Благодарность

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Вадим Ионов
Благодарность
Текст:

К чувству благодарности Иван Кузьмич относился с великим

почтением, чего не мог сказать о витиеватых благодарственных выражениях. Так
как критерии оценки правдивости этих самых выражений были настолько
гуманитарными, а значит и далёкими от конкретики, скажем, корней квадратного
уравнения, что вполне могли лежать в диапазоне от «дую в уши» и до «да, чтоб я
сдох». И хоть распознаванию таких
диапазонных махинаций были посвящены увесистые психические фолианты, прок с них
оказался невелик, от того что их чтение у большинства населения навевало скуку
и возбуждало неприязнь к сочинившим их умникам.
А так как большей пошлости, чем лукавая показная
«сердечность» Иван Кузьмич представить себе не мог, то и размышлял о решении
этой задачи, набрасывая варианты: «Вот, к примеру, если б у человека на макушке
загоралась бы красная лампочка, сигнализирующая об искренности его
признательности, то тогда – да. Тогда никакого конфликта между словами и
чувствами быть не может. Поблагодарил тебя, скажем, какой приличный с виду
филантроп, а ты ему перед своим «пожалуйста» лысину рукавом протёр и глянул –
горит ли там сигнальный огонь? Семафорит ли оттуда маяк честности? Ну, а уж
после этого и решай – засмущаться ль тебе со словами, - Да я Вас умоляю… Не
из-за чего тут синагоги разводить, - или же взять, да и молча плюнуть ему на
лакированный лапоть, тем самым выразив своё отношение к словесному коварству. И
в последнем случае плюнуть надо было обязательно и даже необходимо, потому как
вирус лживых приличий дох лишь при откровенном наплевательстве на его игривость».
Однако, просмотрев до середины мысленный кинофильм «Светоч
темени», Иван Кузьмич вздохнул и подумал, что, всё-таки это не выход, так как
за обязательным во второй серии мордобоем все лампочки непременно перебьются, а
в лучшем случае перегорят. Можно было бы, конечно, заменить световую
иллюминацию паровозным гудком, или какими иными сигнализаторами. Но всё это
виделось Кузьмичу либо громоздким, либо неэстетичным, а то и просто опасным для
жизни.
Сам же вопрос о соразмерности чувственной и словесной
благодарности возник у Ивана Кузьмича не на пустом месте. А на месте,
усложнённом парковым фонтаном, что походил на перевёрнутый вантуз и был охвачен
кольцом монументальных скамеек. Вот на одной из этих скамеек Кузьмич и
посиживал, а так как глаз от фонтана оторвать было можно, то он и углядел
короткую сценку, что и навела его на вышеизложенные размышления.
В сценке участвовали двое – лысоватый, упитанный гражданин с
юридическими манерами и дама, которую Кузьмич сразу же окрестил унтер-тёткой,
так как была она на голову выше своего визави, имела стать ватиканского
гвардейца и пальто цвета правильной шинели. Встреча их состоялась в двадцати
метрах от извергающегося вантуза, продлилась минут пять, и закончилась явно
благодарственным монологом штатского прохиндея.
Прохиндей же в своём монологе беспрестанно шлёпал губами
(слов его Кузьмич не слышал из-за журчащих струй), прикладывал пухлую ручку к
середине галстука и, потрясывая головой, демонстрировал виртуозную гимнастику
бровей. Стоявшая напротив него унтерша внимала, млела и уже была готова
воспарить над асфальтом сантиметров на пять, на семь. Не желая наблюдать сам
процесс левитации, Иван Кузьмич зевнул, и хотел уж было отвернуться от ничего
невидящей перед своим носом дурынды, как вдруг рассыпающийся в своих
благодарностях сукин сын отступил на полшага назад и оказался с Кузьмичом на
оптической оси, пронизывающей низвергающийся водопадик из каменной чаши.
И то ли от преломляющих свойств водяной плёнки, то ли от
внезапно вспыхнувшей над брызгами радуги с обликом жизнерадостного говоруна
вдруг произошла мгновенная, нехорошая перемена. На какую-то долю секунды он
замер, а ошеломлённый Иван Кузьмич ясно разглядел и чёрные бесстрастные зрачки,
и отвратительный оскал доселе неизвестного ему зверя. От такой неожиданности
преображения Кузьмич охнул, тихо застонал и уже открыл рот, чтобы крикнуть
разомлевшей даме о грозящей ей опасности. Но вовремя сдержался, так как её
собеседник шагнул вперёд и вновь сделался обычным льстивым крючкотвором.
А как только оба участника встречи удалились вполне
довольные собой, Иван Кузьмич покачал головой и подумал о том, что вот опять
случилась коварная вирусная победа. И что унтер-тётка зря радуется своему
кратко игривому настроению, что непременно стухнет в ближайшие полчаса, потому
как никакой передачи благодарственного электричества от прохиндея к ней не
произошло, и что утащила она с собой лишь его мираж. Ну, а видимость – она и
есть видимость. Да и упитанный лукавец в итоге остался внакладе. Распух, как
жаба от нерастраченного. А нерастраченное имеет свойство портиться и вскорости откровенно
вонять тухлятиной.
Когда в парке зажглись фонари, расстроенный Иван Кузьмич
встал со скамьи и пошёл домой. По дороге он вспомнил про свои размышления о
сигнализаторе искренности и подумал о том, что, конечно, все эти лампочки,
гудки – есть лишь несбыточные фантазии, уставшего от глобального пустословия
человека. Фантазии – и более ничего…
Затем он обернулся, чуть постоял, глядя на место виденной им
встречи и был вынужден признать: «Другое дело, пусть и неказистый с виду, но
правильно настроенный индикаторный фонтан…»

Другие работы автора:
0
11:45
470
14:13
Прикольно. Интересная история. Так, в жизни приходиться все эти индикаторы выявлять в режиме ручной настройки. Была у меня такая идея, правда не такого размаха как у вас, гораздо скромнее. Однако на такой системе индикации (если изобрести) можно вполне разбогатеть)))
😁
14:29
Ё-моё… Опять разбогадеть… Это прям какой-то повальный психоз… А приборчик сделать надобно)))))))))
Загрузка...
Alisabet Argent