Премьера

Как и многие другие замечательные происшествия в моей профессиональной жизни, это началось со скучного редакционного задания. Мне предстояло побывать на ни много ни мало премьере фильма «Альманах Альбатроса» (или «Алькатрас Альмадовара»; слышимость в барах всегда не очень). Премьерный показ был назначен на восемь пятнадцать вечера, по адресу: Москва, улица Всеволода Вишневского, дом двенадцать дробь десять. Поразмыслив немного, я решил, что вполне успею к началу, и заказал еще кружечку.
Опаздывать я не собирался, хотя опыт участия в подобных мероприятиях подсказывал, что они редко когда начинаются вовремя. Но в тот день все: незнакомый район, поздний час, усталость, недостаточность освещения и постоянно маячившая в правом глазу Останкинская телебашня, – буквально все было против меня. На месте я оказался только в без двадцати девять – и пришел в замешательство. Передо мной был довольно старый восьмиэтажный дом, на первом этаже которого располагался магазин, судя по замазанным побелкой витринам, закрытый. Никаких афиш, объявлений или толп людей, жаждущих попасть на премьеру.
На всякий случай я сверился с посланным мне редакцией сообщением и лишний раз убедился в собственном профессионализме и прекрасной памяти. Адрес был верный. Я обошел его кругом. Во дворе стояли и курили несколько мужчин, ни внешний вид, ни беседа которых не выдавали в них завсегдатаев культурных событий столицы. Я поспешно ретировался. Встав на крыльцо у двери магазина, я взглянул на часы и решил, что если через две минуты...
Тут меня окликнул молодой человек, невысокий, полноватый, с тонкой шеей и тонкими ногами, одетый в красную куртку с белыми рукавами и красно-белую бейсболку; глаза за стеклами больших очков простодушно помаргивали.
– Простите, – сказал он, – но вы случайно не из?.. – И он произнес название журнала.
– Совершенно верно! – откликнулся я. – А вы, наверное?.. – И я назвал его фамилию.
Он просиял, потом вдруг воровато огляделся и жестом предложил проследовать за ним.
Мы вошли в арку, где он некоторое время возился со связкой ключей у большой металлической двери. Наконец дверь была открыта, и он вошел внутрь, подсвечивая фонариком дешевого телефона.
– Осторожно, здесь ступенька, – предупредил он.
– А что, все уже собрались? – спросил я, отряхивая брюки и украдкой, чтобы не смутить молодого человека, потирая ушибленную голень.
– Да, – помедлив, отозвался он, закрыл дверь на ключ и сказал: – Прошу за мной.
Через минуту, разглядывая замазанные побелкой окна, я сообразил, что мы находимся в помещении того самого магазина, на крыльце которого произошло наш знакомство. Автор фильма прошел куда-то в темноту, приволок оттуда два пластмассовых ящика из-под бутылок («Настоящие раритеты!» – подумалось мне тогда) один поставил рядом с собой, другой пододвинул мне со словами:
– Располагайтесь.
– А где же?.. – Я не договорил, лишь описал рукой полукруг.
Он, разумеется, все понял.
– Понимаете... Мне бы хотелось начать с малого. И кроме того, избежать ненужной шумихи...
– О, вам это удалось! – воскликнул я, должно быть, чересчур громко – большой кусок штукатурки отвалился с потолка и упал точнехонько между нами.
Автор кивком принял мою похвалу и снова предложил присесть. Я, видя, что первым он ни за что не сядет, уступил.
– Понимаете, – начал он проникновенно, – я, как любой другой автор, хочу быть понятым. Но публика – сможет ли она принять меня, неизвестного ей новичка, не имеющего ни имени, ни регалий, ни наград, вот так вот запросто, без подготовки?
– Ну-у-у, – протянул я, благосклонно оглядываясь вокруг и поддергивая брюки, чтоб не вытягивались на коленях, – ведь премьерные показы как раз для этого и предназна...
– Я тоже так считаю! – горячо воскликнул он. – Публику, истеблишмент, надо обязательно подготовить, не имею я права оставлять ее один на один с чем-то совершенно ей незнакомым!
– Простите. – Тут уже мне пришлось его перебить. – Но где же все-таки фильм?
Наверное, мой вопрос прозвучал чуть резковато. Автор сразу увял. Он принялся копаться во внутреннем кармане своей куртки, так похожий на разносчика пиццы, ищущего мелочь для сдачи, что я едва не рассмеялся. Наконец он протянул мне на раскрытой ладони маленькую флешку в виде розового котенка.
– Вот он. Вот фильм. Но сначала я хотел бы... Понимаете, – в третий раз усомнился он в моих умственных способностях, – я все-таки хочу, чтобы вы могли воспринять мой фильм таким, какой он есть: без декораций, спецэффектов, костюмов, музыкального оформления и актерской игры – безо всяческих вот этих примесей... Итак, если позволите, я начну. Только, прошу вас, спрячьте блокнот и ручку – боюсь, они будут вас отвлекать.
Премьерный показ продолжался два с половиной часа. Наконец, когда фильм завершился совершенно душераздирающей сценой (автор, несмотря на две припасенные им бутылки минеральной воды без газа, вконец охрип, читая финальные титры), я с трудом поднялся на ноги и сказал:
– Ну что же...
– Не надо меня щадить, – сказал автор полушепотом. – Общество ждет от вас честного и беспристрастного отзыва.
– Конечно. Но я должен все обдумать...
– Буду ждать. И умоляю – никакой ненужной шумихи!
– Обещаю.
Мы пожали друг другу руки, раскланялись, и я ушел, преисполненный намерения выполнить данное обещание во что бы то ни стало.
Остальное уже история.