Дитя

Вы любите детей? Я их терпеть не могу. Шум, возня, подгузники и прочие сопутствующие прелести всегда вызывали у меня суеверный ужас. Возможно, мне просто не хватало опыта общения с ними. Знающие люди уверенно заявляли, что собственный ребенок заставит меня в корне пересмотреть свои взгляды. Но, как я и боялся, чуда не произошло.

С тех пор, как в квартиру принесли завёрнутого в весёленькое голубое одеяло Витьку, о покое я забыл навсегда. Несмотря на истинно райские условия жизни, – ешь и спи сколько хочешь, все только рады, и никакой работы! – Витька постоянно выражал своё недовольство по поводу и без. При этом он, конечно, не считался ни с нашей усталостью, ни с занятостью, ни даже с тем, что на дворе глубокая ночь. Я не мог понять, как моей жене удавалось с поистине ангельским терпением раз за разом менять пеленки, пресекать истерики и выносить щипки и укусы даже за весьма чувствительные места. Всего за пару месяцев я уже чертовски устал от своего сына.

Всё изменилось после одной полуфантастической истории. В тот вечер я, как обычно, пришел с работы. До дома я всегда добирался смертельно уставшим, но на этот раз мне было по-настоящему дерьмово. После ужина жена пошла в душ. Мне же предстояло провести долгих полчаса, уговаривая Витьку заснуть. Я сел на стул рядом с его кроваткой и принялся ее качать, молясь изо всех сил, чтобы маленький деспот уснул быстро и без капризов. Мерное движение колыбельки действовало на меня самого куда сильнее, чем на Витьку – я два раза поймал себя на том, что едва не отключился. Мальчишка думал о чём-то своём и сосредоточенно сосал пальцы, так что я заключил, что могу позволить себе подремать хотя бы пару минут.

Я вскочил на ноги. Ещё до того, как пришло окончательное осознание того, что происходит вокруг, в кровь выбросился адреналин. В комнате кто-то был. Вдалеке шумела вода – значит, жена до сих пор в душе и это не она. Я повернул голову к незваному гостю, стоящему у окна как ни в чём не бывало. Смотреть на него по неизвестной причине было так же тяжело, как на солнце в ясный день. По очертаниям он походил на высокого взрослого мужчину в плаще, как-то неестественно сидевшим на его широкой спине.

– Ты кто? – выпалил я, готовясь обороняться. – Как ты зашел? Чего тебе надо?

– Кто-кто, – буркнул он, – ангел небесный. Замолчи, смертный! Мне нужен ответ на вопрос жизни и смерти!

Я ожидал чего угодно, но не этого. Впрочем, отчего-то поверить дерзкому гостю оказалось очень легко.

– Ну спрашивай, я слушаю, – пожал я плечами, растеряв разом весь боевой пыл. Ангел раздраженно отмахнулся.

– Не твой ответ. Я хочу узнать у него, – он указал фосфоресцирующим пальцем на хлопавшего глазками Витьку. Я смог только пробормотать что-то вроде «надеюсь, ты не по внутренностям собираешься гадать». Ангел, явно не нуждавшийся в моём разрешении, склонился над колыбелькой и замер. Повисла тишина. Шум моего сердцебиения звучал в ней оглушительным грохотом. Когда я уже собрался окликнуть дерзкого гостя, тот сам резко выпрямился и кивнул Витьке.

– Благодарю, я узнал достаточно.

– Эээ… Как? Он же даже говорить не умеет… – удивился я.

– Я обратился напрямую к его душе, – снисходительно пояснил ангел. – Знание языка для этого не требуется.

– Но откуда ему вообще что-то знать?

Ангел, уже собиравшийся исчезнуть, закатил глаза.

– Младенцы ближе всех к божественной сущности. Они ее ещё не забыли, – бросил он через плечо. – И кстати. Зря ты так относишься к своему ребенку. Между прочим, он только что спас тебе жизнь.

– Что?... – начал было я, но ангел исчез, едва договорив последнюю фразу. А за ним исчезло и всё вокруг. Мир погрузился в темноту.

Я очнулся в больничной палате. Самочувствие, мягко говоря, было отвратительным, но врачи утверждали, что мне уже ничего не угрожает. Как я узнал от жены, в тот злополучный вечер у меня случился сердечный приступ. Она выскочила из душа, как только услышала истошный Витькин вопль. Мальчишка поднял тревогу вовремя. Как потом сказал жене хирург, пара-тройка минут промедления – и ей пришлось бы вызывать не только скорую.

После выписки я со временем вернулся к прежней жизни. Окончательно поверить в реальность того, что я видел, не получалось. Возможно, это видение было лишь фантазией, порожденной моим умирающим мозгом, но слова ангела крепко засели в голове. И с чего я взял, что знаю о детях достаточно, чтобы так пренебрежительно к ним относиться?

Теперь я стараюсь проводить с сыном как можно больше времени, спокойно переношу его капризы и причуды – ведь всё это, в сущности, ерунда. Правда, мне стыдно, что только внезапная близость смерти заставила меня подарить сыну любовь, которую он заслуживает. Но и это лучше, чем ничего, верно?