Дорога (2-5)

Дорога оказалась на редкость поганой. Каждые три-четыре секунды бронемобиль, шедший со скоростью дай Бог двенадцать километров в час, ощутимо встряхивало, заключенные хватались кто за что, стараясь не свалиться с жестких сидений.
За рулем сидел сам Марков. Он практически не смотрел сквозь узкую горизонтальную бойницу лобового стекла предпочитая пользоваться картинкой на мониторе, торчавшем по центру приборной панели.
– Что с дорогой? – не выдержал наконец Август. – Неужели нельзя отремонтировать?
– Можно, – Марков повел плечом. – Бессмысленно, но можно...
– Или гроупласт постелили бы! – не унимался Август.
Марков помолчал, потом флегматично заметил:
– Как здорово, что вы прилетели. Мы тут сто лет сидим, не знаем чем заняться, а вы сейчас все наладите. Правда? А, черт...
Он совсем сбросил скорость. Седрих подался вперед, глянул на экран.
– Оазис, – сказал он удивленно. – Я думал, тут такого не растет...
– Не растет... Который там Павел Седрих?
– Я...
– Давай вперед.
Тот перебрался на переднее сиденье, подумал и спросил:
– Зачем?
– Ты ж рулядло?
– Кто?
– Водитель.
– Ну... гонщик...
– Гонщик – это плохо. Гонять здесь негде и некуда, кроме того света... Ничего. Начинаем учебу.
Марков снова осторожно набрал скорость, правя бронемобиль точно на росший посреди убитого асфальтового полотна «оазис», потом резко свернул и рявкнул:
– Держись!
Предупреждение несколько запоздало. Машина накренилась, и почти все заключенные ссыпались на пол в одну матерящуюся кучу, а Седрих едва не приложился физиономией о приборный щиток.
Бронемобиль соскочил с дороги и понесся по обочине. Сквозь поднятое его колесами облако пыли к машине рванулись из кустов какие-то мелкие песчаного цвета твари.
– Крысы!
– Точно, крысы, – буркнул водитель.
Машина проскочила мимо первой волны крыс, еще раз резко развернулась – и обдала их и растения струей огня.
– Вот так как-то и надо...
Седрих ошеломленно кивнул.