Ловец змей

- Вставай! - негромко позвал отец и легонько толкнул спящего Шамиля в бок. Мальчик ещё некоторое время боролся с крепким здоровым сном, не желавшим его отпускать, но победив, наконец, выбрался из-под одеяла. За окном робко пробивался бледный рассвет. Звезды ещё горели, хотя уже весьма тускло, постепенно растворяясь в первых лучах солнца.
Отец стоял посреди комнаты, сложив руки на груди и упорно сверлил пристальным взглядом мерцающий экран. По его красным глазам Шамиль понял, что отец не спал и вероятно всю ночь смотрел телевизор.
Мать гремела на кухне посудой. Она скоро готовила завтрак и попутно собирала мужчинам обед с собой, в дорогу. Термос с ароматным чаем из листьев смородины, вишни, клубники и изюма стоял уже на столе, рядом лежали завернутые в газету вареные яйца.
Шамиль встал. Чтобы скорее смыть с себя остатки сна он выбежал во двор, нацепив шлепанцы на босые ноги, окунул голову в бак с водой, стоявший тут же под навесом, живо растер заспанное лицо ладонями и громко фыркая, побежал обратно в дом.

II
Позавтракав, мужчины вышли во двор. Отец закурил, а Шамиль схватил лопату, прислоненную под навесом к стене дома, и побежал в огород. Спустя некоторое время он вернулся, широко улыбаясь, и протянул отцу консервную банку с червями. Отец одобрительно похлопал сына по плечу и убрал банку в карман рюкзака. Удочки, приготовленные с вечера, уже были привязаны к рамам велосипедов.
Во двор вышла мать. Дав несколько напутствий мужу, она обняла сына и крепко прижала к себе. Шамиль смущенно выпутался из маминых объятий и посмотрел на отца, который ехидно улыбался ему навстречу. Оседлав велосипеды, мужчины выехали за ворота и, тяжело дыша и отдуваясь, стали подниматься по грунтовой дороге круто идущей вверх.
Достигнув вершины склона, Шамиль остановился и, обернувшись, посмотрел вниз. Мать стояла на крыльце. Сняв с головы белый платок, она махала им вслед. Сын помахал ей в ответ и помчался догонять отца.
Ехали молча. Отец разговаривал по обыкновению редко, не только с сыном, но и вообще с людьми. Он больше предпочитал слушать. И думать. Болтливых людей он не любил, особенно – болтливых мужчин. Отец считал, что говорить нужно всегда по делу, а если нет дела, то и говорить не о чем. Так же сдержан он был и в проявлении чувств.
Шамиль верил, что отец прав и старался во всем ему подражать, но редко это ему удавалось. И хотя отец всегда одинаково молчал, сын каким-то шестым чувством улавливал суть этого молчания, а именно: удовлетворен его действиями отец или раздосадован.

III
Рассвет уже вырос в полноценное утро. До озера оставалось еще километров восемь. Воздух наполняла прохладная свежесть, в которую ярко вплетались тонкие ароматы полевых трав и цветов, окропленных животворной росой. Птицы радостно щебетали в темном густом лесу, вдоль которого, молча, ехали двое мужчин. Первому, ехавшему впереди, на вид было около сорока лет, второй еще недавно лишь разменял свой первый десяток. Это были отец и сын. Сына звали Шамиль.
Мальчику стало скучно ехать молча и он несколько раз попытался завязать разговор. Отец отвечал коротко и неохотно. Было видно, по морщинам, прорезавшим его лоб, что он о чем-то размышляет.
Оставив тщетные попытки поговорить, Шамиль стал наблюдать за тем, как отец крутит педали и пытался подстроиться под его ритм. Он хотел крутить в ногу с ним, но ничего не получалось: колеса у велосипеда Шамиля были меньшего радиуса и когда он крутил педали одновременно с отцом то начинал заметно отставать и тогда приходилось крутить вдвое быстрее чтобы снова сократить расстояние. Это занятие ему тоже скоро наскучило.
Мальчик стал вспоминать, как он ездил на рыбалку с ребятами. Ехать с друзьями однозначно было веселее, но ловить рыбу никто из них толком не умел, а вот отец Шамиля – был самым настоящим рыбаком! Шамиль очень гордился, когда отец брал его с собой на рыбалку, и после рассказывал ребятам во всех подробностях, как и сколько они рыбы вдвоем наловили. К тому же мальчик был единственным среди сверстников, кто знал все названия рыб, водившихся в их краях, и даже различал их по виду.
Затем Шамиль вспомнил, как старшие ребята ловили вокруг озера ужей. Они разрешали Шамилю с друзьями подержать змей в руках. Потом ужей отпускали на волю, а на руках оставался отвратительный запах гнилой рыбы.
Сын поравнялся с отцом и поехал рядом.
- Па! А ты в детстве ловил ужей? – отец утвердительно промычал, затем подумав, добавил:
- Конечно. Ловил.
- И я ловил! – радостно заявил Шамиль.

IV
Дорога стала шире и была сплошь усеяна крупным щебнем. Лес закончился и за ним, в глубокой низине показалось серебристое зеркало озера. Спуск к нему был довольно крутой, поэтому приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать велосипед в равновесии объезжая большие валуны и при этом удерживать тормоз, чтобы избежать разгона. Съехав к озеру, отец с сыном положили велосипеды на траву. Их спины и ноги немного затекли от продолжительной тряски по неровной дороге. Размявшись, оба присели здесь же на бревне старого высохшего тополя поваленного ураганом.
Отец курил, всматриваясь в гладь озера подернутую легкой рябью, а Шамиль энергично вертел головой, высматривая, где бы срезать подходящие ветки, чтобы сделать из них рогатки – подставки под удочки. Он встал и сделал несколько шагов по направлению к кустарнику, густо обступившему часть берега озера.
На белом плоском валуне грелась на солнце змея. Шамиль заметил ее и осторожно крикнул, чтобы не спугнуть:
- Па! Здесь змея! Уж! Уж здесь! – он подкрался тихонько сзади и быстрым движением, как учили старшие ребята, схватил змею у основания головы. Сердце его наполнилось адреналином и забилось быстрее. Мальчик высоко поднял вытянутую руку, крепко сжимавшую пальцами извивающуюся рептилию, и радостно крикнул:
- Поймал! Я ее поймал! – Он повернулся и побежал к отцу, желая показать скорее свою храбрость и ловкость. Для него это было очень важно.
Отец, улыбаясь, наблюдал. Он видел, как его сын присев подкрался к камню, как быстро прыгнул и ловко схватил змею, как поднял ее над головой и побежал в его сторону. В одну секунду его улыбка исказилась, а глаза округлились. Заметив это, Шамиль остановился в двух шагах от отца. Это было какое-то новое выражение лица, которое сыну еще не было знакомо. Это – был ужас!
Тем же шестым чувством мальчик что-то стал осознавать постепенно в этом выражении лица и молчании. В каком-то новом, окаменелом молчании. Он инстинктивно медленно стал опускать руку и посмотрел на змею. Холодная дрожь пробежала по всему его телу от колен до макушки головы: желтого пятнышка рядом с плоской головой змеи небыло…
- Брось её! – голос, вырвавшись из груди опомнившегося отца, прозвучал словно выстрел. Шамиль, задрожав всем телом, резко отбросил от себя гадюку и будто ошпаренный сам отскочил назад, быстро затопал ногами на одном месте, зажмурив глаза:
- Ай-яй-яй-яй-я-ай! – громко закричал он тоненьким голосом.
Отец быстро сделал два шага вперед и, обняв сына, прижал крепко к себе. Он уткнулся в черные как смола волосы Шамиля лицом и тяжело, часто дышал. Мальчик, вздрагивая всем телом, беззвучно плакал.