Времена года

Вечером августа этого годв я сошла со станции, усталая, но счастливая перехватила покрепче ручку чемодана и торопливо направилась к деревеньке расположенной совсем недалеко. Я шагала широко мимо синих в сумерках сонливых кустов и яблонь, мимо лохматой собачонки. С лица не сходила довольная улыбка. Я предвкушала встречу с любимой подругой и нежные воспоминания о ней, и давно позабытые запахи, и звуки наполнили мою грудь, обвились вокруг плющом, не давая, как следует вздохнуть. Как же было хорошо!

Одинокая звездочка над самой головой приветливо замерцала.

«Где-нибудь ты, среди звезд, отыщи…» — пела одними губами.

Лену я увидела на повороте к узкой улочке. И в первую секунду даже остановилась, сердце мое пропустило удар.

Она глядела мимо меня, не видя, но, клянусь, на лице ее, как и всегда нежилась улыбка. Она держалась одной рукой за тонкое запястье другой, прогнувшись в спине, замерла и вытянулась на носочках, все не сводила глаз с лиловой мазни заката.

- Лена! – радостно и громко.

Она вздрогнула и обернулась. Мгновение понадобились, чтобы вспорхнуть ко мне, на секунду прижаться, обнять и снова куда-нибудь умчаться, хохоча и болтая. Она выхватила из рук моих чемодан, и тут же тысяча вопросов и восклицаний обрушились на мою голову.

- Соня, Соня! Как же я рада. Нет, ты слышала? По-моему, это потрясающе, да, да, ты все мне расскажешь, Ох, Соня! - бессвязно и дико, но все-таки каждое слово будило во мне щенячий восторг. Я цеплялась за ее длинную тонкую руку, протянутую ко мне, точно колосок утопающему. Мне все хотелось выбраться, шагнуть к ней на берега и бежать следом, понимать что-то одно ей ведомое.

Мы держали путь к маленькому аккуратному домику с черепичной крышей и выставленному на столик веранды чайному сервизу.

Через каких-то полчаса сидели, укутавшись в плед, болтая о летних каникулах. Лена говорила без умолку. Больше всего на свете она любила рассказывать о чем-нибудь: про море и желтую ленту, купленную у краснолицей старушки; обещавшем, но предавшем ее доверие морячке; о бесконечном и радостном мгновении, когда понимаешь и жизнь, и потаенный смысл вещей. Лена вскакивала и, подкрепляя каждое свое слово жестами и голосом, то взлетающим до самой крыши, то стелющимся по земле, говорила и говорила. И я была с ней, проживала заново, эти порознь проведенные месяцы, чувствовала импульс телом и сердцем.

В высоком небе распускали бутоны звезды. Певцы-сверчки настраивали свои инструменты, ласковый ветер трогал пар, поднимающийся от чашки травяного чая. На веранду, не спеша, вошла Женя.

- Здравствуй, Соня…

Сестра Лены – высокая, рыжая, с грустным, будто серая гладь озера, неподвижным взглядом, осторожно опустилась на стул рядом с нами. Лена тут же замолкла. С появление старшей сестры, всегда становилось холоднее. Легкость и дикость Лениных восторгов всегда, будто бледнели и вяли, стоило только Жене скорым движением вынуть сигарету из заднего кармана джинс или вздохнуть тихонько. Я глядела на них во все глаза. Так непохожи, но как красивы.

Лена – круглое солнце,

Шмелиное брюшко,

Летнее утро.

Свиристит,

Словно птица в оконце,

Женя — ливень косой,

Небо древнее.

Отодвинет мягко рукой,

Прочь, ненужные мысли.

Все это пронеслось в моей голове почти мгновенно. Я хохотнула. Подобные задумчивые стишки всегда смешили. Сестры удивленно поглядели на меня. Где-то на тропинке, кажется, шаги и голоса. К домику подошли двое. На веранду вбежало маленькое существо и, завизжав, бросилось обнимать мои колени. Маленькая Вера, самая младшая из сестер, беззубая, встрепанная, точно только встала с постели, хватала своими маленькими ручонками меня, сарафан – салатовый, в крапинках цветов сирени, чистый взгляд, заразительны.

Ах, что за семья это была!

Мимо, точно белая медведица, неторопливо и почти торжественно, прошагала мать. Заметив меня, она остановилась, поставила корзинку с яблоками на стол и ласково улыбнулась.

- Милая Соня приехала… — Голос глубокий и гулкий. - Как же мы тебя ждали, Лена вся извелась, Лена, ну-ка отнеси эту корзину на кухню, Вера отлепись ты уже от нее. Сейчас пойдем кушать пирог. Да, да… – все на одном дыхании, поставив руки в боки. Я только улыбалась, мурашки побежали по спине. Тяжелой ладонью, погладив мою голову и ущипнув за щеку, как в то самое морозное зимнее утро, когда я впервые гостила в этом доме, старая женщина, доброжелательно кивнула и зашагала к двери. Дочери, одна за другой, последовали за ней.

Я осталась на веранде, несколько минут наблюдая, как ночь поет свои серенады, как ржавый месяц светит, и глашатаи – звезды прячутся за редкими облачками. Вдохнув август полной грудью, я вскочила босыми ногами на пол и тихонько пошла в дом, оставляя позади всю нежность деревенского маленького мира.