Чарли собирался закрыть массивную дверь, когда посмотрел в сторону шлюзовой площади. Две приземистые фигуры непонятных существ появились оттуда, и злобные глаза их сразу встретились с глазами мальчика. Одна из невозможных серых тварей начала поднимать арбалет, и мальчик, схватившись двумя руками за ручку, захлопнул дверь. Чарли начал искать какой-нибудь шпингалет, как за стеклом двери появилось красное лицо Франца. Он отчаянно забарабанил в дверь и Чарли, приоткрыв её, впустил приятеля. Паренёк, наконец, нашёл массивную задвижку и с шумом защёлкнул её.

Хельга сидела на полу возле прилавка. Она обхватила колени руками и со слезами в глазах смотрела на Чарли и на Франца, который согнулся и шумно дышал. Приятель порывался что-то сказать, но никак не мог восстановить дыхание.

Раздался звук шагов, и сверху по лестнице, из жилой зоны, стала спускаться хозяйка бакалеи. Её блеклые глаза на продолговатом лице строго смотрели на подростков. Она видимо пришла уже к каким-то нелестным выводам. Фрау явно знала Франца и, ступив на пол, выставила костлявый палец в направлении потного лица паренька. Он всё ещё отдувался, громко выпуская воздух.

Крепкая сорокалетняя женщина была готова разразится грозной тирадой, но в этот момент Франц через силу, глотая окончания простонал:

- Фрау Ланге, там монстры, понимаете. Они гонятся за нами. Они на площади такое устроили! Там всё в крови, - мальчик задыхался, слезы текли по его пылающим щекам.

Фрау Ланге проглотила готовую сорваться отповедь и недоверчиво посмотрела на дверь. Было очевидно, что репутация Франца в её глазах была очень подмоченной. И всё же, сейчас он выглядел слишком напуганным и убедительным. Женщина направилась к входной двери.

- Нельзя открывать. Нет! – вскричал Франц ещё громче. - Нужно спрятаться.

Чарли стоял между ними. Он перевёл взгляд с хозяйки на приятеля: « Всё в крови? А Питер?»

В этот момент в дверь начали ломиться с такой яростью, что она застонала на старых латунных петлях. Через верхнюю стеклянную половину заглянула серо-зелёная морда с приоткрытой пастью. Злобные глаза в глубоких впадинах блеснули красным кроличьим отблеском.

Женщина застыла в шаге от двери, не в силах отвести взгляда от глаз монстра. Хельга на полу зарыдала в голос и стала отползать спиной вперёд к стеллажам с овощными банками.

Чарли шагнул к ней и схватил девочку за плечи.

- Хелли, нужно бежать. Здесь не спрячешься. Вставай! – он потянул её вверх, безуспешно пытаясь поймать её взгляд.

Раздался треск и по стеклу двери побежали первые трещины. Тварь за окном стала действовать широким тесаком. Остервенело повизгивая, она размахивалась сталью, и стекло звякало, поддаваясь.

Хельга вскочила с колен и повисла у Чарли на плечах. Мальчик шагнул к лестнице.

Женщина вышла из ступора и, схватив латунную ручку в стене, начала торопливо её крутить. По всей витрине сверху вниз поползли металлические рольставни. Фрау Ланге обернулась на подростков и, не прекращая крутить отполированную годами ручку, злым голосом приказала:

- Ну-ка, все наверх!

Чарли подтолкнул девчонку к лестнице. Его самого рукой в спину толкал Франц. Гурьбой они забежали на второй этаж и в полутьме коридора стали озираться. Снизу раздавались неравномерные звуки ударов металла о стекло, о дерево и о металл. Скрежетали опускаемые рольставни.

Раздался звонкий хлопок, вскрикнул женский голос, и донёсся глухой звук падения чего-то мягкого на твёрдую поверхность.

Подростки начали толкать все двери, выходящие в коридор. А двери почему-то были заперты. Одна из дверей под рукой Чарли вдруг распахнулась, но это оказалась лишь небольшая ванная комната. Выключатель не работал, и помещение освещало только крохотное окошко под потолком. Франц отодвинул Чарли рукой и кинул взгляд на фрамугу.

- Нет. Не пролезем. Если только одна Хельга сможет.

Коридор вдруг осветился. Хельга в конце прохода открыла какую-то дверь. Приятели бросились туда.

Снизу раздался грохот. Дверь всё-таки не выдержала и слетела с петель.

Подростки вбежали в комнату, и Чарли, который был последний, захлопывая её, увидел поднимающиеся по лестнице уродливые фигуры. К счастью, в дверной скважине торчал латунный ключ, и мальчик торопливо провернул его на два оборота. Дверь была из толстого массивного дерева и выглядела надёжной. Мальчик надеялся, что она хотя бы на какое-то время задержит этот кошмар.

Он обернулся. Это была хозяйская спальня. Небольшая комната с древней фанерной мебелью: кровать красного дерева, большой шифоньер у глухой стены, в углу ламповый телевизор на тумбочке, старушечьи обои в мелкий розовый цветочек.

Хельга тихо стояла посреди комнаты, как птичка замеревшая в западне. Шнурок на её кроссовке опять развязался.

Окна комнаты выходили на две стороны: ряд узких - на улицу и одно широкое - в проулок между домами. Франц уже возился с этим окном, взобравшись на комод. Стоя прямо на белоснежной вязаной салфетке замызганными кедами, он со скрежетом повернул тяжёлый шпингалет и распахнул рукой створки.

За спиной Чарли по доскам коридора протопали две пары ног и что-то тяжело ударило в дверь. Девочка посреди комнаты вздрогнула и втянула голову в плечи. Но Чарли почему-то даже не обернулся на стук в дверь. Вместо этого он присел у ног Хельги и принялся удивительно спокойными руками завязывать распустившийся шнурок. Девочка опустила глаза и, протянув руку, оперлась на голову Чарли. Мальчик почувствовал на своей макушке тепло её вздрагивающей руки. Сквозь распахнутое окно на стену упало солнечное пятно.

«Солнце взошло» - подумал Чарли. Он смотрел на это живое, колеблющееся на обоях пятно, и чувствовал, что с этим тёплым светом в него вливается какая-то чудесная и радостная сила. Он изменялся. Нет. Он не становился кем-то другим. Он становился собой. Настоящим собой. Полным. Внутри таяли какие-то преграды. Теперь мальчик видел, что он намного больше внутри себя.

Пятно света щедро вливало в него эту новую силу.

Погруженный в себя, глазами он фиксировал, как Франц ойкнул и присел на комоде, а потом и соскочил вниз. Из проёма окна просвистела стрела и под углом воткнулась в белёный потолок. На головы подростков посыпались мелкие куски штукатурки.

Почему-то Чарли не воспринимал это, как действительную опасность. Он прислушивался к своим ощущениям. Это было важнее.

Через руку девочки в него вливался поток перемежающихся образов: он видел сразу и сегодняшнее раннее утро, когда Сюзанна зашла за Хельгой, и то, как позже девочки разговаривали о Франце в прихожей у зеркала; вместе с этим он сразу увидел и узнал родителей Хельги, ведущих её записываться в школу несколько лет назад, и младшего брата Отто, который на прошлой неделе добрался до девчачьего дневника сестры и разрисовал его в пух и прах.

Картинки были блеклые, скудные на детали. Только общий образ. Чарли чувствовал, что можно погрузиться глубже в каждый момент, но это было как-то неправильно и ни к чему….

Ему казалось, что это девочка разрешила ему всё это увидеть. Хелли как бы раскрылась ему на встречу. И с его стороны не требовалось никаких усилий. Он чувствовал её доверие к нему, её затухающий испуг, который сначала был всепоглощающим паническим ужасом. Она даже перестала вздрагивать от настойчивых ударов в дверь. Её успокаивало прикосновение к Чарли и их установившаяся связь. Через мальчика энергия солнечного света вливалась и в Хельгу.

Франц, присевший спиной к комоду, вцепился в свои жёсткие светлые волосы обеими руками и дикими глазами смотрел на притихших подростков:

- Мы попались. Там внизу ещё один с арбалетом караулит. Амба. Эй, вы!

- Что ты видел на площади? - спросил Чарли, поднимаясь с колен. – Ты говорил, что там везде кровь. Питер пошёл туда.

Девочка неохотно убрала руку и осторожно подвинулась к окнам, выходящим на улицу. Она совсем перестала плакать.

- Твой дядя мёртв, - с неожиданной злостью сказал Франц, следуя глазами за Хелли. - Там были люди, привязанные к палке, и много лежало на дороге. Как мёртвые. В крови. И эти страшилища всюду. А Питер… он тоже лежал. Его зарубили.

Чарли знал, что это правда. Он слышал и видел приятеля, но одновременно он видел двух существ, пыхтевших за дверью, и чувствовал их угрюмую и привычную ярость. Сейчас, когда Хелли сняла руку с его головы, он ощущал присутствие чудовищ даже сильнее.

Они были другие. Разум их бы тёмен и чужд. Обитатели каменистых пустошей и сумрачных пещерных городов, они ненавидели открытые пространства и солнечный свет. Себя они называли Урукт-Аим. Все остальные звали их уруктаями или орками. В их венах пульсировала тягучая темно-зелёная кровь.

Орки. Злобные, постоянно раздражённые существа. Они были готовы убивать всегда. Война была образом их жизни. Но сейчас они были здесь не случайно. Чья-то воля направляла их.

Чарли не знал, откуда это знание пришло к нему. Информация словно была вокруг. Она была в воздухе, но в другом состоянии. Он видел её не глазами, она входила в него через кожу рук, когда он хотел этого. Нужно было лишь потянуться. Не всё, что он получал, было понятно, но это знание про народ Урукт-Аим и их неумолимую злобную сущность – это было на поверхности и просто. Знал мальчик и то, что язык, на котором их называют уруктаями, известен, как «общий», и он действительно понятен всем обитателям Большого мира.

Но там было что-то ещё. Это было сложнее. Чей-то острый и насмешливый разум….

Франц, сидя на полу, и Хельга, отошедшая к окошкам и обернувшаяся, смотрели, как Чарли протянул руки в воздух и дотрагивался до каких-то невидимых вещей. Франц с недоумением и опаской, а девочка – с пониманием. Её новый друг был особенный. Она уже узнала это.

Чарли на секунду остановил в воздухе руки, потом медленно их опустил, обернулся и пошёл к терзаемой двери. Подойдя, он взялся за массивный ключ и взглянул на друзей:

- Я не совсем уверен. Пожалуйста, отойдите в сторону и лучше присядьте, - сказал он спокойным голосом.

Хельга сразу присела на месте.

Франц торопливо пополз в сторону от комода, не отводя взгляда от приятеля:

- Подожди, Чарли. Может быть, нас спасут – дверь крепкая, - торопливо говорил он. – Мы что-нибудь придумаем.