Встреча
- Ну, как?
Голос звучал напряженно – видимо мама старалась не показывать волнение, но Нина знала – она переживает.
- Второе место.
- Умничка. Я всегда говорила, что математика – это твое, и если ты...
- Мам, не могу говорить, я в маршрутке.
Нина сбросила вызов и вздохнула. Если мама что-то вбила себе в голову, ее не переубедишь. А жаль. Очень тяжело идти против мнения той, кого любишь больше всего. Ведь она желает добра, и от этого еще труднее. Приходится каждый раз доказывать самой себе, что не ошибаешься.
Нина вышла за пару остановок до музыкалки – ей захотелось освежиться. Легкий весенний ветерок обдувал разгоряченное лицо, и девушка поправила на плече чехол. Оставалось два месяца до ЕГЭ, а потом ее жизнь кардинально изменится.
Занятие прошло, как всегда, отлично. Владислав Сергеевич нахваливал талантливую ученицу. Нина парила на седьмом небе от счастья. Еще год назад, когда ее предыдущая учительница Софья Абовна уволилась по болезни, она сильно переживала и даже хотела бросить музыкалку. Владислав Сергеевич, даром что, студент Московской консерватории, был педагогом от Бога – так объяснять, увлекать и вдохновлять мог только настоящий гений. Таковым она его и считала.
Высокий, со светлыми волосами, подстриженными по типу каре, он улетал в высшие сферы, лишь только брал инструмент в руки.
Она всегда хотела стать музыкантом, и Софья Абовна ее в этом поддерживала. А новый преподаватель только что не рвал на себе рубашку, убеждая в правильности выбранного пути.
А вечером ждал разговор с мамой. Папа молчал и прихлебывал чай. А мама завела разговор «о вечном».
- Ты же понимаешь, что музыкой не прокормишься?
- Мам, если есть талант, прокормиться можно в любой профессии. Ты же видела 2 Cellos? (прим. автора – группа, состоящая из двух молодых людей, играющих в дуэте на виолончели; успешно гастролируют по всему миру).
- Это у них там можно, а у нас нет. Никто не заплатит тебе такие деньжищи за выступление.
- А Владислав Сергеевич говорит, что и у нас можно. Он сам участвует в разных конкурсах, выступает...
- Наташ, ну, должен же кто-то заниматься музыкой? - неожиданно взял слово папа.
Мама забыла, что хотела сказать, и с удивлением воззрилась на мужа. Обычно он не высказывал своей позиции, а тут, то ли приближающееся время выбора его подтолкнуло, то ли - несчастный вид дочери.
- Почему нет? Пусть попробует.
- Но ведь у нее такие способности к точным наукам! – мама возмущенно запыхтела, - Нин, ты – единственная из класса, кто ездит на олимпиады. Ты понимаешь, что гробишь свое будущее?
- Мам, я пойду к себе.
Нина доделывала последние задания, когда позвонила подружка.
- Слушай, давай завтра в центр смотаемся?
- Не хочу, Лан.
- Ну, давай, Нин. Погуляем, все дела...
Они договорились на три часа, и уже в полчетвертого выходили из метро. На Кузнецком мосту как всегда было людно. Девушки купили по мороженому и, переговариваясь ни о чем, медленно спускались по улице.
- А я мечтаю стать архитектором, но по баллам не пройду. А у родаков денег нет, - сетовала Лана, - Ты-то не передумала?
Нина улыбнулась и покачала головой. Она ни за что не передумает. Столько споров с родителями, она что, зря бунтовала целый год? Хотя и называть это бунтом - глупо. Она взрослый человек и у нее есть свое мнение.
Они сели на лавочку, и Лана продолжила неприятный разговор:
- Вот я на твоем месте пошла бы в экономисты. Там и парни богатые, и общество опять же подбирается, связи. Задел такой на будущее.
- Ну, знаешь ли, - не могла не вступиться за свою братию Нина, - музыканты тоже себя не на помойке нашли. Вот Владислав Сергеевич из интеллигентной московской семьи. У него и папа музыкант, и дедушка литературным критиком работал...
- Так это когда было, - снисходительно возразила Лана, - при царе Горохе. Ты еще про Переделкино вспомни. Сейчас музыка никому не нужна. Можешь с виолончелью в трусах танцевать? – Нина шокировано распахнула глаза. – Ну, вот и все. Не формат ты, Нинка.
Они посмеялись и пошли дальше.
Звуки виолончели она услышала сразу. И узнала произведение – очень сложное и такое прекрасное, что...
Нина с любопытством выглянула из толпы прохожих туда, откуда раздавалась музыка, и обмерла.
Красивый, светловолосый парень, со знакомой неземной улыбкой играл в паре с виолончелистом. Второй подыгрывал совсем чуть – чуть, и даже дуэтом это вряд ли можно было назвать. Необычайно быстрые пальцы, интонация, вообще вся техника выгодно отличала Владислава Сергеевича от остальных.
Вот только играл он на Кузнецком мосту...
- Ты чего, Нин?
Лана недоуменно смотрела на подругу, и никак не могла понять, чего она так уставилась на уличных музыкантов. Дернула за рукав, но девушка не заметила.
А юный музыкант продолжал водить смычком, не замечая ничего вокруг и не видя, как одна девушка утайкой вытирает льющиеся слезы.
