ст. "К наименованиям изначального Единого бога и его проявлений"

Михаил Зильберман

ст. "К наименованиям изначального Единого бога и его проявлений".

«Все разряды богов связаны между собой опосредствованно».

Прокл «Первоосновы теологии»

Представление об извечном существовании единого и единственного Бога, зародилось ещё на заре человечества. Уже в палеолите (в мустье) существовала вера в две его ипостаси (мать-отец), каждая из которых, при необходимости, проявляла себя либо как Великая мать (возраст «палеоли­тической ве­неры», обнаруженной в Марокко, - 500-300 тыс. лет.), либо как бог-отец, - как естественная "супружеская" пара, перманентно созидающая жизнь. И это воззрение проявилось у кроманьонцев и их потомков в том (С.А. Токарев), что весьма нередко «встречается своеобразное расщепле­ние двуполого (амбивалентного) религиозно-ми­фологиче­ского об­раза бо­жества на мужской и женский [в т.ч. и его наименования], при сохранении [корневой основы] одного и того же имени» (заметим, что мужская и женская компоненты безгранич­ного разно­образия эпифаний Двуединого божества зачастую "супру­жес­ких" пар и не образовывали).

К расщеплению региональных наименований персонифицированных эпифаний (соотносящихся со специализированными сакральными свойствами) Единого бога (в частности, различных природных явлений) по половому признаку могут быть отнесены: у прадравидов - «Ушас»-«Ушу(й)» (не пара супругов); в индоарийской и индоиранской мифологиях - Яма-Ями, Агни-Агнайи, Индра-Индрони, Йима-Йимак и др. (С.А. Токарев «Двуполые существа. Мифы народов мира». 1991); у сканди­навов - (ваны) Ньерд-Нертус и Фрейр-Фрейя; у римлян - Диан-Диана, Фаун-Фауна, Янус-Яна, Диус-Диа, Либер-Либера и др. (латин. божество Палес представлялось то женским, то мужским (амбивалентным)); у греков - Адмет-Адмета, Алкандр-Алкан­дра, Главк-Главка, Клитий-Клития и др.; а также у китайцев - Идзанаки -Идзанами, и, вероятно, алтайская пара Курбустан»-«Кургайкан».

К расщеплению имён Единого бога могут быть отнесены и такие наименования: у шумеров - Эншар-Ниншар, Энки-Нинки, «Бэл» (Энлиль, Мардук либо обобщаю­щий образ) и «Бэлит»; (вероятно, Энлиль-Нинлиль (Лиль-ит)); у ханаанеев - Хен (Кен)-Хенат (Кенат), Эл-Элат; у арабов - «Аллах» (в теониме «Аллах», равнозначном «Ал-илах» (Бог), «Ал» - опред. артикль) и «Алл(ал)ат». То же, по-видимому, можно сказать и о парах общесемит. Ас­тар-Астарта (Асир-Асират, Аштар-Ашторет), Аш(ш)ур (Ашер)-Ашера.

Так, по одной из версий Гермопольской легенды о сотворении мира во Вселен­ной "в начале были Хаос и Бездна, Беспредельный и Беспредельная, Мрак и Тьма, Воздух и Ветер"; или "Огдоада": Нун и Наунет - водная стихия; Хух и Хаухет - бесконечность, беспредельность в пространстве; Кук и Каукет - мрак и тьма; Амон и Амаунет - сокрытие (видимо, позднейшая модификация, заместившая «Воздух и Ветер, Дуновение, Дух»); - четыре слитые воедино супружеские пары как проявле­ния изначально существующих созидательных свойств (сил) Единого бога в его извечном бытие. Заметим, что расщепление ипостаси (эпифании) "Божество Неба", - у египтян "Нут-Ну" (где "Нут" - "небо" (др.-егип. слово жен. рода)), не являлось супружеской парой (поскольку супругом богини Нут считались Геб, бог земли)).

Как известно, у шумеров, семитов, дравидов и древних анатолийцев (хатти и хурриов) широко использо­вался архаичный сакральный термин «эл, ил(у)». Так, в царстве Шумера и Аккада слово «ил» означало просто «бог» (как имя нарицатель­ное), а, к примеру, термин (см. "Отцы Авраама") «Н-илим» значило «Высокие боги» (как упоминание о богах вообще, либо об игигах). Личный же бог «черноголовых» назывался «или» (бу­квально - «мой ил (бог)»). То же у ха­наанеев и ветхозаветных евреев: «эл» - «бог», а «элим» (муж. род) - «боги» (у ханаанеев названием «Эл/Илу» обозначался кроме того и кон­кретный бог-отец, занесённый амо­реями из Аравии). Многие популярные личные (теофорные) имена амо­реев («Самсуилуна» - «Мой бог - Высокое Солнце»), евреев и эблаитов («Ми­хаил» - «Подоб­ный богу»; «Израиль» - «Помощь бога (Бог поможет») содержат слово «эл, ил, ал» в значении (просто) «бог» (либо как синоним термина «могучий»).

Известен и ряд дравидийских названий (и теофорных имён), содержащих (в значении «бог») слово «эл, ил, ал». Это - наименования таких протодравидийских богов, как «Кадавал» или «Тирумел»; хараппское название - «Лотхал»; современные индийские имена: «Сурил», «Сунил» или «Сухаил», а такое (совре­менное) наиме­нование богини Дурги - «Иллама (возм. шум.-акк. «Элам(а)ти»)» («Махабхарата», «Вишну-пурана»).

На земле Хатти почитались, в частности, такие прахатто-хурритские божества, как «Хапан­тал(и)» - бог-пастух, «Хасамил(и)» - бог-кузнец, «(Э)Лельван(и)» - бог подземного мира и др.. Известен также и город Самаль.

Итак, вышеизложенное (в части применения термина «эл, ил, ал») вполне может указы­вать на то, что это слово (термин) использовалось ещё до поры распада (XIII/XI тыс. до н.э.) ностра­тического праязыка (и этим термином вполне мог обоз­начаться Единый бог как таковой). Считается, что в ностратическом языке данное слово может означать и понятие (у семитов) «быть высоким».

Как полагает выдающийся шумеролог И.М. Дьяконов, термин акк. «’elu» (ивр. «‘ala») вос­ходит также и к прилагательному «красный, бурый» (вероятна ассоциация с цветом столба огня вулкана (огня недр), т.е. преисподней; либо с окрасом какого-либо обожествляемого животного (видимо, зубра или медведя, см. ниже)). Бытует мнение, что и дравидийское имя «Шива» пер­воначально означало «крас­ный (бурый)» (Шива рогат и ассоциируется с быком). Одно из значений имени «Рудра» также значило «красный» (шум.-драв. "urudu" означает "красный" (возможно, термином "uru" ("uru-du") называлось красное свечение небесного (ср. хатто-хурр. богиня Неба "Вурусема") или земного (ср. шум. «Еn-uru-gal» (синоним Нергала)) огня (хатто-хурр. «uri» - «источник»)). Как известно (49.), Рудра(-Шива) испепелил небесным огнём (либо молниями, либо сжёг полуденным солнцем, либо красным огнём зари, либо метеоритным "дождём") три града Асуров и низверг их с небес. Финикийцы же также называли од­ного из своих богов «Кадмус» - «Красный (бог)», возможно, имея ввиду бога подземного огня «Хен, Кен» (по имени которого и названа «Ге­еннна огненная», пред­ставлявшаяся «бездной», наполненной потоками (красного) огня (Книга Еноха)).

Существует мнение (57.), что семантическое родство названий некоторых жи­вотных, став­ших эмблемами (отражающих некие конкретные свойство) той или иной ипостаси Двуединого божества (аддитивно живописующих весь (полный) образ), «выходит за рамки... ностратических языков», т.е. весьма древние. К таким животным относят: в части мужской ипостаси, - праарийское "hortk", хетт. "hartagga" и лат. «ursus», что означает медведь; герм. «horse» - конь; и в части женской формы проявления Единого бога - такая птица, как орёл: хетт. «haras», ингуш. «arzi». Заметим, что кельт. (др.-ирланд.) «медведь» - «art». Ирландское же «art» означает (Дж. Маккалох) также и «бог» (как известно, у многих среднепалеолитических групп Единый бог виделся в облике медведя, кото­рый почитался (культ медведя) и в качестве тотема). Как представляется, названия всех этих перечисленных животных восходят к весьма архаичному наименованию Единого бога.

Примечательно (В.В. Иванов ст. "Хурритские и хеттские этимологии". 2008), что прахурр. термин "tilla" означает "бык". Если это выражение представить как "ti-il(l)a", где шум. "ti" - "жизнь", то оно может означать "Бог, дающий жизнь" (т.е. зубр, животное преимущественно бурого цвета, обожествлялся (соотносился с богом-отцом, поскольку тот весьма нередко принимал облик быка). Легко видеть, что общая корневая часть слов (Макс Фасмер "Этимологический словарь русского язык"):ст.-слав. "зобръ", др.-рус. "зубрь", чешск. и польск. "зубр", болг. "zimbru", лит. "stum̃bras", др.-прус. "wissambris", греч. "зомброс" (ζόμβρος); а также осет. "сombau(r)" и ивр. "abir" (так, по-видимому, обозначался зубр, поскольку обычный быкна иврите - "шор" или "пар"), это - [br]. А поскольку, в частности, осетинское (индоевроп.) слово "dombau(r)" (В.В. Иванов), как считается, означает и "зубр", и "лев"; а герм. "bär" или староангл. "ber" ([br]) - "медведь", то, не исключено, что термин ([br]) мог служить обозначением (коренной основой наименования) некоего (по меньшей мере, праарийского) бога-отца в перечисленных обличьях (ибо все эти животные - его традиционные эмблемы).

Как известно, у шумеров (до прихода в Месопотамию много общавшихся с праариями, см. ниже) одомашненный бык обозначался словом «gu (гу)», а дикий бык, т.е. зубр/тур(эти термины - синонимы в мифе о гибели Думузи (109.)) носил название "рим" (корень [rm]), сопоставление которого (корня) с общей корневой основой термина [(z/s)mbr] у индоевропейцев, а также и с [br], позволяет предполо­жить, что слово [-m-], могло показывать (предположение), что речь идёт о "диком, не одомашненном" быке (ср. шум. «гу» и "рим"). Если же в выражении "do-m-bau(r)" полагать, что слово "do ([-д-])" - (просто) "бог" (см. ниже), а термин "bau(r)" тождественен герм. либо старо­англ. ([br]), а также и слав. "бер-(лога)"("ло-га-во" медведя, где др.-рус."во" значит "вот, здесь" ("(э)ло-hа-во" - "бог (именно) здесь"), как понятию "медведь"; и слово [m-] означает "мать (mа)", то тогда выражение ("dombau(r)") могло зна­чить "богиня-медведица (львица, зубрица (корова))"; либо "богиня-(дикая) свинья (самка вепря)", поскольку и термин "кабан" обозначается словами: англ. "boar" (ср. "bau(r)"), рус. "бор-ов" ([br]).

Как известно, рус. "бур-ый" служило синонимом к понятию "медведь". Шерсть же у зубра - тёмно-коричневая (бурый цвет - один из оттенков коричневого), а шерсть собакоподобного (собака соотносилась с преисподней) тюрк. «бор-сука» (что значит «серый зверёк») - серо-буроватого цвета; популярна и идиома рус. "серый волк." (тюрк. "bor, buri" - "волк"). Шерсть (окрас) вепря (кабан-секач, боров) также бывает серой, светло-бурой или черной. Следовательно, термин [b(e/o/u)r] являлся и однозначной цветовой характеристикой (как синонимом к наименованию) широкого ряда животных, служивших эмблемами бога-отца (чей облик он принимал).

По-видимому, также широко распространённым обозначением (выражением) представления (видения) "бог-отец в небе" - "огненный змей", - было, в частности, у славян слово "мол­ния" (протославян. "перун"), а, как известно (Р. Якобсон, В. Иванов), хетт. "perunas" означает также и "скала" (а франц. "pierre" - "камень"); отсюда и понятие - "камни грома", см. ниже). Очевидно, что данная разбросанная полисемия указывает на общий исходный адресат этих (разнородных) понятий, как на кумулятивный образ бога земли и её недр, а также и на его имя (если полагать возможным чередование гласных звуков "b" и "p" в ([(b/p)r]), как например, др.-тюрк. "bars" (тур. и тат. "pars"), а также и в таких названиях как "Перку­нас; Перун", где "Перун/Бер-ун" вполне можно толковать и как "Высокий, небесный Бер/Пер", а швейцарский дух зла Берлик ("Бер-(э)л-ик") - как "Божок Бер").

Следовательно, не исключено, что палеолитическая предтеча одного из праарийских небесных отцов (а затем и громовержцев) носил имя [(b/p)r(n)], где термин [(b/p)r] - часть данного теофорного наименования (выражения), в которой слово (понятие) "n" (как часть выражения [(b/p)r(n)]) - определение, соотносящее контекст данного наименования божества (его содержание) с верхом, небом, с астральным ("Отцы Авраама").

Так, обратимся к имени др.-егип. бога зерна, покровителя урожая зерновых "Непри" (др.-егип. слово "nрr (непер)" обычно принято понимать, как «зерно»), которое ("Непри") означает (считается, что дословно) «Господин (владыка наполнения) рта» (ср. русс. "набить рот"). Представленное же в виде сем.-хам. "Неп-пе-ри", где др.-егип. "Не(п/б), [n(b/p)]" - "(небесный, высокий) господин, владыка", т.е. бог(заметим, что для выражения понятия (просто) «бог», египтяне пользовались и термином «н(е/у)тер» (корень [ntr])), а "пе" - "рот"; и тогда это имя ("Непри") также означает "(Небесный, высокий) господин (т.е. бог) рта (со свойством [r])").

Характерно, что многие слова с корневой основой ([(b/p)r]) могут служить характеристиками при описании образа бога: санскр. «brhati» означает «воз­вышен­ный, благородный», уэльс. «бри» - «слава, честь», ирланд. «бриг» - «сила»; семит. «бри» - «ясно(сть)», семит. "барак" - "молния". араб. "акбар" - "велик(ий)", ивр. «бриут» - «здо­ровье», ивр. «бериа» - "создание, сотворение". Так (И.М. Дьяконов), слово [br] на ивр., арам., араб. и сабейском, обозначающее понятие "создавать, творить", сопоставленное с егип. [ptḥ] - "творить, создавать", которое [ptḥ] в то же время означает и "(бог-)тво­рец", тоже вполне могло восприниматься (слово [br]) и как термин "Творец".

Известно (4.), что в эпоху империи III династии Ура царь по имени Бур-Син (ок. 2047-2038 гг. до н.э.) ещё при жизни сделал в храме богини Нингаль (матери Сина) посвятительную заздравную надпись: "За жизнь" (видимо, за свою - Бура (Всеобщая мать - владычица жизни)). Примечательно (57.), что и в Древнем Риме бытовала здравица: "Да здравствует Бур"; а у скандинавов и в тевтонской мифологии Бур(и) - "всеобщий отец" (дед Одина); в мифологии тюрко-монгольских народов Сибири "Бур-хан (где "хан" - "властитель, владыка") - творец мира", у древних тюрков Бю(о)рт - бог смерти" (т.е. владыка преисподней); в языке гуанчей термин "а-bora" означает бог. Таким образом вполне возможно, что наименование [br] - это имя "Б(у/е)р" (при возможном чередовании звуков "b" и "p"), восходящее к воззрениям палеолита (поскольку синкретические образы: "зубр-медведь", "зубр-кабан", "медведь-волк-зубр", - входят в круг идентифицирующих характеристик образа палеолитического бога-отца).

Если допустимо термин "зубр" представить (огласовать) в виде "зе-б(е/у)р", то он может значить "Этот (как) - Б(е/у)р"; а выражение "тур", представленное как "т(у/о)р" (где [-д-] адекватно [-т-] и означает "бог" (см. ниже)), может значить "Светлый (светящийся) бог"; т.е. о могучем диком быке (кабане, волке, медведе) было принято говорить (так они представлялись древнему человеку) как об одном из возможных обличий, принимаемых божеством, соотносимым (и отождествляемым) с богом-отцом под названием "Б(е/у)р". Так, большинство ветхозаветных выражений вида: «abir ja`akob; abir jisra`el» - "(дикий) бык" Иакова (Израиля), - трактуется (интерпретируется (49.)) традицией как «сильный, мощный, могучий (Бог) Иакова (Израиля)».

Вместе с тем, в частности, в мифологии кельтов встречаются не только наименования богов и мужские теофорные имена с корневой основой [br], такие как «Брес», «Бри», «Братх», «Бройхан», «Ибер», но также и наименования богинь: "Бригит" (Великая богиня), "Барб" (богиня сражения и смерти в бою). Известно, что и богиня иберов называлась «Brigaecae». Великая богиня древних славян, породив­шая все сущее, носила имя "Берегиня" - корневая основа [br(n)], (ср. герм. "berg" - "гора"; "Берг-ин-(я)" - "Госпожа (богиня) горы"). Известна и про­тоханаанейская богиня плодородия "Берит" ([br] с окончанием жен. рода "ит"). Прак­тически, такое же наименование носят финская богиня-мать "Beruth" и демон германского фольк­лора "Берта". Уместно отметить и такие однокоренные ([brd]) английские слова, соотносимые с Великой богиней, как "птица" - "bird" и "невеста" - " bride". Термин [br] у семитов в значении «яма; мо­гила» («бор» ("בור") на иврите), соотносится и с чревом Великой матери, самой богиней.

Характерно, что и у ряда племён праариев священные горы первоначально счи­тались местом пребывания богини Неба, поскольку термин, идентифицирующий гору как понятие, восходит к наименованию женской ипостаси Единого бога. Так (57.), "гора" у немцев, шведов и голландцев - "berg" (ср. "Берегиня"), а у датчан - "bjerg" ([br]). Закономерно и то, что немец. "бург" значит также и город (крепость), как и санскр. «пур» («pura»); а (С.А. Старостин) хур. «pur-li» - «дома». Заметим, что изначально круглое (шалаш, землянка и т.п.) жильё (а их совокупность - селение, город (в иврите "город" - жен. рода)) курировала Великая богиня.

Следовательно, наименование [(b/p)r(n)] вполне могло являться именем некоего верхнепалеолитического Двуединого божества (согласно А.Ю. Милитареву, тер­мин [br] известен ещё до времён распада праафра­зийской языковой общ­ности), мужское проявление которого (под названием "Б(у/е)р") и послужило прототипом (основной частью) наименований небесных Отцов (к примеру, "Брахма"), а затем и имён громовержцев ряда арийских племён скотоводов-номадов. О том, что у праариев имя "Б(у/е)р" носило преимущественно мужское божество, свидетельствует корневая основа названия бороды, непременного атрибута облика мужчины: латынь, итал., португал. "barba", испан. "la barba", англ., ирлан., валлий. "beard", голан. "baard", немец. "bart", фин. "parta", рус. "борода",польс. "broda", словен. "brada", литов. "barzda".

Так, в шумерских и аккадских текстах говорится о стране/земле (расположенной к северу от Вавилонии в предгорьях Загроса) шум. "Šu-bur/Su-bir/Su-bar" (Шубур-Субар) или акк. "Šubartum/Subartum (Субарту). Термин "Šú-bari" встречается в доку­ментах из Амарнского архива, а также как «Šbr» - в угаритских надписях (люди страны Субар(ту) обозначались как субареи/хурриты). Как представляется, именно анатолийцы-субареи и занесли бога-отца Бура в Месопотамию и Ханаан, так как отмечается (57.), что в глубокой древности в Мизии (Анатолия) обитало племя с названием "Sebereis" (вероятно, "Subar-eis").

Примечательно, что поскольку шум. слово "Su/Šu" означает "тело", то выражение "Шу-Бур (Šu-bur)" - "Тело Бура ("бурое" тело; - цвет медведя, зубра и т.д., и нередко земли)", по аналогии с тем, что небосвод - (голубое) тело (и даже чрево) Великой матери, вполне можно толковать (воспринимать) как "(Красно-бурое) "тело" Земли)", ибо "Бур", как бог-отец, - Земля (с её недрами и водами).

Как известно, на южном побережье Бретани находится узкий полуостров фр. "Quiberon (Киберон)", наименование которого буквально означает "Земля Бера". Од­нако будучи представлено в виде шум.-сем. "Ки-(и)бер-он", это название значит "Земля (поселение) иберов"; ср. акк.-хан. "Хеброн (Х(а)-эб(е)р-он)" - "(Это) город (поселение) Ибера/Ебера)". Заметим, что у кельтов встречается имя "Эбер".

Интересно и то, что в таких этнонимах, как "ибер(ы)" («иберийско-кавказская» языковая группа), шум.-акк.(ивр.) "ха-ибри" и "хаа-буру/бури/бири" содержится корень [бр], т.е. эти этнонимы позволительно увязывать с наименованием "Б(у/е)р". Принято полагать, что имя "Ибер/Ебер", дало название еврей­скому народу, и этот праотец ("Отцы Авраама") жил в городе Кише за шесть по­колений до рождения Ав­раама в Уре. И если теофорное имя "Эбер" представить в виде шум. терминов: "Бер" (ср. с выражением "Бур-Син", которое можно трактовать: "Син - (это как) Бур"; а в форме "Бур-Зуэн" - как "Бур - бог, который знает") и "э", означающего «(божествен­ный) дом»; то наименование "Эбер" означает "Дом (храм) Бура" (т.е. в носителе этого имени, как в "доме", обретается Бур; т.е. он (как "Эбер"), - всегда с богом (бог Бур с ним).

Примечательно, что др.-­тюрк. слово «еsаr», фо­нетически близкое к праарий­скому «асур» и однокоренное с ним - [sr] (ср. с [(z/s)mbr] и ([br]), тоже означает просто «бог». Так, имя царя асуров (т.е. бо­гов) из «Махабха­раты» - «Илвал(а/у)» («Ил-ва(а)л/вел/бал(у)») и означает «Господин богов» (а также "бог-медведь"). Как уже упоминалось, для выражения понятия «бог» у древних египтян использовалось слово «нетер» (корень [ntr]), а у шумеров -«дингир» (корень [dngr]); общее в которых - корень [n(t/d)r], что может интерпретироваться как "Высокий, небесный, бог". И тогда (не взирая на «разбросанную полисемию») позволительно говорить об изна­чаль­ном праслове, с общим для вышеозначенных терминов корнем, которым могло обозначаться поня­тие (просто) «божество», вероятно, ещё в верхнем палеолите.

Известно, что слова «ор, ур (ру), ар (ра), ер (ре)» и т.п. ([-r-]) у ряда этносов обычно трактуются, как «свет, свечение, сияние» (ностратическое "jara" ([r]) означает "светить" (57.)). Слово [-r-] означает также и "мощь, сила", "божественный закон, порядок" (см. термины с корнями [tr] и [br]). Солярный бог «Re (латин. Ра)» (заметим, что при письме древние египтяне слова не огласовывали) изначально воплощал в себе "живое" дневное светило. Синкретический же (кумулятивный) Ра, владыка Неба (Ра-Горахте, Амон-Ра), почитался не только как источник света и тепла, но и как демиург - творец жизни (Ра изображался с анхом в правой руке) и охранитель миропорядка. Отсюда и иероглиф, читавшийся как «Ра/Ре» (и обозначав­ший этого бога), имел вид диска (небосвод как источник света, свечения) с точкой в центре (эмблема зарождения (зародыша) новой жизни).

Так, интересно (мнение проф. Питера Ренуфа (Г. Бейли "Забытый язык символов". 2010)), что «кот, - по-египетски "мау", стал символом бога солнца Ра… потому, что слово «мау» значит также и «свет». Поскольку слово "Ра" буквально с егип. не переводится, то по ассоциации образа бога Ра с Солнцем, ярким, светя­щимся небесным телом (точнее, согласно архаических представлений, - со светя­щимся белым светом, излучаемым богиней Неба (др.-егип. "мут" - "мать"), небом (Ра был отождествлен с Шу, богом света, свечения Неба)), и было принято понимать термин "Ра" как "яркий, светлый, светя­щийся". Правильность такого постулирования подтверждает др.-егип. выражение «аа-rа», ко­торое означает «свет (свечение) Луны» (где "Аа" - "Луна"). Один из синонимов бога Ра - "Тем", который в сем. языках означает также и "полный, чистый, светлый" (характеристика свечения Неба). Заме­тим, что др.-егип. выражение "Та-Ур", где "та" - "земля", означает «Свет­лая Земля» (т.е. др.-егип. "ур" воспринимается как "светлый, свет, свечение"). У коптов «Солн­це» - [rn], что может толковаться как "Высокий, высший свет, свечение".

В фундаментальной монографии графем Ариэля Голана (57.) приводятся адыгские (адыгейский и кабардино-черкесский - потомки прахатто-хурритского языка анатолийцев (см. "Земля Ханаанейская")) слова "amra" и "tera", которые, как считается, означают "Солнце".Толкование этих терминов: "tera" как "ти-ра" - "свет жизни", и "am-ra" (где "aм" - "мать") как "свет матери (небосвода как воплощения богини Неба)", хорошо совпадает с описанием вида иероглифа, обозначающего бога Ра (дневное, полное жизненных сил божество Солнца).

Характерно, что слова (слоги) "аr, or, ur, еr" (корень [r]) входят во многие названия Солнца и имена солярных богов: к примеру, др.-егип. Ра, Хепри, Горахти; санскр. "Аrса", индоиран. Митра, Сурья, Савитар; индоар. Тваштар; перс. «Хuršēt‎», пехл. «Хvaršêt», др.-рус. Хорс, осет. «Хур»; др.-греч. Гиперион, герм.-сканд. Бальдер, аравийское "Накрах" и т.п.; а также в обозначение понятия "огонь": в др.-иран. - "atar", в курд. - "ār", пуштун. -"or", в мунджан. - "yūr"; и в такие слова, как "haras" - "жар" (рус. "ж-ар") и латин. "ardeo" - "гореть".

В ивр. термин «ор» означает «свет», а «нер» (נר) - «свет, светильник»; акк. «нур» - «свет», шум.-акк. «нару» понимается как «объект, испускающий свет»; амор. «нурас» значит «огнен­ный(светящийся) объект» (здесь и далее во всех терминах шум. идеограмма «Н» означает «верх(ний), высокий (небесный)» (показано в «Отцы Авраама»)).

Уместно отметить и то, что др.-егип. «иера» означает «священный» (например, «Иера сикаминос» - «Священный сикамор»). Термин «иера», воспринимаемый как сем.-хам. «ие-ра», может значить «есть (будет) сияние (свет)" либо "(есть, сущест­вует) некто светящийся», т.е. «священный» - это и «светя­щийся, сияющий». В частности, в царстве Шумера и Аккада сверхъестественным ореолом, сиянием (шум. "mul"), рогами сияния, были наделены все боги и обожествлённые при жизни ца­ри. Так, неимоверной яркости сияние, непереносимое людьми, приписывалось образам бога Энки и библейского Гос­пода Бога. У персов, в частности, не только богам, но и божественным правителям всегда сопутствовало «неугасимое сияние, свечение», ареал - «хварно» (видимо, термины «светя­щийся, сияющий» и "божество", счи­тались синонимами, и тогда слово "Ра" могло восприниматься как "бог, божествен­ное").

Как известно, скифское "ard" и вайнахское "erd" обычно понимаются как (про­сто) бог, божество (как имя нарицательное). Буквально же этот термин ("(a/e)r-d") интерпретируется (см. ниже) как "божественное свечение (нередко с сопутствую­щим жаром)", - свойство, обычно "присущее" образу божества.

Представляется, что столь частое употребление древними этносами термина (-r-) при наименовании богов или обозначении сакральных объектов обусловлено тем, что в архаичных языках весьма мало (или нет вовсе) "средств для выражения общих абстрактных, т.е. непредметных, понятий" (И.М. Дьяконов "Арха­ические мифы Востока и Запада". 1990). Слова «свет, свечение, сияние» ([-r-]) входят в имена очень многих богов (различных эпох и этносов, см. по тексту) по-видимому, и для обоз­начения (акцентирования) их божественности (как идеограмма «дингир» в текстах шумеров (заметим, что слова: прашум. «дин­гир» и санскр. «ануша», - означают «звезда», а также и «небо» (др.-тюрк. "тенгри" - и небо, и божество)). Принято пола­гать, что и индоевропейское «deiwos» означает «небо», а «deiuo» - дневное сияющее небо (т.е. и у пра­ариев понятия «бог» и «небо» - синонимы). Так, лувийское «maššana» означает «бог» (Otten. 1975). Если рассмотреть это выражение как состоя­щее из акк.(ивр.) «maššu» (нечто (особенное); что-то) и шум.-акк. «an(у)» (небо). то тогда лувийское понятие «бог» тождест­венно представлению «нечто на небе; то, что на небе» (т.е. с относится с небом). Одно из наименований древнекитай­ского бога Неба - «Тянь» («небо»), а связанное (Э.М. Мурзаев) с его (этого названия) истоками тюрк. «Тан(ры)», означает «бог» (т.е. и здесь понятия «небо» и «бог» - адекватны).

Примечательно, что слово (и понятие) [r] входит в наименование извечного, единого и единственного др.-егип. бога Вселенной, гелиопольского "Неб-ер-чер" два раза. В общепринятом толковании этого имени ("Владыка до самого крайнего предела"), как представляется, совершенно не учтена его часть "ер" (др.-егип. "nb" ("неб") означает "владыка (божество)"; а как выражение, "n-b" значит "высокое [b]). И тогда, более близкой к тексту, возможно, будет трактовка: "Владыка, осветивший (всё) до край­них пределов" (Вселенной), т.е. говорится о Боге, приступившем к творению.

Если, как предполагается, выражение [br] означает понятие "бог" (как имя нари­цательное при обозначении Единого бога), в котором [-r-] - "свет, свечение" (преимущественно), то термин [br] можно истолковать, как "светящееся [b]", которое ([b]) характеризуется (см. выше) и как "высокое" (т.е. [b] - некий, визуально наб­людаемый, высоко расположенный и постоянно светящийся, нерукотворный объект (т.е. явление природы, - по всей вероятности, Небо (небосвод), как таковое (судя также и по ранжированию значимости богов)). И тогда все сакральные наименова­ния (теофорные выражения), содержащие в корневой основе [br], включают в себя понятие "светящееся небо; свечение небосвода" (как идентифицирующее божествен­ность (заметим, что идеограмма «дингир» означает и божественность, и «небо», и их связь) и адекватное по смыслу "рогам сияния"). Заметим, что в эпоху раннезем­ле­дельческой культуры (матриархата) данное определение вполне могло быть связано с культом Великой матери, богини Неба (порождающей белый, дневной свет).

Так (в таком случае), то или иное обличье бога-отца (бык, лев или медведь), не­редко кумулятивно обозначаемое термином "зубр", где шум. многозначное "зу" оз­начает «знать, знание», а "бр [br]" - "светящееся небо", может быть истолковано (термин "зу-бр") как "Знающий (творящий) свет (свечение) Неба" (либо как паредрос Всеобщей матери, либо как Двуединое божество). Отметим (см. выше), что хурр. термин "tilla" ("бык") интерпретируется как "Бог, дающий жизнь" (т.е. как Отец).

Возвращаясь к изложенному ранее, отметим, что солярный бог Ра обычно изображался мужчиной с головой сокола, а также с солнечным диском и коброй урея на голове, ибо он - владыка Неба и Земли (по всей вероятности, племена протошуме­ров, иммигрировавшие в Египет примерно в сер. IV тыс. до н.э. ("Гиксосы и их потомки"), причастны к патриархализации воззрений древних египтян-земледельцев (поскольку в Египте начали доминировать мужские божества)). Помимо облика быка, бог Ра иногда представлялся и в виде змея, изрыгающего из пасти огонь (атавистическая связь с архаичным богом-отцом (Ра - отец богов)). Согласно арте­фактам, Ра обрёл статус одного из величайших богов Египта в эпоху II дина­стии: второй фараон этой династии носил имя "Ра-неб" (ок. 2830 до н.э.), означающее "Ра - владыка". В именах трёх фараонов IV династии: Джеденефра, Хефрен (Хафра) и Менкаур, - тоже содержится это имя (корень [r]). В эпоху V династии (предположи­тельно основанной праариями) Ра был введён в статус главы государственной религии и пантеона, а в Гелиополе был сооружён храм Ра в виде четырёхгранного обелиска и жертвенника на терассе (при V династии храмы Ра возводились и в Мемфисе). Заметим, что старейший из известных науке сохранив­шихся солярных обелисков - обелиск из красного асуанского гранита, воздвигнутый фараоном XII династии Сенусертом I перед главным храмом в Гелиополе; а самые поздние - обелиски Птолемея VII Эвергета.

Как известно, в соответствии с тенденцией синкретизации (слияния богов) в египетской теологии, бог Ра аккумулировал практически, все образы предыдущих ве­ликих богов-демиургов (различных мифологий). Так, в Папирусе Гарриса (I, 8-9) ска­зано: «Слава тебе, сын (бог Ра), зачатый самим Атумом, ставший (образовав­шийся) сам, не имевший матери». В "Текстах пирамид" же говорится: "Они (боги) дают тебе возникнуть как (богу) Ра в твоем имени Хепри, ты поднимаешься к ним как Ра, ты отворачиваешься от их лика как Ра в твоем имени Атум". Почитание "воскресающих ("возникшего") и умирающих ("отворачивающегося")" Хепри и Атума было со временем вытеснено поклонением постоянно "живому" богу - Ра, и древний гелиопольский демиург Хепри/Атум (как Атум-Ра) был слит с богом Ра в единый образ дневного светила (триада) «Хепри-Ра-Атум» ("Я утром - Хепри (моло­дой Ра), в полдень - Ра, и вечером - Атум" ("Туринский папирус"), который (Ра в триаде) и стал во главе Эннеады богов. "Ра соединён с телом его" (с телом Хеп­ри/Неб-ер-чера, а также и Атума/Пта/Татанена), и отсюда солярный Ра - полно­весный бог-демиург: "он породил всё, он дал всем жизнь". Ра, уничтожив хаос и мрак, создал миропорядок, основанный на мудрости, истине и справедливости ("Сла­ва тебе, Ра, владыка правды"), воплощавшихся в его дочери Маат, постоянно находящейся при нём, в его небесной ладье ("Маат (и бог мудрости Тот) - сердце (разум) бога Ра", а солнце и луна - его глаза).

Как известно, в силу вековой традиции (ещё со времён, предшествующих объединению Египта), в каждом египетском номе существовали свои, местные, религиозные представления (свой набор мифов, обычаев и обрядов), свой пантеон и главный бог, свой сакральный статус того или иного божества. При этом жрецы нома были независимы как в своём теологическом творчестве, так и администра­тивно: они, практически, не подчинялись никакой вышестоящей инстанции, помимо жреческой коллегии их нома, во главе которой стоял местный главный жрец. Так, хотя и всемогущему фиванскому жречеству удалось ввести (навязать) культ своего номового бога (как государственного) на всей территории страны, и фиванский бог Амон(-Ра) был принят во многих крупных храмах номов, однако в местной "табеле о рангах" он (Амон) обычно занимал более низкое положение в сравнении с автохтон­ными божествами (А. Видеман "Религия древних египтян". 2009). И, тем не менее, на государственном уровне египетской теологии была в высшей степени присуща тенденция монотеизации, которая возникла и получила развитие примерно со времён XIII династии. В частности, сложилась (и была воспринята) такая устойчивая небесная ипостась всеобъемлющего бога Ра, как государственное божество "Ра-Горахти". После чего эмблема имени бога Ра - знак "сокол (кобчик) с двойной короной", начал обозначать «Сокол горизонта» (а горизонт неба олицетворялся Го­ром). Поскольку бог Ра был отождествлён (слит) с "Гором горизонта", "Хором (Гором) обоих горизонтов" (востока и запада), то в качестве владыки и солнца, и неба (его горизонтов - «сияет... Ра на горизонте небосвода»); Ра и сделался «Солнеч­ным Гором» (Ра-Горахте/Гархути/Горахути, он же - Гор-эм-Ахет, согласно надписи на стеле фараона Аменхотепа II). Примерно то же можно сказать и о синтезе синкретических богов "Амон-Ра" и "Атон" (Ра-Горахти-Шу фараона Эхнатона).

Поскольку, согласно представлениям раннеземледельческой культуры, устойчиво бытовавшим в постнеолитическом Египте, источником белого, дневного света считалось Небо, то было осуществлено и слияние владыки Неба Ра (Ра-Горахти) с богом Шу («пустота, воздух (светоносный воздух); ветер, животворное дуновение»), одной из форм бытия (ипостасью) которого считался свет Неба («Ты (Шу) прогоняешь непогоду... (ибо) осветил ты тучи» (P. Harris II, 5-6)). Вероятно, свою роль в слиянии образов Ра и Шу сыграло и то, что когда Ра сделался слишком стар, его преемником стал Шу, как его старший сын («Книга Коровы»).

Для древних египтян Ра, плывущий в солнечной, ладье по небесному Нилу, - в эзотерическом, глубоко таинственном, значении, есть форма божественного бытия в широком смысле (48.с86): "жив бог Ра-Горахте", "он есть", он - "бог живой", "он существует" везде и всегда; он есть и "в данную минуту", он - "бог сущий". В таком же смысле (ранее) говорит о себе и бог Атум: "Я - Атум, существующий (сущий), единый. Я - Ра (как Атум-Ра) в его первом восходе" (подобное воззрение было воспринято пророком Моисеем и экстраполировано на библейского Господа Бога ("Исход евреев из Египта")).

Вопрос о том, исконно ли Ра - египетское божество (чей (какого этноса) термин [r])? - озадачивал, в частности, таких компетентных исследователей истории и религии Древнего Египта, как С.А. Мерцер ("The religion of Ancient Egypt". 1949) и Е.А. Бадж ("The Book of the Dead". 1960). По мнению этих учёных (а также и А. Голана (1993)), культ бога Ра "представляется чужеродным на египетской почве", и привнесённым в Египет извне.

Хорошо известно, что культура жителей Подунавья и Анатолии гораздо древнее, чем у египтян. Заметим, что нет данных о том: был ли почитаем Ра в мезолитической протовинчанской культуре "лепеньски-вир" или в "натуфе" (вместе с тем тер­мин [br] известен со времён верхнего палеолита), хотя и протодравиды Элама и Индии употребляли термин [r] в теонимах и теофорных выражениях. При этом важно отметить, что на землях, на которых процве­тали подунавские культуры, с XVIII тыс. до н.э. обитал этнос, который принято ассоциировать с "грацильным" антрополо­гическим типом (подобным натуфийскому), мигрировавшим из ориньякской Южной Европы (выявлен (примерно с XI-X тыс. до н.э.) "грацильный" этнос и в Анатолии).

Считается (И.М. Дьяконов, А.Ю. Милитарев), что уже «ранние археологические памятники указывают на то, что... путь по суше [в Египет] через Синайский полуостров... был известен еще в мезолите» (т.е. в ранний натуф). В VI/V тыс. до н.э. мощная миграционная волна анатолийцев - носителей культуры «керамический неолит» (последовавшая за волнами натуфийцев и тахунийцев), прока­тившись вдоль побережья Средиземного моря по землям Ханаана, достигла и долины Нила ("Земля Ханаанейская"). Не исключено также и то, что какая-то часть носители куро-аракской культуры (вторая пол. IV тыс. до н.э. - ок. сер. III тыс. до н.э.) не задержалась (не осела) в Ханаане, а мигрировала далее - в Египет. Таким образом, вполне возможно, что божество, обозначавшееся термином "Ра/Ре" ([r]), могло быть занесено из Анатолии в Египет одной из этих волн. А тогда возникает вопрос: уж не "пришёл" ли этот бог в Анатолию (и далее на Кавказ) из ориньякской Южной Европы?

Следует отметить, что слово «ra» («ра») на ханаанейском языке и его диалекте - иврите, обозначает также и такие негативные понятия как «зло(й), неприятный, тяжкий; несчастливый, беда»; что может быть связано (соотносится) с представле­нием о летнем палящем, сжигающем, полуденным Солнцем, которое олицетворял в Египте бог Ра в начале своей "карьеры". И у шумеров«ra» означает (J.A. Halloran)«ударить, убить, затопить, выйти за пределы» (солярный Ра (как и Уту) вполне "мог быть" богом-воителем (по меньшей мере, при V династии)); на адыгейском (т.е. и на хатто-хурр.) языке «зло, вред» - «зэрар». Если на основе фонетики иврита предста­вить «зэрар» в виде семит. «зэ-ра-р(а)», то тогда оно должно означать: «это - зло (из) зла; т.е. наибольшее зло» (ивр. «зэ» - «это»), либо «зэрар» - "это - зло (от) свечения" (палящего Солнца).

Характерно, что и в имени ведического бога "Mitrа" ([mtr]) также содержится компонента [r]. Известно, что древнему праарийскому богу Митре (весьма много­гранному, веками востребованному божеству, претерпевшему множество трансфор­маций, ранее - архаичному богу-отцу и даже Двуединому божеству (см. ниже)) принадлежит день (а Варуне - ночь), т.е. Митра почитался и как бог дневного, «живого» светила, адекватного Ра ("хиреет и умирает" заходящее Солнце (егип. Атум), а "воскресает", выходит из преисподней - Хепри, утреннее Солнце). Эпитеты Митры в Авесте (X, 44) - «сияющий», «блестящий», «исполненный собственного света» (до того, как стать солярным богом, Митра почитался как божество белого, дневного света (в качестве божества Неба); и одежда Митры иногда изображается как звёздное небо (49.); так, если интерпретировать выражение [mtr], то оно может означать "Богиня-мать ([m(t/d)]) света (свечения [r])" или "Мать (дающая) жизнь (белому) свету"). И Митра, и владыка Неба Ра считались хранителями миропорядка (как демиурги). Связан Митра и с плодородием (а также и деторождением).

Итак, по всей вероятности, праариям (как и египтянам) был знаком термин [r], по меньшей мере, в его солярном значении, и для них слова «сияющий, светящийся» и "божество" - тоже синонимы. Характерно, что многие, изначально арийские тер­мины с корнем [r], казалось бы соотносятся с профанным: к примеру, праарийское (инд.-евр.) «аr-» связано с представлением о чём-тововне, снаружи (В.Н. Топоров): хет. «аrḫа» означает «снаружи», лид. «ааrа» - «двор», греч. «herkos» - «забор» (так, Зевс в ипостаси «Herkeios» являлся покровителем ограды дома (забора, как межи)), а осетин. «аræn» - «межа, граница». Однако все эти понятия (двор, забор, межа, гра­ница участка земли, снаружи-внутри (в части земельного участка)) сакральны и связаны с (фаллическим) культом раннеземледельческого бога-отца ([br]).

Уместно отметить, что термин ([r]) был также известен не только у прахатто-хурритов, протоэламитов ("Пинанкур") и в Индии, но и (А. Голан) в Китае (в том же значении). И тогда вполне возможно (судя по широте распространения), что этот термин ([r]) уже содержался в ностратическом лексиконе (если он ещё и - ориньяк­ский). Представляется, что кроманьонское название Единого бога должно было ассоции­роваться с понятием «светящийся, сияющий, (изливающий) свет», при­чём в общем случае, источники «свечения, сияния» могли иметь различную природу: это - и сияние светил (свечение дневного и ночного неба), и заря, и молнии, и метеориты, и дейст­вующие вулканы, и пламя костра (очага).

Хорошо известно, что в иврите (согласно иврит-русского словаря Михаэля Дрора, из-во Ам Овед, Т-А) буква «да­лет (דּ)» может обозначать понятие «Бог, Господь» (как имя нарицательное муж. рода). Так, в слове «д(а)ат», означаюшем «религия, вероисповедание, вера», компонента выражения («д(а)-ат») «ат, эт» обычно трактуется как «с, со мной, вместе»; и тогда термин «д(а)ат» значит «(я) с богом, со мною бог» (но «ат» может и ставить существительное «д(а)» в жен. род, а тогда термин «д(а)ат» - протоханаанейский (хатто-хур.)). Такие слова на иврите, как "דעה"("деа") - "мудрость, знание" (типичные характеристики бога-отца) и "דאה"("даа") - "летать, парить" (свойства божества Неба); - хорошо вписываются в набор терми­нов, определяющих свойства Бога монотеизма. Так, в нахском/чечен­ском языке (нахско-дагестанский - потомок хур­рито-урартского языка) произнесение выраже­ния «(меттиг) зикр да», ко­торое означает «место, где совер­шают восхвале­ние бога» (здесь слово «меттиг» значит «место», «зикр» - "вос­хваление", а "да" - "бог") - «яв­ляется формой богослужения, состоя­щей в многократном повторении имени Все­выш­него» (Арби Вага­пов). У шумеров же, как известно, термин «dingir» в тексте перед словом означал, что говорится о божестве: знак [d] ставился перед наиме­нованием бога. Характерно, что и санскр. «ди» означает «сияющий, блестящий» (Г. Бейли. 2010), т.е. понятие "бог".

Как представляется, термин «дингир» (высвечивается его связь с тюрко-мон­гольским «тэнгри») сохранялся у шумеров с древнейших времён (и, по-видимому, был занесён ими в Месопотамию (заметим, что у аккадцев слово «dingir» обозначало понятие (просто) "бог")). Поскольку термин «dingir» (как детерминатив) нередко изображался и звездой, а, в частности, на санскр. (и у дравидов) «звезда» и «мать» обозначались ("разбросанная полисемия") одним и тем же словом «анна» (что возможно лишь при условии видения в звезде "светящейся женщины (богини)", т.е. Всеобщей матери), то этот термин, представленный в виде выражения «di-n-gir», где одно из значений слова шум. "gir" - "молодая корова" (обладающая репродуктив­ной способностью, т.е. богиня-мать в облике коровы (ср. триединый возрастной образ анатолийской Великой матери)), - может быть интерпретирован как "Высокая богиня (Неба), всеобщая мать (молодая корова)"; т.е. этот детерминатив (как слово или знак), идентифицирующий божество, соотносился с сакральностью таких прояв­лений (эпифаний) Великой богини, как её астральность и способность порождать (поскольку санскр. «ди» означает «сияющий, блестящий» (Г. Бейли. 2010), то термин «di-n-gir» можно толковать и как "Сияние небесной коровы" (Великие матери «высокая» Адити и Хатхор в облике коровы каждое утро порождают Солнце)).

Таким образом, слово «да, ду, ди, дья» должно было восприниматься у шумеров, аккадцев, ханаа­неев, библейских ев­реев, хаттов и хурритов, а также и у индийцев, как по­нятие «божество» (как имя нарицательное). Так, шум. "ад" означает "дерево", а дерево - проявление (одно из древнейших обличий) Матери растительно­сти.

Показательно, что на языке нахчи (чечено-ингушском) слово "да" обозначает также "отец", "творец" и "владелец/хозяин" (А. Дидиев "Некоторые тайны Священ­ных Писаний и Корана"). В таком случае, нахское выражение "Диэла /Дэла/Дала" (Д-/Ди/Да-(э)л) означает "бог-отец (творец)", а др.-евр. слово «Йаhуди» (наименование родо-племенной общности евреев) может означать «Наш бог-отец - Йаhу» (т.е. бог Йаhу - первопредок племени).

Так, протоханаанейское (и на иврите) слово «ад(д)он», обычно понимаемое как «госпо­дин» (хорошо соотносится с термином "да" на нахчи), где частица «а» - определённый артикль ("ha"), «он» - типичное хан. окончание; будучи представлено в виде «(ha)-д(д)-(он)» («а-дд»), может быть истолковано как «это бог (или божок)». Применительно к библейскому Господу Богу этот термин («адон») преобразован в возве­личивающее выражение «адонай» (которое позволительно интерпретировать как «(этот) ве­личайший бог»). В названии др.-ак­к. (сем.) бога Грозы «Адду (Хадду)», возможно, заимствованном ­ак­кадцами у «протоевфратцев», где «(Х)а (ha)» - артикль;часть же слова - «д(д)у» также должна обозначать понятие «бог» (т.е. «Ха-дду» означает «Этот бог»). После же того, как в Угаритском номе громовик Адду слился с автохтонным царём богов Баал-Цафоном/Алиййяну-Балу (а в хурритском пантеоне, к примеру, богу Алиййяну Балу соответствовал бог Грозы "tsb hlbs" - Тешшуб Хальбайский (Ug, V, с.524-525; Astour, 1968)), он (Адду, Хадду) получил статус громовержца и наименование (Баал-)«Хаддад» («Ха-(а)дд-ад» - «(Это) бог богов»).

В аккадской мифологии неоднократно упоминается и «благой» Шед(д)у, дух-хранитель жизненной энергии человека, наименование которого «Ше-д(д)у», оче­видно, означает «Что/Как бог». Хурритский термин «энда (эн-да)» воспринимается (по И.М. Дьяко­нову) как «жрец-правитель (царь-жрец)» (типа шум. "лугаль" или "эн"), что весьма близко к буквальному толкованию - «божественный владыка (пра­витель)» (заметим, что слову (и понятию) "жрец" не соответствует термин "да" (у хурритов - бог либо Отец)). То же (в части трактовки термина [-д-]) можно усмот­реть и в названии одного из древнейших божеств ведийского панте­она - «Дьяус» (в «Ригведе» его культ уже находится на стадии забвения; известно, что он - небесный бог-отец (в частности, отец Солнца) и божество белого, дневного света; архаичный Дьяус вооружён палицей, т.е. он - бог-воитель). Здесь («Дьяус») «дья» - «бог», а(ус) - окончание (т.е. «Дьяус» означает просто «бог, божество» Неба, как [br]), откуда - Dyâus, Dio, Dios, Dievs, Deiwos, Dieu, Dues, Deva, Devah, Theos (заметим (подчерк­нём), что на санскр. "Dyâus, Djaus" значит "блестящий, светящийся [соотносится с санскритским «ди (di)»]" (А.П. Лопухтин. 1914, т.3)), а также и в наименованиях великих алтайских богов Дьа-йачы (демиург) и Дьа-йык (курировал жизнь и обновле­ние природы), функции которых зафиксированы в тексте их имён. Очевидно, что с обозначением поня­тия «божество» (просто «бог») в форме ([(д/т)-]) «ди, до, дья, диа» и т.п. (латин. «бог» - «deus», а индоевр. - «diēus») связан (в том же значе­нии) и др.-ислан. термин «ti-var» (к при­меру, прагерм. «Thunar­az», в др.-герм. «Tiwas», зап.-герм. «Tiu» (Тиу, Тюр), в герм.-скан. «Thuder»,норв. «Torden», шведс. «Tordön», др.-верх.-герм. «Donar», нем. «Doner», даттск."Donder", сканд. «Dunder», англ. Тори хат./хет. «Тар(у)»). Показательно и то (А.Н. Кононов "Опыт анализа термина турк…". 1949), что в тюрк­ских язы­ках корневая основа тер­мина "t(о/u)r" входит в слова "мощь, сила" (поскольку выше упоминалось, что слово [-r-] может зна­чить "мощь, сила", то тогда выражение "t(о/u)r" означает "божествен­ная мощь (сила)"), а также "закон, прав(ил)о", "важный, боль­шой человек" (заметим, что выра­жение [(d/t)r] может быть истолковано и как "божественный свет (свече­ние)").

Итак, несомненно, что термин «д(д), да, ду, ди, дья, диа, деи» (где "д" и "т" могут чередоваться), в значении «бог, божество», широко использовался при наименовании как мужских, так и женских божеств (и он (этот термин) древен, поскольку соотносился с обеими ипостасями Единого бога).

Уместно отметить и то, что шумерское слово «эн» означает «господин» (видимо, заимствовано у «протоевфратцев»); в то время, как родственные ему (И. Дьяконов): «eni» - у хурритов, и «napp-» - у эламитов, означают «бог» (у шумеров «бог» - «дин­гир»; термин, с которым они пришли в Месопотамию, см.ниже). Если предста­вить «эн» в виде выражения «э-н», где шум. "э" - "дом", то слово «эн» буквально означает «Вы­сокий (небес­ный) дом (храм)», что адекватно (ср. с хурритским «eni») представ­лению «божество». Заметим, что понятие шум. «эн» тождественно др.-егип. "неб [нб]" (божество) - "господин" (или "Высокое небо").

Рассмотрим этимологию теонима "Исида" (др.-егип. "Ist", др.-греч. "Ist" или "Ist(а)s", перс. "Isid" (57.)). Сходны с ним (с "Ist") и наименования греческой богини "Hestia" (H(а)-esti-a; др.-греч. "Ἑστί-α") и её римского аналога "Vesta". По­пулярны и наименования таких Великих богинь как шум.-акк. "И(с/ш)тар" (ista-r, ist-ar) и хан. "Астарта/Асторет" (аst-or-et/аst-ar-ta). И поскольку армян. "ast-va" означает (57.) "божество, богиня" (здесь, видимо,др.-инд. "va" -сокращение от "ван", - окончание кос­венного падежа существительных жен. рода), а прахатт.-хур. "ašt-i" (и нахчи (ингуш.) "исти" (В.В. Иванов)), означает "жен­щина" (так, на ивр. слово "iš" значит "муж, мужчина", а "išti" - "моя жена, женщина" (здесь "же­на, женщина" - "išt-"; а свойство принадлежности ("моя") обозначен частью (второго) слова "i", к примеру, "мой сын" - "бен-и"), то, следовательно, выражение "išta-r" интерпретируется как "светящаяся женщина (т.е. богиня)"; то же можно сказать и об эквивалентном ему общесемит. названии "аšt-or-et" (где "et" - окончание, ставящее слово в жен. род). Вместе с тем, принято полагать, что шум.-акк. термин «иштар» означает просто "богиня" (шум. «иштари» - "моя (личная) богиня"), как сем. "элат или элахат". Заметим, что греч. «ast-ēr» - «звезда», также буквально значит "светящаяся женщи­на" (известно, что богиня Инанна/И(с/ш)тар соотносилась с планетой Венера, а Исида - со звездой Сириус). В Древней Индии понятия «звезда» и «мать» обозначены словом санскр. «анна» (что возможно при их соотнесении (как у греков): "звезда" адекватна "светящейся женщине" (как богине Неба и Великой матери)).

Следовательно, словом "ist/еst/a(š/s)t" (сакральное: "светящаяся женщина" как "Мать и богиня Неба") в глубокой древности обозначалось женское божество как таковое (т.е. женскую ипостась Двуединого божества, как богиню, вполне могли на­зывать "светящаяся женщина"). И тогда имя "Исида" (а равно и "Веста") первона­чально означало (просто) Мать, богиня Неба.

Сопоставление древнетюркского «еsаr» (что означает (просто) «бог») с прахатто-хурритским "asti" и семито-хамитским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что в неком праязыке (возможно, ностратическом), словом "iš/еs/aš/оs" обозначалось мужское божество (мужская ипостась Единого бога), например, "Assur" ("А(сс/шш)ур" - "светящийся муж", т.е. просто "бог"), "А(с/ш)ир (Ашер)" или "Ос-ир-(ис)". Отметим, что термин "звезда" связывался также и с муж­скими божествами, к примеру, с обще­семит. "А(с/ш)тар; др.-египет. Осирису тоже ставился в соответствие Сириус (Сотис). Таким образом представляется, что понятие "звезда" изначально соотно­силось с Двуединым божеством, а слова: просто "богиня" (например, Исида ("Ist")) и просто "бог" (например, Осирис) могли служить наименованиями женской и мужской ипостасей(проявлений) Единого бога.

Обратимся к понятию рус. «гора», которое обознача­ется и на санскрите как «гора», «pahara» - на хинди, «шадду» - на аккадском, «кур» (термин «кур (кор)» много­зна­чен) - у шумеров, «даг/таг» - на языке некоторых тюрков. Известно (57.), что ностратиче­ское "hоrа" означает "подниматься". У египтян слову «ḥr» («hоr») соответствуют понятия «высота» и «небо». В иврите (и на протоханаанейском языке) представление «гора» обозначается не только терми­ном «hаr», но и «(ןרק) керен» (в значении «вер­шина горы, гора»). Слово «керен» (корень [крн]) также означает и «рог» (т.е. "гора" соотносится с "рогом" быка (поскольку земля - бык)), а его эквивалентом является термин הפעות" (тоафа) "- «возвышенность; рог» (Чис.24.8; Пс.95/94.4; Иов.22.25). У арабов то же: слово «qаrn» обозначает и пик горы, и луч, а также музыкаль­ный инструмент, в древности изготавливаемый из рога. Основные значения греч. слова «κέρας» и латин. «cornu» (индоевр. языков) - «рог животного» (B. Kedar-Kopfstein«Theological Dictionary of the Old Testament». 2004). Характерно, что и на современном языке нахчи (потомке прахатто-хурритского) понятие «рог (жи­вотного)» обозначается словом «кур» (т.е. и здесь рог соотносится и с горой ("кур"), и с богом Куром (гора - как рог бога-отца, как быка, олицетворяющего землю).

И тогда позволительно предполагать, что в древности любая гора (либо гора, обладающая характерной острой вершиной) считалась сакральной, окружённой божественным ореолом, сиянием снежной вершины (ср. «рога сияния»), и могла восприниматься либо как «рог» бога земли, либо как клык вепря (соотносимого с преисподней). Характерно, что аккадское наименование горы - «шадду», вошло в одно из имён великого Энлиля: он - «бог Гора» («Эль Шаддай»). Известны и такие эпитеты Эн­лиля, как шум. «Кур-галь» - «Великая гора», и «Нарру» - «Высокий свет (светоч)». И это свидетельст­вует о том, что в Месопотамии обожествляли горы. Почитание священных гор было, в част­ности, широко распространено и у древних тюрков, алтайцев, тувинцев и хакасов (у протошумеров и праариев). Подобные горы и поныне у этих народов называются «священными» (Л.П. Потапов, Культ гор на Алтае. 1946).

Архаичное представление различных этносов о горном массиве, горе (особенно вул­кане), как о божестве либо как об обители богов, несомненно, имеет общиекорни. В период палеолита горы, как представляется, связывались с Двуединым божеством. Так, среди настенных росписей Чатал-Хююка обнаружено изображение двуглавой вершины, возможно, отображающей некое Дву­единое божество (ср. двуглавые статуэтки). В одном из постнеолитических преданий (Павсаний VII.17.10-12) о фригийском Аттисе повест­вуется, что двуполое божество Агдитис было кастрировано (имя «Аг(а)-ди-ти-(и)с», где - санскр. «Аг(г)а» - «гора»; «ди» - «бог, бо­жество», а дравид./шум. «ти» - «жизнь», может быть истолковано как «Гора - бо­жество жизни (дарую­щее жизнь)». Существо, получив­шееся после кастрации, получило на­именование «Кибела» (т.е. в этом мифе отчётливо просту­пает воспоминание о том, что Великая мать Ки­бела - женская ипостась Двуединого божества (высвечивается изначальная гинетичекая связь богини с горой). При этом патриархальное шум.-акк. на­звание «Ки-бела» означает «Владычица земли» (что адекватно -«Великая мать-земля»). Так, в хур. "Песне об Улликумми" бог Кумарби, воспылав страстью к большой и красивой скале ("perunа"), сочетался с нею (и пять, и десять раз оставлял он на ней своё семя). И скала (став "супругой" Кумарби) зачала (как богиня-мать) каменного сына, незрячего Улликумми. О восприятии горы, как божества (постнеолитический период), свидетельствует не только известные эпитеты Эн­лиля (где шум. "кур" и акк. "шадду" - гора); но и соотнесение таких наименований громовержцев (и богов Неба), как слав. "Perun" ("Перкунас"), др.-инд. "Parjanya" (и т.п.) с терминами: хет.-хур. "perunа" ("скалы, камни"), др.-инд. "parvata" - "гора" (В.Н. Топорков ст. "Древняя Анатолия". 1985).

В эпоху раннеземледельческой культуры (матриархата) бытовало представление о горах (высотах), как о месте пребывания Великой богини, всеобщей матери (Небо (как её беспредельное лоно) "лежит" на горе, объемля её как "рог"), что удостоверя­ется "излюбленным изобразительным сюжетом в глиптике" - прорастанием дерева из (вершины) горы (а это должно символизировать (если гора - рог-фаллос) перма­нентное единение порождающих жизнь начал (здесь древо - проявление Великой матери как богини растительности). Следовательно, гора, как таковая, могла отобра­жать фаллос бога земли, постоянно пребывающий в Небе (т.е. в лоне богини-матери), что являло собой образец непрерывного акта священного брака. Так, по убеждению индуистов, местопребывание дравидийского бога Шивы и его супруги Уммы - гора Кайласа.

Как известно, жители горных районов Крита поклонялись своей «Владычице» как «Матери гор (горной Матери)». На одной печати из кносского дворца бо­гиня изображена стоящей на вершине горы (аналогия с деревом), а бог-отец и его храм - под горой (у её основания).

Алтайская бо­гиня Неба «Кур-гай-кан» постоянно пребывала (жила) на некой «остроконечной» горе (в этом имени укр., белорус. (арийское) слово «гай» означает «роща, лиственный лес», и тогда, возможно, ари. «кур гай» - «лесистая гора». И поскольку здесь(в этомимени) тюрк. «кан» означает «кровь», то вполне возможно, что на этой лесистой горе богине регулярно приносились обильные кровавые жертвы. Так, фараон Тутмос IV принёс на высоте (бескровные) жертвы небесному (позднее солярному) богу Хормаху (мужскому проявлению богини Хатхор) и богине Ранну (48.). У персов было принято приносить (Геродот) «жертвы на высочайших горах… на вершинах гор» (к при­меру, богу Ахура Мазде). То же издревле прак­тиковалось у хананеев (на "бомот" - на высотах) и у критян ("Владычице").

В Месопотамии вла­дычицей (госпожой) «лесистых» гор ("лесистые (или покрытые кустарником) горы" - "hur sa(n)g"), судя по имени, считалась архаичная богиня Нинхурса(н)г (т.е. она (как богиня растительности) - супруга бога-отца), а «пёстрокаменных» (без растительности) гор - богиня неба Инанна («Сказании о Лугальбанде и орле Анзу(д)е»). Святилища (и алтари) фригий­ской Кибелы, «влады­чицы гор и лесов», тоже располагались на вершинах гор (и высот). Так, обращаясь к ханаанейской богине Неба Асират про­рок Исайя говорит: «На горе высокой и возвышенной устроила ты ложе свое (т.е. на горах и высотах), и туда ты восходишь (точнее: «и туда к тебе восходят») приносить жертву». Отметим и то, что при совершении культовых круговых танцев у ряда этносов было принято подпрыгивать, дабы при­близиться к небу как можно ближе.

Поскольку сакральная "природа" гор соотносилась с богом земли, а также, по-видимому, и под влиянием патриархальных (скотоводческо-кочевых) представлений культа предков, и возникло су­ждение о том, что боги-мужчины живут в горах на севере (как у праариев). Шумеры, в частности, даже пола­гали, что «Горы! Они - творение [бога Солнца] Уту» (миф «Жрец к Горе бессмертного...»). Царь бо­гов ниппурского пантеона Энлиль - «он в горах восседает на троне» (миф «Эн­лиль! Повсюду...»). Гильгамеш и Энкиду в кедровых лесах Ливана (на западе от Шумера) «видят гору… жилище бо­гов... аннунаков тайное». На вершинах гор жили, в част­ности, главные ханаанейские боги Илу и Балу (Ваал-Цафон-Хаддад): первый - у истоков океана на Севере, а второй - на горе Цафон (что в переводе означает «Север») в Ливане (50.; 69.). Соотнесение хеттского бога Грозы с некой горой (с пребыванием на её вершине) прослеживается во многих текстах.

В Махабхарате рассказано, что обитель Брахмы и Праджа­пати находилась на «неизмеримо высокой горе Меру, протянувшейся по всей северной окраине мира». Там же, на вершине горы Меру (на одном из небес) располагалась «сварга» (небо) Индры, его великолепный дворец и дворцы иных бо­гов. Согласно Авесте, в «начале» мира на севере возникла священная «Высо­кая гора (hоra)» («Березайти», ср. с "Бур"), протянувшаяся «по всей земле с за­пада на восток», на небесной вершине которой (в заоблачной дали) и жили великие боги.

О священной «Высокая Хара (hara)» в Авесте повествуется как о вечно сияющей бе­лыми (снежными) верши­нами горе, возвышающейся до самого неба, которая создана Ахура Маздой, богом Неба (в Гатах бог Мазда «несёт мощные небеса подобно одеяниям» или «его оде­жды - непоколебимый свод не­бес» (как и у Варуны), и на которой тот пребывает. Отметим, что просматрива­ется ассоциативная связь между праиранской «Высокой Харой», наименованием «Даг-ан» (древний анатолийский бог-отец) как «Небесная, высокая, гора» и шу­мерской «горой Неба и Земли» ("Мировая гора"). Примечательно, что и в германо-скандинавской мифологии («Эдда») упоминается название «Химинбьёрг», означающее«Небесная гора». Следует отметить, что "Мировая гора", о которой в шумер­ском мифе творения говорится: «На (неразделённой) горе небес и земли… (зародились первые боги)»; а в Ветхом Завете - Господь Бог называет "Моя святая гора" (Ис.11.9), соотносится с Единым богом.

Как известно, составляющие наименования «Ахура Мазда» - термины «Ахура» и «Мазда» нередко использовались и раздельно (как имена), к примеру, в поздних фраг­ментах «Младшей Авесты». И тогда вполне допустимо, что название «(А)хура» (где в «А» можно усматривать артикль) данного теофорного имени («Ахура Мазда») может соотноситься (связано генетиче­ски) с представлением о священной горе («Высокая Хара (hara)»), ибо сам А-хура/хора её и создал (т.е. эта гора - проявление (воплощение) бога Ахура). Таким образом, термины «х(о/у)р(а)» и «хар(а)», где ко­рень [hr] - значимая часть имени божества, возможно, адек­ватны. И поскольку шум. "кур" тоже обозначает гору, то возникает вопрос: с какой горой связан бог Кур?

При этом в термине «Маз-да», где слово «да» вполне может значить (как имя нари­цательное) понятие«бог», сочетание «Маз да» интерпретируется как «Маз(а) - бог». Поскольку на санскрите термин «mazati» (ср. "Маз(а)-та") означает «гу­деть, шуметь», то праарийское «Маз-да» допустимо интерпретировать как «Гудящий (бог)». Показательно и то, что в Гатах (Y 43.9) Ахура Мазда назван вла­дельцем (господином) огня. И тогда (В.В. Струве «Этюды». 1968) тот факт, чтов культе Ахура Мазды священный огонь считался вечным (поэтому «персы не возжигают огня», Геродот (1.132)), может связывать образ этого бога с ог­нём действующего (постоянно гудящего) вулкана (горы), такого, к примеру, как на Санторини (остров Тира), в котором (в глубинах вулкана) находились жилища анатолийско-ханаанских богов Хусара и Муту. Инте­ресно, что и сегодня охотничье племя «намал» (остров Танна) обожествляет свой (действующий) вул­кан, при­носит ему жертвы и, в частности, просит у него удачи в охоте (на кабанов).

Таким образом, теоним «Ахура Мазда», вполне может быть истолкован как «Гудящая гора» или как «Бог - гудящая гора» (о вулкане); последнее же указывает на глубокую архаичность этого наименования. Но в таком случае "Высокая Хара" - некий мощный, оставивший неизгладимое воспоминание у потомков, - вулкан в Евразии?

Так, установлено (ж-л "Geophysical Research Letters"), что примерно 37 тыс. лет до н.э. на Флегрейских полях юга Италии произошло сильнейшее извержение вулкана, "какое только видела Европа" за последние 200 тысяч лет (вулкан выбросил от 250 до 300 куб. км пепла, которые осели на площади 3,7 мил. кв. км; помимо этого в атмосферу попало 450 мил. кг сернистого газа, из-за чего в Северном полушарии похолодало на 1-2 градуса в течение 2-3 последующих лет). Заметим, что это извержение произошло в последний ледниковый период (в Хенгелоское межсезонье (ок. 39 тыс. лет до н.э.) пикового Вислинского оледенения).

И, как полагает вулканолог Антонио Коста (ун-т Ридинга, Англия), "люди (кроманьонцы) и неандертальцы, которые жили в то время, столкнулись с весьма серьезными испытаниями". Многие из оставшихся в живых, по-видимому, мигрировали в восточную часть Средиземноморья, а также в Подунавье, на Балканы и в Анатолию; поскольку считается, что внеледниковые области Европы человек современного типа и начал осваивать ок. 40/30 тыс. лет назад (к примеру, памятник «Чертова Печь», Словакия; 36,2 тыс. лет до н.э.).

Несомненно, что различные племена кроманьонцев могли ассоциировать своих богов с этим вулканом, как одним из возможных проявлений высшей силы. Вполне допустимо, что этимологически сходные теонимы «(А)хур(а)» и «Кур» навеяны схожей образностью, одной причиной (при предполагаемой близости лексикона кроманьонцев различных племен той эпохи).

Характерно, что в индоарийской «Махабхарате», среди строк, воспевающих Адитью-Солнце, встречается упо­минание о неком великом бо­жестве (махараджа богов) под именем «Кур»: «Изо дня в день этому вла­дыке [горы] Меру [по описанию аналог авестийской "Высокая Хара"] Луна и Солнце совершают прадакшину [здесь как богу Неба], двигаясь по кругу, о радость Куру! И все звезды, все светила без исключения, двигаясь по кругу, горе Меру [махарадже Куру, ею олицетворяе­мой] творят прадакшину, о махараджа!» (очевидно, что здесь бог Кур равен по статусу Ахура Мазде).

Таким образом, бог Кур соотносится с горой Меру, которая, по-видимому (по аналогии с Ахура Маздой), являлась его проявлением (он - демиург, царь богов, владыка Вселенной). Как повествуется, на Меру всегда светло из-за исходя­щего от нее постоянного сияния (свечения), «из-за собственной огненной силы» (вероятно, вулканиче­ской при­роды). Если "Меру" представить в виде выражения "М(у)-ер(у)", где шум. (тюрк.-алтай.) "mu" означает "подниматься; то, что поднимается вверх", то это наименование может интерпретироваться как "Свет (свечение), поднимающийся вверх".

Показательно и то, что термин «к1ур» (произносится как "кур") на чеченском языке («нахчи») обо­значает «дым», что ассоциирует Кура с дымящимся (курящимся) вулканом. Замети, что у чеченцев и понятие "рог" обозначено словом "кур" (т.е. бог Кур был известен и древним анатолийцам). Как известно, в Анатолии обнаружено не­сколько потухших вулканов, среди которых отметим "Эрджиес" (тур. "Erciyes"), - самую высокую гору (3917 м) центральной Анатолии (к югу от г. Кайсери, Турция), поскольку известно, что его последнее извержение произошло ок. 6880 г. до н.э. (эпоха Чатал Хююка).

У шумеров есть миф, в котором рассказано, что Великая богиня Инанна конфликтовала с Куром, т.е. Кур считался её супругом, а значит - ещё убейдским (протоевфратским) богом-отцом (богом земли и её недр). Знаменательно, что и после прихода протошумеров в Нижнюю Месопотамию и победы Энки над автохтонным Куром (который и отбивался от Энки огромными камнями (кусками гор)), бог Кур продолжил по традиции олицетворять недра земли (так, на иврите слово «кур» («כור») означает «горнило; место, где бушует пламя», т.е. Кур соотносился с огнём недр (заметим, что и имя шум. богини преисподней «Эр-еш-ки-галь», супруги Нергала, интерпретируется как «Великий свет огня земли»).

Как известно, одним из наиболее почитаемых небожителей алтайского пантеона слыл «Кур-бу-стан», - божество-демиург, известное всему тюрко-монгольскому миру (если "стан" означает "место стоянки, стойбище; страна" (заметим, что индоевр. «stā-» - «стоять»), а татар., узбек. и башкир. "бу" значит "это", то имя «Кур-бу-стан» можно истолковать как "Это страна (бога) Кура" или (в виде «Кур-бу-ста-н») как "Это высоко стоящий Кур" (вероятна связь с высокой горой (типа Эрджиес)). Тот факт, что и алтайская бо­гиня, считавшаяся матерью всех птиц (она - богиня Неба, богиня-птица) и жившая (обитавшая) на некой «остроконечной» (как рог) священной горе, но­сила наименование «Кур-гай-кан» (см. выше), может указывать на Кура, как на изначально Двуединое божество, поскольку имена - муж. «Кур-бу-стан» и жен. «Кур-гай-кан», могут являться расщеплением имени некоего алтайского Единого бога.

Характерно, что некогда теоним «Кур» (как наименование Великого бога) нередко употреблялся не только в составе имен богов (так, бог Грозы (громовик) шумеров носил название «Иш-кур» («Муж - гора», «Муж Кура (как его проявле­ние)»); а бог Грозы, господин города Кахат (Митанни (хурриты); договор Суппилу­лиумы I с Шаттивазой) - Кур(и)нну ((господин) «Высочайшая гора»); знаменитый Энлиль - «Кургаль» («Великая гора»; "Велик как Кур"); в Эламе - «Пинанкур» ("Уста матери и Кура (отца)", - Двуединое божество); у греков термин «Dios kuroi» (Диоскуры) означает «Боги (от) Кура», т.е. они, эти боги (близнецы), - куровы дети, сыновья; у корейцев крылатый змей Куронъи почитался как страж и покровительжилища (МНМ. 1988)), но и в теофорных наименованиях людей (так, имя сына царя хурритов Ми­танни Тушратты (ок. 1380 г. до н.э.) - «Kur-ti-u-a(z)-za» (при огласовке «Kur-ti-u-i(z)-zi» это имя может означать «Кур - огонь жизни»; а также фамилия известного турецкого историка Экрема Акургал). Теофор­ными являются и такие анатолийские названия как «Курдистан» - «Страна бога Кура» (Кур - главный бог и владыка), и «курд» - «(человек) бога Кура». С почитанием Кура связано и наиме­нование хеттского северного города «Курустам(м)». Так, этноним «кыргыз» - самоназвание этого древнего тюркского этноса (ранее исповедовали тенгрианство). Из­вестно, что в арабских и персидских источниках население Енисея (Минусинской котловины) именовалось как «хархыз» (т.е. термины "хар" и "к(ы)р" вполне могли означать "гора").

Вполне возможно, что в Месопотамию и Элам вездесущий (К/Х)ур был занесён са­маррцами-субареями (ассимилировавшимися с прахурритами) ещё до V тыс. до н.э., поскольку, как известно, на смену халафской культуре пришёл «убейд», кото­рый, как принято полагать, был основан носите­лями т.н. самаррской археологиче­ской культуры: в VI тыс. до н.э. часть носителей данной культуры продвигается с севера в Нижнюю Месопотамию (и Элам) и заселяет ее вплоть до Персидского за­лива. Так, Б.А. Тураев полагал, что такие наименования богов, как шум. Кубаба, Баббар или хан. Хумбаба (страж кедров) «несомненно принадлежат яфетическому (т.е. прахатто-хурритскому языковому) слою Передней Азии».

Уместно отметить и то, что гипо­тезу о «банановых языках» И.М. Дьяконов и В.Г. Ардзинба соотносят с са­маррской культу­рой. И тогда не исключено, что этноним «хурри», обычно пони­маемый как «восход, восток» (а «хурриты» - «восточ­ные»), обязан своим происхождением всеобщему поклонению этого этноса Куру (Хуру), а «хурри» может означать «Свечение (свет) горы» либо "Мой (бог) Кур". И поскольку по др.-греч. «восток, восход» - «Анато­лия» (греч. наименование полуост­рова Малая Азия с V-IV вв. до н.э.), то вполне допустимо, что в представлении гре­ков наименование «Анато­лия» адекватно названию "Страна хурритов" (а анатолиец (др.-греч. анатол((к)ос/ис) -«восточный»)) - это хуррит («восточный»)).

Как известно, слово «к(у/о)рбан» - арамейского происхождения, и на иврите (קורבן) и арабском означает «жертва» (в названии араб. праздника "Курбан байрам" арам. "байрам", представленное в виде "бар-ам" означает "сын (богу Луны) Амм", а наименование "Курбан байрам" - "Жертва сына (богу) Амм"). Ещё в III в. до н.э. (по Феофасту) у евреев термин «курбан» пони­мался как «дар Богу». Поскольку и арабы обоснование своего «Праздника жертвы» («Ид аль-адха») усматривают в жертвопри­ношении Аллаху Авраамом своего сына-первенца Исмаила, по­зволительно представить рассматриваемый термин (арам. «курбан») в виде двух слов - «кур» и «бан» (в котором будем предполагать видоизменённое «бан» как «бен» - «сын», поскольку шум. "бан", как мера объёма (8,4 литра), здесь никак не подходит). В таком случае тол­кование термина «курбан» как «сын (первенец) - (богу) Куру», не только отвечает архаичному отношению к «первинкам» (в частности, по Библии), но и идентифицирует первоначального жертвополучателя как бога Кура.

Уместно отметить, что помимо образа «Мировая гора» (как су­перпозиция неразделённых Великих отца и матери, а также как место обитания «юных» шум. богов) су­ществовало представление и о «Мировом дереве». Изображение священного древа (с корнями и кроной) известно со времён палеолита (Европа, амулет (57. Рис.337-8)). В частности, шум. "древо" демонстрировало образец единения (совместного обитания) недавно разделённых Неба и Земли. Так, название «Миро­вого» древа на санскрите - «анкур», означающее «(молодое) дерево» (термин («ан-кур») состоит из слов шум.(драв.) «ан» - «небо», и «кур» - в значении «гора, земля»). Представ­ление о «Мировом дереве» как об оби­тели (и сферах влияния) разделённого на ипостаси Двуединого божества (подобном известному шумер­скому дереву ху­луппу) иллюстрирует и шведский жертвенный обряд возлияния молока и пива на корни дерева (55.), практикуемый «на дальних фермах» ещё в середине ХIХ в. н.э. (в едином акте соверша­ется возлияние обеим ипостасямЕдиного бога).

Как повествуют некоторые вавилонские мифы (49.), ветви «Мирового дерева», спускаясь (свисая с высоты) к морю (океану), которое окружает землю, образуют небесный свод (т.е. крона священных деревьев отображает (являет собой) Великую богиню в ипостаси «богиня Неба»). Согласно воззрениям шумеров, «Мировое дерево» обычно соотносилось с устроителем миро­порядка (у шумеров - с амбивалентным богом Энки). Так, при описании священного дерева в мифе «Ска­зании о Лугальбанде и орле Анзу(д)е» говорится: «Издревле благородное дерево Энки...». На одном из ассирийских рельефов (IХ в. до н.э.) изображено «Мировое дерево», над которым по­мещёна эмблема бога-демиурга Аш­шура как солярного божества (известен рельеф, где Ашшур изображён на фоне стилизованного, испускающего лучи, солнца). Подобный же образ тир­ского священного дерева, описанный Нонном (Dionys. XL, 428-534), соотносится с устроителем и ци­ви­лизатором богом Ушу/Усу/Усоем (выше упоминалось. что ностр. "asa" - "огонь"), как светом пламени земного огня (расщепления же Ушу-Ушас, Аш(ш)ур-Ашера, см. выше, связаны с наименованиями Двуединого божества).

Характерно, что фонема (слог, слово) «ма» является основной частью термина, обо­значающего у многих этносов как понятие «мать» (в значении родства - «мама»), так и понятие «матка» (как детородный орган). Так, у семитов (к примеру, на иврите) рус. слово «мать, мама» звучит как «имма»,у шумеров - «умма» (поскольку «Умма» - одно из имён жены Шивы, то это слово, возможно, входило в лексикон и протодравидов Элама); у дравидов-тамили - «амма»; убелорусов - «матка» (в части родства); у латышей - «māte»; на санскрите же «мать, мама» обозначается словами «мата» и «анна»; на языке нахчи одним и тем же словом «нан(н)а» (ср.рус. «няня») обозначаются по­нятие «мать» и анатомиче­ский термин «матка»; на турецком языке «мать, мама» - «aннe»; у ал­тайцев -и «умма», и «эн(н)е». Слово (фонема) «ма [-м-]» широко использовалось и в различных наименованиях Великой богини. Так, др.-егип. наименование "Мут", как и шум. "умма", -значит "мать"; имя фракийской богини (49.) «Ma» тоже означает "мать"; как и в случае фригийской (И.М. Дьяконов) - "Матер Кубиле (Кибела) или "Ма", древнейшее из известно наименований которой - «Амма(с/ш)»; у хатти Каппадокии Великая богиня извес­тна под именем Ма-Беллона ("Мать-Владычица"); в надписях из Микен богиня-мать значится как «Ма-Дивиа (Ма-Зивиа (Ма-да/ду/ди/дья-виа)», что означает «Божья мать (мать-богиня)» (в дворцо­вом архиве Пилоса найден документ, содержащий наименование «Diwija» (ср. "Дивиа" и санскр. "devi" - "богиня")); одно из имён Шакти (Деви, Дурги) - «Ил-амма» (т.е. «Божья мать (Богиня-мать»), а Кали-Ма означает - «мать Кали»; имя богини кельтской (ирландской) мифологии «Дану (Д(а)-ан(н)у)» (ирл. Danu, валл. Danu, гэльск. Danu, брет. (D)Annu), где санскр. «анна» - «мама» (а хетт. «мать» - «annaš»), может означать ("Danu") «Божья мать (бо­гиня-мать)». Заметим, что наиме­нование этой богини в форме "Д-анна-н (D-ana-nn)" позволительно истолковать как «Мать высших богов (Высокая мать богов)». Существенно (показательно) и то, что термин шум. «ум(м)а» означает также и «свет» (источник света - Мать-небо), а «мма» - «начало» (начало существования, жизни), т.е. эти слова также ассоцииру­ются с «небес­ными» эпифаниями Всеобщей матери (о термине "анна" уже упоминалось). Так (Б. Грозный), у хурритов понятие «божество» обозначается также и словом «Нani», которое (Нa-(a)n-(i)) может быть истолковано как «(Эта) Небес­ная», а в виде "Нa-(an)n-(i)" - "Это - мать".

Как представляется, такие субстанции, как белая соль (сем. (ивр.) «мелах», ко­рень [млк]) и молоко (в индоевр. языках «милк, милх» (корень [млк]) столь фоне­тически близки, поскольку являются атрибутами культа Великой матери (в выраже­нии [млк] слово "м" может означать "мать", а [л] - "эл"; т.е. [млк] - "богиня-мать" с функциональным признаком "к" (возможно, связанным с белым цветом, белым днев­ным светом неба, цветом дождевой воды)). Вместе с тем, индоевр. назва­ния соли (рус. "соль", лат. "sal", готск."salt" и т.п. (корень [sl])) сходны (фонетически близки) с индоевр. наименованиями солнца (лат. "sol", готск. "sauil", др.-прус. илатыш. "saule", др.-славян. "сълнь" (корень [sl])), причину чего можно усмотреть в том, что солярное [sl]) - это наименование некой почитаемой древними праариями богини Неба в ипостаси божества солнца (до его персонификации), где слово [l] означает "эл", а его солярность выражена термином [s] (начинающимся с буквы "s"). И эта традиция частично сохранилась: так, санскр. "Сурья" - солнце, бог солнца; санскр. "Савитри" - "солнечная", дочь бога Сурьи; в германо-скандинавской мифоло­гии - богиня Суль/Сунна (др.-герм. "sonne" - "солнце"); у славян -Святовит; у хеттов - бог Сиват (хетт.«сиват» - «день»); а важнейшая характеристика дневного светила у ряда арийских этносов - рус. "свечение, сияние", в частности, у украин. - світіння, у хорват. и босн.- sjaj, у алб. - shkëlqim, у румын - strălucire, у латыш. - svelme, у литов. - švyti (и у казахов - set).

Следует отметить, что в Каппадокии с богиней «Ма-Беллона» отождествлялась Кибела, счи­тавшаяся (49-1.) во Фригии (запад Турции) «Великой матерью богов (планет и звёзд). С Кибе­лой (имя и образ адаптированы индоевропейскими ариями) отождествлялась и богиня Деметра, древ­нейшие элементы культа которой засвиде­тельство­ваны на Крите, а имя упомянуто в микенских текстах как «Da-mate», что может означать «Божья мать» (в выражениях «Damate» и«Де­метра» слово «mate» - «мать» (к примеру, у латышей); термин же «метр» (греч. «metron») - «мера, размер» («Деметра» - «Божественные (необятные) размеры»), т.е. имя этой Великой богини, по-видимому, соотнесено с её необъятными размерами либо как богини Неба, матери богов (планет и звёзд) либо с патриархальной богиней Земли (мать-земля). Отметим, что Дж. Фрезер («Золотая ветвь») полагал, что «Деметра не была олице­творением земли (как мать-земля)». Как Великая мать, Деметра носила такие культовые имена, как «Хлоя» («зелень», «посев (зерновых, овощей)») или «Карпо­фора» («дарительница плодов»).

Характерно, что у богов, асуров и простых индоариев - разные прародитель­ницы, но ни одна из них не считается (С.А. Токарев (49.)) подобно богини «Притхиви» - матерью-землёй (раннеземледельческая (вероятно, хараппская) мифо­по­этическая тра­диция). О том, что Кали (Кали-ма) - наименование Великой матери, сохранившееся ещё со времён общности носителей ностратического праязыка (из которого эламо-дравидийские языки выде­лились (по С.А. Старостину) примерно в XII-X тыс. до н.э.), свидетельствует следующее. В ок­рестностях хаттского поселения «Таурис» находился священный источник с названием «Амма Кали-ма» (Ama Kalima (KUB II.8,38)). Наименование же своё это селение (Таури(с)) получило от прахатто-хурритского слова «uri» - «источник» (хет. «(a/u)ri-n(a)», ихур. «ari-n(i)» (ср. "Аринна") также озна­чают «источник», точнее - «высокий (здесь священный) ис­точник»); на ностратическом же языке «источник» - «кюла» (как известно, ностр. «кala»- «сосуд», синоним понятия «жен­щина», в Индии - богиня), т.е. источник сохранил своё дохатто-хурритское наименование (коль скоро др.-егип. (афразий­ское) «та» - «земля», то «Та-ури(с)» может означать «Земля (селение у) ис­точника»; уместноотметить и то, что и у хаттов (как у египтян и семитов) слова жен. рода (В.Г. Ардзинба) образуются по­средством окончания «ит»; имя одной из др.-егип. богинь плодородия, по­кровительницы рожениц и детей, - Таур(и)т (изображалось в виде беременного гиппопотама с ру­ками и женской грудью (иногда с головой и задними лапами львицы)); заметим, что известна и хаттская богиня с наименованием «Таури(т)»). Уместно отметить и то (Альфред Видеман "Религия древних египтян". 2009), что в Гелиополе, рядом с храмом бога Солнца Ра, также находился священ­ный источник, который и сегодня у арабов носит название "Источник Солнца" (древняя легенда повествует, что в этом источнике Святая Мария стирала пеленки Христа-младенца, и от капель воды, попавших при этом не землю, вырос уникаль­ный целебный кустарник (как известно, прототипом образа "Мадонна с младенцем" ("Ма-(а)дона" - "Госпожа Мать") послужило изображение Исиды с маленьким Гором на руках)).

Итак, столь близкое каждому, простое, привычное слово «мать, мама», вероятно, и служило наибо­лее ранним наименованием женского проявления Единого бога (согласно ещё палеолитическому пред­ставлению о богине как о всеобщей родитель­нице (жизнь дающей), Великой Матери (латин. «Magna Mater»)). Так, интересное предположение было сделано Ариэлем Голаном. Учёный полагает (57.), что в тер­минах, обозначающих понятия (высокая, небесная) "вода, влага" (таких, как ностр. "mewn", др.-сир. "maya", араб. "ma, may", хан.-ивр. "maim"), а также и небо (у семи­тов - "шамайим"), часть термина (выражения) - сло­во "ma", является древнейшим наименованием Великой матери (у шумеров, у египтян и индийцев всё первое заро­дилось в воде)).

Устойчивость архаичных воззрений всегда изумляет: в надписи, сделанной в нач. III в. до н.э. на саркофаге, принадлежащем Эшмунаэзеру, царю Сидона (бог Эшмун - покровитель Сидона), Великая богиня всё ещё называется ма­терью («...моя мать - жрица матери Ашторет, Владычицы нашей»). У ингушей же (потомков древних анатолийцев), богиню Неба Тушоли представляли в облике птицы (подобно хатт-хур. Камрусепе), величали «Великой матерью» (обращались к ней с молением о даровании детей (57.)) и ассоциировали с Девой Марией. Примечательно, что в Ингушетии обнаружены ашеры, посвящённые богине Тушоли.

Известно, что многие Великие богини носили название «Владычица», очевидно, возникшее в эпоху расцвета раннеземледельческой культуры (в неолите). Почитание богини под этим именем зафиксировано, практически, во всех странах Средизем­номорья и в Индии. Так, в надписях из Микен (ареал крито-микенской культуры) богиня «Ма, Ма-Зи­виа» величалась «Владычицей»; главная богиня Крита тоже име­но­валась «Владычицей»; «Владычицей Аттики» назывались Афина и иногда Анат; «Ночь» (Никта) - богиня-мать орфических мифов, также называ­лась «Влады­чицей»; в Ханаане «Владычицей» («Баалат») величали хозяйку Библа (Гебал) Анат-Астарту; как «Великая Владычица» («Махешвари») известна и Великая богиня («Маха­деви») городов Индской долины эпохи хараппской культуры (III-IIтыс. дон.э.) и позднее; величали и «владычицу Неба», эламскую богиню Пинанкур, как "Киририша" ("Великая богиня ").

Характерно, что во главе пантеона дравидийских богов Элама, согласно мифо­логии, сло­жившейся там в V-IV тыс. до н.э., стояло божество (считавшееся богиней), носящее «банано­вое» («протоевфратское») имя «Пинаннкур» («Пи-н-анн(а)-кур»), которое означает «Уста вы­сокой Матери (и) Кура», где Кур - бог-отец эпохи, пред­шествовавшей в регионе возвышению Энки. Как уже отмечалось, в одном из «протоевфратских» мифов богиня Неба (по мифу - Инанна (не исключено, что Пинаннкур)) кон­фликтовала (ещё до Энки) с Куром (её супругом) и как обычно (для того времени (матриархата)) одержала победу (57). Та­ким образом, не исключено, что «Пинаннкур» - протодравидийское наименование Двуединого божества.

По всей вероятности, отголоски эпохи матрилинейности высвечиваются в таких терминах, как инд.-евр. "аn-" - «предок» (видимо, по жен. линии (ср. санскр. «ан­на»)); арм. "hаn" и хетт. "hаnnаs" - «бабушка»; др.-герм. "аnо" - «предок вообще» (Л.А. Сараджаева "Древнейшие религиозные представления...". 1985). В таком слу­чае др.-иран. "dan, danu" может означать "Бог-предок (по женской линии); Боги­ня-праматерь)". А поскольку "dan, danu" означает и"вода, река", то имя "Дан-(а)ну" (как праарийское) позволительно истолковать и как "Вода - богиня-праматерь" (что соотносится с мифологией творения).

Уместно отметить, что С.А. Токарев («Ранние формы религии». 1990) писал следующее: «едва ли есть какие-ни­будь осно­вания полагать, что в эпоху палеолита умершие женщины-«родоначальницы» явля­лись предметом религи­озного почита­ния», что несомненно, поскольку характер «производящего» (обеспечи­вающего пропитание) хозяйства палеолита (но не в эпоху раннеземледельческой культуры) и не создавал социально-экономических пред­посылок для какого-либо предпоч­тения по половому признаку. Так, этнолог Л.Г. Морган (1818-1881 гг.), исследовавший материнское право в индейских племенных союзах, выявил матрилинейные кланы, ведущие своё начало (происхождение) от одних и тех же, несомненно, почитаемых предков (E.E. Vardiman "Женщина в древнем мире".1990). Таким образом, утвержде­ние же С.А. Токарева о том, что «этнографический материал свидетельствует с полной ясностью, что... так назы­ваемый «культ женских предков» [или «культ женщин-родона­чальниц] вообще почти ни­где не засви­детельствован», по-видимому, нуждается в коррекции (о чём, в частности,говорят и погребения женских черепов). В частности, историк 3.П. Соколова ("Культ животных в рели­гиях". 1972) связывает с культом именно женских предков ежегодное празднество (обычай) индейцев Калифорнии, устраивае­мое в честь пти­цы сарыч, которая по легенде ранее была женщиной. Торжественная процес­сия, с пением и плясками, несла живую птицу, ко­торую затем убивали, стараясь не пролить ни капли крови на землю (жертва богине-птице), и хоронили. Вокруг могилы птицы соби­рались старые женщины и оплаки­вали ее, бросая на могилу зерна (обряд совершался как поминки по женщине). У народов алтайской языковой группы (например, у алтайцев и телеутов (Л.Э. Кару­новский)) также зафиксировано про­яв­ление культа «женских предков» (в специфи­ческой форме). У этого этноса существовал «чисто женский семейный культ», заключающийся в наследовании по женской линии тряпичных кукол (куклы-«бабу­шки» - «эмэ-гэндары»): девушка, выходя замуж, брала кукол с собой, в новую (пат­риархальную) семью; этим куклам молились и их ритуально кормили (два раза в год). Подобные куклы издревле играли роль оберегов (и даже в наше время в Таджикистане).

Список литературы

в дополнение к работам, прямо указанным в тексте.

4.История Древнего Востока. ч1. Месопотамия. Под ред. И.М.Дьяконова. М.

1993.

48. Бругш Г. Всё о Египте. М.2000

49. Мифы народов мира. Энциклопедия. М.1955

55. Грант Майкл. История Древнего Израиля. М.1998

57. Голан Ариэль. Миф и символ. Иер.-М.1994

109. Якобсен Торкильд. Сокровища тьмы: История месопотамской религии.

1976/ М. «ВЛ» РАН, 1995.