Призрак на прогулке

Почему люди нас боятся? Вот вчера, например, я шёл по улице, никого не трогал, думал, где бы переночевать. На встречу женщина идёт. Приличная такая женщина. Ну, я же мужчина, хоть и того... Решил показать все свои лучшие манеры. Подошел, слегка поклонился, даже доброго вечера пожелал. А она что? Заорала, руками некрасиво замахала, орёт что-то... И бежать бросилась! Ну мне обидно стало, решил догнать, объяснить, что я хороший, ничего плохого не сделаю. А она... Она в обморок шмякнулась! Тут же люди набежали, скорую вызвали, меня в сторону оттеснили. Обидно!

Дедушке одному помочь решил. В подъезде, где ночевал. Тяжело ему по ступенькам на третий этаж пониматься, лифт не работает же. А мне-то что? Мне не сложно. Вот карабкается дедушка по ступенькам, а я сзади тихонечко подошел, руками за плечи, да под спину подхватил, чтоб, значит, ему полегче стало, а он не поймет ничего, головой вертит. И тут меня увидел. Я ему "Здрасти" говорю. А он... Тростью своей на меня машет, орет дурным голосом... Тут полподъезда из квартир выскочило на крик. Дед орет: "Помогите, привидение", рвется куда-то. Люди его успокаивают, меня в сторону оттеснили... Обидно!

Решил я лишний раз к людям не лезть. Нервные они какие-то. Иду двором, думаю, чем бы заняться, какую бы пользу принести. Тут мяуканье услышал. Жалобное такое. Точно о помощи кто просит. Присмотрелся, а у дома, на дереве котёнок сидит и мяучит! Плачет, маленький. Высоко забрался, спуститься сам не может, страшно ему. Ну я же добрый, животных люблю. Любил... К котёночку-то ррраз! И рядом с ним уже. Руки протянул, чтобы слезть помочь, как вдруг... Котёночек как заорет! Шесть дыбом, шипит, рычит, на меня фыркает, с перепугу сам с дерева слез! Только я его и видел! Обидно!

Огорчился я, конечно, очень! Иду, думы грустные думаю. Как вдруг... Девушка в окне! Да красивая какая! Прямо огонь! Волосы длинные, воронова крыла, сама стройная, в шортиках, да в топике, в зеркало на себя любуется. Ну я же мужчина, не устоял. Зашёл к ней, значит, в комнату, наглядеться не могу. А она и справа на себя посмотрит, и слева, глаз от зеркала не отводит.

- Да, фигурка у меня что надо, - говорит.

Что надо?!

- Да ты самая красивая на свете! - говорю, - никого краше не видел! - а сам в глазки ей смотрю, в глазки, утонул прям в них. И тут... Красавица моя как заорет:

- А-а-а-а-а... Кто ты такой, пошёл вон отсюда! Убирайся!

А сама по морде меня, по морде... Да куда там. Рука сквозь меня - то проходит... Завизжала красотка, к двери побежала. Тут в комнату мужик ворвался, ничего не поймёт, в охапку её схватил, что случилось понять пытается... Ну не стал я ждать, что дальше будет, взял, да и ушел. Обидно!

Вышел, называется, к людям прогуляться! Сел я во дворе на лавочку, заплакал. От того заплакал, что плохого никому не сделал, помочь хотел, а вон оно как вышло. Тут голосок тоненький слышу:

- Дядя, почему ты плачешь? Не плачь.

Голову поднимаю, смотрю... А рядом со мной девочка стоит. Маленькая, лет пяти-шести. В платьице цветном, с большим бантом на голове и кудряшками! Сама румяная, улыбается мне.

- Не плачь, дядя, я тебе свою конфетку подарю, - достает из кармана большущую конфету и мне протягивает!

Я и плакать перестал.

- Как тебя зовут? - спрашиваю.

- Настенька, - отвечает.

- Настенька, - обрадовался я. - А ты меня не боишься?

- Не боюсь, - говорит.

- Совсем-совсем не боишься?

- Совсем-совсем.

И так мне легко сделалось и хорошо! И даже петь захотелось! И понял я тогда, что страшны не призраки, а угрюмые взрослые! Добрее надо быть! Добрее!