Спам

Я лежу в маленьком тёплом семечке на дереве.

Внешний мир здесь не существует.
Я лежу внутри его уютной гладкой скорлупы, как в чаше.
Ничего больше нет.
Тишина и покой.
Раздаётся низкочастотный шум, вырастающий в полный спектр синусоиды звука, и заканчивается свистом на частоте двадцати килогерц. Моё семечко лопается и превращается в сферическую капсулу для сна. Опускаю ноги на блестящий холодный пол и встаю. Три шага, замираю у одной из чёрных стеклянных стен и вижу в ней существо, похожее на человека. Большие глаза, острый подбородок на лице, бледном и нечетком, будто снятом на веб-камеру. Белые, тонкие и длинные до пупка волосы. Тощая фигура со стройными конечностями. Вся прозрачная, как примитивная проекция. Вытягиваю руку и прикасаюсь к отражению.
Я не разговаривал много лет. В космосе это не нужно. Через равные промежутки времени я просыпался от того же звука и нырял в глубокий бассейн, труба которого тянулась вдоль корабля в самой его сердцевине. Я падал в неё, сложив голову между колен и обхватив их руками, погружался в синее жерло, пока не становилось совсем темно. Там представлял, чем займусь, когда спущусь на планету. Я умею подолгу обходиться без воздуха, потому что очень сильный и выносливый. Меня создали таким специально. Поэтому мне нравилось проводить время в бассейне, это напоминало о приятном раннем периоде моей жизни, когда я рос внутри искусственной утробы.
Над облаками разжигается искра света. Я больше не в космосе. Теперь я нахожусь в Ядре. Оно имеет кристаллическую структуру со сложным комплексом, по форме напоминает настоящую друзу, высотой превышающую толщину атмосферы. Только отсюда видно звезду этой системы, потому что снизу планета похоронен под решёткой из масштабных бетонно-металлических конструкций, которые простираются сплошным фоном по всей поверхности и превосходят пределы неба. Это Город, разраставшийся много сотен, а, может, и тысяч, лет, и Ядро – единственный хрупкий анклав посреди мега-индустриального Хаоса. Я скучал по дому.
Выхожу из отсека для сна. Теперь у меня новая работа. В лаборатории бионики. Доктор Рю сидит на стеклянном полу перед странной кипой незнакомых мне истрёпанных твёрдых тел.
– Что это?
– Книги, – отвечает Доктор Рю. – Сейчас их никто не читает.
Я присматриваюсь к ним, беру несколько штук в руки, непонятные на ощупь, ни на что не похожие, как фрагменты чужеродной картины. Прежде я никогда не видел подобных объектов.
– Это тест? – спрашиваю у Доктора Рю.
Она молча поднимается и подходит к своему столу. Что-то готовит и набирает в шприц, затем вливает в трубку. За прозрачной стеной напротив висит женское тело, на его голове маска. Оно пронизано такими же волокнами, толстые иглы торчат даже из затылка. Доктор Рю зовёт его Евой. Я умею различать женские и мужские особи. Но сам я совсем другое. Я агамная демоверсия нового гибрида, похожая на высокого ребёнка. И голос у меня той же тональности, как у ребёнка. Человеческие дети выглядят одинаково, пока не начинают взрослеть.
Я подхожу ближе, чтобы лучше рассмотреть, и снова спрашиваю:
– Что это?
Доктор Рю внимательно следит за изменениями на дисплее компьютера и отвечает не сразу:
– Если определенное вещество принимать небольшими порциями долгое время, то оно накопится в организме и вызовет необратимые изменения.
Доктор Рю создала меня на основе своей клетки и вырастила в этой лаборатории. Она очень умная, рассказывает про бассейны из камней среди деревьев с чистой прозрачной водой и про священные руины из песка в пустыне, про плывущую лодку в тумане по реке. Или о невероятных чудовищах: слонах, китах и динозаврах. Её истории всегда увлекательные, но очень сложные, и я почти ничего не пониманию. Мне просто интересно, как они звучат.
– Слишком большие дозировки рассеют внимание. Чтобы его сконцентрировать, нужна терапевтическая доза, – Доктор Рю заправляет второй шприц в трубку, и жидкость ползёт по прозрачным кабелям в тело.
Доктор Рю говорит, что Ева – Администратор Сети. Сеть – это мозг, который своими нейронами опутывает все недра планеты и управляет развитием и ростом Города и всех кибернетических колоний в нём. Администратор отстаивает интересы жителей Города, контролируя работу Сети, и помогает бороться с вирусами, способными нарушить установленный порядок. Поэтому Ева очень важна, и необходимо следить за её здоровьем. Каждый день Доктор Рю измеряет её давление, уровень гормонов, изучает состав крови. Я слышал многое о Сети, но никогда не был внутри. Туда непросто попасть, это нужно уметь. Загрузка в её сферу похожа на взрыв. Перед глазами вспыхивает калейдоскоп меняющихся узоров из света, который бросает по проводам, жужжащим от напряжения. Это длительный путь, предстоящий пройти по неоновой трубке, заполненной плотным потоком цветных пикселей, прежде, чем достигнешь центрального модуля. Неподготовленного пользователя может легко разорвать на части. Те, кому удаётся преодолеть защитный барьер и внедриться в структуру Сети, становятся Администраторами. Обычно пользователи рождаются с особыми генами, содержащими необходимое программное обеспечение. Но в Ядре Доктор Рю клонирует эти гены искусственно и имплантирует в пробники. Далеко не все из её пробников остаются живыми после запуска. Ева стала первым и единственным удачным экземпляром. Ей уже много сотен лет.
Я приближаюсь к стене камеры с телом, и спрашиваю:
– О чём она думает?
Доктор Рю отворачивается от мониторов и подходит к лабораторному столу, чем привлекает моё внимание. Она водит по поверхности пальцами, управляя механической рукой за стеклом, перемещает её в изолированное поле для биологических исследований и наполняет пробирки материалом.
– Доктор Рю, вы снова работаете над генами?
Она долго молчит, её блестящее белое лицо совершенно безлико, как маска, и сосредоточенно оценивает намётанным глазом процесс.
– Вам нужны новые пробники? – я продолжаю задавать вопросы, и Доктор Рю считает меня чересчур любопытным.
Наконец, она отвлекается. Сначала пристально смотрит на меня, потом отвечает:
– Ева больна. Необходимо её заменить.
Она продолжает смотреть ещё минуту, почему-то вздыхает быстро, но глубоко, и возвращается к работе. Я боюсь, что Доктор Рю снова отошлёт меня на корабль, поэтому стараюсь больше не мешать, а просто сажусь рядом на пол и наблюдаю за точными движениями своей начальницы. Обычно я всегда так статично провожу время и плохо представляю, в чём конкретно заключается моя работа. Доктор Рю всё делает сама и очень редко даёт какие-либо поручения, как правило, совсем пустяковые. Но сегодня, похоже, я могу не рассчитывать даже на возможность услышать новую невероятную историю. Когда она заканчивает эксперименты с генами, я с большим удовольствием возвращаюсь к опросу:
– Доктор Рю….
– Что?
– Вы всё время одни здесь. Вам не бывает одиноко?
– Нет, – она отвечает, не задумываясь. – У меня нет на это времени, я слишком занята.
Мне удивительно и поэтому я добавляю:
– А вот я был очень одинок на корабле, даже во время работы.
Доктор Рю бросает на меня скользящий взгляд и отворачивается, притворяясь, что не слушает дальше. Мне открывается вид на её спину с острым хребтом, сегменты которого повторяют форму позвоночника, но гораздо больше в размере, и сильно выступают, как шипы.
– И в Город я тоже не хочу. Там вместо неба – потолок следующего яруса. Вообще не хочу менять локацию…. Мне нравится здесь.
Не поворачиваясь, Доктор Рю резко велит мне идти отдыхать, потому что завтра предстоит много работы. Она говорит, что завтра я приступлю к своим настоящим обязанностям и исполню своё предназначение, но что именно придётся делать, не объясняет. Когда я уже собираюсь уходить, она так же, не глядя в мою сторону, добавляет:
– Я рада, что ты вернулся домой.
Последние слова, хоть и произнесены холодным и равнодушным тоном, но кажутся очень значительными. Полный энтузиазма и нетерпения в ожидании следующего дня, я отправляюсь в свою капсулу, накрываюсь защитной плёнкой и перед сном фантазирую о реальном мире, о котором слышал от Доктора Рю. Как бы он выглядел, если б существовал, и возможен ли вообще?
Вдруг я просыпаюсь, будто от прикосновения невидимой руки. Ещё темно. Смотрю по сторонам, в поисках моего сожителя. Он как раз стоит посреди комнаты, ссыт на пол с тупой улыбкой, падает в свою лужу и барахтается, как рыба на суше. Всё в порядке. С ним так часто после вечеринок. Это ещё ерунда. Однажды он заснул голый со своим членом в руке, пока дрочил. Поэтому я просто встаю и прохожу мимо, безмолвно благодарю его, что хотя бы не насрал. В зеркале отвратное зрелище. Волосы отросли до плеч, спутались и торчат толстыми, похожими на войлок, иглами. Про ебло вообще молчу. Душ? Ну его к черту. Туда обычно захожу только поблевать. Какое же уныние, что я проснулся! Возвращаюсь в комнату. Мокрая тряпка уже громко храпит, продолжая валяться в своём болоте. Пусть там и лежит. Этот храп, этот звук…. Я даже записал его на диктофон и поставил на будильник мобильника. Прошлая его соседка фантазировала перед сном под музыку, чтоб не отвлекаться на раздражающий шум и быстрее заснуть. Она мечтала о несуществующих платьях, которые наденет на мероприятия, на которые всё равно не пойдёт, пока не открыла для себя другой более чудесный мир снотворных транквилизаторов. А моё воображение захватила чёрно-белая дистопия тяжёлого формата с мрачным настроением и в состоянии вакуума, лишённая всего человеческого и понятного, совершенно не похожая на эту реальность.
Мой сосед любит, когда вокруг него много людей. Поэтому он часто устраивает вечеринки. Ему плевать, чем заняты гости в этот момент, где лазят по хате, и вообще не скучно ли им, лишь бы они эпизодически задерживали внимание на нём любимом. Его вечно неудержимо влечёт к праздношатающейся компании, но не меня. Надоели бардак и новороссия в моих делах, поэтому пора убираться из этого прокуренного вертепа, где воздух мутный, как вода в аквариуме с толстыми стёклами. Выхожу из многоквартирного паразитариума навстречу липкому, скользкому, вязкому, густому и тухлому базисному миру. Бреду по дремотной осенней местности, еду в транспорте, полном чёрствых лиц, стою в пробках на запаркованных дорогах. У меня фаза непереносимости реальности, как разновидность идиосинкразии. В сумке лишь билет на поезд, бутылка егермейстера и пакет сока из айвы. Не имею понятия, что такое айва. На платформе тянусь к своему барахлу за вонючим паспортом и незаметно выпускаю бутылку. Она с воплем бьётся и кровоточит под ногами. Всё, это последняя капля на асфальте. Дайте мне любое задание, и я его провалю! Уже рыдаю над осколками, а вокруг собираются люди и успокаивают, произнося слова сочувствий и утешений.
Поезд стучит в пути, скрипя колёсными парами. Металл трётся о металл. Этот лязг напоминает о другой, виртуальной реальности. Растягиваюсь на верхней полке, надеваю наушники, включаю dark ambient или psybient и сбегаю от затасканной обычной прозы ежедневной жизни в многоуровневую высокотехнологическую вселенную из бетонных лабиринтов, бесконечных пролётов и разрозненного пространства, где даже время ощущается иначе. В место без деревьев, китов, слонов и прочих фракций ущербного биоценоза. В колыбель кремниевой формы жизни. Туда, где нет человеческих единиц, только антропоморфные копии, а каждый неодушевлённый предмет наделён разумом и бессмертен. Я закрываю глаза и сижу посреди надломленных громоздких плит – на частях от гротескного архитектурного чудовища, раскинувшего ржавые щупальца во все стороны и ползущего по перспективе во множественные горизонты. Может быть на Земле, может быть в будущем.