Крошка дочь к отцу пришла...

За окном темнело, несмотря на то, что было пять вечера. Александр Синицын сидел за столом в своем кабинете. На экране его ноутбука был открыт текстовый редактор, и написано всего два слова - "Все плохо". Первое предложение романа никак не давалось.

Синицын завороженно смотрел на мигающий курсор и мысленно вел отсчет, - "Сорок два, сорок три...". От сосредоточенности он даже открыл рот и дышал в такт отсчету,- "Сорок семь, сорок восемь, сорок девять..." В чувства его вернула слюна, которая начала стекать по подбородку холодной струйкой. Он всхлипнул, пытаясь вернуть ее обратно.
- Свинтус! - Обозвал он себя. Потом быстро вытер подбородок, оглянулся, не стоит ли кто в дверях и рассмеялся над своим конфузом.

В дверь постучали и из-за нее появилась симпатичная мордашка с косичками.
- Папа, ты не очень занят?
Александр улыбнулся:
- Конечно не очень, Анечка. Заходи. - Он повернулся на стуле к дочери и еще раз потер подбородок.
Аня,девочка восьми лет, попыталась сделать серьезное лицо, но вышла забавная рожица.
- Папа, у меня к тебе вопрос.
- Ну, давай.
- А что такое любовь?
У Синицына мелькнула мысль "Слава богу, не о том, откуда берутся дети." Он протянул руки к девочке:
- Иди сюда.
И усадив ее к себе на колени начал:
- Любовь...
Он сделал драматическую паузу, как будто это говорил персонаж его очередного романа. Но взглянув в чистые, любопытные глазенки дочери, понял, надо рассказать как есть. Надо рассказать правду, именно как ОН чувствует эту самую любовь.
- Любовь, милая, это здорово. Это самое чистое в этой жизни... Ну, кроме твоих глаз конечно (целует один глаз, потом второй). Любовь - это когда ты ради нее готов отказаться от всех богатств и ценностей, потому что они ничто против такого чувства.
- И даже от красивого, свадебного платья?
- И даже от него. Еще, любовь - это когда ты все уши прожужжал своим друзьям о своей девушке, да так им надоел, что они уже не зовут тебя в свою компанию. Это когда ты знаешь наизусть обе части "Бриджит Джонс", потому, что этот фильм безумно нравится твоей любимой и вы его просмотрели сотню раз. А ты готов еще сотню просмотреть. Когда я влюбился в твою маму, со мной было что-то невообразимое. Я изменился. Я постоянно думал о ней, не мог обойтись без нее ни минуты. Готов был ради нее на любые подвиги. И если раньше я никогда не дрался, то после встречи с ней готов был идти с кулаками на целую толпу хулиганов.Я был всегда рядом и только один раз мы расстались надолго. Это была командировка.

И тут Синицын забыл о дочке. В нем проснулся писатель и его, слегка, понесло:
- Боже, как я скучал по ней! Я, вот уже какой день подряд, доставал из памяти ее образ, крутил его перед глазами, трогал, вспоминал запах, касался губами ее губ. Таких мягких! Не впивался. Именно касался. И ощущал на лице ее дыхание, до того чистое, сравнимое только с дыханием ветра первых дней весны. Я зарывался в ее волосы… и чуть не плакал от счастья
Я доводил свой разум до таких мук, что казалось ад мне теперь нипочем. И делал я это не осознанно. Всякий раз пытался переключиться на обыденную муть - не помогало. Сознание накручивало новые картинки и я растворялся. Приходил в себя и понимал, что стою посреди кабинета, тупо уставившись в какую-нибудь бумажку, или вдруг оказывался в коридоре, не понимая куда шел и зачем…

Сопение ребенка прервало творческие вихри в голове Синицына. Александр посмотрел на дочь. Она серьезно и внимательно слушала его.
- Вот, что такое любовь, доча. Но это примерно.
Аня, оценивая услышанное, сморщила носик и закатила глаза к потолку. Затем, не очень ловко, спрыгнула с колен отца.
- Хм. А мама короче сказала. – Она поправила платьице.
Синицын развернул ее к себе и с улыбкой, держа за плечи и глядя в глаза, шепотом спросил:
- А что мама сказала? – Он с нетерпением ждал тайны.
-Она сказала, что любовь – это просто химический процесс в голове.
Аня пошла из кабинета отца и закрыла за собой дверь. Из коридора донеслось:
-Мамочка, ну скоро мы будем кушать?