Летающая книга

Гнусно-влажный воздух звенел над самым ухом Егора. Будто кто-то пытался насверлить в его голове сотню крошечных отверстий. И следом вколотить туда надоедливые зудящие иголки, мешающие крепко заснуть. Прихлопнуть бы гадов, но как же тяжко шевелиться…

– Бз-з-з-з-з…

Едва дрёма ослабила хватку, Егор вяло взмахнул руками, разгоняя невидимых сверлильщиков.

– Бз-з-з!!!

Он нервно дернулся, рывком перекатился на другой бок. Затянулся в одеяло по самую лысеющую макушку, только сбоку оставил щель для носа.

– Бз?

Спрятал даже нос. Но уже через минуту-другую выдышал весь воздух. Шумно вдохнул, решительно отбросил одеяло и тут же сдался, замерев в самой неудобной позе.

– Как же вы зае… Ай!

Плечо вспыхнуло болевым очагом. Боль окатила кожу, растеклась под ней, свиваясь нитями, накручиваясь спиралью, переплетаясь с сумбурными образами, тесно сбившимися под веками. Пока вдруг не взорвалась истошной трелью будильника.

– Да чтоб тебя!

Скорбно вздыхая, Егор с трудом расстался с постелью. Доплёлся до ванной. Так и есть, заключил он, осматривая себя. Всё в укусах. Вообще всё. Вспухший бугор алел даже в глазнице черепа – студенческая татуировка, которую он никак не соберётся свести.

Зуд пытал его весь рабочий день. Красные кружочки непрерывно чесались: на запястьях и лодыжках, на боках под рубашкой и в глазу татуировки на плече. Рука то и дело срывалась с компьютерной мышки, ныряла под ворот или за штанину. Егор озверело скрёб зудящую кожу, понимая, что делает только хуже. Коллеги сочувственно косились, почёсывались в ответ. Не лето, а комариная аномалия какая-то.

По дороге домой Егор свернул в магазин и набрал там всего, что может пригодиться в борьбе с докучливыми ночными гостями: фумигатор, спрей, липкие ленты. На кассе выцепил взглядом крем против зуда, и тоже прихватил.

Вечером обложился всем накупленным, точно амулетами против самой лютой нечисти в мире, щедро обмазался лосьонами и кремом, и… Вырубился.

Жрали ли его этой ночью или нет, он не помнил. Проснулся как всегда: разбитый, с ватной головой. И снова окунулся в трудо-выебудни, будь они прокляты.

Под конец рабочего дня Мишка внезапно позвал в кабак.

– Офонарел? Ещё четверг только, – скептически заметил Олег.

– Это генеральная репетиция пятницы! – бодро усмехнулся коллега. – Егор?

Егор вздрогнул, заслышав своё имя. Откуда, вот откуда у Мишки столько сил после работы?!

– Да ну, какой кабак, на работу же завт… – жалобно запричитал Егор.

Но его доводов никто не слушал. Мишка вообще ничьих доводов никогда не слушал: в кабак – значит, в кабак.

Егор завистливо поглядывал, как в его громогласной глотке исчезает третий литр тёмного, и думал о том, что с коллегой будет завтра. Догадывался по опыту, что, скорее всего – ничего. Сам он натужно силился победить первую бутылку, надеясь, что алкоголь хотя бы поможет крепче заснуть, не слышать чёртово жужжание на ухо.

– Вот мы уже не на работе, а хари-то у вас кислые, – философничал Мишка. – Не можете вы всё рабочее на работе оставлять. Это потому, что мечты у вас нету.

– Чего это нету? – булькнул в кружку Олег. – Я вот на загородный дом коплю. Уеду из этой дыры нахрен при первой же возможности.

– Вот! – одобрил Мишка. – А у тебя какая мечта?

Егор с трудом оторвал взгляд от своих же пальцев, безвольно покоящихся на замызганном столе. Потом перевёл его на портрет Чехова – в кабаке он висел исключительно ввиду того, что заведение носило имя классика. Крепко задумался.

– А я б книгу написал, – наконец изрёк он. – Хоть одну, но такую, чтоб каждого по самую душу...

Коллеги переглянулись, обменялись ироничными смешками. Егору было наплевать. Единственное, чего он сейчас жаждал – это встречи его головы с подушкой.

К пятничному вечеру Егор вдруг понял, что зуд исчез. Сразу стало гораздо легче. Вместо него появилось щекотание под кожей. Он осмотрел места укусов, и с удивлением обнаружил там открывшиеся дырочки.

«А это вообще нормально?», – размышлял он, разглядывая искусанное запястье.

Там защекоталось сильнее прежнего. Егор до рези вгляделся в тёмную окружность, размером меньше спичечной головки. Внутри явно что-то шевелилось. Сначала показались два тонких подвижных усика, потом целая голова, с бурыми каплевидными глазами и мощными челюстями.

«Нет, это совсем не нормально!», – вытаращился Егор.

Усатая голова испугалась и втянулась обратно под кожу. Егор проверил все отверстия, какие нашёл – похоже, в каждом жило по такому вот жучку. Или муравью?

Это что, получается, прямо внутри него сейчас целая уйма ходов, где они преспокойно ходят? Точно в каком-нибудь муравейнике? Беспредел!

Муравейником Егор быть не собирался, поэтому густо залепил кремом каждую дырочку на теле. И завалился спать.

Он проснулся на заре от скребуще-царапающего ощущения в запястье. Поднял тяжёлые веки, и увидел собственную руку, закинутую поверх одеяла. По коже разгуливало крупное крылатое насекомое неопределённой породы. Егор возмущённо зашевелился, и насекомое, испугавшись, спешно скрылось в его теле.

Голова трещала, будто пил он буквально накануне, а не два дня назад. Три – огорошил его календарь в смартфоне. Сегодня не суббота, а воскресенье. Егор не просыпался больше суток.

Как ни странно, даже такой продолжительный сон не принёс бодрости. Егора тошнило и шатало. Он бы решил, что это от голода, но есть как раз совсем не хотелось. А хотелось…

Свободы!

Надрывно, до истерики: бежать прочь из каменного мешка, от выхлопной вони, визгливых гудков, сварливых выкриков… Егор натянул первую же подвернувшуюся футболку, впрыгнул в кроссовки и выскочил на улицу.

Он брёл, ехал, бежал. Толкал кого-то локтями, а кто-то толкал его, злобно окрикивая. И снова брёл, не глядя вокруг себя. Пока не оказался посреди дикой зелени, на травянистом берегу безымянного ручья. Где-то в пригороде, понял он, оглядевшись.

Егор с вожделением вдохнул воздух – без единой примеси токсичной городской пыли. В траву полетела футболка, а следом штаны, трусы и кроссовки. Он раскинул руки, подставляя солнечным лучам двоящийся подбородок и дряблый живот.

Будто бы почуяв это тепло, из многочисленных пор на теле повылезли здоровенные, суставчато-пластинчатые жучки. Они облепили Егора целиком, щекоча усами и скребя лапками. Размеренно застрекотали что-то своё, насекомье.

А затем вдруг разом распустили стеклянные крылья. И взмыли ввысь.

Распластавшись на росистой траве, Егор умирал. Он провожал блаженной улыбкой взлелеянный его плотью рой. Эти маленькие чёрные точки в небе, они как… Как… Как буквы! Буквы с крыльями. А рой – это книга, без страниц и переплёта.

Живая, летающая книга, которую он таки написал.

И эта книга летит в сторону города.

Скоро про неё узнают.

Все-все.

Санкт-Петербург, 26.07.2021 г., нашествие крылатых муравьих.