О лисах, волках и колобках

Она была великолепна.

Огненные волосы, уложенные в затейливую косу, мягко ложились на плечи, практически сливаясь с рыжим мехом воротника. Талия была тонкой, бедра – широкими, глаза – огромными, темно-серыми. Взгляды всех мужчин в зале были прикованы к ней, и все женщины уже заранее, еще до заседания, на всякий случай ее ненавидели.

Однако Волку она не нравилась, так он для себя решил. Немного вульгарна, не первой молодости, а еще… простовата. Черты ее лица были утонченными, но не аристократичными. Про таких женщин его тетушка, Старая Волчица Хэнкс, говорила: «Нет в ней породы».

Вообще-то настоящее имя Волка было Фрайер Хэнкс, но коллеги чаще называли его Злым Волком, или просто Волком, или Бигби: то ли из-за истории его семьи, то ли отдавая дань непростому характеру, то ли намекая на его увлечение «Сказаниями» и игрой «Волк среди нас». Волку, в общем-то, было все равно. Прозвище ему нравилось. Оно вполне соответствовало сержанту полиции.

Коронерское слушание затягивалось. Присяжные устали, публика заскучала – при том, что свидетелей было немного, а дело – не из ординарных. Начать с того, что усопший, судя по всему, был иностранцем. Звали его Николя Бок (секретарь, молоденькая дурочка, вначале расслышала «Не Коло Бок», и удивленно воззрилась на собственные записи), но Волк был убежден, что это не настоящее имя. Впрочем, смерть этого Колобка – а таковым он и был, маленьким и круглым – Волка не слишком волновала.

Сейчас перед коронером стояла Алиса Фокс. «Лиса» - так Волк окрестил ее. Она давала показания тягучим, сладким голосом, не говоря, а как бы выпевая слова.

- В каких отношениях Вы состояли с покойным?

- Мы были любовниками, - ответила она очень просто.

Неодобрительный женский гул прокатился по залу. Волк усмехнулся.

Он ждал. Он внимательно слушал, что она скажет. Два констебля за закрытыми дверями ждали, когда закончится заседание. Как только она выйдет из зала, ее арестуют. Волк все организовал, и Лиса об этом знала.

Он на мгновение закрыл глаза.

«В каких отношениях Вы, Лиса, были с Волком? – Мы были любовниками».

Но это было так давно. Она была молода и прелестна, он – глуп, и ей ничего не стоило обвести его вокруг пальца. Он сам, лично, провез чемодан через весь город и передал ее «брату».

Что там было, Алиса? Мука, из которой ты слепила этого «колобка»?

Ее голос долетал до него сквозь мучные хлопья и белые крылья.

«Он был такой заботливый, что бы я ни попросила, он делал для меня все, все…», «Да, очень поздно приходил домой в последнее время, его новый босс был сущий медведь», «О, но у него не было родителей, его воспитали бабушка и дедушка»…

«Зачем она это говорит?» - думал Волк. – «Зачем она все это говорит? Запутывает присяжных? Тянет время? Не хочет идти к Большому Злому Волку?».

Он резко открыл глаза.

Алиса плакала.

«П-простите, я… я п-просто вспомнила, к-как… когда мы только начали встречаться… он пел мне песни».

Сочувственный разногендерный лепет пронесся по залу. Волк нахмурился.

Он не верил ее слезам. Когда они только начали встречаться, он продал автомобиль, подаренный отцом, потому что ей нужны были деньги. Волк все организовал, потому что Лиса плакала.

«Не знаю, откуда он приехал, откуда-то из глубинки»… «Да, это был не его уровень, он буквально сбежал оттуда»… «Ах, он пробивался в жизни как мог! Работал как проклятый на какого-то… ммм… мужчину, трусливого зайца, он потом ушел от него…».

Волк навострил уши. Вот здесь бы поподробнее. «Трусливым зайцем» был первый наркоторговец, с которым Бок имел дело.

«Не знала, что у него было больное сердце. Впрочем, это могло быть, он ведь ужасно питался… Нет, не поймите меня неправильно, я-то старалась, готовила ему и то, и это, но эти постоянные перекусы на работе, вредная еда»… «Нет, спортом не занимался. Физические упражнения он выполнял… ну, Вы знаете… только в постели».

Довольный мужской хохоток послышался в зале. Волк оскалился.

Он был раздражен. Этот фарс пора было заканчивать. Волк уже забыл, как Лиса умеет доводить его до белого каления.

Коронер отпустил свидетелей. Присяжные удалились для совещания.

С каменным лицом Волк вышел из зала.

***

Она была великолепна.

- Я пойду на сделку, - сказала Алиса. И обворожительно улыбнулась.

Лиса знала, что нужно Волку. Впрочем, она всегда это знала.

- Конечно, у меня есть необходимая информация. Имена, даты, объемы. Даже лучше. У меня есть доказательства. Этот дурачок поверял мне буквально все.

Волк смотрел на нее. С самого начала встречи он не произнес ни слова – просто смотрел. Говорила она. Так всегда и было у них заведено – кажется, столетия назад, хотя на самом деле всего лишь годы. Волк слушал, Лиса говорила.

Волк был зол, Лиса успокаивала. Волк был в замешательстве, Лиса придавала уверенности. Волк не знал, что ему делать – Лиса всегда это знала.

- «Зайца» - такая у него была кличка, смешная, правда? – ты, к сожалению, уже не найдешь. Даже не верится, как это мой Колобок – я всегда так его звала, забавно, правда? – сумел так вовремя от него уйти. Порешили беднягу.

Когда она научилась так выражаться? Когда они были вместе, она цитировала ему… Шекспира? Нет, Овидия. «Науку любви».

- Знаешь, он же буквально меня обожал. На руках готов был носить. Ох, я его помучила! Ну да, это я его свела с тем, кем надо. А что? Без меня он так и остался бы «бабушкиным сынишкой», или кем он там был… Ох, он у меня побегал! Ну, впрочем, и я ему за это… платила…

Он смотрел на нее и никак не мог понять: что она делает? Перед кем выеживается? Перед ним? Все давно было в прошлом, казалось, для нее все давно было в прошлом… Это он застрял на месте, брошенный в волчьей яме, всю оставшуюся жизнь расставляя силки и капканы, чтобы только поймать ее. Сама она не торговала наркотиками, нет – но несомненно была в этом замешана.

Лиса сладко улыбалась, растягивала слова, склоняла голову то на один бок, то на другой, и все это было довольно мерзко. К чему эти выкрутасы?

Где прежняя Алиса?

- Когда ты там за ним гонялся? До «Медведя» или после? Ах, ну конечно до, тогда же мы с тобой вроде как были вместе, - усмехнулась, приподняв подбородок, глядя прямо на него.

И тогда он ее увидел.

Вульгарна, простовата, не первой молодости… Все это были лишь слова, которые он повторял самому себе, но теперь Волк действительно ее увидел. Что такое она была? Молодящаяся рыжая красотка, бездушная, озлобленная, пустая. Эти темно-серые глаза, которые Волк так любил когда-то, этот приторный запах духов…

Разве стоила она всех этих лет? Неужели стоила?

- Знаешь, - она наклонилась ниже, почти касаясь грудью стола, - не могу поверить, что променяла тебя на этого Колобка.

Не стоила. Боже, конечно, не стоила.

Он поднялся.

- Может быть, условное. Но обещать не буду.

Темно-зеленые стены камеры надвинулись на него, бросились прямо в глаза. Волк остановился на пороге. Интересно.

- Присяжные… что они сказали?

Она улыбнулась, якобы непонимающе.

- Естественная смерть, разумеется. Сердечный приступ. Бедняжка… Может быть, здесь отчасти и моя вина, уж я его заставляла скакать и прыгать… - Волк отвернулся. – Но, ты понимаешь, ведь у меня большие запросы.

Волк вышел из камеры.

- Я такая ненасытная, - прокричала Лиса ему вслед.

Волк кивнул охраннику и двинулся по коридору. Наружу, на воздух, на свет. Смех Лисы, ее слова о несчастном Колобке все еще стояли у него в ушах.

Господи, да она же его попросту съела!

И Волк подумал, что вовремя вырвался.