Бессмертие

– Сколько мне осталось? – дрожащим голосом спросила девушка, нервно теребя бланк направления.
– Ну, с подобным заболеванием на этой стадии многие пациенты Жили несколько месяцев... порой до полугода, – пространно ответил врач сочувствующим тоном. Наверняка их учат отвечать с таким участием: словно им и правда есть дело, сколько осталось пациенту. – В лучшем случае.
– А в худшем? – хрипло переспросила Жанна.
– В худшем… пару недель, – отводя взгляд в сторону, ответил доктор. – Но мы сделаем все возможное, чтобы облегчить боль и повысить шансы.
– Повысить шансы на что? – глухо поинтересовалась девушка, проглатывая тугой комок эмоций.
– На более длинный срок.
– Бросьте, – поморщилась Жанна, решительно приподнимаясь с обтянутого кожзамом стула. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. – Чего тянуть кота за хвост?
– То есть вы отказываетесь от лечения? – врач удивленно вскинул брови.
– Наверняка есть те, кому внимание врачей нужнее, – буркнула девушка, бросая на стол мятую бумажку. – Мне достаточно обезболивающего, капельницы я ставить умею. До свидания.
– Но… – возразил было врач, но Жанна стремительным шагом покинула кабинет.
Доктор откинулся на спинку стула, устало прикрывая глаза – ничего, еще вернется. Тогда все документы и оформим. А пока пусть девочка попробует смириться со своей участью…

***

В лифте пахло краской и сигаретами. Жанне был неприятен этот запах, ее тошнило. Девушка скользнула взглядом по заплеванному зеркалу и вздрогнула. В последнее время она ненавидела свое отражение: плотные синяки под глазами, сухие бескровные губы, а сквозь тонкую бледную кожу виднелась синеватая паутина вен. Ходячий труп. Впрочем, диагноз лишь подтверждал метафору.
Створки лифта разъехались с тихим скрежетом, на лестничном пролете стоял сосед, выдыхающий в оконную узкую щель клубы дыма.
Сдержанно кивнув, Жанна заторопилась в квартиру. Дрожащими руками попала в замочную скважину, надавила плечом и открыла дверь. Почти бегом направилась к туалету. Секунду спустя запахло желчью.
Едва не упав, девушка поднялась и оторвала кусок туалетной бумаги, вытирая стекающую на подбородок желтоватую слюну.
– Мягкая как перышко, как же, – пробормотала Жанна, нажимая на слив.
Из сумки, брошенной в прихожей, зазвонил мобильник. Девушка, опираясь на стенку, пошла на звонок. Мама…
– Да, – прокашлявшись, произнесла Жанна.
– Ну что? – обеспокоено поинтересовалась женщина на том конце провода.
– Ну… – девушка выдохнула, – сказали, что переутомление, прописали витаминки и глубокий отдых.
– Вот я говорила! – с облегчением воскликнула пожилая женщина на том конце провода. – Это все работа твоя! Совсем себя не ценишь! Бери отпуск, поезжай на дачу.
– Мам, я тут останусь, – хрипло ответила Жанна, стараясь заглушить совесть. Девушке совсем не хотелось сообщать матери истинное положение дел. Она тут же приедет, начнет причитать, сокрушаться на «судьбу судьбинушку», расстраиваться. У нее наверняка подскочит давление, заболит сердце, начнутся мигрени. К чему это все? Действительно, к чему тянуть кота за хвост, пусть лучше мать узнает все постфактум. Неправильно, когда дети умирают раньше родителей. Но еще неправильней изводить родителей неизбежной болью на протяжении долгого времени. Лучше сразу обрубить, чем долго и упорно пилить конечность тупым ножом.
– Но тогда я приеду… – начала женщина.
– Мам, не надо! – слишком резко возразила Жанна, а потом уже более мягко: – Я обещаю отдыхать. Прямо сегодня позвоню начальнику и скажу, что ушла в отпуск. А сейчас я спать лягу, уже приняла снотворное.
И правда, зачем работать, когда жить осталось всего ничего? Зачем вообще что-либо делать? Кому будет легче от вялых попыток как-то повлиять на судьбу? Что вообще в таких случаях принято делать? Отправляться в кругосветное путешествие? А смысл? На том свете будет глубоко параллельно, какие впечатления останутся от изучения Великой Китайской, а уж лайки фотографии на фоне Биг Бена можно будет разве что в задницу засунуть, когда в последний путь отправишься. Как и Эйфелеву башню, впрочем.
Жанна с содроганием представила, как друзья ставят на аватарках в соцсети унылую оранжевую свечу на черном фоне. И эта отвратная надпись: «Помним. Любим. Скорбим». Нет ничего глупее, ведь ей, Жанне, будет глубоко фиолетово на то, сколько друзей поддержит этот дебильный флешмоб. И ведь наверняка даже те, кто и малейшего представления не имел ни о характере девушки, ни о том, как она жила – обязательно пустят заунывную речь на тему: «Она была хорошим человеком». Разумеется, хорошим. В плохом не замечена.
Устало плюхнувшись на кровать, девушка откинулась на подушку и начала вспоминать яркие моменты из жизни. Как назло, все воспоминания упирались в пустую бесконечность космоса. Словно кто-то пустил титры из «Звездных войн» со словами: «Твоя жизнь была блеклой и унылой. Ты ничего не достигла. От того, что тебя не станет, пострадает только мама. И то, твою младшую сестру она все равно любила больше».
Криво усмехнувшись, девушка встала с постели. Голова вновь закружилась, перед глазами все поплыло. Схватившись за тумбу, Жанна поморщилась – в голове взорвался сонм горячих искр, прожигающий черепушку насквозь. Тяжело задышав, девушка замерла, стараясь лишний раз не провоцировать боль. Спустя мгновение отпустило – Жанна на ватных ногах направилась в прихожую, чтобы достать из сумки обезболивающее. Она всегда забывала его вовремя принимать – сказывалось то, что девушка в принципе никогда не пила таблеток, а от той же простуды лечилась народными средствами: чай с медом и лимоном, подышать над картошечкой. И, что удивительно, всегда помогало. Теперь вот никакие вареные клубни не спасут…
Проглотив, не запивая, несколько крупных горьких таблеток, девушка вернулась в комнату и села за стол. Пальцы привычным движением откинули крышку ноута, экран загорелся синим.
Щелнув на иконку браузера, девушка зашла в соц сеть, лениво пощелкала по личным сообщениям и новостной ленте. Ничего нового. Старые шутки, переделанные на новый лад, несмешные картинки, скопипащенные статусы, похожие один на другой как две капли воды. Щелкнув на закладки, Жанна зашла на знакомый лиловый сайт. Четыре новых уведомления.
Два лайка, одна награда и один комментарий:
«Автор, где прода?»
– В жопе прода, – пробормотала Жанна себе под нос и ткнула на аватарку комментатора. Более тысячи комментариев, множество наград и с десяток отслеживаемых авторов. И как только этого читателя занесло на профиль Жанны? Пресловутые «проды» девушка выкладывала редко, да и писала не самую популярную литературу – скорее для души, не пытаясь донести своими виршами что-то разумное, доброе и вечное, но рассказать историю. И лишь в самой глубине души она хотела читателей, высокий рейтинг и множество комментариев, отдачи - внешне же держала маску безразличия ко всей этой «шелухе».
Не глядя на клавиатуру, девушка набрала ответ:
«Скоро будет :)»
Вряд ли. Тратить оставшееся время на пустое набивание букв, когда все было писано до? Да и после наверняка дефицита в символах не будет.
Яркие звезды усыпали небо колючими искрами, освещая путь молодым газо-графоманским скоплениям. Мгновение. Ослепляющая вспышка. И рождается новая звезда. А после стремительно теряется на фоне колоритного неба. И хорошо, если расстояние между читателем и писателем исчисляется не в миллионах световых лет – тогда текст будет ближе, понятнее, доступнее… ярче.
Чем крупнее и значимее звезда, тем больше читателей к ней притягивается. Одни молчаливыми пылинками, другие – оседающими астероидами, третьи – расчеркивающими черное небо кометами. Звезда дает свет, тепло, жизнь, в ответ получает признание…
Жанна замерла, невидящим взглядом уставившись в монитор. Беззвучно шевеля губами, девушка пыталась поймать мысль за хвост. Свет – единственное, что она могла оставить после своей смерти. И пусть он будет заметен лишь тем, кто находится близко. Пусть это будет только один человек. Пусть он прочитает лишь одно единственное слово, одно единственное предложение…
У Жанны не было времени на сомнения и, тем более, сожаления. Ей просто хотелось оставить тепло. След, живущий после еще хоть каплю. У Жанны не было бессмертия. Но она могла хотя бы попытаться.
Девушка посмотрела на экран уже совсем другим взглядом. Глаза горели, в зеленоватой радужке плескалась вера. Щелкнув курсором по фиолетовой кнопке «Добавить часть», Жанна выложила весь текст, что у нее был в загашнике. Хоть бы успеть дописать историю полностью…

***

Тихий перестук клавиш разбавил резкий дверной звонок. Девушка вздрогнула. Поставив точку, направилась к двери и посмотрела в глазок.
На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Виктор. Он старательно прятал за спину букет цветов.
– А может, меня дома нет? – пробормотала Жанна самой себе.
Звонок повторился. Трель била по ушам, пробуждала спящую после обезболивающего головную боль.
Тяжело вздохнув, Жанна открыла дверь.
– Привет! – слишком резко и громко произнес Витя и шагнул внутрь, вытянув букет кустовых роз прямо перед собой. Сладковатый запах любимых Жанной цветов ударил в нос. Девушку вновь замутило. Сглотнув слюну, она натянула на лицо кривую улыбку.
– Ты спала что ли? – вглядываясь в лицо девушки, поинтересовался парень. – А я вот, с командировки вернулся и сразу к тебе…
– Я приболела немного, – хрипло ответила девушка.
– Тогда сейчас лечить тебя будем! – весело произнес он, стягивая с себя куртку и вручая девушке букет. – Где там у тебя лимон и мед?
Жанна положила букет на тумбу, стараясь глубоко не вдыхать. А Виктор по-свойски прошел на кухню и открыл холодильник:
– Даа, у тебя тут мышь повесилась… – протянул он.
– Вить, – поморщившись, пробормотала Жанна, – давай в другой раз, я правда себя не очень хорошо чувствую.
– Я завтра снова уезжаю, – тихо ответил парень.
– Надолго? – глухо переспросила Жанна, облокачиваясь на дверной косяк.
– На несколько месяцев.
– Бывает, – не к месту выдавила Жанна, стараясь не показывать, что рада этой новости.
Он приедет, а ее уже не будет. И их не будет – да и не было, наверное, никогда. Виктор часто разъезжал по командировкам, Жанна ждала. Парень часто оправдывался, извинялся. Теперь не придется, Жанна, наконец, его отпустит от себя, хотя это стоило сделать уже давным-давно. Зачем нужны отношения, которые обоим доставляют лишь дискомфорт? Для галочки? Для галочки Жанна пыталась прожить, но теперь мечтала дожить до финальной точки.
– Жанна, прости… – взглядом уткнувшись в пол, пробормотал Виктор. – Все изменится! Обещаю! Уже через год мне не придется постоянно колесить по свету! Ты же знаешь, меня самого это все порядком задолбало!
– Меня тоже задолбало, – выдавила Жанна. – И ты прости.
Она не хотела заканчивать на подобной ноте, но так проще. Виктор не будет ее искать, не будет пытаться наладить связь и, возможно, к тому моменту, когда узнает, что ее не стало – воспримет новость спокойно.
– Уходи, – хрипло произнесла она, глотая непрошенные слезы. – Я не буду ждать год.
Виктор хотел что-то ответить, уже открыл рот, но, наткнувшись на полный решимости взгляд Жанны, молча вышел в коридор, взял куртку и хлопнул дверью.
Несколько секунд Жанна молча стояла и смотрела в темень за окном. По щекам текли обжигающие сухую кожу слезы, в горле образовался ком, мешающий дышать полной грудью. Это вывело девушку из колеи, и она взорвалась.
Со всей силой ударив по ножке стола, Жанна дала волю слезам. После на пол полетела кружка с недопитым чаем, покрывшимся сверху разноцветной пленкой. Осколки разлетелись по всей кухне, но девушка не обращала внимания. В стену полетела сковородка, залитая жидкостью для мытья посуды. Полотенца зависли на люстре. Из груди Жанны вырывался хрип, периодически сменяющийся тихим поскуливанием. В груди образовалась сосущая черная дыра, с каждой минутой растущая в размерах и поглощающая каждую живую клетку. По голове словно били отбойным молотком, кроша затылочную кость в порошок.
Жанна стремительно направилась к окну и резко распахнула створки. В лицо тут же ударил порыв ветра, остужая жжение в груди. Девушка глубоко вдохнула, успокаиваясь. Черная дыра пугливо начала затягиваться, возвращая живые клетки.
У Жанны никогда не было истерик, с подобными эмоциями она столкнулась впервые. Девушка с самого детства была не в меру спокойной, никогда не повышала голоса, а если смеялась, то прикрывала рот рукой. Теперь ей хотелось кричать, громко рыдать, а после так же оглушительно смеяться. Она жалела, что зачастую сдерживала каждую эмоцию, рвущуюся наружу. И сейчас Жанна не понимала – зачем?
Плотно закрыв створки, девушка проглотила еще несколько таблеток и вернулась за компьютер.
Четыре лайка. Одна награда. Три комментария.
Это и правда подгоняло.

***

– Это ваше лечение сможет продлить мне жизнь хотя бы на неделю? – с порога начала Жанна, проходя в кабинет врача.
– У вас внезапно появился стимул для существования? – резко переспросил доктор, устало откладывая томографию в сторону. – Или вы стали меньше думать о других?
– Сможет или нет? – грубо переспросила Жанна.
– Скорее всего да, – ответил врач. – В любом случае, это не разовая процедура, нужен курс.
– Сколько это займет времени?
– Зависит от анализов. Ваш случай достаточно редкий, мне нужно обсудить с коллегами…
– Доктор, у меня совершенно нет времени, – едва ли не плача, произнесла Жанна, рухнув на кушетку и впиваясь пальцами в виски. – Мне правда надо очень-очень срочно…
– Его ни у кого нет… – пробормотал доктор. – И всем надо. Если вы согласны на платное лечение, не по квоте, то это ускорит процесс.
***
Двадцать пять лайков. Шесть наград. Пятнадцать комментариев.
***
Жанна остервенело била по клавишам. Буквы расплывались, пальцы не попопадали по кнопкам, порождая опечатки. Кожа на голове нещадно чесалась, отвлекая девушку от написания. Мелкие ранки саднили, тошнота только усиливалась. Девушка даже поставила рядом с рабочим столом тазик, чтобы далеко не бегать и распахнула окно, чтобы мерзкий запах не застаивался в комнате.
Жанна закончила очередную главу и теперь старательно перечитывала, исправляя некоторые предложения и вычищая косяки. Вычитка занимала больше времени, чем само написание. Девушка понимала, что из-за испортившегося зрения и дрожащих пальцев текст получается очень грязным и почти с лупой перепроверяла килознаки перед выкладкой. Она не хотела, чтобы на ее тепле, на ее Солнышке, были грязные пятна опечаток, тавтологий и прочих ляпусов.
Статистика отражала сто сорок восемь комментариев, десять наград и пятьдесят лайков. Раньше такие цифры Жанне даже и не снились, но теперь каждый отзыв подгонял девушку. Ее очень радовало, что многие читатели отписывались после каждой выкладки, спорили меж собой о том, куда фантазия автора заведет героев. Жанна старалась отвечать на каждый комментарий, а некоторые читатели находили ее в социальных сетях, задавали вопросы. Одним вечером девушка не выдержала и рассказала о своей болезни одной из читательниц, взяв с нее честной слово, что та будет молчать. Жанне было необходимо рассказать хоть кому-то.
Поставив галочку на долгожданном «опубликовать» и щелкнув на «сохранить», девушка устало откинулась на спинку кресла. В висках пульсировала вена, по затылку били молоточком.
Переместившись на постель, Жанна попыталась уснуть. Но в голове создавались образы. Образы героев и мира, о котором она писала. Одна яркая картинка сменялась другой. Крутились фразы из разных диалогов.
Жанна перевернулась на бок и открыла глаза. В проходе появилась темная тень, девушка замерла, сердце подскочило к горлу, стремясь выбраться наружу вместе с рвотой.
Двухметровая туша, покрытая тонким серым мехом, длинные когтистые пальцы на конечностях, скребущие по двери и полу. Огромные желтые глаза, вытянутая морда и несколько сотен зубов, растущих в нескольких рядах. Зверь хрипло дышал, а с его зубов капала ядовитая слюна и с тихим шипением прожигала ламинат.
– Джанх… – прошептала Жанна, узнавая зверя. Это существо из ее книги! Джанхи приходили к людям в созданном ею мире под самый конец их жизни – выжидали, пока жертва совсем ослабеет, и забирали ее в Подземный мир.
Девушка крепко зажмурилась, убеждая себя в том, что это только глюк, что болезнь играет с мозгом злую шутку. Когда она раскрыла глаза, зверя уже не было.
***
Девяносто девять лайков. Двести тринадцать комментариев. Двадцать три награды.

***

Осталась одна глава. Последняя и самая сложная. Под глазами Жанны образовались красноватые мешки, кожа на голове была красной и шелушилась, с сухих губ срывалось хриплое дыхание. Руки дрожали так, что печатать было почти невозможно.
Девушка, закусив губу, пыталась максимально сосредоточиться на написании и унять боль.
Мерзкая, отвратительная болезнь, выпивающая из нее все соки, с наслаждением булькала, чувствуя постепенное насыщение. Или мерзко чавкал джанх, устроившийся за спиной Жанны и внимательно смотрящий в экран компьютера надоедливой галлюцинацией. Жанна пыталась его прогнать, била деревянной шваброй, плакала, умоляла – но зверь словно не обращал на нее внимания. Она даже подумывала о консультации психоаналитика, но после вспомнила, что этот образ посылает одна из самых прозаичных, но беспощадных болезней. И, увы, от отвратительного и страшного джанха ее не мог избавить никто. Своим присутствием он постоянно напоминал девушке, что часы ее жизни почти отбили свое.
– Мне осталась еще глава, только одна. Подождешь? – тихо поинтересовалась Жанна у отражения зверя в мониторе. Тот почтительно кивнул.
И девушка вновь забила по клавишам, уже не думая об опечатках.
Глубоко выдохнув, Жанна погладила свой ноутбук. Мягко улыбнулась экрану и выбила заветные буквы: «КОНЕЦ».
Поставила галочку на слове «Опубликовать».
Щелкнула на «Сохранить».
Нажала на синюю кнопку «Закончить книгу».
И устало откинулась на спинку кресла.
Сто пятьдесят лайков. Триста четырнадцать комментариев. Тридцать восемь наград.
Жанна снова улыбнулась, не обращая внимания на усилившуюся боль. Джанх уже занес над ней серые когти…

***

Пятьсот шестьдесят лайков. Тысяча комментариев. Семьдесят пять наград.
Разрывающаяся личка в соц сетях и «заветное письмо» на почту, на которое никогда не будет ответа.

***

«Жанна, это очень крутая книга!»

«Автор, под конец я рыдала! Буду ждать ваших новых произведений».

«В самом начале книга написана чистым приятным языком, фактически без ошибок и очепяток. Очень жаль, что под конец автор сдал позиции и перестал вычитывать произведение! Множество ошибок! Но история понравилась, даже очень. Надеюсь, будет продолжение».

«Жду вторую часть! Очень круто!».

«Когда Жанна писала роман, она очень тяжело болела……. Теперь ее нет с нами….. Надеюсь, что она в лучшем мире….».

***

Эпиграф к последней главе романа Жанны:
«Существует легенда, что иногда джанхи жалеют свою жертву. Они позволяют ей доделать последние дела, попрощаться с родными. И лишь потом забирают их в то место, что им уготовано. Путешествие по краю мироздания не всегда приводит в Подземный мир, но иногда в тот, о котором ты мечтал…В мир грез».