Нарушены условия хранения // Alert

Спасибо за творческий пинок HEADfield.

Часть 1: Error

Часть 2: Alert

Часть 3: End (с точкой)

Внезапная мысль, словно заноза, засела в голове Кейси. Она списывала её появление на недавно проявившиеся повышение температуры и лихорадку, однако в действительности понимала: болезнь не могла стать причиной. Но утопающий всегда будет хвататься за соломинку, сколько бы он ни был уверен в бесполезности этого действия. Девочка смахнула трясущейся рукой пот, попыталась оживить экран телефона, проведя по нему липкими от пота и крови пальцами, но тщетно. Кейси ещё раз утёрла рукой нос, размазывая кровь по лицу и рукаву некогда белой, идеально отглаженной рубашке. Внезапное носовое кровотечение она тоже списывала на болезнь. Этому разум верил.

– Не может же всё это происходить из-за того, что я – на самом деле вовсе не я, – сказала вслух Кейси и в ужасе моментально зажала рот.

Однако мысль, оформленная в звуковую последовательность, перестала казаться такой уж глупой и неправдоподобной. Теперь Кейси могла проследить в случившемся определённую логику. Когда с организмом творится что-то неладное, он всячески сигнализирует об этом: болью, повышением температуры тела, какими-то другими симптомами. Но как должен подавать тревожные сигналы разум? Вполне вероятно, такими вот странными навязчивыми мыслями. Кейси отошла с пешеходной дорожки и присела на бетонные ступеньки какого-то дома. В надежде обрести хоть какое-то успокоение, снова провела пальцем по экрану, но сенсоры не сработали. Ободряющий свет интерфейса не сменил мрачную, пустую черноту заставки. Девочка с досадой опустила телефон и не нашла ничего лучше, чем, обхватив колени, наблюдать за прохожими.

– Белое, чёрное, серое, – монотонно протянула Кейси. – Как будто все модельеры объявили монохром хитом сезона.

Она хотела улыбнуться, но не смогла. Это было совсем не смешно. Это было правильно. А Кейси, невзначай добавив в свой образ красный акцент, стала здесь чужой. И имя у неё тоже чужое. Кейси. Хотя, если прислушаться к блуждающим где-то в пространстве грудной клетки сигналам неизвестного происхождения, можно понять: не такое уж оно и чужое. Кейси. Кей-си. Сигналы в груди изменили частоту. Уже похоже на правду. Мысли, казалось, обжигали голову изнутри, превращая девочку в тлеющий, почти полностью лишённый жизни уголёк.

– Кей-си, повторила она по слогам, сворачиваясь клубочком на ступени.

Кожа благодарно принимала прохладу бетона, стало чуть легче. А люди, обрядившиеся в монохром, продолжали своё, наполненное осмысленной пустотой, шествие.

– Кей-си, – в очередной раз произнесла девочка, словно пытаясь разгадать загадку своего имени.

– Кей-си, – внезапно повторил чей-то детский голосочек. – Мы-ма! Ке-си!

Девочка пробежалась взглядом по улице, ища обладателя этого голоса. Им оказался стриженный почти что на лысо мальчуган, который, судя по возрасту, как раз начинал активно расширять свой словарный запас. Он шёл, вложив крошечную ладошку в руку своей мамы и пристально смотрел на Кейси. Его мама, в свою очередь, неотрывно всматривалась в экран планшета.

– Му-ма! – мальчик попытался привлечь внимание мамы, даже старательно вытянул ручонку в сторону Кейси, смешно растопырив пальцы. – Ма-ма! Кей-си!

В следующее мгновение мама малыша свернула и начала подъём по ступеням, на которых расположилась девочка. Не сразу сообразив, что происходит, Кейси с опозданием попыталась убрать с дороги ноги, но не успела. Вначале послышался неприятный хруст: это треснул экран оставленного на ступеньке телефона под весом наступившей на него женщины.

– Эй! – окликнула её Кейси, не то сожалея о сломанной вещи, не то пытаясь предупредить о грядущей неприятности с малышом.

Он не обратил внимания на внезапно образовавшееся препятствие, запнулся об её ноги и приложился грудью о бетонную ступеньку. Секунду держалась ужасающая тишина, а потом малыш разревелся от боли. Мать, словно совершенно не заботясь о случившемся, продолжила подниматься и тянуть сына за маленькую ручку. Теперь сквозь плач боли просачивались отчётливые нотки обиды и протеста. Что-то в груди Кейси развернулось, заполнив собой всё пространство, и тут же свернулось обратно.

– Эй, леди! – несмотря на лихорадку, Кейси поднялась на ноги, чуть покачнулась.

Женщина с абсолютно невозмутимым видом переставляла ноги со ступени на ступень, волоча за собой выгибающегося в истеричном плаче сына. Опять то же странное ощущение в грудной клетке. Кейси, шумно и тяжело дыша, подняла свой телефон и, размахнувшись, бросила его в спину ненормальной леди. Та покачнулась от удара, пришедшегося ровно между лопаток, и моментально обернулась, внимательным острым взглядом выискивая источник опасности. Не увидев причин для беспокойства, она проследовала дальше.

– Да я что, пустое место? – теряясь в мыслях и ощущениях, нервно выдавила из себя Кейси, а потом, набрав в лёгкие побольше воздуха, громко и протяжно выкрикнула: – Э-э-эй!

Голос сорвался на фальцет. С непривычки девочка глухо закашляла, во рту пересохло. Стало как-то совсем мерзко от происходящего и вокруг, и с ней.

– Эй, девочка, что случилось? – услышала она из-за спины.

Такой уверенный, доброжелательный и внушающий доверие голос может быть только у… Кейси обернулась. Ну, точно. Полицейский. Он – высокий, сильный, с добрыми серыми глазами – стоял на пешеходной дорожке: одна рука – на форменном ремне, другая – за спиной.

– Ты упала? – он обеспокоенно кивнул на запачканную кровью рубашку. – Тебя нужно показать врачу.

Кейси с облегчением выдохнула. Вот. Теперь всё хорошо. Он её видит и слышит. Но та сумасшедшая женщина…

– Я не упала, у меня просто температура, и кровь пошла носом. Но там, – девочка указала на подъездную дверь за своей спиной. – Там мальчик. Он совсем маленький. Шёл со своей мамой за руку, потом споткнулся и упал. Ему было больно, он плакал, а мама продолжала идти, словно не слышит его… Это же ненормально?

– Хм, действительно ненормально.

Полицейский нахмурился и двинул рукой, скрытой за спиной. Внезапная мысль электрическим разрядом прошлась по позвоночнику, заставив Кейси вздрогнуть. Он прячет что-то в своей руке. Нечто, способное ей навредить. Но когда его ладонь показалась из-за спины, в ней была зажата лишь рация. Он связался с диспетчерской, в нескольких словах обрисовал ситуацию и попросил прислать ближайшую свободную полицейскую машину, чтобы доставить девочку в госпиталь. Не прошло и пяти минут, как к дому подъехала машина с включённым проблесковым маячком. Со стороны пассажирского места вышла молодая женщина с тёмными, блестящими на солнце волосами, заплетёнными в косу. Она мило улыбаясь, помогла Кейси устроиться на заднем сиденье, укутала её пушистым тёплым пледом. Девочка терялась в ощущениях. Так странно: та женщина совсем не обращала на неё внимания, а полицейские… Слишком уж пристально за ней следят. И прячут что-то. Если уж не в руке, то в голове.

– Всё хорошо, милая? – улыбаясь, спросила женщина-полицейский.

Кейси коротко кивнула. Женщина уселась на пассажирское сиденье, и машина медленно тронулась с места, молчаливо подмигивая маячком. За время пути никто из них не проронил ни слова. Совсем не вовремя вернулись мысли о том, что Кей-си – это не Кейси, только теперь их подпитывала уверенность в массовом распространении этой проблемы. Все окружающие были не теми, кем казались до этого. Вскоре они остановились возле пятиэтажного здания госпиталя Святого Исидора Севильского[1].

– Блейк, отнеси её, – обратилась к напарнику женщина.

– Нет, всё в порядке, я смогу дойти сама.

– Посмотри-ка, ты же вся горишь, – с навязчивой улыбкой убеждала она девочку. – Тебе нужно беречь силы.

Кейси это не нравилось, но со взрослыми особо не поспоришь. Она позволила Блейку поднять себя и унести в госпиталь. Женщина-полицейский осталась у машины и, не переставая улыбаться, медленно махала им вслед. Блейк уверенно шёл по коридору в направлении лифта, даже не побеседовав с медсестрой, дежурившей за стойкой регистрации.

– Моего лечащего врача зовут Саммерфильд, – как бы невзначай упомянула Кейси. – Второй этаж, двести шестнадцатый кабинет.

– Конечно, второй этаж, – вторил ей Блейк; голос его звучал так, словно он изо всех сил старался быть милым. – Это же терапевтическое отделение.

Вселял ложное чувство покоя. А с другой стороны, больше Кейси ничего не могла сделать: только успокоиться и ждать. Полицейский внёс её в лифт, развернул так, чтобы она не смогла увидеть, на какую кнопку он нажимает, но девочка исхитрилась как-то вывернуться и краем глаза увидеть, что его пальцы легли на кругляшки с цифрой «2» и ещё на какую-то кнопку.

– Оп! – покрепче зафиксировал её на своих руках Блейк. – Чуть не упала.

Что же там за кнопка? Кейси от напряжённых попыток вспомнить даже зажмурила глаза, но перед её мысленным взором на панели были только цифры от одного до пяти, «звоночек» – для вызова диспетчера, «стоп» и «открыть створки».

Лифт плавно двинулся… вниз. Вдруг в сознании чётко отпечатался знак «минус». Подземные этажи – вот и разгадка. Лифт остановился, створки разъехались в стороны, открывая Кейси длинный коридор с белоснежным полом и зелёными стенами. Блейк энергичным шагом устремился вперёд. Слабость и ощущение безысходности полностью заполнили тело девочки, она даже не думала попытаться высвободиться. Что уж говорить о действиях, когда сами размышления о попытках бегства виделись ей бесперспективными. Справа виднелась чуть приоткрытая наружу дверь, в неё Блейк и занёс Кейси.

– Доступ в помещение данного класса строго ограничен, – проговорил полицейский, боком занося девочку в помещение и прикрывая за собой дверь. – Нельзя оставлять дверь открытой. Я буду вынужден доложить о нарушении режима безопасности Руководителю Проекта, доктор Шляйхер.

Какая ужасная, скользкая фамилия. Кейси непроизвольно вздрогнула. Что-то ещё было связано с этой фамилией. Какая-то мерзость, завёрнутая в такую же мерзкую обёртку.

– Да-да, – голос у доктора Шляйхера был под стать фамилии: высокий, дребезжащий, противно глотающий звуки.

– У девочки проблемы по твоей части. Куда её?

– Вон туда, на кресло.

Блейк сделал несколько шагов вглубь помещения и уложил Кейси на кушетку для осмотров, недоверчиво глянул на её худощавые руки-ноги, пристегнул ремнями, потом метнул короткий взгляд в дальний угол помещения. Там виднелась фигура доктора, скрюченного за письменным столом. В неровном свете настольной лампы он напоминал сумасшедшего старика с редкими прилизанными седыми волосами, по рассеянности надевшим измятый белый халат, но с доктором никак не ассоциировался.

– Что у неё? – спросил доктор, не оборачиваясь.

– Жар, носовое кровотечение.

Доктор Шляйхер волнообразным движением обернулся назад; голова болталась на шее, словно её из последних сил поддерживали ослабшие мышцы. Кейси с отвращением поморщилась.

– Неужели?

Он встал, опираясь левой рукой на стол. Подошёл к металлическому ящичку у стены, открыл, достал какой-то небольшой предмет и медленным подволакивающим шагом побрёл в сторону Кейси. Все движения его были скользкими и в то же время угловатыми, как будто доктор был не человеком, а моллюском, которого вытащили из защитного панциря и для надёжности вставили искусственные подпорки. Доктор Шляйхер подслеповато прищурился, повертев в руках шприц с жидкостью цвета розового мрамора.

– Ты, дорогая моя, едва не спеклась, – он пружинисто мотнул головой и наградил её пугающе-диким взглядом исподлобья. – В буквальном смысле, я имею в виду. Ещё каких-то тридцать-сорок минут – и конфликт между сигналами чипа и головного мозга изжарил бы твои внутренности. Интересно, почему имплантированная железа перестала выделять синтетин…

– Доктор Шляйхер, я думаю, ей это знать не обязательно, – жёстко прервал его Блейк.

– Синтетин, – тихим шёпотом повторила девочка. – Синтия – это «си». Кей-си. Кейтлин Синтия – это я, настоящая.

– Для начала введу ей двойную дозу синтетина, а потом уже можно браться за тесты, – продолжал говорить сам с собой доктор Шляйхер, полностью игнорируя предупреждение полицейского. – И, всё же, любопытно, отчего железа перестала функционировать…

Игла впилась в бледно-голубую вену на локтевом сгибе, и Кейтлин Синтия буквально расплакалась от облегчения: настолько быстро синтетин начал свою работу. Организм, изголодавшись по синтетическому гормону, жадно впитывал и разносил его по крови, смазывая инстинкты, вытравляя эмоции, заставляя забыть про Кейтлин Синтию, про Кей-си, оставив лишь только новое имя, подаренное девочке создателями Проекта.

– Ну, Кейси, расскажи-ка доброму доктору Шляйхеру, что произошло перед тем, как у тебя поднялась температура?..