Баня
Баня
Когда мне было пять, мама купила баню. Сбылась заветная мечта, не отпускавшая от себя последнее десятилетие...
Это, кстати, логичная и совершенно обычная мечта. Поселок для железнодорожников, где мы жили, состоял из шести блоков - кирпичные двухэтажки на восемь квартир. Видимо, кто-то когда-то решил, что железнодорожники люди каленые, потому что не было здесь ни горячей воды, ни ванн, ни душевых. Только туалет да раковина. И это в пору, когда водонагреватель существовал только один — кипятильник в ведре! Поэтому собственная баня символизировала верх блаженства: наконец-то не придется больше таскаться раз в неделю с тазами, ворохом полотенец и тремя детьми по электричкам, да за тридевять земель. К тому же ездили мы в общественную купальню, где страшно даже присесть! Потому своя собственная баня уже не просто счастье - почти рай!
Никто совершенно не представлял, как ей это удалось. Сами посудите: папа уже больше полугода совсем не работал, и семья жила, перебиваясь с хлеба на воду. Откуда взяться таким деньгам?! А ведь к бане еще шел хорошенького такого размера участок в восемь соток!
Кроме того, на эту баню засматривалось полдвора...
Но когда мечта прямо маячит у носа — как не поднажать? И мама что-то подсобирала, что-то припрятанное достала, что-то продала, чуть-чуть заняла, немного сторговалась, какие-то там еще неизвестные манипуляции провернула и ВУАЛЯ - собственная баня!
Однако, как водится, была одна «незначительная» проволочка — нужно было перебрать старую, дымящую дровяную печь... С неё-то и началась вся эта кутерьма.
К большому сожалению всей семьи, папа бы это сделать не сумел, потому требовалось еще немного подкопить и найти вольнонаемного, специально обученного, в идеале готового работать практически за еду, человека.
И снова мамино необычайное, бронебойное стремление во что бы то ни стало добиться цели проявилось во всей красе. Спустя два месяца после покупки она всё устроила — нашелся способный, с его слов, печник.
В назначенный день мы целой делегацией провожали работника в баню. Первой, улыбаясь уголками пухлых губ и высоко подняв голову, шла виновница торжества. Она грациозно помахивала руками, в такт мягким движениям полного тела. Мамина походка напоминала ленивую поступь избалованного домашнего кота. Она была обворожительна в своем счастье и почти летела над тоненькой гравийной дорожкой.
Следом грузно ссутулившись, шел сам печник — коротенький, краснолицый. Он пыхтел и хмурился и все пытался спрятать руки в карманах. Позади него по-солдатски размашисто вышагивал своими длинными тонкими ногами папа, беспечно обозревая высокие серые тучки, не портившие, впрочем, теплого летнего денька. А замыкали процессию мы втроем, сверкая разбитыми коленками — девчонки-погодки - озорные, мелкие и шебутные.
Скрипнула грубо состряпанная из досок калитка, приколоченная между углом подсобки и дровяником. Затворялась она при помощи наскоро скрученного из проволоки кольца, которое просто накидывали на столб. Ну а что? Уж если захотят что украсть — и так украдут: участок не был огорожен и вплотную примыкал к лесу, заходи кто хочешь!
Сразу за калиткой, справа стояла баня: коренастая, приземистая, совсем небольшая. Входить в нее нужно было через подсобку, надежно охраняемую тяжелым навесным замком, спрятанным от дождя под обрезанной пластиковой бутылкой. Напротив расположился тот самый, небрежно заваленный поленьями дровяник, позади него — колодец. А дальше — восемь соток земли, поделенной надвое канавой.
Калитка с шумом ударилась о стену дровяника. Трое взрослых прошли мимо, будто ничего не заметив, и мы, стараясь не наставить заноз, кинулись ее закрывать.
Тем временем мама переступила порог пристройки, оглядела тонущее в сумраке громадье ржавых садовых инструментов, сломанных ведер, отсыревших ватников и дырявых резиновых сапог, и удовлетворенно кивнула. Глаза её, подернутые загадочной дымкой, счастливо блестели.
Царственно выгибая пухлые запястья, приподняв мягкие ладони, мама аккуратно, в несколько точных прыжков, добралась средь этого хлама к двери, за которой в кромешной тьме прятался крохотный предбанник. Вошла, пригнувшись, внутрь и, привстав на цыпочки, отчего вытянулась в ромб, включила рубильник. Вспыхнула тусклая, засиженная мухами лампочка, освещая устланный сухими березовыми листьями, обрывками коры, опилками и щепой пол. В углу обнаружилась несуразно наполненная поленьями деревянная шайка, да пара старых, лысых березовых веников.
Следом проскакала вся процессия. Мы в предбанник не поместились и лишь вытягивали из подсобки шеи, стараясь не упустить ничего интересного.
Мама, млея, прищурила глаза, развернулась и потянула толстую дверь, ведущую в парилку. Громко и надрывно скрипнув, та нехотя подалась. Пахнуло сыростью.
Внутри на чуть подгнившем от времени полу стояла единственная лавка; к стене был прикреплен массивный широкий полок, под которым сиротливо прятались большие эмалированные тазы, а напротив, ссутулившись, дремала старая закопченная печь. Между ними стоял высокий металлический чан для холодной воды, на котором уныло болтался тяжелый деревянный ковш.
Мама тряхнула короткими пушистыми седеющими волосами. Грудь заколыхалась, словно меха, раздувающие пламя, выдавая учащенное от волнения дыхание. Обернувшись к маленькому лысоватому печнику, шмыгающему красным носом, она сказала нараспев, замирая от восторга:
- Вот эту печь нужно перебрать... А то весь дым вовнутрь идет...
Тот икнул, потеснил маму к стене, и, вытянув, как мы, шею, заглянул в парилку, перевесившись через дверную коробку.
-Ну... за неделю сделаю! Кирпич подвезли уже?
Царственная мечтательность мгновенно сменилась тревожной суетливостью вечно озадаченной матери троих детей.
- Да, сегодня вечером муж сюда его занесет, чтоб сподручнее и быстрее. Вот сюда сложим. Вот тут цемент уже... Что еще понадобится?
Мужик кивнул и снова икнул.
- Ключи оставьте. Я тут заночую, чтоб с утра пораньше и начать.
Мама поспешно вынула связку, вручила её печнику и, суетясь и спотыкаясь, утащила нас на улицу. Там весело и как-то особенно важно оглядела всех троих и воодушевленно сказала:
- Ну, скоро попаримся!
Потом послюнявила палец, оттерла чумазый нос младшей и с придыханием прошептала:
- Поглядите, вы только поглядите! Для вас же всё!
И она вспыхнула, озаряя нас охватившим ее ликованием, переполнявшим каждую частичку ее большого теплого сердца. Каким-то особенным детским миропониманием мы ощутили важность этого момента для самой родной души, по-детски упоенно впитывали даруемое тепло, искренне радуясь за мать.
Вечером после ужина на нашей маленькой, тесной для пяти человек, неудобной, но такой уютной и родной кухне папа откинулся к затертой синей стене, покрашенной простой масляной краской, и устало сказал:
- Теперь за этим пройдохой глаз да глаз нужен будет... Как бы бак нержавеечный не стащил, проныра...
Мы втроем притихли.
Мама испугалась. Она вытаращила глаза и суеверно сплюнула три раза, потом махнула на отца кухонным полотенцем, сводя редкие светлые брови:
- Накаркаешь! - постучала по дереву.
Несколько минут они в волнении молчали, потом мама обиженно добавила:
- Повезло, что так дешево сторговались! Вон тот, с третьего дома аж пять тыщ просил, а этот считай за так!
- Как бы дороже не вышло! - промямлил папа и виновато, и упрямо, и примирительно.
- Да ну тебя! - еще пуще нахмурилась мама, но спустя минуту снова разулыбалась.
По-настоящему ничто не могло уже испортить этого дня. Покачивая крупными бедрами, она подошла к шкафу и с хитрющим видом достала из его недр маленькую водочки.
- Давай лучше отметим! Своя банька все-таки!
- Ооо, - папа хлопнул в ладоши и потер их, щурясь, - вот это другой разговор! Так, шантрапа. По конфете в честь праздника и спать! Десятый час уже!
Мама тут же поспешно выложила перед нами три одинаковых конфеты и, улыбаясь, убежала расстилать кровати.
Посреди ночи нестройная лиричная песня на два нетвердых голоса обласкала тишину нашего дома...
Но вот спустя месяц мама, к общему нашему переживанию, уже не могла скрыть тревожность и раздражение. Мы чуть не каждый день ходили в огород, прилегающий к баньке, полоть траву, сажать озимые цветы, подстригать кусты, неряшливо рассаженные по периметру участка, но главное, чтобы проверять, как продвигается работа.
Приготовленные к окончанию заявленного печником срока чистенькие лучшие полотенца, новенькие банные принадлежности, шампуни и кусочки душистого мыла уже потихоньку начали пылиться. Мама смотрела на них сперва с предвкушением, потом с тоской, в конце с мучительным бессилием, выжидательно, и так, словно в груди у нее болезненно щемило.
А работа меж тем стояла. Первые три недели она еще худо-бедно продвигалась, а на четвертой мама в порыве исправить ситуацию допустила ужасную тактическую ошибку...
- Вот надо было тебе ему аванс выдать! - негодовал папа. - Уже неделю не просыхает, падлюка!
Как раз в этот момент его супруга пыталась растолкать беспробудно храпящего в пьяном угаре незадачливого работягу. Тот не обращал на нее никакого внимания.
- Так, брысь отсюда. Нечего тут выхлопами дышать, - рявкнула доведенная до белого каления мать почему-то на нас.
Через некоторое время мужик все-таки проснулся. С улицы было слышно, как он кряхтит и невнятно и невпопад задает неуместные вопросы, а мать в ответ лупит его и орет:
- Ты когда работу закончишь, алкаш?! Когда печь доделаешь, я тебя спрашиваю, скотина?!
- Че? Дай п..спать грю... поспать дай.
Минут через десять взаимной пытки мама вылетела из бани, словно фурия — вся красная, растрепанная, часто дыша и со слезами на глазах. Потом почти бегом сделала крюк по огороду, пнула одинокий, вылезший вперед куст смородины, плюнула в недавно наведенный отцом цемент и вдруг остановилась, резко встрепенувшись.
- Толя!
Папа, внимательно глядевший на нее от двери бани все это время, засунул руки в карманы и, внешне лениво, но в то же время как-то опасливо пригнувшись, двинулся к жене.
- Бери ведро и неси в баню! И второе наведи!
- Зачем? - глаза у отца тревожно забегали.
- Делай, говорю! - рявкнула мать и снова улетела куда-то за баню не понятно зачем.
Спустя полчаса, когда папа занес цемент внутрь, мама тут же закрыла дверь в подсобку. Правда, семисантиметровые по толщине доски, плохо подогнанные к косяку, никак не хотели влезать в дверную коробку с первого раза, но после третьего удара, от которого сложенное из коричневых шпал здание, казалось, вздрогнуло, дверь встала наконец на место. Ни секунды не размышляя, мать навесила замок и защелкнула его. И сразу, горячо выдохнув, устало и беззащитно закрыла лицо руками, очевидно, обдумывая, как быть дальше.
- Жень, ты это... чего? - осторожно спросил папа.
Как раз в этот момент, с той стороны, разбуженный шумом мужик, верно почуял неладное. На нетвердых ногах дойдя до двери, он несколько минут молчал, соображая что произошло. Мы все слышали, как он дышит, тяжело и хрипло. Казалось, в воздухе даже чувствовался, несмотря на внушительную преграду между нами, запах перегара. По нашу сторону двери в это время звенела, натянутая тугой нитью,тишина. Никто даже не шевелился.
Вдруг дверь сотряс нечеловеческой силы удар. Мы, подпрыгнув от неожиданности, синхронно отпрянули.
- Открой дверь! - рычал мужик хриплым пропитым басом. - Открывай, эту... мать ее, дверь!
Ды-дыщь! Мама побледнела. В одно мгновение вся кровь ушла от её лица. Казалось, дунь ветерок и она упадет без чувств.
Крепко сбитые меж собой доски содрогнулись в третий раз. Тут папа прошептал:
- Жень... нельзя так... вроде...
Мама резко повернулась к нему и сверкнула взглядом, как бы говоря: «Ты мне тут еще досаждать будешь!». Но это немножко отрезвило ее и придало чуточку сил:
- Не порти дверь, ирод! - фальцетом пропела мать, от страха привставая на цыпочки.
- А ну выпусти, ведьма треклятая!
Мужик оставил попытки вынести дверь и теперь просто колотил в нее кулаками.
- Не выпущу, пока работу не доделаешь! - пищала мама, высоко подняв подбородок и сжимая для острастки кулаки, - Хоть от голоду там помирай не выпущу! Прощелыга ты этакий!
Дверь снова сильно вздрогнула, а затем послышался шум падающих ведер и громкое, впечатляющее трехэтажное оханье.
Мы все переглянулись.
- Ты как там, ирод? - осторожно и встревоженно спросила мама.
- Как-как! ой... - ведра все сыпались. Видимо ирод вставал. - Открывай говорю!
Мама неожиданно обрела уверенность.
- Когда увижу дым из печи, тогда и выпущу!
Гордо ответила она и, пытаясь скрыть смятение в серых глазах, крутанулась на пятках и открыла скрипучую калитку. Затем, дождавшись пока в подсобке стихнет шум, проделала это еще раз, нарочито медленно открывая дверь в особо скрипучем месте, чтоб уж наверняка не осталось сомнений — мы уходим. Последним вышел папа. Накидывая на забор проволоку, он тихо проблеял:
- Неправильно как-то...- и пристыженно метнулся вслед за матерью.
Вечером следующего дня печь была готова. Еще две недели ушли на просушку и вот, спустя положенный срок, одним погожим вечерком, мы - намытые и довольные - попивали чай за покрытым белой затертой клеенкой обветшалым столом, поставленным прямо в огороде. Из трубы нашей новой бани весело вился сизый дымок.
- А все-таки золотые руки у алкаша... - присвистнул папа. - Как жарит-то!
- Эх, хорошо! - мама закивала, а потом шумно потянула из блюдечка чай с огородной мятой. От её раскрасневшейся кожи все еще шел легкий пар. Папа заулыбался в усы.
- Вот бы еще крышу перестелить... - мечтательно глядя на баньку, рассудила она.
Папа подавился.
«Потому, своя собственная баня уже не просто счастье — почти рай!» — без запятой.
«Никто совершенно не представлял как ей это удалось.» — запятая перед «как».
«Сами посудите: папа уже больше полугода совсем не работал и жила семья, перебиваясь с хлеба на воду.» — запятая после «работал». «Жила семья» лучше поменять местами и в новом варианте после «жила» поставить запятую.
«И снова мамино необычайное, бронебойное стремление во что бы то ни стало добиться цели, проявилось во всей красе. Спустя два месяца после покупки, она всё устроила — нашелся способный, с его слов, печник.» — лишние запятые после «цели» и «покупки».
«В назначенный день мы, целой делегацией провожали работника в баню.» — без запятой.
«Она грациозно помахивала руками, в такт мягким движениям полного тела.» — пробел после запятой.
«Он пыхтел и хмурился, и все пытался спрятать руки в карманах.» — без запятой. Тут все сказуемые относятся к одному подлежащему.
«Позади него, по-солдатски размашисто вышагивал своими длинными тонкими ногами папа, беспечно обозревая высокие серые тучки, не портившие, впрочем, теплого летнего денька.» — первая запятая лишняя, после остальных пробелы.
«А замыкали процессию мы втроем, сверкая разбитыми коленками — девчонки-погодки — озорные, мелкие и шебутные.» — тут бы по-хорошему слова переставить, «мелкие, озорные», но в таком случае «шебутные» уже выглядят лишними, ибо это по смыслу почти то же, что и «озорные».
«Тем временем, мама переступила порог пристройки» — запятая лишняя.
«дырявых резиновых сапог, и удовлетворенно кивнула.» — запятая лишняя. Если убрать все вставки, то получится простое предложение с несколькими сказуемыми и одним подлежащим, а во вставке перед этим И нет вводных оборотов, которые с обеих сторон отделяются запятыми, повествование просто продолжается ровной линией.
«Глаза её, подернутые загадочной дымкой, блестели.» — просится добавить слово, как именно блестели: ярко, радостно, ещё как-то.
«приподняв мягкие ладони, мама аккуратно в несколько точных прыжков добралась средь этого хлама к двери» — «в несколько точных прыжков» взять бы в запятые, потому что это уточнение слова «аккуратно», по сути то же самое.
«Вспыхнула тусклая, засиженная мухами лампочка, освещая пыльный, устланный сухими березовыми листьями,» — многовато картинок на одно предложение, аж в глазах рябит. Убрать бы хотя бы «пыльный» вместе с его запятой, всё поменьше будет.
«В углу обнаружилась деревянная, несуразно наполненная поленьями, шайка, да пара старых, лысых березовых веников.» — Лучше переставить слова: «несуразно наполненная поленьями деревянная шайка», заодно и запятых поменьше будет. «Старых лысых берёзовых веников» — без запятых, потому что определения характеризуют предмет с разных сторон.
«Мама, млея, прищурила глаза и развернувшись, потянула толстую дверь,» — одно из деепричастий надо убрать, а то многовато получается. Например, так: «… прищурила глаза, развернулась и потянула толстую дверь». Да и «млея» мне тут как-то не нравится ((( тоже лучше бы написать иначе.
«Громко и надрывно скрипнув, та, нехотя, подалась.» — «нехотя» без запятых.
«массивный широкий полог, под которым сиротливо прятались « — скорее ЗА которым. Полог — это разновидность шторы, обычно висит вертикально.
«дремала старая, закопченная печь» — без запятой.
«короткими, пушистыми, седеющими волосами» — без запятых.
«Грудь заколыхалась, словно меха раздувающие пламя» — запятая после «меха».
«она сказала, нараспев» — без запятой.
«Ключи, оставьте» — без запятой.
«Мама поспешно вынула связку и, вручив её печнику, суетясь и спотыкаясь утащила нас на улицу» — лучше «…вынула связку, вручила её печнику и, суетясь и спотыкаясь, утащила нас на улицу».
« Погладите, вы только поглядите!»
«Вон тот, с третьего дома» — всё же ИЗ третьего дома. С дома (школы, университета, любого здания и учреждения) можно сверху прыгнуть, сбросить, слететь, а изнутри только ИЗ.
«По-настоящему, ничто не могло уже испортить этого дня» — без запятой.
«Своя банька, все-таки!» — без запятой.
«папа хлопнул в ладоши и, прищурившись,» — лучше «…хлопнул в ладоши, прищурился»…
«шантропа» — не шантрАпа?
«Посреди ночи, нестройная лиричная песня» — без запятой.
«Но вот, спустя месяц» — без запятой.
«Мы чуть ни каждый день ходили в огород» — чуть НЕ каждый день.
«ходили в огород, прилегающий к баньке полоть траву» — после баньки запятая.
«чтобы проверять как продвигается работа» — после «проверять» запятая.
«кусочки душистого мыла, уже потихоньку начали пылиться» — без запятой.
«Как раз в этот момент его супруга злясь, коря себя и обижаясь одновременно, пыталась растолкать беспробудно храпящего в пьяном угаре незадачливого работягу.» — честно сказать, украшений в тексте ну слишком много. Столько веток дереву не оставляют, часть удаляют, чтобы оставшиеся не мешали друг дружке и всем хватало света и воздуха. Конкретно в этом примере пускай мама просто пытается растолкать, без описаний её внутренних эмоций. Будет намного светлее и просторней для восприятия. Если так уж необходимо описать эмоции, пусть это будет в отдельном предложении. И другие места тоже проредить бы, хоть часть убрать. Заодно и запятых меньше станет.
«обращал на нее никакого внимания:» — после двоеточия должна идти прямая речь того, о ком говорится в этом авторском тексте. Тут говорится о печнике, значит, либо тут должна быть по крайней мере точка, либо пропущена его прямая речь.
«мать, в ответ, лупит его» — без запятых.
«Ты когда работу закончишь, алкаш!» — таки вопросительный знак, а не восклицательный.
«вылетела из бани словно фурия» — после бани запятая.
«Делай говорю!» — запятая.
«снова улетела куда-то за баню, не пойми зачем» — без запятой, и лучше непонятно зачем.
«семисантиметровые по толщине доске».
«плохо подогнанные к косяку никак не хотели влезать» — после «косяку» запятая.
«дверь встала, наконец, на место» — лучше без запятых.
«И сразу горячо выдохнув» — тут нужна запятая или другая формулировка, точнее сказать затрудняюсь.
Не соглашусь только по трем пунктам: «старые, лысые веники»- тут старые не только в значении, что давно стоят. А и в том, что использовались. А использованные веники лысые. Поэтому запятая. В некоторой степени с одной стороны предмет описывается. Верно?
Пологом у нас называли такую широкую скамью, на которой парятся. Поэтому под ней.
«С третьего дома» — это прямая речь. Ошибка довольно распространенная в устной речи. Поэтому так написано.
Еще раз спасибо!
Старые всё же возраст, так сказать, а лысые изначально подразумевают использованные, это всё же не одно и то же.
Скамья в бане — полок, то есть полка мужского рода. Уж не знаю, почему, но так, у нас тоже. ПолОк, на полкЕ.
И про дом всё же лучше бы исправить, это не настолько яркая деталь, чтобы её обязательно сохранять в прямой речи. По мне, наоборот, лучше бы написать правильно, а то такие ошибки уже слишком укореняются в языке. Если кто-то вдруг решит апеллировать к печатному слову «тут так написано», вряд ли удастся убедить оппонента рассказом о прямой речи.
Когда-нибудь доберусь ещё почитать, посмотрю на изменения и, может, ещё такую простынку пришлю )) но зарекаться не буду ))
Потому своя собственная баня уже не просто счастье — почти рай! Никто совершенно не представлял, как ей это удалось. (Кому удалось? Ближайшее к местоимению «ей» сущ. — баня!)
достала из его недр маленькую водочки — слово «бутылка» пропущено.
1. Время — девяностые годы, место действия — рабочий посёлок. Это же крайне важно! Это как Клондайк у Джека Лондона. Про такое упоминать вскользь нельзя, по-моему. Тут точка отсчёта, причина всех событий.
2. Мемуарная подача с рассказчиком-ребёнком — минус. Меньше внутренней свободы, нет взгляда со стороны. А художественное полотно было бы здесь намного предпочтительней, чем «домашнее видео».
3. Это моё субъективное мнение.
Потенциал у рассказа хороший. Просто зашибецкий! И мама — супер!
Не совсем понимаю почему так важно место действия, но, наверное, это оттого, что личные воспоминания гораздо труднее описывать. Все-таки, когда пишешь историю с ноля — ты ее тоже наблюдаешь. А вот когда ты уже был ее участником — это совсем другое. Признаю, что мастерства влить читателя в воспоминания утменя пока не достает)) но буду стремиться! Авось, когда-нибудь получится))
По поводу выделенного жирным:
1. Тут специально каденый написано, т.к. они красные от работы на ветру и закаленные трудной работой. Предполагалось, что как ьы два в одном и описание и характер)) но, видимо, не удалось.
Второе. Принято!
3. У нас так и говорили: маленькая водочки.
Но если я реализую конфликт с местом, то будет небольшой внутренний конфликт уже у меня)))
Просто на фоне предыстории не описанной в рассказе — поселок место просто благое. Большинство жителей в нем живут уже и с банями, и со всем прочим, и горя не знают. Поэтому для рассказа конфликт места и героя бы конечно сыграл, но в конкретном случае его не было скорее.
Подумаю, как его можно дорисовать с наименьшими потерями.