В порту Огайо светило солнышко

В порту Огайо светило солнышко

В порту Огайо светило солнышко. Сэм пришвартовал корабль к берегу. Мерцающие на ярком свете волны укачивали его поначалу, но спустя три года морской жизни, он сам начал ходить пошатываясь. Некоторое время назад, Сэму и в голову бы не могло прийти, что жизнь приведет его в такую глухомань.

Суть его работы состояла в перевозке товаров из одного порта в другой. Не особо богатые люди жили на этом побережье. Сэм должен был снять маленькую комнатушку у местного старика, которого ему посоветовал его знакомый матрос, поэтому он решил сделать небольшую экскурсию по территории в поисках пристанища.

Идти ему было особо некуда, знакомых здесь он тоже не встречал, поэтому он просто шел, встречая на пути некоторые облагороженные участки в посевах красной гвоздики.

Он вспоминал, как начиналась его палубная жизнь. В девятнадцать лет, Сэм, как и положено всем в этом возрасте, пошел в институт. Снимал квартиру с ребятами, мало ему знакомыми. Учиться ему не нравилось, ему было неинтересно, поэтому он не выходил из дома. Работы у Сэма тоже не было, и вообще ему было очень плохо.

Отец Сэма был одним из значительных людей в городе, и как глава семьи и успешный бизнесмен, он не стал терпеть выходки сына. Как-то раз, Роджерс старший приехал в малогабаритную квартиру сына и спокойно сказал ему:

- вижу, толка в тебе никакого нет, а деньги я плачу немалые за твою учебу, на которую ты, мягко говоря, как я вижу, не ходишь, поэтому через месяц ты идешь в армию. Ты не бойся, - продолжал он, - ничего страшного в этом нет.

А Сэм лежал в своей нестиранной постели, светлые волосы прикрывали его лишенные смысла жизни глаза. Он ими хлопал и ничего не отвечал отцу.

***

Дойдя до фермерского домика, Сэм заметил развивающийся американский флаг. «Надо же какие патриоты», - подумал он.

Войдя в дом, парень удивился еще больше, потому что кроме мексиканцев никого не увидел. В этом доме учились мигранты. Да, те самые мексиканцы. Обучение было нелегальным, как ни странно. В дальней маленькой учебной комнате помещалось тридцать человек, не считая англо-испанского переводчика. С ним был бы тридцать один.

Эти мексиканцы выращивали кукурузу и сою, кормили свиней, и, судя по их улыбкам, были довольны всем происходящим в их никчемной мексиканской жизни.

«Надо же в какую дыру меня занесло», - думал Сэм.

Хозяин дома (а если говорить честно - хостела, а если говорить откровенно, то и барделя, притона, и все остальное в том же духе) встретил Сэмуила радужно, проводив в его «роскошные апартаменты». Плюс всего этого был в том, что Сэм привык спать где попало, и если в комнате можно было найти кровать, или матрац с подушкой и пледом, то жизнь Сэма удалась.

Всю ночь Сэм ворочался. Сначала он не мог уснуть. Потом он уснул, но во сне его преследовали мексиканцы, и от некоторых ярких моментов сновидений, Сэм просыпался. Утром моряк еле открыл глаза. Сильная боль в суставах, мышцах и голове одолевала его. Сэма лихорадило: жар, затем озноб. Он не мог ни встать, ни повернуться. Что делать в таких случаях, Сэм понятия не имел, поэтому он начал кричать изо всех сил, надеясь на помощь хозяина.

Очнувшись через день в больнице, Сэм лицезрел в окне солнышко. Мексиканцы не закончились. Они все так же были везде.

Оказалось, что Сэма укусил комар, и у него нашли вирус Чикунгунья.

«Хмм, корабль отплывет, а мне лежать в больнице. Господи за что ты так со мной?!»

Так Сэм и провалялся пару дней в госпитале. Никто к нему не приходил. Никаких вкусностей ему не приносили. Сэм был немного расстроен этим фактом, и чувствовал себя на один процент всеми брошенным и забытым. Как только он смирился с этим мерзким чувством, в дверном проеме показался мексиканский ребенок с пакетом в руках. Он стоял в одном месте: ни шагу назад, ни шагу вперед. Сэм не мог понять, почему этот малый пялится на него. Оказалось, что он ждет старшего мексиканца – своего отца, чтобы тот отдал Сэму пакет с фруктами, который отправил дед с фермы-барделя.

В общем, Сэм привык к Огайо, ему не хотелось никуда отсюда уезжать. Мексиканцы оказались весьма добрыми и отзывчивыми людьми. Чикунгунья прошла. Сэм выучил испанский и помогал преподавать. В свободное время бывший мореплаватель писал статьи в местные газеты, после чего стал весьма успешным автором нескольких книг. Около тридцати своих лет, Сэм открыл в Огайо школу иностранного языка, нормальный хостел, а так же небольшое рекламное агенство.

Когда Сэм прокручивал все моменты своей жизни перед сном, он резко понял, что все случается не зря. В какой-то степени он был очень рад, что не ходил в университет, что отец его отправил служить на флот, что три чудесных года он бороздил по морям, и наконец, судьба распорядилась оставить его в этой, богом забытой, глухомани. Сэм был рад. Он засыпал с улыбкой на лице, и с ней же просыпался.