Иной мир.
Книга первая.
Разрывая границы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Лето выдалось жарким и знойным. В воздухе пахло грозой и хвойным лесом. Не помню, когда солнце палило с такой силой за мои неполные шестнадцать лет, заставляя местных жителей прятаться в прохладе собственных домов.
В последнее время улицы опустели. Рыночная площадь, всегда набитая товаром и небольшими лавками, теперь больше пользовалась спросом в вечернее время.
Отогнав настырных ласточек, я закрыла дверь на замок, убирая ключ в дорожную сумку.
Мой дом стоял на отшибе, в тени деревьев, в той части леса, куда редко ходят простые жители. Подняв глаза на небо, я отметила вдалеке большую черную тучу, решив сегодня не рисковать и не ходить на далекие расстояния, но работа есть работа.
Поправив широкий кожаный пояс, пересчитав заготовленные мешочки для трав, я ушла в сторону знакомой дороги.
Лес сегодня был неприятным.
Пугающим.
Злым.
Несмотря на яркие краски и приятные запахи хвои, внутри что-то мешало расслабиться, заставляя все время держать руку на рукоятке кинжала.
Идти сквозь лес в последнее время стало опасно. Люди пропадали все чаще, не оставляя при этом явных следов борьбы и собственной крови, что искренне огорчало главу деревни. Моя семья провела много ночей в поисках жителей, дядя старался не показывать своего разочарования и тревоги, все же он глава деревни и должен казаться уверенным в себе человеком, сильным, способным решить проблемы и защитить свои территории.
Не знаю. Многие в данной ситуации винили нечисть, забыв о том, что лес, помимо непонятных тварей, полон хищных животных.
На своем пути за долгое время я повстречала лишь одну кикимору, и то забитую в дальний уголок болота очень ответственным за свои владения лешим. Эти существа имели некий статус неприкосновенности. Вреда особого не несли, зато представляли собой прекрасных чистильщиков леса.
Поправив за спиной колчан со стрелами, я проверила тетиву лука, осмотрелась по сторонам, но так и не приметила подходящую жертву сегодняшнего ужина. Может в ловушки кто попался, но стоит ли проверять их сейчас, учитывая приближение грозы. С другой стороны, нет гарантии того, что к утру я обнаружу что-то большее, чем обглоданный труп животного.
С малых лет я хожу вместе с семьей на охоту – это наш промысел. Шкуры, тушки, свежее мясо. Этим мы зарабатываем на жизнь, имеем определенный статус и навыки, благодаря которым не голодаем зимой. Лук и стрелы заменили мне кукол, постоянные тренировки - подруг. Вот только войн ближнего боя из меня так и не получился. От слова – совсем. Вообще. Ни как.
В отличие от старших братьев и сестер, готовых при любых обстоятельствах схватить мечи и с боевым кличем кинуться в гущу событий, раскидав толпу как семечки на дороге, я стою в стороне и тихо молюсь о том, чтобы меня не втянули в местную драку.
- Опять отлыниваешь? – Ехидничал дядя, накручивая на палец свои отросшие усы. По молодости он и сам был любителем померяться силой. – Иди, помоги братьям!
- Они и без меня справятся, даже лучше, чем со мной, - я боец дальнего плана и, если честно, менять сей факт не вижу необходимым. - Я лучше пойду за травами, как и собиралась, а вы тренируйтесь.
Чувствуя на спине укоризненный взгляд, я пожала плечами. Не могу сказать, что совсем не умею сражаться. В наше время среди большого количества наемников, воров и грабителей, сложно остаться в стороне и надеяться на лучшее. Многие думают про себя, что беда пройдет стороной, не стоит злоупотреблять удачей. В моем случае я лучше отсижусь в кустах, отстреливая мишени из удобной позиции, чем пойду в бой против человека, сильнее меня в несколько раз.
- Опять она ушла! – Ольгин голос звонкий, но грубый для девочки пятнадцати лет. Ее длинные и растрепанные волосы сильно мешали в дворовых драках, но женские радости и подобные мелочи всегда стояли на первом месте.
Золотая коса нервно дергалась при каждом резком движении, и не дай Боги кому-то посягнуть на святое и ценное. Даже братья, наученные горьким опытом, прекрасно понимали – к волосам не прикасаться.
За спиной прозвучало кое-что нецензурное. Сестра вновь победила, о чем громогласно заявил Сергей, старший из нас, не стесняясь в выражениях.
Все как обычно.
В маленькой деревне, как и во многих других подобных местах, люди не знают, чем занять себя в свободное от работы время, хотя, если честно, ярого энтузиазма с их стороны я не вижу. Гораздо проще отсидеться в тени, в уюте, а с наступлением заморозков вновь паниковать и бегать по соседским домам с призывом о помощи.
Перед поворотом я оглянулась. Семья стоит на той же поляне, где и раньше. О чем-то спорят…
Обратив внимание на их раны, я поняла, что в лес придется ходить чаще. Травы всегда пригодятся, с заморозками придут люди, и торговка в местной лавке будет рада пополнению запасов.
На самом деле эта семья мне не родная. Глава деревни приютил меня в свое время совсем маленькой, но уже в возрасте шестнадцати лет я честно ушла из его дома.
По наследству я получила небольшой деревянный домик. В лесу, вдали от деревни и ближе к естественной природе. До замужества моя мама именно здесь коротала свои дни и оттачивала мастерство, если судить по найденным мною тайникам с оружием. Ну а после своей смерти передала это место мне. Хотела она этого или нет…
Солнце постепенно скрылось за тучей.
Скоро пойдет дождь.
Неугомонные ласточки пролетали над самой землей, множество мошек кусали открытые ноги и лезли в лицо. Где-то вдалеке прозвучал гром, и небо разрезала яркая молния. Лес быстро приходил в свое привычное состояние, жадно впитывая последние капли солнца перед скорыми заморозками. Трава мягко шуршала под ногами, опавшие листья немного окрасились в желтый цвет и вскоре, с первыми осенними дождями, можно будет насладиться походом за дарами леса.
Я остановилась. Огляделась по сторонам, но так никого и не приметила.
Ловушки пустые. С мясом на ужин можно попрощаться.
Дорога домой много времени не заняла. Гонимая сильным ветром и надвигающейся бурей, я быстро добралась до места, открыла дверь и влетела в знакомый коридор вместе с кучей сухих листьев и веток. Отряхнув подол платья, я кинула пустую сумку на кровать, злясь на себя за то, что не пошла собирать травы. Сейчас могла бы занять себя делом, проверив ловушки уже после дождя.
- Отойди, злобный зверь.
Откинула в сторону пушистого кота. Недовольно мявкнул, морду насупил, злясь за то, что морю голодом.
- Ты наказан, если не забыл свой прошлый поступок.
Иногда я ловила на себе злобный взгляд этой твари. Наев огромное пузо на местных харчах, животное настолько обленилось, что стало перекатываться из одного угла комнаты в другой, вместо того, что бы растрясти наросший жир. После объявления диеты, кот не поверил в происходящее, нагло стащив говяжий язык у меня на глазах, за что и был наказан со всей жестокостью.
Сбросив с себя верхнюю одежду, я легла на кровать, лениво осматривая до боли знакомую комнату.
Пространство полностью забито сундуками с книгами. Они остались с моего приезда и совершенно не помещались в других комнатах. Половицы привычно скрипели, в углу по тонким спиралям паутины бежал черный паук, мгновенно нападая на случайно попавшуюся в смертельные сети муху. Я привычно положила ключи на небольшой столик, покрытый белой скатертью, забросив перед этим в дальний угол собственную обувь. Кот продолжал насиловать мой мозг ярым ором, намекая на лютый голод. Пушистая тварь уже давно оглохла на оба уха (то ли от старости, то ли по чей-то злобной прихоти), мурлыкание было больше похоже на лязганье ржавого замка и предсмертные стоны. Причем с каждым днем эти адовы звуки лишь усиливались и многократно учащались.
Пришлось кормить.
Совсем чуть-чуть.
- Эх ты, Тиша… - Черная шерсть была очень мягкой и шелковистой, - ты же хищник. Когда я увижу трупики жирных крыс, что прячутся под полом, вместо того, что бы каждый день делить с тобой собственную пищу?
“Крыс” понял, что речь идет конкретно о нем, и тихо пискнул, давая понять, что – “никогда”.
На самом деле собратьев у хвостатого не было. Серый комочек шерсти обитал исключительно в маленькой норке, и лишь изредка выбирался на свежий воздух, чтобы насытить свой желудок и, судя по всему, пообщаться с котом о жизни.
Внезапно начался дождь. Тяжелые капли падали на крыльцо, разлетаясь мелкими брызгами, и барабанили по крыше. Небо резко потемнело, сильные порывы ветра создавали определенную мистическую атмосферу, вызывая внутренний отклик волнением. Небо вновь озарилось яркой вспышкой молнии и через секунду небеса заплакали горькими слезами. Словно лопнул большой пузырь, обрушив столбы воды на деревню. За окном все превратилось в серое месиво, и разглядеть что-либо дальше вытянутой реки было невозможно.
Я смотрела, как по стеклу текут реки воды, зажгла небольшую восковую свечу и устроилась на широком подоконнике, наблюдая за буйством стихии.
Хорошо, что пошел дождь. Жара спадет и станет проще дышать. Одежда не будет липнуть к телу, воздух напитается кислородом и свежестью. То, что надо для охоты.
Пока я прибиралась в доме, дождь прошел. Гроза ушла на запад, забирая с собой тяжелые тучи. Выглянувшее из-за облаков солнце озаряло мокрые листья, грело выставленные перышки местных голубей и прочих лесных птиц. Я вновь оделась, пристегнула к поясу необходимые кожаные мешочки, кинжал. Еще раз проверила стрелы и осмотрела лук.
- Не скучай, Тиша.
Кот не ответил.
Кот был сыт и доволен, а большего ему и не надо.
Тропа вела вглубь леса и на протяжении долгого времени не сворачивала, изрядно протоптанная мною за долгие годы. С каждым днем я старалась найти для себя новые земли, узнать как можно больше о лесе, возможно, надеялась, встречу что-то необычное.
Внезапно на ветке повисла черная тень. Издав гортанный возглас, ворон расправил огромные крылья, наблюдая за моими действиями с безопасной высоты.
- Привет.
В ответ молчание. Странная птица часто прилетала на эти земли. Видимо гнездо рядом. Могла пропасть на несколько месяцев и вновь вернуться, с интересом следуя за мной и не вмешиваясь в процесс охоты.
- Сегодня охотиться не буду, ловушки пустые, только травы остались. Ничего интересного для тебя нет.
- Кааарх.
- Может, мне следует расширить список моей охоты, что думаешь? Запеченный ворон - вкусное блюдо? Или к столу не подойдет?
- Кааарх.
Ответил обижено и насторожено, нервно дернул головой и встрепенулся после того, как несколько холодных капель упали ему на клюв.
- Ну и черт с тобой. Привязался на мою голову…
Раньше я часто сбегала на эту тропу и пряталась от дяди, не принимая его как новую родню. Родители погибли, когда я была совсем ребенком, и скрывать этот факт от меня никто не собирался. Это сильно травмировало.
- Хватит за мной скакать по ветвям. Своих дел нет?
- Кхааар.
- Мешаешь мне. Отпугиваешь птиц и последнюю надежду на вкусный ужин.
- Кхааар.
Запустила в пернатого веткой. Тот снисходительно ухнул, посмотрел мудрым взглядом и сел повыше, наблюдая за тем, как я раздраженно выкапываю необходимые коренья.
- Знаешь, мы ведь с тобой давно знакомы, - говорить вслух иногда полезно, особенно, когда скучно. - Помнишь, как я сюда с Ольгой сбегала? Мы еще истории выдумывали. Я всегда была принцессой, сестра – рыцарем. Ну, а ты местным драконом, за которым вели охоту целым королевством. Сколько мы тебе перьев повыдергивали, даже стыдно. И ведь жив остался…
Птица весело прокричала, словно понимая, о чем я говорю.
Ольга любила мои истории, ей нравилось слушать сказки, принимать в них участие и сочинять самой. Мы кружили между деревьев, притворялись магами, волшебными эльфами, спасали неведомую сущность, пугали местных жителей громогласным воем, полностью вживаясь в роль. Было время, когда от наших игр страдали животные, например бобер, рискнув прийти на незаселенную ранее территорию. Осознав фатальность своей ошибки, он быстро сменил место жительства, наплевав на загубленную плотину.
- Все еще идешь за мной?
Ворон смешно перепрыгивал с ветки на ветку, не спуская глаз с моих рук, уже изрядно измазанных в грязи. Всякий раз при его действиях солнечные лучи озаряли светом капли дождя, что срывались с веток под тяжестью птицы, так похожие на жемчужины.
- Ты уже такой старый…
В ответ молчание. Птица задумалась.
Собирая ягоды, я убрала их в сумку, коренья перевязала тканью, травы аккуратно завернула в маленькое полотенце и мгновенно замерла.
Кролик.
Дыхание спокойное. Ровный сердечный ритм. Движения плавные.
Тетива натянута.
Животное замерло.
Стрела спущена.
Звук рассекаемого воздуха и, спустя мгновение, тушка кролика обреченно повисла у меня на руках.
Вот и долгожданный ужин. Если честно, я не любила охоту, но голодать не хотела. Так что выбор не велик.
В последние годы осень становилась все короче, по непонятным причинам уступая бразды правления зимнему времени. Листья еще не опали, но каждое утро покрывались изморосью, словно в сказке.
Красивое зрелище…
Вскоре по спине пробежал знакомый холодок.
Лес опасен. Не стоит забывать об этом…
Так было всегда.
- Ты ведь был там, ворон… за границей.
Птица не ответила. Только посмотрела в сторону моего дома, вновь раскрывая огромные крылья.
Несколько перьев упало на землю.
- Сделаю амулет, ты не против?
В ответ молчание. Ну и черт с тобой.
Внезапно я ощутила знакомую вибрацию.
Уже близко.
Совсем рядом.
Испокон веков наша деревня, точнее земля, на которой она построена, страдала от нападения нечисти. Так было всегда, до определенного момента. По рассказам старшего поколения, еще в те древние годы, маги и ведьмы решили сделать барьер рядом с нашими границами. Люди ликовали, были несказанно рады такой щедрости и добродушию, вот только кое-что не учли – магия магией, но знания без должного опыта чаще всего оборачиваются к нам своей темной стороной, и поминай, как звали свою удачу и радость от прожитых дней.
Да, они установили барьер. И да, он прекрасно выполняет свою функцию и по сей день. Вот только есть в нем одна небольшая загвоздка – нечисть высокого уровня с полным боевым комплектом барьер не пропускал – реагировал на опасность, а вот мелкая гадость спокойно бегала туда и обратно! По отдельности они не причинят вреда - слабые, но когда образуют стаи…
И как бы ни бились маги, как бы ни старались, ничего сделать больше не могли - даже барьер снять и то не в силах. Руками разводят, твердят, что “древние знания, все утеряно…”
Чушь. Не верю в это.
На подготовку к обряду ушли многие годы, в нем принимали участие колдуны высшего уровня. Что бы такие люди позволили себе допустить подобную ошибку…
Не верю. Но изменить результат возможностей не было. Главное, что опасность миновала.
- Я совсем рядом… Что скажешь?
Внезапно ворон сорвался с ветки и темным облаком пронесся мимо, удаляясь в сторону защитной магии.
Птица сделала несколько кругов, плавно приземлилась на ветку березы, качнулась, словно разминая затекшие лапы, и продолжила наблюдать.
Граница совсем близко. Вибрации магии с каждым шагом ощущались отчетливее. В воздухе нарастало напряжение, становилось сложнее дышать, голова тяжелела.
- Опять этот странный терпкий аромат. Где же его источник?
Иногда, при солнечном свете, магия мерцала. Еле заметно, не отбрасывая тени и не издавая даже малейшего звука. Радужный поток резко уходил ввысь, к небесным просторам. Словно не имея границ, он врезался в небесную материю.
Я часто приходила сюда одна, наблюдала, слушала… Особое место, непонятное. Оно манит своими запретами, притягивает тем, что туда не попасть, тем, что барьер не позволит ступить и шагу.
- Красиво, правда? - Как-то раз я решила привести сюда Ольгу.
- О чем ты? - Сестра недоуменно посмотрела в сторону барьера, шепнув, что ничего не видит, - опять выдумываешь истории, Елена? Хватит играть, взрослые уже.
Больше она сюда не заходила.
Мне очень хотелось оказаться там – по ту сторону… Заброшенную, неизведанную. Интерес подогревали звуки, что очень редко раздавались в ночи с той стороны, но как нечисть высокого уровня не могла пробраться к нам, так и люди не имели возможности проникнуть на запретную территорию.
Собирая травы, я постепенно уходила все дальше, пока не достигла предела.
- Мерцает, - прошептала я, боязливо подкрадываясь к магической защите. - Как и всегда…
За барьером так же светило солнце, пролетали птицы, и совершенно обычные звери вели свой привычный образ жизни. С дуновением ветра цветочный, терпкий аромат усилился. С каждым порывом он становился сильнее. Я догадывалась, что это, и знала, что в безопасности.
- Ты их тоже видел, ворон?
Птица с интересом покосилась в сторону барьера, раскачиваясь на огромных ветвях, словно на детских качелях.
- Кааррххх.
Головой ведет, крылом машет, словно насмехается надо мной.
Да, я боюсь, но не вижу в этом ничего позорного. Учитывая истории, что дошли до нас из прошлого, за барьером обитают твари, против которых человек не выстоит при всем желании.
Вначале показались маленькие глазки. Словно камушки. Черные, холодные, безумно злые. Да, злые, так как я стояла по ту сторону барьера и ухмылялась, наблюдая за попытками голодной нечисти заманить меня в свои смертельные объятья. Существо шуршало в кустах, скрипело, словно сухие поленья, трещало и нервно дергалось, предвкушая кровавый ужин, не доступный на данный момент. Еще ни разу я не видела эту тварь целиком. Только глаза и тонкий, похожий на поломанные ветки, хвост.
Ее появление всегда сопровождалось характерным цветочным ароматом.
- Плотоядная нечисть, сколько там таких, как ты…
Ответ не заставил себя ждать. Тонкий хвост, словно длинная лоза, взметнулся в воздух, направляясь в мою сторону. Магия мгновенно засверкала, пошла рябью, и тварь горько заверещала, мгновенно скрываясь в тени деревьев, надеясь скорее залечить полученные раны.
- Видимо, вы еще и тупые. С памятью и самосохранением проблемы, раз граница барьера не воспринималась в качестве опасности.
- Каарххх
Ворон взлетел и спокойно пересек границу барьера, кружа над гневно орущей нечистью. Интересно, как она выглядит.
Именно наличие таких неизвестных мне чудес природы, охлаждало пылкость порывов охотничьей души. Жизнь определенно дороже безрассудного любопытства.
- Я возвращаюсь!
Ворон никак не отреагировал.
Вновь расправил черные крылья и окончательно улетел в северном направлении.
Я отряхнула грязные, испачканные в земле руки, еще раз проверила сумку с будущей основой для лекарств и слабых, но все же лечебных, зелий.
Все было готово для работы, к тому же хотелось как можно быстрее приготовить пойманного кролика.
Обратная дорога встретила меня тресканьем птиц, шуршанием опавшей листвы и ярким, резко вонзившимся в спину, знакомым до боли, холодом.
Опасно.
Словно кто-то наблюдает.
Тихо, со спины. Злобно.
Я оглянулась.
Несколько пар глаз, знакомый треск и шорох. И пряный, дурманящий аромат.
За барьером.
Черные глаза, крошечные и очень злобные. Они буравили насквозь, явно предвкушая общий пир на своей земле.
Внутри все передернуло.
Шорох за спиной повторился, как и нервное причмокивание.
Мерзость.
Чувство опасности с каждым шагом усиливалось, обратная дорога казалась длиннее, но я понимала, что за спиной больше никого не было. Лишь пение птиц, писк грызунов и множество надоедливых мошек.
Земля причмокивала после дождя, грязь неприятно просочилась сквозь порванный сапог, и идти стало совершенно некомфортно. Пора выкинуть обувь и приобрести новую, а сейчас…
Я затормозила, увидев нечто странное.
Следы. Кровавые и явно волчьи…
- А вы тут что забыли? – Прошептала я, присаживаясь на корточки и внимательно рассматривая четкие отпечатки лап.
Волчьи стаи довольно давно перевелись в этих землях.
В свое время они сильно портили жизнь, уничтожая скот и домашнюю живность. К сожалению, как бы я не любила этих животных, их пришлось изводить мором, гонением и смертью. Только так лютые зимы можно пережить в простой деревне.
След крупнее обычного. Гораздо крупнее, что местным волкам было не свойственно.
Когти, судя по глубине оставленных царапин на древесине, гораздо острее, чем мне того хотелось бы.
Встретить на своем пути раненого, скорее всего очень злого, огромного волка в одиночку – плохо. Ужасно. Но и стоять на месте не выход.
Следы становились отчетливей. Если судить по ним, волк сильно ранен и истекает кровью. Значит безумно злой и опасный. Идет в сторону моего дома, с кем-то борется. Направление огромного животного мне не понравилось – сулит проблемы, но оставить этот момент без внимания нельзя.
- Плохо… - промелькнула мысль, и я ускорила шаг, привычно взяв в руки кинжал.
Быстрее.
Быстрее, как можно быстрее.
Он не должен добраться до людей.
Ветки привычно хлестали по рукам, иногда задевали лицо, но внутренняя тревога подгоняла еще сильнее, заставляя думать о худшем. В одиночку с таким зверем человек не справится, к тому же животное должно быть очень крупным.
Внезапно сердце затрепетало, шаг сбился, и я резко остановилась, выставив перед собой клинок.
Вой.
Жуткий, леденящий, протяжный…
Словно последний.
Внутри все неприятно сжалось. Он сражается? Или нападает?
Звуки возни с каждым шагом слышны все отчетливей. Неистовое дыхание, злобный рык и… запах. Тот самый цветочный аромат…
Голова внезапно стала тяжелой. Тело двигалось мягко, плавно, нехотя. Перед глазами все поплыло, возникло яркое желание лечь на землю и уснуть, не обращая внимания на опасность и звуки вокруг. Пальцы медленно разжимали рукоятку клинка и…
- Кааархх
Черный ворон резко спикировал вниз, почти задев меня крылом. Благодаря птице, я вышла из оцепенения. Почему он решил вернуться – не знаю, но сейчас я была благодарна. Дурман с первым резким порывом ветра рассеялся, позволяя вернуть разум в прежнее состояние.
- Невозможно, эти твари еще ни разу не выходили за барьер…
- Каархх
Птица приземлилась на толстую ветку, расправила крылья, орала, словно сходила с ума, раскачивалась из стороны в сторону.
Шум…
Странная возня.
Поскуливание… хруст… кости? Ветки?
Снова хруст и злобный рык…
Стоит ли вмешиваться? Деревня близко, но добежать не успею. С другой стороны, если животное в данный момент убивает нечисть – смогу ли выстоять, учитывая размеры и силу жертвы?
Внезапно на тропу из глубоких зарослей вылетел огромный белый волк. Животное скользило телом по грязи, не имея сил удержать равновесие, рычало, вгрызалось в странные тонкие ветви и жалобно скулило.
- Кааарх Кааарх!
Черный ворон резко взлетел, кружа над развернувшейся бойней, в самый последний момент. Откуда-то с земли в сторону птицы выстрелило несколько длинных черных кнутов, сотканных из сухих ветвей и листьев. Не подпуская пернатого к волку, они хлестали по деревьям, оставляли четкие следы от ударов на коре массивного дуба.
Одна стрела.
Вторая…
Взметнулся огромный белый хвост, судорожно утопая в высокой траве. Странный хрип и шелест сменились минутным молчанием и оцениванием ситуации.
Новый игрок. Новая жертва и, судя по всему, более вкусная, нежели черный костлявый ворон.
Высокая трава зашевелилась и… расцвела.
- Какого лешего!
Фраза невольно сорвалась с моих губ. Ничего подобного я прежде не видела. Яркие алые бутоны распускались один за другим, выстреливая что-то в воздух.
Похоже на пыльцу…
Так вот, что источает этот дурман! Аромат опьянял, и с каждой секундой мысли обволакивались пеленой неверия и странного, вязкого спокойствия. Ощущение безопасности, желание поскорее уснуть…
Запрыгнув против воли на ветви невысокого дерева, я быстро выпустила стрелу, четко попадая в цель.
Визг, шипение. Обвисшее тельце больше напоминало мешок с гнилой листвой, чем когда-то живое существо.
Тонкие ветви обвили щиколотку, резко потянув вниз.
Спас кинжал, вовремя пронзивший странные непонятные отростки.
Потом еще одна стрела. Странное хлюпанье и…
Тишина.
Ни шелеста, ни голоса, ни звука дыхания, ничего.
Кончик белого хвоста еле дернулся, дав понять, что жизнь в этом израненном теле еще бежит по венам. Живучий волк. Вот только не ясно, что от него осталось.
Красные бутоны исчезли. Тварь, что осталась жива после нападения, скрылась, остальные собратья в данный момент истекали кровью. Стреляю я метко, особенно, когда от этого зависит моя жизнь.
Убедив себя в том, что внизу безопасно, я медленно спустилась на землю. Выставив перед собой клинок, мягкой поступью стала красться к жертве нападения.
Он лежал в траве, весь истерзанный. Кровь сочилась из ран, мгновенно впитываясь в землю. Тяжелое дыхание с каждой минутой становилось более отчетливым и прерывистым. Огромное, мощное тело вздрагивало от приступов боли. Белая, словно снег, шерсть клочьями валялась на земле и, смешиваясь с грязью, быстро разлеталась сильными порывами ветра в разные стороны. Существо тяжело дышало, билось в судорогах, рычало, издавая страшные, изломанные звуки. Волк оказался воистину огромен. Единственное, что не позволило мне добить животное – вполне осознанный взгляд ярких, очень живых глаз.
Задние лапы сломаны. Каждое мое прикосновение воспринималось как попытка добить жертву. Он извивался, рычал, но вскоре просто смирился, позволив моим рукам закончить осмотр израненного тела. Глаза животного впервые на моей памяти излучали лютую ненависть и злобу, свойственную больше людям, нежели подобным ему.
Сама ситуация казалась абсурдной. Огромный волк, почти мертвый, сопротивляется, не дает прикасаться. Зачем я вмешалась? Его шансы ничтожно малы, я могла пострадать в этой битве совершенно напрасно ради того, кто вряд ли это оценит.
- Хребет цел, передние лапы тоже, – я говорила тихо, но уверенно, стараясь как можно меньше причинять боли волку. - Внутренности вроде не задеты. Для достоверности мне тебя, друг мой, нужно в дом занести, при этом ничего не сломав ни тебе, в довесок к остальным ранам, ни себе, под твоей тяжестью и явным недовольством моим обществом. Что с тобой делать?
Волк громко захрипел и закатил глаза. Окинув быстрым взором местность, я наломала длинных ветвей, стараясь соорудить из них нечто похожее на носилки. В процессе поставила много заноз, раны неприятно зудели и кровоточили, но в этом я полностью виновата сама.
- Ну, давай же… Только не помри…
Аккуратно, с ювелирными движениями, я переложила тело. Первый шаг дался с трудом, руки напряглись, дыхание сбилось, но делать было нечего.
- Ну, ты и… Огромный… Боже. На что я подписалась…
Тащить животное оказалось очень тяжело, особенно вместе с трупом одной из тварей – ее следует изучить. К тому же ровной дороги в лесу априори не существует – каждая кочка, ветка, камень причиняли неимоверную боль, из-за которой волк резко начинал выть и хрипеть. Из пасти сочилась кровь, задние лапы безвольно метались в такт движениям, несмотря на то, что я старалась наложить шину из подручных средств, зафиксировать их. К сожалению, с собой для лечения зверя ничего не было. И если животное помрет – эта смерть будет не на моей совести.
- Да что б тебя, - сильно ударилась пальцем ноги, перед глазами резко потемнело. - Зараза.
Спотыкаясь и бранясь на весь лес, я думала о том, что мне теперь со всем этим делать. И самое главное - как быть с проникшей сквозь барьер нечистью?
- А лапки тоненькие, остренькие, - рычала я, гневно рассматривая убитую тварь. Небольшое угловатое тельце состояло из множества веток с давно сгнившими листьями и травой. Их небольшие головы были увенчаны широкой, огромной пастью, больше похожей на человеческий рот, из которого выглядывали далеко не маленькие, острые клыки. Существо потрясающе сливалось с окружающей средой за счет внешнего вида. Эволюция за многие века сделала все возможное, что бы обеспечить эту тварь отличным защитным окрасом. На кончике хвоста рос бутон с яркими, красными лепестками, похожими на мак. Именно этот цветок и был источником дурмана. Обернув тельце в широкие листья лопуха, я положила его в походный мешок, приняв решение сразу, как разберусь с волком, отнести эту мерзость к главе деревни. Будем вместе думать, как поступить и что делать…
Волк тем временем почти перестал дышать.
Из последних сил толкнув дверь, я ввалилась в коридор, громко хрипя, и тут же упала на холодный пол, больно ударившись носом о половицу. Хоть не сломала, и на том спасибо…
- Только попробуй копыта отбросить… Мне же еще и выносить тебя придется. Избавь меня от этого, ладно?
Затащив животное в комнату, я откинула волосы со лба, первым делом развела огонь и поставила воду.
Волк услышал мой голос, очень гневно зарычал, но из-за боли совершенно ничего не мог сделать.
- Кааррхх
- А ты тут зачем?
- Каааррх, - ворон сел на открытую оконную раму, раскачиваясь из стороны в сторону.
- Лучше не мешай, пернатый. С каких пор ты имеешь право влетать в мою обитель?
Больше птица не мешала. Только головой вертела, теряя перья, раскачивалась на окне как на жердочке, и внимательно наблюдала за каждым моим действием.
Я металась по комнате, собирая все необходимое, словно раненый зверь, чем дико напугала кота, неудачно наступив тому на хвост. От душераздирающего “мяу”, волк озверел вконец и в самый разгар принудительной перевязки взвыл похлеще раненого тигра, всем видом показывая презрение к пушистой домашней твари, клацнув зубами у самого носа Тишы. Кости пришлось вправлять быстро, точно, без средств, притупляющих боль. Так как зверь при малейшем приближении к его морде пытался откусить мне пальцы, пришлось демонстративно привязать его к кровати. Морду завязала, зубы проверила, лапы с когтями перехватила, чем окончательно настроила против себя божью тварь.
- Я нашла себе проблемы. Большие проблемы! – На мое заявление ворон отреагировал тихим скрежетом и, после того как вся эта возня ему надоела, вновь улетел в неизвестном направлении. Пернатый часто кружил над моим домом, наблюдал за людьми в деревне, но никого не подпускал к себе. Иногда мог пропасть на несколько месяцев, но всякий раз возвращался в гордом одиночестве, принимаясь следить за жизнью простых жителей.
- А это у тебя, что за гадость? – Пока я размышляла о том, откусят мне пальцы или удача встанет на мою сторону, в момент перевязки волчьей пасти, я заметила, как что-то блеснуло между его клыков. Крошечное, совсем маленькое. - Да не вертись ты. И так все переломано! Ради тебя стараюсь, гад!
Гад не выдержал, и буквально через минуту потерял сознание. Осторожно, чтобы не поранить руки, я раздвинула пасть и с силой дернула за непонятную черную нить.
В моей руке лежал небольшой камень со странным символом. Гравировка была необычной, очень тонкой - множество серебряных нитей переплетались друг с другом, словно змеиный клубок, они полностью покрывали зеленый камень.
Положив находку в таз, я отмыла его от волчьей слюны и крови, что небольшими разводами распространились по водной поверхности. Казалось, камень излучал небольшое, тусклое свечение. Пульсация, вспышка, словно стук сердца, он переливался разными оттенками зеленого, казался живым…
- Кажется, эта штука имеет прямое отношение к магии. Я могу ошибаться, но как иначе объяснить огромного волка со странным амулетом в окровавленной пасти, как думаешь? Ой…
Забыв, что ворон покинул нагретое место, я осознала, что все время разговаривала сама с собой.
От усталости перед глазами все плывет. Из-за стресса руки почти не слушались, дрожали, чувство тошноты становилось более ярким, и желание забраться в теплую кровать не покидало мою голову.
Странная получается ситуация. Волк от кого-то бежал. Откуда он пришел? С наших земель или со стороны барьера? Действительно ли камень волшебный, имеет ли отношение к магии и… что вообще он делает в пасти у зверя? Животное явно бежало, боролось за жизнь, стараясь сохранить что-то очень ценное. Такое поведение больше характерно для обученных псов, нежели дикого волка.
Пока животное лежало на полу без сознания, я успела сбросить с себя рваную, грязную одежду, закутаться в старый халат, который не жалко в подобной ситуации, и обработать емкости для будущих отваров и настоев.
Все это время волк почти не дышал. Его грудная клетка поднималась слишком редко, на выдохе слышались хрипы, и из пасти продолжала идти кровь.
- Ты определись уже с выбором. Жить или сдохнуть? Иначе вся моя работа бессмысленна.
Погода опять изменилась. Солнечные лучи скрылись за пришедшей с юга грозовой тучей, за окном грохотал гром - резко, с надрывом. Вновь пошел дождь, барабаня по крыше огромными тяжелыми каплями.
Я зажгла свечу, накинула на плечи теплую шаль, и как можно удобнее расположилась на широком подоконнике. Зеленый камень в руке блестел, казался теплым и тяжелым для своего размера.
Пока я рассматривала находку, волк открыл глаза.
Гортанное рычание, резкий выпад вперед и визг от пронзившей все тело боли. И это несмотря на множество переломов. Зверь сейчас не в состоянии самостоятельно сделать шаг, даже ползти было бессмысленно. Единственное, что оказалось выполнимо в данной ситуации – яростный взгляд, полный ненависти, злобы и раздражения из-за собственного бессилия.
- Угомонись уже, - прошептала я, не реагируя на волчье рычание. Все равно не тронет. Не сможет в таком состоянии. - Все, что отличается он нормы, в этих землях представляет угрозу. Это девиз главы деревни. Твой вопль не услышал разве что глухой, так что мой тебе совет – сиди тихо, не рыпайся. Я тебя вылечу, развяжу твои бинты, и ты уйдешь из моего дома, куда глаза глядят, забудешь сюда дорогу, исчезнешь из этого места. Мне плевать, что ты меня не понимаешь, просто молчи и не сопротивляйся…
Зрачки резко расширились, потом пришли в норму, и животное успокоилось…
Словно действительно понимало каждое слово…

***
После этого случая моя жизнь перевернулась с ног на голову, и кубарем скатилась в неизвестные дали. Такой вой и дикий рык не мог услышать разве что глухой. Я на все вопросы отмалчивалась, делала вид, что не при чем, пока местные жители собирали толпу и организовывали поиски.
- Это что за гадость?
На очередном собрании я продемонстрировала убитые тела существ, что напали на волка. Обрисовав ситуацию таким образом, чтобы не упоминать о новом жильце в моем доме, я выставила на обозрение нечисть, успевшую сгнить за столь короткое время.
Бутон, что был на кончике угловатого хвоста, сгнил, как и все обычные цветы, при этом из него выделялась густая и едкая коричневая жижа, до которой все дружно решили не дотрагиваться, от греха подальше…
- Мерзость. - Ольга с осторожностью поддела пинцетом лапку. - Я так понимаю, судя по когтям и острому ряду зубов, эта зверушка плотоядная…
- Знаешь, она может быть вообще всеядная…
Перевернув нечисть боком, я распорола кончиком скальпеля ей брюхо, но вместо привычных внутренностей получила гниющие комки трав с примесью чужих, более мелких когтей. Как эта дрянь переваривает мясо, я так и не поняла.
- Елена, - обратился ко мне брат. - Ты и раньше рассказывала, что рядом с барьером иногда странно пахнет, это оно самое?
- Да, и не нужно на меня смотреть как на врага народа, я туда за травами пошла…
- И наткнулась вот на такую вот прелесть!
Дядя выглядел спокойным, но его голос приводил меня в дрожь. Он с отвращением приказал выкинуть и сжечь тварь, тут же раскрыв все окна в доме.
- Елена… Я же тебя просил…
- Больше не буду!
Мне сейчас вообще не до трав. Как бы следы замести волчьего пребывания на том поле, пока они туда толпой не нагрянули.
Искали чуть ли не всей деревней.
Скрыть волчьи следы от людей, с малых лет промышляющих охотой, было невозможно. Поэтому пришлось направить поисковую группу во главе с дядей как можно дальше от моего дома. Приняв главенство среди отведенной четверки, я сделала все возможное, что бы менее опытные в этом деле люди не смоги заметить хотя бы намека на волчьи следы.
Дядя видел, что со мной что-то происходит, но спрашивать не стал, тактично наблюдая со стороны за моим поведением.
- Как же я хочу спать…
- Немного осталось, - брат недовольно зевнул. Он явно был расстроен тем, что не смог самостоятельно убить существо, напавшее со стороны барьера. - Потерпи, скоро будешь дома. Тебя проводить? А то уже темно в лесу.
Я отрицательно покачала головой, прикрывая зевок ладонью.
За эти несколько дней я безумно устала. Волк постепенно приходил в себя, больше не рычал по любому поводу и явно был готов отправиться на все четыре стороны, если бы не жуткая боль в задних лапах.
Вскоре животное стихло. Смирилось с положением. Больше ни звука, даже шороха. Волк просто лежал возле кровати и смотрел в одну точку совершенно безжизненным взглядом. Казалось то, что сейчас происходило, было самым худшим моментом в его волчьей жизни. Белая шерсть тускнела, он сильно линял. Мне все чаще приходилось подрываться среди ночи от его резких стонов. Обезболивающие отвары действовали, но не так сильно, как мне хотелось.
- Ну, нет, не может быть…
На повязке с лечебными травами отчетливо просматривался гной, и края раны мокли от воспаления.
Мне только и оставалось, что злиться. Каждое утро, день, вечер, ночь, я промывала его раны, проверяла швы и поила отварами, которые при нем же и готовила, израсходовав за неделю почти весь свой запас. Все эти дни Тиша был сам не свой и забился в самый дальний угол. Теперь он был больше похож на приведение, нежели толстенького и упитанного котика, который от страха начал лысеть, или от старости, хотя какая уже разница.
Свеча горела ярко, распространяя свой свет по комнате. Смотреть сосредоточенно на ступку в руках стало тяжело – голова болела из-за напряжения и усталости, хотелось отбросить все в сторону и идти спать, но чувство долга и ответственность не позволяли поступить подобным образом. Я сидела у окна в старом кресле, завернулась в одеяло и пыталась перетереть необходимые травы. Кот со временем осмелел и впервые за столько дней вылез из-за печи (хотя корм он подъедал с постоянной жадностью, правда, только когда я дома и когда волк спал).
- Что мне делать, когда тебя найдут?
Вопрос в воздух. Для себя. Ответа, как и ожидалось, не последовало.
Шкатулка открыта. Камень лежал на столе и я медленно перекатывала его кончиками пальцев по деревянной поверхности. В свете огня он бросал неровные угловатые тени, переливаясь то синим, то зеленым светом. Не стекло, и явно драгоценный. Печать на этой вещи говорила о явном магическом происхождении, но я настолько далека от всего этого, что не хочу разбираться и лезть в болото в одиночку.
Внезапно животное зарычало. Волк смотрел с жадностью и гневом, переводя взгляд с камня на мои ладони. Наличие этого предмета в чужих руках напрягало уже не только животное, но и меня. Может этот камушек принадлежал его бывшему хозяину? Хотя какой у волка может быть хозяин… не собака же, а с другой стороны – кто его знает…
Я подошла к волчонку.
- Мне эта вещь ни к чему. Камень твой и забирать я его не намерена, поэтому, как только я придумаю, как освободить тебя от бинтов без вреда себе самой, ты уйдешь из дома. В твоем случае скорее всего мне придется драпать со всех ног. Эта ценная для тебя вещь останется лежать в этой шкатулке, на той же полке где и всегда. Шкатулку можешь прихватить с собой, коли в пасти поместится, можешь разгрызть – все что пожелаешь, только вылечить себя дай…
Волка трясло, но после моих слов он будто бы успокоился… словно действительно понимает…

***

Впервые за столько дней я положила ладонь ему на голову между ушек не для того, чтобы проверить швы-бинты и прочие радости жизни, а просто что бы погладить. Волк опешил, уставился с полным непониманием, но все равно ничего не мог сделать. Узлы я вязала на совесть. Гладить волка оказалось занятием приятным, он хоть и не показывал свое отношение к этому процессу, но не рычал как раньше, и через несколько дней это вошло в некую привычку, а там я уже вовсю осмелела, с непонятной мне радостью делая массаж затекшим конечностям своего больного. Больной вроде не буянил и, судя по всему, просто смирился…
Как рассказать о волке родне? Как отреагирует дядя, узнав мой секрет?
Эти мысли не выходили из головы, постоянно мешали и заставляли нервничать. Всякий раз, приходя в их дом, я набиралась смелости признаться, но что-то меня останавливало.
- Ты сегодня такая задумчивая, - заметила Ольга, протягивая тарелку с картофелем. - Что-то случилось?
- Нет, все в порядке. Просто устала.
Дядя с вопросами не лез. Знал, что не отвечу, пока сама не приму решение.
- От тебя псиной воняет уже который день, решила зверушку завести?
Брат, сам того не зная, попал в самую суть проблемы. Вот только в отличие от собачки, животное в доме раза в три больше.
Отвечать не стала, быстро закинула в рот картофель, намекая на то, что разговор на эту тему закончен.
Такое поведение дяде не понравилось, но замечание делать не стал.
Терпит. Между нами уже давно поставлены четкие границы – я не могла стать частью этой семьи. Они не говорили об этом вслух, но особого доверия не вызывали. Знать бы, почему. Думаю, все дело в моем отце. Как-то раз я подслушала разговор местных теток, что с каждым годом становлюсь все больше похожа на него. Вот только почему этот момент у всех вызывал негативную реакцию – непонятно.
- Елена, приведи себя в порядок! Ты в последнее время сама на себя не похожа. Сколько можно выглядеть как побитая собака? Я давно тебя в таком состоянии не видел, - мужчина внимательно осмотрел меня с головы до ног, хмуря при этом брови. - Ты же девушка. У тебя что-то случилось?
- Все нормально, правда.
А у самой ноги от усталости дрожат, голова идет кругом и хочется спать. Но нельзя. В доме еле живой волк, который требует постоянного ухода. И раз я взяла на себя ответственность, значит, обязана довести дело до конца. Хоть и жалею уже об этом.
Рядом с дверью висело небольшое зеркало. Отражение устало улыбнулось, слегка наклонило голову и растрепало пятерней потускневшие волосы. Под глазами виднелись большие синяки, губы потрескались, кожа лица бледная. Взгляд озлобленный, напряженный.
Я не просто устала – все гораздо хуже.
Завязав вокруг шеи теплый шарф, я перекинула через плечо сумку, попрощалась с семьей и вышла на улицу, вновь погружаясь в собственные мысли.
- Уверена, что все хорошо?
В ответ я просто зевнула, прикрывая рот ладонью, и медленно направилась в сторону дома.
Под ногами шуршала опавшая листва, легкий порыв ветра приятно остужал голову. Ночь оказалась яркой – думаю, что сейчас это слово больше подходит для ее описания. Лунный свет завораживал, привлекал, освещая пустынные улицы нашей деревни. Вдалеке показался лес. Темный, таинственный. Он пугал своим видом, настораживал звуками, заставляя содрогаться от каждого шороха.
Морозный воздух освежал с каждым порывом ветра, возвращая способность мыслить здраво и надежду на то, что раненый волк не сойдет с ума, пытаясь лишить меня жизни.
Я подписалась на безумие.
Проверив в сумке наличие еды для кота, взяв ведро с колодезной водой, я повернула ключ в старом замке и медленно вошла в собственный дом, прислушиваясь к звукам.
Тиша в последнее время осмелел и явно забыл о том, что в природе есть чувство самосохранения. Совсем недавно этот гад стал подгаживать то мне, то волку, чем сильно выводил из себя. Собственно, последний ему за это хорошо отомстил, клацнув зубами у самого носа глупого животного, намекая на то, что решение о вседозволенности в данной ситуации одностороннее и легко поправимое.
Несколько дней назад я осмелилась снять повязки с его морды. Животное на это отреагировало энергичным зевом, непонятным гортанным рыком и качественным глубоким сном. К себе меня он больше не подпускал, точнее не позволял гладить. Все перевязки терпел, отвары из специальной емкости пил, хоть и фырчал все время (они правда на вкус не очень), много спал.
- Я дома.
В ответ непонятное шуршание.
Опустив ведро с громким стуком, я скинула с себя шарф и замерла.
- Тиша… Ты чего это…
Кот не просто трясся, он забрался на балку прямо под потолком и честно не желал слезать оттуда. Косился все время в сторону.
Дверь я уже закрыла… Кажется зря я это сделала…
Лунный свет озарял комнату через открытые окна, слегка задевая собой морду животного. На фоне белой шерсти голубые глаза сильно выделялись, внимательно осматривая мою фигуру.
Волк больше не был привязан. Он спокойно сидел в середине комнаты, смотрел, как я бледнею, покрываюсь холодным потом от страха, видел, как дрожат мои руки.
Я знала, что он огромный, знала, что мощный, видела, что безумно сильный, но до конца не осознавала. Просто не успела подумать о том, как пройдет подобная встреча.
Как себя вести? Идти к выходу? Стоять на месте? Как он вообще смог выбраться из узлов?
Тело дико трясло из-за подступившей паники – это единственное, что я ощущала на данный момент.
Волк медленно встал, внимательно посмотрел на меня огромными голубыми глазами и очень медленно, шаг за шагом, явно сквозь боль поковылял в мою сторону.
По ощущениям сердце рухнуло куда-то вниз. Его биение я уже не ощущала, только пульсацию в висках и мышечное напряжение.
Вскоре он остановился, медленно понюхал ведро с водой и, не особо долго думая, просто окунул в него целиком свою морду…
И так несколько минут…
Как волк не утоп при этом – непонятно, но через какое-то время он вернулся из водных глубин моего ведра и гневно зыркнул в сторону двери.
Дядя был ошарашен не меньше моего. Тот мысленный поток брани, что сейчас читался в его глазах, был направлен исключительно в мою сторону с явным намерением надрать пятую точку как когда-то в детстве. Волк напрягся. Злобно, искренне… по-человечески.
- Какого лешего тут происходит?
- Я хотела рассказать, что… Собачку взяла… В дом, - нашла что буркнуть, родилась язвой, так и помирать такой же. - Лечу ее…
- Собачку… - Прошептал мужчина, при этом мгновенно постарев лет этак на десять, покрываясь испариной. - Собачку… Да ты совсем сдурела? Это же волк! Какая к лешему собачка? Ты что творишь, дура, да мы все ему на один зуб! Ты посмотри на него!
Волк при этом слегка дернул головой, но вмешиваться в семейные разборки не посчитал нужным. Какой умный, однако, песик.
- Не кричи, я и так очень устала, - взмолилась я и тут мы оба замолкли. Волк потерял всякий интерес - как ко мне, так и к непрошеному гостю, и вновь повторил свой трюк с водой, расплескав при этом оную по полу.
- Что… Что он делает? – Голос у дяди при этом странно пополз куда-то вверх.
- Видимо моется… - Предположила я, пока до меня не дошел смысл этих действий. - Хотя если подумать…
Дождавшись, пока зверь вынырнет и взор свой явит, я несколько опрометчиво положила руку на голову волку, прикоснулась к носу, и даже осмотрела слизистую при непонятном и явно наигранном зевке животного. Он не мог открыто пойти мне на встречу, гордость не позволяла, но сделать вид, что ему все равно и раз я и так пасть открыл…
- Да ты весь горишь.
Охнув, я мгновенно бросилась в погреб за готовыми отварами, прекрасно понимая, что в таком состоянии зверь не просто долго стоять не сможет – дышать будет с трудом. Поэтому он и не стал нападать на дядю. Просто нет сил.
Зверь по привычке лег на кровать и без малейшего сопротивления принял лекарство при этом и чихнув, и рыкнув, и что-то проворчав, гневно посматривая на дядины руки, которые по привычке до сих пор не выпустили острый меч.
- Елена.
Волк лежал, нервно посапывая. Дядя, наконец, перестал жестикулировать и сел за стол, тут же обхватив голову руками.
- Он раза в три больше простого волка. Я подозревал, что запах псины при каждом твоем появлении не просто прихоть капризной девочки, но что бы такое… Ты хоть осознаешь, в какой опасности находилась все это время? Я понимаю, ты еще ребенок, тебе всего шестнадцать лет, любовь ко всему живому, миру мир, дружба солнце и прочие радости, но хоть представь на миг, что будет, если эта тварь внезапно взбесится? Да он не раздумывая тебя сожрет и нападет на деревенских! Ты хоть понимаешь, чем могла обернуться твоя затея?
- Дядя, он умирал, - оправдывать себя смысла не было, сделанного не воротишь. - Я не смогла его бросить…
- И что теперь? – Мужчина развел руками. - Что дальше?
Я на миг задумалась, волк притих, словно дышать перестал в ожидании моего ответа.
- Все просто, захочет - уйдет, захочет - останется. Будь он опасен – ты узнал бы это первый, потому как я не вернулась бы в деревню ни живой, ни мертвой. У него было много возможностей меня убить, но вместо этого волк позволял поить себя лекарственной гадостью, менять повязки и терпеть мои измывательства над собственным телом.
- Вот это и странно, Елена, животные себя так не ведут. Что ты будешь делать, если он окажется не простым волком?
Я задумалась, проигрывая различные варианты в своей голове, а вот волк напрягся, слегка дернув ухом и пристально всматриваясь в мое уставшее лицо. Знал бы, как я мечтаю выспаться за все те дни, что стояла со свечкой над его кроватью…
- Он и так не простой. Так что мне, если честно, все равно, кто он…
На этой фразе зрачки волка чуть расширились, и он закрыл глаза, явно желая как можно скорее уснуть.

***
Мы сидели на полу друг на против друга. Я, как и любила – на коленях, при этом с вызовом уставилась в широкие зрачки своего нового соседа, он, как и положено мохнатому хищнику, с гордо выпяченной грудью и голодный взглядом. К моему ужасу волк был выше меня уже в таком положении, чему его совесть была несказанно рада – по взгляду вижу, ехидство так и сияет во всей красе. После того, как была снята последняя повязка, он не позволял к себе прикасаться, но и дом не покидал. Не рычал, не отворачивался от приготовленной для него еды, хотя судя по тому, как на нем все заживает, он в скором времени и сам на охоту пойдет.
- Знаешь, я вот не могу просто обращаться к тебе Волк, - зверь недоуменно посмотрел на меня, подозревая что-то нехорошее. - Давай я назову тебя… Скажем… Вася?
Судя по взгляду, его ожидания оправдались до такой степени, что от этой эмоциональной волны я невольно поперхнулась.
Мне нравилось его рассматривать, наблюдать, как иногда подергивается кончик его хвоста от нетерпения, как в гневе он прижимает уши, как меняется выражение его глаз.
Он полностью оправился через месяц. Белая шерсть стала очень мягкой, глаза больше не излучали гнев и ненависть, как при первых наших встречах, да и все попытки прикоснуться к нему он перехватывал больше по привычке, нежели из-за неприязни, как мне казалось на тот момент. Камень, что был найден в его пасти, так и продолжал лежать в шкатулке. Как-то раз я закрыла оную на ключ и поставила на книжную полку. Волку это не очень понравилось, но он не подал даже голоса в знак протеста. Значит – сойдет.
Вскоре прошло несколько месяцев. Наступили морозы, и зима разгулялась по полной, представ перед нами во всей красе и обволакивая ледяным холодом все вокруг. Прогревать дом становилось сложнее, поэтому дома я ходила как некое подобие человека – три слоя одежды, несколько пар носков, обязательно плед и как можно больше горячего чая. С тех пор Волчонок стал вести свои привычные волчьи обязанности и кормить себя самостоятельно, демонстративно отказываясь от моей стряпни. В деревне о нем уже давно прознали, но подойти ближе боялись, поэтому и меня не трогали, на всякий случай.
- Знаешь, эту книгу мне мама подарила.
Я сидела возле печи, с удовольствием согреваясь ее жаром и разбирая старые коробки. Волчонок, как и Тиша, разлеглись рядом со мной, так же получая свою порцию тепла, хотя с таким меховым раздольем могли бы не корчить из себя страдальцев. На мой голос волк немного повел ухом, но глаз не открыл.
- А хотя, какая вам разница, - резко выдохнув, я аккуратно положила детскую сказку на книжную полку и стала шуршать дальше. - С вами двумя и не поговоришь толком, словно сама с собой разговариваю. Хотя это так и есть.
- Елена! – В дверь постучали. - Я войду?
- Давай, - спокойно ответила я, понимая, что Волчонок не тронет никого из моего семейства.
Ольга быстро влетела в дом тут же захлопнув за собой дверь. Увидев огромное животное, она ойкнула, замерев на месте, но после того, как он отвернулся в сторону, немного успокоилась.
- Завтра охота, ты готова? – Спросила сестра. - Ты нужна нам с папой.
- Да, еще с вечера все собрала. Выйдем, как и задумали, - спокойно ответив, я пригласила девушку за стол, расставляя чашки. - Если честно, Ольга, лучше бы в такой холод дома сидели. Местные сами виноваты, нужно о зиме думать заранее. Сейчас бы не пришлось собирать всю нашу команду и идти охотиться в настолько не подходящее для этого дела время. О чем они думали? Что дичь сама к ним в дом придет? И ведь предупреждали же.
- Все повторяется. Из года в год одно и то же. Люди часто рассчитывают на авось, судьбу, надежу, случай, удачу, а в итоге голод, холод, лютые морозы и отсутствие запасов. Так что завтра будет последняя вылазка.
Про последнюю вылазку дядя говорит каждый год. Так что, махнув на эти слова рукой, я стала медленно разливать горячий чай по кружкам, наслаждаясь прекрасным ароматом.
- Елена, - сестра произнесла мое имя медленно, растягивая каждую букву. - Ты вроде взрослая девушка уже. Нам с тобой замуж пора, а вместо тонкого стана я вижу перед собой сборную солянку из нескольких слоев старой одежды, грязные волосы и следы от углей на лице.
Сестра хоть и была самым настоящим воином, но и за внешним видом следила с завидным постоянством. Сняв с моей головы теплую шапку, она поцокала языком и тут же поставила на огонь воду.
- Ну нет, - взмолилась я. - Ты что делаешь? Я же заледенею пока волосы сохнуть будут!
- Зато человеком станешь, - буркнула гневно сестра, показывая всем видом, что плевать она хотела на то, что я думаю по этому поводу… - Кстати, а как там наша баня поживает?
Все время пока я боролась с сестрой, Волчонок мирно смотрел на огонь, потом не выдержал накала страстей и гневно рыкнул, явно не одобряя мои сопротивления. Ольга улыбнулась, осознав, что заручилась весомой поддержкой и, не особо церемонясь, тут же окунула мою голову в горячую воду.
Сохли волосы долго, русой копной облепив подушку. Я лежала злая, уставшая и обиженная.
И, конечно, на следующий день я заболела.

***
- Не смотри на меня так, - буркнула я, вытирая сопли. - Я ведь говорила, что долго сохнут.
Волк обреченно посмотрел на мою тушку, издающую булькающие и хлюпающие звуки, и непривычно резко повел хвостом.
Собрав все необходимое и проклиная при этом все на свете, особенно ломоту конечностей, я прекрасно понимала, что после сегодняшнего путешествия слягу примерно дней на семь, если не больше.
Раньше, когда я охотилась, Волчонок всегда оставался дома по очень простой причине – кости на тот момент еще не до конца срослись, сейчас же волк явно намеревался покинуть насиженное место вместе со мной, чему я обрадовалась. Мой энтузиазм по поводу зверя был воспринят всей честной компанией с куда меньшим трепетом, но так как животное близко не подходило и всегда держалось поодаль основной массы людей, все остались более менее спокойны. Да и я, как и положено, шла в хвосте.
Ушли мы от дома на приличное расстояние и это при том, что в лютый мороз поймать что-то стоящее гораздо сложнее, нежели в обычные зимние дни.
- Волчонок, - шепнула я немного обескураженному волку, наблюдавшему за тем, как мы разбиваем лагерь, быстро скидывая основную массу вещей на землю. - А теперь смотри, как работают профессионалы своего дела.
На мою фразу зверь скривился. Во взгляде читалась откровенная ирония с толикой сарказма. Какого же было его удивление, когда мы все резко затихли и, не особо долго думая, даже не сговариваясь, мгновенно растворились в лесной обители, играя свои роли в зависимости от сложившейся ситуации. Я и еще двое соратников, упорхнули на деревья. От моей прыти Волчонок удивленно уставился на дерево, с которого я тихонько улыбалась ему, на прощанье махнув рукой. Животное растерялось, кончик хвоста дернулся, и зверь раздраженно зарычал, явно не желая выпускать нас всех из виду, но не тут-то было. Нас уже не было рядом.
Холодный воздух обжигал легкие изнутри и дышать становилось трудно. Наши зимы всегда славились лютым морозом, поэтому жителей в деревне не так много – самые закаленные остались, и те, кому просто больше некуда идти. К тому же непосредственная близость к магическому барьеру и нечисти способствовали неблагоприятным слухам и страхам, и людей можно понять.
Я пробиралась сквозь ветви очень осторожно, стараясь не спугнуть уже намеченную цель. Все, как и всегда – да, мы просто шли все вместе, да, мы просто разговаривали, но при этом каждый из нас уже давно увидел след и прекрасно понимал направление и задачу.
Сигнальная стрела – жертва совсем рядом. Опознавательный сигнал от дяди (угукать он умел лучше всех)… Совсем близко.
Со своего убежища я могла прекрасно разглядеть спокойно наблюдавшего за всем происходящим Волчонка. Он явно не понимал, что вообще происходит, нервно оглядываясь по сторонам, пока из ближайших кустов не вывалился совершенно обезумевший, рычащий, орущий и очень большой медведь с яростью преследующий мелкую, но юркую Ольгу. Поджав хвост от страха и ужаса, волк дернулся с места, но посмотрев на деревья, где я пряталась, затормозил. Я прекрасно знала, что делаю. Один выстрел – четко в глазницу. От неожиданности жертва остановилась и развернулась, разинув при этом пасть. Еще стрела – прямо в глотку. Брат выстрелил сидя на противоположном дереве, и его болт с отчетливым хлюпаньем вошел прямо в сердце обезумевшему животному.
И нет больше медведя…
Ольга победоносно вынимала из тушки стрелы, когда Волчонок осмелился подойти ближе к людям. Он лишь замер над мертвым телом, потом развернулся и ушел в сторону дома.
- Чего это он? – Изумилась Ольга. - Обиделся, что ли?
- Ну, - размышляла я. - Не совсем. Просто он увидел то, что хотел и больше терять времени не намерен.
- Какой странный у тебя волк, - заметила девушка, пакуя вещи. - Все, на сегодня охота закончена. Там в ловушку еще лисица попалась, но она мелкая совсем и лишь немного поранила ногу. Кости целы, так что мы ее отпустили. Есть несколько тушек пернатых, да кабанчик.
Запасов на зиму не хватало, и все прекрасно понимали, что к концу зимы люди озвереют от голода. И дабы такое не произошло проще несколько раз в лютый мороз поохотиться, чем потом мучать и себя и свою совесть. Нагоняй от дяди все уже давно получили за раздолбайство и несоблюдение правил, так что грозно пообещав о том, что впредь зима – их проблема и головой нужно думать, охотник исполнил последнюю волю народа и как истинный добытчик сделал все необходимое, что бы хоть как-то прокормить местный люд. Жители были несказанно счастливы, и даже мне перепала частица всеобщей любви и доброты в образе хлеба, молока, картошки и прочей еды.
К моему возвращению Волчонок сидел на крыльце. Совершенно один он словно не замечал холода. Глаза пустые, обреченные и очень печальные уставились в одну точку перед собой. Словно ледяная статуя – большая, огромная, но ледяная.
- Я вернулась.
Волк слегка дернулся, ощущая прикосновение ледяных пальцев к холке, медленно повернул в мою сторону голову, и так же отрешенно прошел в дом, возвращаясь на свое место. Уткнувшись носом в плед, животное уснуло, я же, устав как собака и совсем обессилев, рухнула на кровать в своей комнате, мгновенно провалилась в сон, ощущая при этом на задворках сознания подступившую простуду с последствиями и болью.
Надо было лучше сопротивляться, все равно дома живу одна. Кто увидит мою одежду и волосы кроме сестры?

***
Наутро пели птицы, под половицей шебуршал крыс, кот орал благим Мяу на весь дом в поисках еды, волк же терпеливо замер прямо надо мной и пристально всматривался в мое лицо.
Думаю, не надо описывать ту гамму чувств, что я испытала, когда проснулась и узрела над собой голубоглазую животину в такой близи от моего лица. Да он и сам шарахнулся – то ли от неожиданности, то ли от моего бранного вопля, но Тишка точно испугался, за печь спрятался…
Предатель…
Голова болела нещадно, кости трещали и суставы ломились. Состояние напомнило Пляску Смерти, когда в старые добрые времена под действием высших сил мертвые вставали из могил, и под руководством главного барона устраивали беснобесие, навсегда завлекая путников в свои оргии. Вот как они кидались собственными костями, так и сейчас мое тело было близко к этому состоянию. Все время бросало то в холод, то в жар.
Ольга, пришедшая навестить меня, в скором времени сильно разволновалась и принялась готовить все необходимое (на ее взгляд) для отвара (по мне так отрава, честное слово), что бы вернуть меня к жизни (с ее умениями готовить я быстрее сей мир покину, чем положено).
Волчонок при этом несколько одобрительно на сестру глянул и не мешал ни ей, ни мне.
Девушка все еще боялась волка. Я видела, как она следила за каждым его движением, улавливая все детали и шорохи. Волк же в свою очередь делал вид, что ему наплевать, но украдкой посматривал, хитрый глаз прищурив… Отпаивали меня против воли, на что я сильно возмущалась, но сил к сопротивлению совсем не имела, так что вернувшись в кровать и укрыв себя одеялом, я принялась дрожать как осиновый лист, не в силах справиться с собственным телом. Ольга на меня зыркнула, одеял побольше принесла, но даже это не успокоило дрожь.
- Да ладно тебе, ты ведь знаешь, я всегда так болею. Дай мне несколько дней отлежаться и все пройдет. К тому же лекарства есть, еда тоже. Дом убран и везде все чисто, а вот окна открывать не надо!
- Я схожу в лавку, пока не поздно, а ты, - грозно шепнула девушка, закрывая за собой дверь. - Лежи и не вставай.
Как будто и без нее не знаю…
- Ну что так смотришь? – Волк после ухода Ольги лег возле моей кровати и явно что-то обдумывал. - Я скоро поправлюсь.
В ответ он обреченно вздохнул, наблюдая за тем, как я пытаюсь найти удобное положение, еле заметно вильнул хвостом и медленно встал, возвышаясь над моей кроватью. И взгляд у него совсем как у человека. От этих ощущений бросало в дрожь, потому что среди ранее встреченных мною животных такого не было. Иногда создавалось впечатление, что он вот вот заговорит или отругает, когда я совершаю глупость.
Всегда сам по себе.
Интересно, почему он остался? Ему некуда больше идти? Если стая его прогнала или он потерял всех, до последнего сородича… Что, если ему, по большому счету, наплевать на то, где и с кем делить тепло и кров? Я всегда совершаю ошибку по отношению к этому волку – я его очеловечиваю, но он был, есть и будет просто животным. Большим и очень умным, но животным.
Пока я размышляла о волке, зверь, словно нехотя, поставил передние лапы на край моей кровати и потом, пока я соображала, что вообще происходит, медленно запрыгнул на нее, полностью нависнув надо мной всем телом. Я от такого чуть сквозь землю не провалилась. Интересно, он относит себя к тому виду особей, что добивают неугодных, дабы не обременять стаю слабым звеном или же я ошибаюсь, и эта тварь меня не сожрет?
Тварь прекрасно заметила мой испуг, да и писк услышала тоже отлично. Волк гневно покосился на меня, слегка рыкнул, ну а потом лег сверху, наплевав на то, что весит он не как наш кот, который постоянно сопит у меня на коленях, а как хорошая такая коровка со всеми вытекающими из этого последствиями. Я от тяжести охнула, но потом, почувствовав, как озноб сходит на нет, лишь сильнее прижала к себе этот огромный комочек шерсти.
Вскоре Волчонок уснул, чуть слышно сопя. Уши при этом постоянно вздрагивали и влажный нос упирался мне прямо в шею.
- Интересно, - размышляла я вслух шепотом. - Ты действительно понимаешь, что происходит? Судя по тому, как ты себя ведешь – да, но я тогда совсем запуталась…
Ага, ухо дернулось, дыхание больно ровное стало, словно старается не выдать себя в том, что проснулся и прекрасно все слышит…
- Знаешь, а ведь дядя и его семья с Ольгой мне не родные. У меня вообще больше родственников нет, - иногда, когда мне плохо, я всегда разговариваю сама с собой, не в силах держать внутри себя эмоциональную бурю. - Папа пропал. Скорее всего, его нет в живых. Мама умерла, а я ведь даже на ее могиле не была ни разу - далеко очень, и дядя меня не пускает. Говорит, что это опасно, и мы с ним потом специально съездим. Врет он все.
Волк окончательно проснулся, сдав себя громогласным чихом. Я достала перо из подушки и дабы вывести животное на чистую воду, слегка пощекотала его ноздри. В ответ мне возмущенно рыкнули и удивленно глянули взглядом явно осмысленным, совершенно не сонным и заспанным. – Притворщик, - улыбнулась я, легонько поглаживая волка по ушам. - Дай мне перевернуться, а то все затекло. Ты ведь не маленький милый котик, тебя только попробуй с места сдвинь - руку по колено откусишь и не заметишь.
Волк меня внимательно выслушал, зевнул и, вопреки моим ожиданиям, решил, что лежать на мне ему вполне удобно и лучше бы молчала я, презренная… Хам! Я стала ерзать и всячески пытаться изменить свое положение тела на кровати, на что зверь лишь гнусненько рыкнул и сильнее в кровать впечатал, распластавшись на мне как кот на печи. И что бы я ни делала – Волчонок мгновенно перехватывал все мои попытки уползти в сторонку, тут же создавая всевозможные препятствия для моего побега. Мне показалось, что ему даже нравиться вот так издеваться над бедным ребенком. Именно ребенком – иногда по его взгляду мне казалось, что будь он человеком – был бы старше на много лет, мудрее и опытней, нежели я, вся такая наивная и невинная овца…
Когда пришла Ольга, я могла лишь обреченно охнуть. Волк тактично промолчал, девушка ошарашено замерла и только после осмысления всего происходящего выдала воистину бранную тираду по поводу всего того, что тут происходит.
- Елена! – Рычала сестра. – Ну, ладно кот, но волк!
Волк странно хмыкнул, совсем по-человечески, чем озадачил не только меня, привыкшую к подобному, но и Ольгу, такого ни как не ожидающую.
- Он грязный!
Снова ухмылка на морде, а ведь действительно, эта животина всегда чистая. Я его вообще грязным только при первой встречи видела. И шерсть такая мягкая, гладкая.
- Ну, хорошо, - уже вконец злилась девушка, пытаясь найти более разумные и правдоподобные аргументы. - Он же блохастый!
На это заявление Волчонок решил обидеться - дескать, у благородной крови и блохи благородные, но факт есть факт и от него не избавишься. Пришлось слезать, и на свое место идти, обижено фырча то ли на Ольгу, то ли на блох…
- О, наконец-то могу перевернуться.
Конечности стали неприятно покалывать, ныть. Приходилось терпеть, сдерживать раздражение и не смотреть с гневом на волка.
Зверь на это все рыкнул, да с такой интонацией, словно чем бы челядь ни тешилась, все равно челядью и останется.
Я на все это посмотрела, посмеялась, и в итоге уснула, предусмотрительно заглотив непонятное лекарство, сестрою принесенное.

***
- Ну и долго ты будешь тут стоять?
С тех пор, как прошло три месяца, и лютые морозы сошли на нет, уступая законное место слякоти и грязи, я приняла решение сводить Волчонка в город. Так сказать, чтобы и местные признали, и дядя от меня отстал. Главной проблемой было то, что как глава деревни он не мог позволить обитать близ лежащей территории (это мой дом) такому огромному зверю без уверенности в его неопасности для местных. Достав меня этим вконец, я сдалась под напором, приняла решение испытать судьбу и каким-то волшебным образом надеть этот несчастный ошейник на зверя. Волк, как бы так мягко сказать – был против. Во взгляде читалось очень четко “шла бы я лесом с такими идеями и вообще я тебе не собачка или псина дворовая” или что-то вроде “как смеешь ты, презренная, поступать так с благородным животным”. Я стояла во дворе, уже по локти в грязи, все еще держа в руках несчастный ошейник, в то время как волк, в ничуть не лучшем положении, тяжело дышал и явно гневался, злобно косясь на предмет в моих руках.
- Да что же это такое! – Тяжело дыша, я в очередной раз схватила волка за хвост, но тот вырвался. - Я просто его одену, поведу тебя в город, где люди поймут, что ты не опасен и ведешь себя смирно, как хорошая собачка, и как только мы вернемся, сниму его!
На слово “собачка” волк отреагировал очень остро, мгновенно огрызаясь и клацнув пастью прямо перед моим носом. Я такого честно не ожидала, но что удивило меня еще сильнее – его взгляд. На этот раз он был полон не ненависти или гнева, как я предполагала, а страхом и безысходностью…
- Дурак, - я обиделась. - Да пойми же ты! Если хочешь остаться на этой земле, тебе придется вести себя как хороший безобидный зверь, который не есть человечину и домашний скот! В противном случае тебя просто убьют от греха подальше.
Внезапный порыв ветра остудил мой пыл. Волк стоял напротив меня, прижав уши. Он находился в смятении и искренне ненавидел то, что сейчас находилось в моих руках. Его и без того голубые глаза казались еще более холодными, прозрачными при таком дневном свете. С морды стекала грязь, все тело было прилично измазано, ко всему прочему еще и в мелких листьях с примесью веток и земли.
- Волчонок, - взмолилась я, садясь на землю в попытке прийти в себя и отдышаться. - Пожалуйста, это ведь только на один день. Я просто приведу тебя по дороге в город, покажу всякие улочки, угощу мяском из той лавки, о которой я так часто тебе говорила. Пойми, если ты пойдешь без ошейника, они испугаются. Все и так не особо привычны видеть таких больших животных, а тут еще и без контроля со стороны человека. Это не значит, что я твоя хозяйка, а ты моя домашняя живность, но это необходимо, чтобы остаться здесь.
Волк тяжело дышал, его глаза все время бегали из стороны в сторону, выдавая панику и смятение. Он словно хотел убежать, но в то же время не мог, с ужасом глядя в мою сторону.
- Хорошо, - ответила я, потеряв всякую надежду. - Значит, мы не пойдем с тобой в город. Хорошо, Волчонок. Оставайся в доме, а я как всегда попытаюсь что-нибудь придумать.
Быстро встав, я отряхнула платье, вытерла кое-как руки и, схватив ошейник, со злостью выбросила его в кусты. Внутри меня бушевал самый настоящий ураган. Я искренне не понимала, почему у волка такая реакция на ошейник, к тому же я еще про поводок не сказала. И видимо хорошо, иначе бы меня точно сожрали от буйства гнева.
- Тоже мне, благородное животное! Пытаюсь помочь, а этот гад еще и сопротивляется… Вот что я буду делать, когда ты пропадешь? А что если за тобой охоту начнут? Что, если тебе придется уйти, и я опять останусь одна? Я же вижу, что ты и сам не хочешь уходить, так что ты будешь делать, когда придут люди и выставят против тебя вилы и копья? Сражаться? Убивать? А что потом?
Я развернулась, не в силах сдерживать эмоции. Руки дрожали, слезы уже вовсю затмевали взгляд.
Он шел за мной. Все это время он шел за мной и держал в зубах этот чертов ошейник. Он смотрел на меня огромными, ошарашенными, полными ужаса глазами, но не выпускал ненавистный ему предмет, сдавшись под моим напором. Он трясся, как маленький щенок и очень боялся. Такой большой, огромный зверь не мог даже допустить, что позволит человеку вести его на поводке куда-либо.
- Я застегну так, что ты сможешь его стянуть с себя, - прошептала я. - Вот, смотри.
Пришлось продемонстрировать. Конечно, я застегнула его, чтобы он не болтался на шее, но в тоже время и сам Волчонок при желании мог избавиться от этого предмета собачьей повседневности.
При виде поводка зверь вздрогнул и просто закрыл глаза, ведя внутреннюю борьбу, и только после характерного щелчка вновь на меня взглянул.
- Пойдем?
Волк обреченно встал и последовал за мной словно на каторгу.
Я шла молча через лес по широкой дороге, и все время поглядывала на Волчонка. Он печально опустил голову и шел следом чуть ли не волоча за собой задние лапы. Вскоре показалась сторожевая будка и невысокая стена, преграждающая путь встречным путникам. На самом деле это каменное строение осталось еще от прошлых жителей, часто ведущих бои с наплывом нечисти. Сейчас такого нет и все спокойно, но стена стоит как напоминание о былых днях.
- Глазам своим не верю, - дядя ждал нас на входе у ворот. - Ты все же его привела. И судя по внешнему виду обоих, борьба была не честной. Как ты победила?
- Компромисс, - буркнула в ответ, посмотрев на волка. Слова дяди, казалось, добили его окончательно.
Мы вошли в деревню. Встречные люди при нашем появлении тут же шарахались в сторону, но как только примечали ошейник и поводок в купе с главой деревни – мгновенно приходили в себя и реагировали более спокойно, чем вначале. Волк не подавал голоса, но судя по ауре зла, что распространялась от него на ближайшие территории, явно был многим недоволен.
- Мы пойдем в сторону лавки, - сказала я, прикинув, что в том направлении людей меньше всего. - Так что все будет хорошо.
Дядя мне не мешал и сделал вид, что оставил в покое. На самом деле он просто держался в тени на случай непредвиденной ситуации. Волк ему не нравился. Но в тоже время был интересен своей необычностью и неповторимостью. Так что убивать Волчонка сейчас точно не будут.
Через некоторое время волк стал осматриваться по сторонам. Поводок я никогда не натягивала и все время терпеливо ждала, когда эта животина нанюхается местных запахов, съест кусок купленного мою мяса, рыкнет с щенячьей радостью в глазах на местных беспризорников, отважно решивших прогуляться мимо меня. Еще через какое-то время волк пришел в себя окончательно и уже с интересом посматривал в сторону узеньких улочек, разноцветных лавок и всевозможных вывесок. Люди хоть и шарахались от него, но Волчонок реагировал на это уже менее остро и просто шел вперед с интересом посматривая на небольшой магазинчик с пряностями…
- Да ладно, - удивилась я, наблюдая с каким восторгом животное глазело на сахарный пряник. - Ну ладно…
Купив волку лакомство, тот слопал оное в один присест и тут же потребовал добавки, чем несказанно обрадовал мелких детишек, все это время наблюдающих за тем, как “большая собачка” клянчит себе еду, совсем по-звериному толкая меня лапой и немного поскуливая, так, чтобы слышала только я.
Пришлось купить еще несколько штук, хорошо, хоть деньги взяла…
Печенье, шоколад, печеное яблоко, сухарики, пряник… Волк уплетал все, что я так любила, за обе щеки, при этом от наслаждения закатывая глаза и вновь прося добавки. Такое поведение, кстати, хоть и было на редкость странным (с ним вообще все странно), но явно шло на пользу. Общественность внимательно следила за волком, тот в свою очередь был больше похож на огромного щенка чем на лютого монстра. Так что к вечеру, когда я силком тянула несчастного к дому, я сняла наконец ошейник и мы оба успокоились. Зверь попытался носом добраться до очередной печеньки, за что и получил тапочком по хвосту.
- Не наглей! Я из-за тебя вообще без средств к существованию останусь! И кто это тут недавно не хотел идти в деревню? Упирался, вредничал.
Волчонок на меня печально уставился, носом в колени уткнулся.
Я от усталости бросилась на кровать и даже не помнила, как уснула. Волчонок, кстати, теперь все чаще спит со мной рядом, на подстилке, нежели в отдельной комнате, а когда чистый так вообще втискивается рядом между стенкой и мной.