Неясыть

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Vedana
Неясыть
Аннотация:
История о том, что первые встречные бывают разные, а кривая куда-нибудь да выведет! Ох и причудливо сплетаются, порой, судьбы людские. Но ведь все к лучшему, правда?
Текст:

Ч а с т ь III

Пока Калина в себя приходил да размышлял, что же дальше делать, Юрай вернулся домой победителем. Едва дождался старый князь Велимир последнего из своих сыновей. Вести о двух неведомо куда канувших отпрысках сильно подкосили его. С возвращением Юрая он ушел от дел, а вскоре и вовсе отправился к предкам вслед за женой. Так и случилось все по слову колдуна. Кстати, его-то первым и призвал Юрай, как только сел во главе княжеского стола, представив всем мудрого старца как давнего батюшкиного знакомца. И хоть косились люди на него неприязненно, но все же возражать никто не решился. Новый советник пусть и глядел волком, но зла никому не чинил, по крайней мере, открыто. И вроде бы все шло как надо, пока молодому князю вдруг не стукнуло в голову затеять войну с соседями. С чего бы вдруг? Вроде ж только-только по границам мир установили, кочевников завернули, с прочими соседями в очередной раз мирный договор продлили. Живи, о земле своей заботься. Так нет... Как внушил этот «мудрый старец» Юраю мысль, что-де негоже воину долго дома прохлаждаться, надо ратным трудом новые земли добывать, так молодой князь сам не свой стал. Что ни день, то смотры воинству своему устраивает, что ни вечер, то с воеводами совет держит. Стали в народе поговаривать, что не только служивых думает князь в новые походы брать, а и простых охотников, крестьян, всякий ремесленный люд от дел привычных отрывать да под копья ставить. Знамо дело, кому ж такое понравится! Жили себе, поживали, всяк свой долг знал и ему следовал. А тут на тебе! Меняй плуг на меч, который ты сроду в руках не держал, да иди новому князю владения добывай. И начались в стране разлад со смутою. Стал народ разбегаться от княжеских посланников, что по деревням ездили да на службу призывали. Кто в леса уходил, кто на большую дорогу разбойничать, кто и вовсе пожитки свои собирал и перебирался в степи.

Докатились тревожные вести и до городища, в котором поселился Калина. Стали и отсюда люди потихоньку разъезжаться кто куда, пока княжеские посланцы не поймали да силком в стольный град не отвезли. Тут уж не утерпел Калина. И хотел бы наплевать на все происки Юрая, осесть в этом тихом городке и не высовываться. Да ведь не выдержит душа смотреть на все безобразия, которые братец в стране учинил. Видно, судьба такая, что уж если родился в княжеской семье, так тебе никакой возможности не будет остаться в стороне от государственных дел. Вот и решил Калина показаться брату на глаза да прилюдно пристыдить непутевого. Может, не поздно еще, авось одумается. Но прежде того надобно разузнать, что же с братом Ясем сталось. Ведь если Калина как-то пережил предательство, так может, и Ясь не совсем сгинул.

Размышления Калины прервал негромкий скрип половиц. В горницу вошла Виринея, младшая и самая шустрая из троих дочерей дядьки Горы. Веселая и любопытная девчушка унаследовала целительский дар отца и помогала ему в нелегкой работе, чем могла. Особенно же хорошо у Виринеи получалось поднимать дух батюшкиным подопечным да отвлекать их от мрачных дум. Отчего лечение, бывало, проходило вдвое быстрее. А все потому, что знала будущая ведунья несметное множество сказок и песен. Грустных и веселых, поучительных и страшных, на любой случай, на всякую беду находилась у нее своя история. Что сама придумает, что соберет и сложит по крупицам от заезжих купцов, а что и от местных старых людей подслушает да аккуратно запишет. Не приведите боги хоть слово из какой стародавней былины утерять! А еще был у Виринеи заветный ларец, в котором хранились разные невообразимые мелочи. Прошлогодние желуди, сломанная игла, диковинная пуговица, подаренная кем-то из приезжих, ржавый наконечник от стрелы, медное кольцо без камня — да чего там только не было! И все эти сомнительные сокровища Виринея почитала самой важной частью своего невеликого хозяйства и постоянно пополняла. Вот и сейчас маленькая сказочница пришла за своим богатством. Да заодно позвать Калину на вечерки слушать новую историю. Сколько их княжич уже успел услышать — не сосчитать. По вечерам, когда все работы закончены, окрестный люд часто собирался в большой общей избе, чтобы потешить себя свежими сплетнями, песнями да сказками, пока руки заняты каким-нибудь полезным и необременительным делом.

Вот и сегодня в избе было шумно. Люди занимали свои места, говорили, само собой, о предстоящей войне, гадая, куда же молодой князь все-таки двинет войско. Слышались и размышления о том, кто и что собирается делать, чтобы както обойти печальную солдатскую участь. Занятый кое-какой починкой своей кольчуги Калина слушал все это вполуха, поскольку дело это обсуждалось не первый день и ничего нового сказано уже быть не могло. Рядом на столе примостилась, нахохлившись, его неясыть. Птица ни за что не хотела покидать Калину с тех самых пор, как дядька Гора подобрал их обоих в лесу. Отлучалась лишь иногда поохотиться да крылья размять, в основном по ночам, когда Калина уже засыпал. Проснувшись поутру, он неизменно находил пернатую подругу у своего изголовья. Хозяева тоже к неясыти попривыкли и не гнали дикую птицу со двора, хоть и не давалась она в руки никому, кроме Калины. Вот разве что Виринея как-то ухитрилась подружиться с новой постоялицей и выпросить у нее пестрое перо для своей сокровищницы.

Только тут Калина обратил внимание, что в избе наступила тишина и все на миг отвлеклись от своих занятий. Это могло означать только то, что младшая дочка дядьки Горы уже готова начинать рассказ.

— О чем сегодня говорить будешь? — спросила по обыкновению одна из Виринеиных подруг.

— А вот о том мы у моего ларца спросим! — ответила маленькая сказительница. Виринея открыла ларец и не глядя запустила в него руку: что достанет, о том и рассказывать будет. На сей раз тонкие девичьи пальцы выудили из шкатулки длинное пестрое перо. То самое, что еще недавно красовалось на крыльях Калиновой неясыти. Ну-ка, ну-ка, что же на этот раз придет в голову маленькой выдумщице... Виринея задумалась, слегка наморщив лоб, обвела присутствующих внимательным взглядом, на миг задержалась на Калине и просияла, потрясая пером:

— А поведаю я вам сегодня быль старинную да правдивую о бедной немой девушке, что жила аккурат на том месте, где сейчас общая изба стоит. Звали ту девку Ясна...

И полился рассказ неторопливо и ярко. Словно наяву увидели гости посиделок и Ясну, и Марека, и даже будто почувствовали тот добрый волшебный ветер, что одолжил на время девке крылья. Рассказала Виринея и о том, как однажды соскучилась Ясна-неясыть по людям да и прибилась на время к какому-то лесному колдуну. Только недолго оставалась она в его страшной избе. Как увидела, что творятся в ней дела черные и людскому и божескому закону противные, так и улетела. Вот только колдун нипочем не хотел отпускать волшебную птицу. Расколдовать сам не мог, но и расстаться с этакой диковин кой не желал. К тому же подрастала у колдуна дочь Мара. Та еще ведьма черная. И уж ей бы точно пригодилась в хозяйстве девка-птица. Но разве ж удержишь в клетке вольный ветер, который затерялся в пестрых перьях неясыти. Забила птица крыльями, ударила посильнее когтистой лапой да и вырвалась на свободу. А у колдуна с тех пор над бровью шрам остался.

Тут рассказчица умолкла, задумавшись.

— Так а дальше, дальше-то что было? — загомонили слушатели. — Расколдовал ли кто Ясну?

— Нет, — покачала головой Виринея. — Старые люди говорят, что и по сей день летает где-то Ясна-неясыть, ибо век заколдованной птицы долгий, а срока у заклятья нет. Правда, поговаривают, что станет Ясна опять человеком, когда в сердце ее проснутся человеческие чувства и перестанет она обижаться на людскую несправедливость. Да ведь для этого надо сначала хорошего человека встретить, чтоб не гнал дикую тварь прочь, чтоб подружился да не обидел. А сыскать такого, сами знаете, непросто. Вот и носит пока что Ясна птичьи перья вместо вышитых рубах и звонких браслетов...

На том и кончилась сказка. Народ еще какое-то время поговорил да и расходиться стал. Калина собрал свой инструмент, посадил на плечо неясыть и на пути к дому догнал дядьку Гору и Виринею.

— Ох и складно у тебя говорить выходит! — похвалил богатырь девочку. — И откуда только истории эти берешь...

— Так от людей, — охотно пояснила Виринея. — Люди везде ходят, все видят, говорить любят. А я слушаю. И про Ясну я не сама придумала. Это сказка старая, мне ее еще бабушка рассказывала.

На этом маленькую сказочницу отвлекли подружки, так что ей стало не до взрослых разговоров. Зато дядька Гора не упустил возможности поговорить:

— Что делать думаешь, княжич? Да не дивись ты так. Это

ты от прочих можешь таиться да простым воином называться. Или ты думаешь, я знаков на твоих доспехах не разобрал? Что там у тебя на самом деле приключилось, допытывать не буду. Догадываюсь, что ничего хорошего. А еще я вижу, что ты уходить надумал.

— Верно все. Ты ж знаешь, небось, что нас трое братьев было. Один сейчас в столице сидит, правит, чтоб его леший взял... Я в твоем дому раны зализывал. Так может, и третий наш брат не так уж безвозвратно сгинул. Может, присоветуешь чего, а, дядька Гора?

— Да что я тебе могу посоветовать... Иди, ищи, авось и вправду найдешь. Одно могу сказать: уж если на тебя такое колдовство лютое насылали, что ты чудом спасся, то и на брата твоего чары могли навести не хуже. А любое колдовство снять можно двумя способами. Либо найти ответную ворожбу, либо колдуна убить. Всякое заклятье со смертью само разрушается.

Гора задумался, точно сомневался, продолжать ли дальше, а потом все же решился:

— Виринея тут давеча всей семье разболтала, что собираешься ты птицу свою ей подарить. Не нужно. Забери с собой. Если я все правильно понимаю, то долго твоя неясыть у нас не пробудет, полетит тебя искать. Уж больно крепко она к тебе привязалась.

— Да куда ж я пойду с этаким чудом на плече. Мне бы по-тихому все разведать, а человек с птицей внимание привлекает, — возразил Калина.

— Чует мое сердце, ты и так без внимания не останешься. И потом, не такая твоя сова бестолковая, как ты думаешь. Коль хорошо попросишь, так она спрячется. А случись чего, и за подмогой слетает. Когда отправляться думаешь?

— Да вот завтра на заре и уйду.

Сказано — сделано. Собрал Калина утром все свои нехитрые пожитки да в путь отправился, искать брата Яся. Попро бовал все же подружку пернатую на Виринеино попеченье оставить, да только от околицы отошел, услышал за спиной хлопанье крыльев и укоризненное «угу». А может, оно и к лучшему.

Много им с неясытью дорог пройти пришлось, много людей разных повидать. Нашлись и такие, кто Ясеву дружину видел да нужное направление указал, а кое-кто еще и подвез до городка, что стоял аккурат по другую сторону тех самых холмов, где Ясь сгинул. Красивый был город: дома белокаменные, крыши такие пестрые, что с вершин холмов казались лоскутным одеялом, расстелившимся в долине. Кружили голову запахи незнакомых трав и цветов, в изобилии свисавших с нарядных окон и оплетавших самые старые дома. Суетились люди, занятые своими делами. На приезжего воина с совой на плече и правда никто внимания не обращал. Стоит город на торговой дороге, тут, поди, каких только чудаков не повидали.

Калина еще какое-то время побродил по новому городу, послушал музыкантов на площади, полюбовался на стройную черноволосую танцовщицу. Правда, развлекаться долго ему не дали. Пернатая спутница отчего-то занервничала и так впилась когтями в плечо хозяина, что и сквозь кольчугу мало не показалось. Видать, все же неуютно было вольной птице в шумном и тесном городе. Погладив подругу и прошептав ей что-то успокаивающе ласковое, Калина отвлекся от легконогой плясуньи и отправился на постоялый двор. И то верно: дело к вечеру, а они с неясытью с самого утра ничего не ели и даже не отдыхали, спеша поскорее добраться до человеческого жилья.

В обеденном зале было уютно и на удивление пусто, если не считать двоих бродяг, игравших в углу в кости в ожидании своего ужина. Правда, пока Калина договаривался с хозяином о ночлеге, устраивал свои вещи и птицу, народу в зале заметно прибавилось. К ночи под гостеприимный кров стали собираться и новые постояльцы, и местные, чтобы послушать тех самых музыкантов, которые встретились Калине днем на площади. А еще больше, чтобы полюбоваться на черноволосую плясунью в пестром платье. Сам Калина тоже невольно засмотрелся на гибкий стан и легкие движения. Да и девушка выхватила его из толпы взглядом пронзительно-синих глаз. Когда музыка смолкла, она, ничуть не стесняясь, сама подошла и присела на лавку рядом с Калиной.

— Первый день в городе? — поинтересовалась плясунья. — Охранником с обозом идешь или ищешь кого?

— Брата ищу, — завел привычную уже историю Калина. — Вы, музыканты, народ бывалый, много где колесите. Может, встречали могучего светловолосого воина с дружиною? Точно знаю, что дошли они до этих мест, а потом ни слуху, ни духу...

— А как же! — Девушка едва не подпрыгнула на месте, спеша выложить путнику все-все, что знала о пропавшем воине. — То-то я смотрю, ты мне кого-то напоминаешь! Еще бы, вы так с тем воином похожи. Да вот только весной с ним встретились, поговорили. Хороший у тебя брат, красивый и сильный. Он мне даже подарок на память оставил, хочешь, покажу?

Калина уже и счастью своему не верил. Вот так запросто встретить человека, который не просто видел брата, а говорил с ним, и, судя по всему, успел подружиться, раз оставил подарок. И надо бы на этот дар взглянуть, не спутала ли девка его с кем-нибудь другим? А если все-таки не спутала, то, может, и еще что полезное расскажет...

Девушка вскочила с лавки, взяла Калину за руку и потянула за собой:

— Пойдем, он у меня в комнате, я тебе все расскажу и покажу!

Ну как тут откажешься? Да и девка хороша... Век бы на такую смотрел, любовался. А в зале — людно, душно, шумно. Да еще кто-то раскрыл окна, и теперь в них потихоньку впол зал невесть откуда взявшийся пряный вязкий туман. От непривычных запахов уже начинала кружиться голова и клонило в сон. Но нельзя... Рано еще. Вот сейчас он поднимется наверх, поговорит с прекрасной плясуньей...

Проходя мимо своей комнаты, Калина слышал, как недовольно и испуганно вскрикивает за дверью его неясыть. Но входить и успокаивать разбушевавшуюся птицу почему-то не хотелось. Как можно отвлекаться, когда такая краса держит за руку, увлекает за собой в полумрак своего временного пристанища, щебечет что-то веселое... Пусть побудет неясыть немного в одиночестве, отдохнет от людского столпотворения, глядишь, к утру сама успокоится. За всеми этими мыслями и бойкими речами танцовщицы Калина не услышал, как где-то совсем рядом разбилось оконное стекло.

— Ты устал, воин, присядь и отдохни, — сочувственно сказала танцовщица, усаживая Калину на кровать. — Хочешь, я тебе станцую? А потом мы попросим принести нам вина и поговорим.

Она выглянула за дверь и что-то приказала прислуге, потом вернулась, выудила откуда-то маленький бубен и, отзванивая ритм медными колокольцами, начала танец для одного зрителя, который и без того уже не сводил глаз с ненаглядной... единственной... Уже не мешали Калине ни преследовавший его пряный запах тумана, ни непонятный шум, раздававшийся откуда-то снизу. Он только чувствовал, как онемели, окаменели ноги... Как постепенно налились тяжестью руки... Как потихоньку переставал существовать окружающий мир, сузившись до стройной и гибкой женской фигуры, не сводящей с богатыря колдовских синих глаз... Не заметил он и того, как по ту сторону окна, на узкий подоконник опустилась неясыть, встревожено заглядывая через стекло в комнату. Она несколько раз настойчиво стукнула клювом в стекло, чтобы привлечь внимание хозяина. Да видно, плясунья уже успела околдовать богатыря. Лишь на миг встретилась неясыть взглядом с юной колдуньей, и та улыбнулась победно и жестко, точно говоря: «Вот и вышло по-моему. И не тебе, пернатая, ломать мои замыслы!» Не выдержала неясыть, отвела янтарные глаза и полетела прочь. Обрадовалась танцовщица, сменился ритм бубна, закружился танец с новой силой и прекратился, лишь когда в глазах богатыря уже не осталось ничего, кроме беспредельного обожания. Что ни прикажет прекрасная и единственная, на все готов Калина, только пусть не оставит без внимания, пусть хоть раз взглянет, коснется своей нежной рукой. 

Другие работы автора:
+4
19:44
805
Когда рассказ будет завершён, напишите мне, пожалуйста, в личку. Хочу сразу всё!
14:21
+1
я очень постараюсь не забыть :)
По секрету, расскажите, много ещё глав?
16:30
+1
Еще один четверг остался! jokingly
09:00
читаю, не отрываясь thumbsuprose
Загрузка...
Владимир Чернявский

Другие публикации