Не выдуманная история (2)

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Dekadans
Не выдуманная история (2)
Аннотация:
Час зачатья я помню не точно, значит память моя однобока! ©
Текст:

Память – единственное, что оставалось со мной в этом мире, заставляя жить и бороться, но порой, так не хотелось держаться за ЭТУ жизнь и эту память. Но Я ПОМНЮ и никогда уже этого не забуду!!!

На небе не было ни облачка, жарко светило утреннее солнце, весело щебетали птицы. Я играл во дворе с прутиком, пытаясь быть похожим на отца - рубил лозу. Метелки сорняков осыпались словно враги, складываясь штабелями у крыльца. И тут в калитку вошли несколько одинаковых не высоких людей в шинелях с длинными винтовками за плечами. Я еще не понял, кто они и зачем к нам, а Иртыш с грозным рычанием сразу бросился из своей тени к ближайшему из них, но был сбит в прыжке сухим хлопком браунинга и жалобно взвизгнув, ударился о землю. Один из вошедших схватил меня за шиворот рубахи и втащив на крыльцо, грубо впихнул в дом, следом ввалились остальные «гости»…

– Саськи ньеть! Конья ньеть! Гсье тьвой мьющ, сьюка!? – длинные шинели с красными нарукавными повязками, островерхие шапчонки с загнутыми вверх полями, на не высокого роста… людях? Смешная щебечущая речь, как чириканье птиц – чужая речь и ужасные крики матери.

Помню… сквозь слезы я бросился сзади на невысокую шинель, из-за которой кричала мама.

– Мама! Не тронь маму! – шинель легко махнула рукавом с красной повязкой и я почувствовал спиной угол нашей печки, такой знакомой и теплой родной печки, ставшей в один миг злой и жесткой.

От сильного удара о каменный угол рассудок замутился, руки и ноги онемели, из носа пошла кровь. Сквозь бессильные слезы я видел, как одна шинель схватила винтовку, стоявшую у входа и передернув затвор, направила в то место, где стонала мама.

– Не знаю я ничего… Алексей вчера уехал из дому… Все забрал… Не знаю куда. Ребенка только отпустите…

Смешная речь стала вдруг страшной, как шипение рассерженной гадюки. Шинель ловко перехватила винтовку стволом к себе и резко ткнула прикладом в то место, откуда раздавался мамин голос. Потом все шинели весело перещебечиваясь стали рыскать по дому, выгребая все из ящиков и заглядывая на все полки, затем быстро похватали свои винтовки и гуськом вывались из сеней на улицу. Я еще не знал, что облегчение, испытанное мной, пятилетним мальчишкой, было жестоким обманом.

С улицы кто-то стал захлопывать ставни на окнах нашего дома, потом прихлопнули чем-то тяжелым дверь. В углу тихо застонала мама.

– Нехристи… проклятые. Сынок, ты где?..

– Мама… – позвал я слабым голосом.

Она завозилась и стала медленно подниматься на ноги, но вдруг охнув, осела обратно на пол.

– Сейчас, сейчас, сынок, сейчас, я… к тебе… – на четвереньках она медленно поковыляла к стене, где валялся я.

С пола, в свете последнего не захлопнутого окна, я с ужасом глядел на красную ленту тянувшуюся за мамой. Я не хотел догадываться – что это за лента, ведь это была моя мама – с растрепанными волосами, в разорванной одежде с перекошенным от боли, разбитым лицом. Я хотел всей душой ринуться к ней, помочь подняться, запахнуть кофту… Все что я смог – это приподняться на локтях и оторваться от стены, руки и ноги слушались с трудом.

Мать подползла ко мне и обняла.

– Сынок! Сыночек, что эти нелюди натворили?..

Она плакала сотрясаясь всем телом, прижимая меня к себе. Я зажмурился, от любого сотрясения у меня жутко разламывалась голова. Сквозь закрытые веки померк свет – последнее окно снаружи приперли ставнями. Окружающие предметы выступили из полутьмы огромными столбами. Тонкие лучики света сквозь щели в ставнях указывали на стол, шкаф, скамью… и еще тускло светила лампадка в нашем красном углу.

– Господи, и еже си на небеси, да святиться имя твое, да свершиться воля твоя… – мама смотрела на лампадку и с силой крестилась.

– Господи, отче наш, помоги, спаси сохрани отрока сего и прими не винных в объятия свои…

Сквозь щели в ставнях вместе со светом начал проникать тяжелый запах гари.

– А-а-а-а!!! – вдруг испуганно завопила мать, она с неестественной силой схватила меня за рубаху и рывками, по полу, потащила к двери в задней части дома, ведущей в сарай. От этих рывков, я должен был бы потерять сознание, сейчас я четко осознаю это, но тогда я всеми силами пытался ей помочь и отталкивался непослушными ногами и руками от пола. Мама толкнула дверь в сарай и из последних сил выпихнула меня на земляной пол.

– Беги! Ползи через курятник… – с трудом выдыхала она.

– А как же ты? Мама! Я останусь с тобой. Я один не пойду! – руки и ноги понемногу начинали слушаться и я хотел прижаться к ней.

– Иди же… – вымученно выдохнула она, отстранив меня, потом схватила мою голову ладонями и нежно поцеловала в губы; – Беги сынок, я не смогу… Помни…

В доме становилось очень жарко, горница наполнялась дымом, вместе с ним в щели ставень уже проникал огонь.

Я отполз от нее по земляному полу и хотел стать на ноги.

– Не вставай! Ползи, чтоб не заметили, – услышал я мамин голос и повернулся назад.

Мама полулежала в проеме, опираясь на руку, другую она прижимала к животу, лицо было повернуто ко мне, я вгляделся в прищуренные от дыма мамины глаза – они плакали, губы шевелились, словно в молитве. Из горницы повалил едкий тяжелый дым, он обтекал мамин контур, как будто не смел прикоснуться к ней и бессильный, медленно заполнял сарай.

– Иди…, – скорей угадал, чем услышал я последние мамины слова.

Отвернувшись, на карачках, глотая бессильные слезы, я пополз к проходу из сарая в курятник. Я полз, безотчетно перебирая руками и ногами. Сквозь призму слез передо мной стояло мамино лицо, вглядывающееся сквозь дым в полутьму сарая. Как в больном сне, каждое движение требовало многих усилий. Дым, забирался в нос и в глаза от него еще сильнее заболела голова.

Наконец я выкатился в курятник. Я не услышал знакомого встревоженного кудахтанья наседок и хлопанья крыльев – все насесты были пусты, а клети распахнуты, дверь во двор болталась на одном ремне, снаружи ярко светило солнце, сильно парило и раздавался веселый треск костра. Я оглянулся в сарай, но там уже ничего кроме дыма не было. Медленно и осторожно я подполз к выходу наружу, глаза больно резало от дыма, но дышать становилось легче.

На дворе, вполоборота не замечая меня, стояли несколько шинелей с красными повязками, опираясь на длинные винтовки, и смеясь, что-то обсюсюкивали на своем смешном птичьем языке. Тут на дороге, перед нашим домом, за калиткой, пыхтя и громыхая, возникло металлическое чудо – я о таких только слышал – МОТОР, настоящий, хоть и маленький, но с рулем и колесами, с крытой брезентом крышей и двумя фонарями спереди. Из этого чуда шагнул прямо к нам в калитку чудесный высокий кожаный человек в широких галифе и с деревянной кобурой на боку.

– Ч-то съдьес пьроискходить!?! – грозно коверкая слова, обратился он к кучке шинелей.

Шинели замолкли, подобрались, вскинули винтовки на плечи и послушно вытянулись перед чудесным человеком. Я обрадовался, подумал - это может быть только очень хороший дядечка, ведь он приехал на Моторе и шинели его испугались. Сейчас он спросит с них за маму, и ух он им задаст, за то что они сделали с ней в доме. Я схватился за косяк и стал осторожно подниматься на ноги. Я хотел выйти, подойти к нему и скорей обо всем рассказать.

– Пачьему не рапотать!?! Расфлекаться ви будь после арбайтен! Ви поньять менья? За что вам платьят? Рапотать жифа! – шинели молча, гуськом потопали со двора. Понимание резануло как осколок стекла – Он их отпустил, он с ними за одно! Я стоял, прижавшись к косяку, и растерянно глядел на такого, недавно чудесного кожаного дядечку.

Кожаный пропустив мимо себя строй шинелей, бросил бесцветный взгляд в сторону нашего дома, по-хозяйски перевел его вглубь двора и уперся в мою полускрытую дверным косяком серую фигурку. Вмиг его взгляд преобразился – стал хищным и ледяным, словно он увидел хорька таскающего его кур, рука метнулась к длинной деревянной кобуре на боку. Страх прибил меня намертво к тому месту, где я стоял. От этого страха я потерял чувство времени и пространства, остались только ледяные глаза кожаного хищника и его рука медленно, как во сне открывающая крышку кобуры маузера. Такого напряжения я еще не испытывал. Всеми фибрами я чувствовал, не просто опасность, а смерть, физически исходившую от кожаного, а я стоял, прижавшись к косяку, пригвожденный его холодным взглядом, бессильный пошевелиться, словно мышонок перед гадюкой, изготовившейся к броску. Все это продолжалось не больше минуты.

Потом грянул гром! Оглушительный хлопок – звон битого стекла! Со старой яблони у забора дождем посыпались листья и молодые яблоки. Кожаный описал своим огромным черным маузером широкую дугу, и пошатнувшись быстро оглянулся в сторону околицы, лицо его исказилось, рот открылся в неслышном крике и мгновенно повернувшись ко мне спиной, кожаный устремился к своему мотору. Наверное Господь-вседержитель обрушил на этих нехристей гром и гнев свой праведный за всю их злобу и коварство. Я ненадолго оглох от этого грома и уже ничего не слышал, но безумное напряжение жертвы отступило, надолго ли – тогда я не знал.

Кожаный почему-то не сел за руль, а стал устраиваться на заднем сидении, лицом к дороге, после какого-то его неуловимого движения я увидел толстый черный ствол, похожий на обрубок осины, который кожаный прижал комлем к своему плечу. В ушах стоял оглушающий звон, из-за которого я не слышал, что вырывалось из его рта, который он раскрывал и захлопывал, будто пойманная рыбина. Что-бы хоть что то услышать, я сделал несколько шагов по двору из начинавшего наполняться дымом курятника, и сразу же почувствовал сшибающий с ног жар огромного костра, я посмотрел в ту сторону… и мне захотелось тот час проснуться и никогда больше не спать.

Наш Дом горел! Языки пламени лизали бревенчатые стены и прыгали по тесовой крыше.

– Ма-а-ма-а-а-а!!! – не помня себя от горя, кричали мое тело и душа, устремляясь в огонь, но сознание милосердно оставило их, и детское тельце, так много пережившее за одно утро, тряпичной куклой, в длинной серой рубахе, обвалилось в песок и пыль двора, напротив пылающего сруба и осталось неподвижно лежать.

***

Я пробудился, словно от болезненного удара в грудь, открыл глаза и посмотрел на Седого, тот сидел на низком вокзальном стульчике, запрокинув голову назад, устало прикрыв глаза.

– Седой…– не смело позвал я его. Он открыл глаза.

– Что это было, Седой?

– Война… Гражданская… уже заканчивалась проклятая… – тихо промолвил он, – Ну что дальше будешь слушать?

Я посмотрел на часы, все эти образы промелькнули передо мной буквально за пятнадцать минут. До поезда оставалось еще два часа, да еще наверное опоздает, как обычно.

– Валяй, – согласился я и поудобнее уселся на стуле.

+1
10:55
577
я до сих пор не въехал. Седой рассказывает про казаков и гражданскую войну, а ГГ видит картины с ВОВ. Почему так?
Ещё одно. Захватчики говорят по русски с акцентом с матерью ГГ и между собой тоже по русски с акцентом. Значит, что среди них не все немцы (кто-то был с красной повязкой), и тогда почему они, если там были русскоговорящие, не говорили с мамой на чистом русском?
Если это немецкий, то какой уж он птичий? Скорее собачий.
17:46
Многократно прошу прощения… Я писал четко про гражданскую, ВОВ будет позже. А пришлые это наемники. Если Вы интересуетесь предметом — могу многое рассказать, в частности и про молодую большевискую власть.
Птичий — китайский))) Погуглите: китайские рабочие были приглашены в Российскую империю еще Витте (они уже тогда были самой дешевой раб.силой) для строительства КВЖД и других работ, и после революции, в полном составе (ок.300-500 тыс.чел.), были завербованы большевиками. А немцы также присутствовали в тогдашней красной армии — это были в основном военспецы, которые откомандировывались в распоряжение Ленина, для более эффективной борьбы с остатками царской армии.
Ну тогда картина становится ясной. Но Вы должны задуматься о том, что не все читатели знают о том времени и будут воспринимать рассказ примерно как я — ассоциировать с ВОВ. Значит, нужны либо ссылки, либо допописание, чтобы у читателя картина гражданской войны сложилась и щебечущух окупантов надо бы как то раскрыть, я про китайцев не знал, да и многие тоже, наверняка.
Сюжет интересный. Прочитаю ещё с удовольствием.
15:25
Очень уж яркие образы, на высоте прописано. Возникает полная картина происходящих действий, словно кино посмотрел.
Круто
17:48
Спасибо)))
Загрузка...
Алексей Ханыкин